Что форумчане читают в данный момент? (продолжение-1)
МАКСимка: Что форумчане читают в данный момент? (продолжение-1) Было бы очень интересно узнать, что читают уважаемые форумчане в данный момент. Делитесь эмоциями, обменивайтесь мнениями и рецензиями. Это может помочь другим найти что-нибудь интересное.
Michel: Не устаю восхищаться "Институтами Франции при абсолютной монархии" Мунье. После интереснейших глав о структурах управления Бордо, Парижа и Бовэ и не менее интересных глав о муниципальной реформе Лаверди и попытках осуществить реформы в управлении провинций предпринятые Неккером и Бриеном, у Мунье следует небольшая но чрезвычайно любопытная глава о сущности монархии и, в частности, о французком короле как исцелителе. На следующий день после помазания в Реймсе король отправлялся на службу в Сен-Маркуль де Корбени и там он впервые прикасался к больным золотухой произнося фразу: "le Roi te touche, Dieu te guerit" ("король касается тебя, Бог тебя исцеляет"). Людовик XIII прикоснулся к 868 больным, Людовик XIV к трем тысячам, Людовик XV к двум тысячам. После этого, на протяжении всего царствования , король продолжал прилагать руки к больным во время больших религиозных праздников. Исцеления случались всегда. Что интересно, больные стекались во Францию со всех концов Европы для касания королем, в том числе и больные из Испании и Священной Римской империи даже во время войн своих государств против Франции.
МАКСимка: Мой перевод статьи Элиан Вьенно (Преимущественное право мужчины и французский дух монарха лилий: обсуждение Салической правды и создание национального консенсуса во время последней религиозной войны XVI столетия) вышел в сборнике, посвященном результатам коллоквиума о Религиозных войнах, проходившего в Санкт-Петербурге летом 2012-го года. Мелочь, а приятно.
Amie du cardinal: МАКСимка пишет: Мой перевод статьи Элиан Вьенно вышел в сборнике, посвященном результатам коллоквиума о Религиозных войнах, проходившего в Санкт-Петербурге летом 2012-го года. Поздравляю с первой публикацией!
Michel: Читаю сейчас небольшую но весьма интересную книгу Филиппа Арьеса "Время истории". В одной их начальных глав автор, будучи историком ментальностей, подвергает критике марксистскую и консервативную историю, рассматривает появившийся в XX в. литературный жанр свидетельства. Однако наиболее интересными (из прочитанных до сего момента) мне представляются главы посвященные меняющимся на протяжении веков способам репрезентации истории во французком обществе: особенности средневековой историографии, изменение с ходом времени отношения к различным фундаментальным эпизодам истории Франции (Хильдерик и Жанна Д'Арк), пантеон героев замка Борегар и Пале-кардиналь, история такого интересного человека эпохи Людовика XIV как антиквар Геньер, собиравший в своем доме коллекцию древних костюмов, гравюр и портретов. И книгу Жоржа Дюби "Три сословия или воображаемая схема феодализма" ("Les trois ordres ou l'imaginaire du feodalisme") посвященная созданию во времена Роберта Благочестивого епископом Камбрэ и Арраса Жераром и епископом Лана Адальбероном в ходе полемики с сеньйорами, еретиками, клюнийцами и др. трехчастной схемы общества Старого порядка.
Elodith: А я сейчас начала читать вот что - Малинин Ю.П."Франция в эпоху позднего средневековья." http://historyclub.by/index.php?option=com_content&task=view&id=534&Itemid=44 Глава Средневековый «дух совета» очень порадовала, действительно тема статьи не избитая.
Michel: Сегодня получил две книги Жана Фавье: "Парижский буржуа в Средние века" и "Людовик XI". Чтение начну, пожалуй, с "Парижского буржуа". Фавье затрагивает в книге фактически все аспекты жизни в средневековом Париже: торговля, ремесла, Университет, кризисы как военно-политического, так и экономического характера, брак и семейная жизнь etc...
МАКСимка: Начинаю читать Птифиса "Людовик XIII". Посмотрим, что историк сказал нового по сравнению с трудом Шевалье.
Дмитрий: Ну наконец-то и на русском вышла книга о моем любимом короле. хостинг фотографий
Amie du cardinal: Дмитрий пишет: Ну наконец-то и на русском вышла книга о моем любимом короле. Дай-то Бог, что бы её качество было на уровне работ Шевалье и Птифиса.
Дмитрий: Amie du cardinal Еще не читал, но обязательно куплю. Подозреваю, что во многом по двум названным книгам она и составлена.
Amie du cardinal: Дмитрий пишет: Подозреваю, что во многом по двум названным книгам она и составлена. Это было бы не худшим вариантом, а, наоборот, большой удачей.
МАКСимка: Дмитрий пишет: Ну наконец-то и на русском вышла книга о моем любимом короле. Как все-таки за последнее время опустилось это издательство! Они предпочитают либо экономить, издавая биографии отечественных историков, что дешевле, либо у госпожи Глаголевой есть связи в "Молодой гвардии". Помню ее совершенно позорное выступление в одной из передач. Почему бы не выпустить перевод качественной биографии французских авторов? Хотя, безусловно, если речь идет о компиляции Шевалье и Птифиса, то это было бы несравненной удачей!
Серж де Бюсси: А где же книга про Франциска I? Неужели должна была быть переводная???
Серж де Бюсси: Я читаю "Людовика XVI" А.Дюма
МАКСимка: Серж де Бюсси пишет: А где же книга про Франциска I? Неужели должна была быть переводная??? Не думаю, что переводная. И да, ее логично было бы выпустить в этом году, конечно.
Amie du cardinal: Недавно прочитала исторический детектив немецкого писателя Оливера Пётча (Oliver Pötzsch) «Дочь палача». События романа разворачиваются в середине XVII века, в баварском городке. Городской палач Якоб Куизль с помощью своей дочери расследует убийства детей, в которых несправедливо обвинили местную знахарку Марту Штехлин. Автору, на мой взгляд, удалось достоверно описать жизнь и быт немцев в 1659 году, воссоздать соответствующую атмосферу, в сочетании с увлекательным сюжетом это делает книгу интересной. Хороший (и редкий) образец исторического романа. Самое любопытное то, что Пётч является прямым потомком династии палачей (да, тех самых Куизлей) из Шонгау. Именно изучение своей генеалогии, истории своей семьи подвигло его на написание серии романов про предков. Кстати, они уже изданы более чем в двадцати странах, хотя первый роман про дочь палача был напечатан только в 2008 году. Вместо заключения Я не помню, когда в первый раз услышал о Куизлях. Мне, наверное, было лет пять или шесть, когда моя бабушка впервые испытующе стала меня разглядывать — тем разборчивым взглядом, которым она до сих пор делит все наше семейство из двадцати отпрысков на Куизлей и не-Куизлей. Я не знал тогда, был ли этот Куизль чем-то хорошим или не очень. Мне оно казалось неким свойством, редким цветом волос или другим определением, о котором я доселе не ведал. Куизльскими в нашей семье с давних пор считаются такие внешние признаки, как вздернутый нос, густые темные брови, могучее телосложение и буйнорастущие волосы. А кроме этого, еще и музыкальные или творческие способности, а также чувствительность или даже нервозность. К ним же относят замкнутость, склонность к выпивке и известная доля меланхоличности. Описание Куизлей, оставленное кузеном моей бабушки, страстно увлеченным генеалогией, звучит немного иначе: «скривленные ногти (как когти)» и «сентиментален, хотя и грубоват временами». В целом не очень-то приятный образ, но семью, как известно, не выбирают. Именно кузен бабушки много позже посвятил меня в тему казней и пыток. Мне исполнилось двадцать, когда на столе у нас дома оказалась стопка пожелтевших бумаг. По этим потрепанным, пропечатанным мелким шрифтом документам Фритц Куизль и собрал данные о наших предках. Среди них нашлись черно-белые фотографии орудий для пыток и меча Куизлей (его в 70-е украли из краеведческого музея Шонгау, и больше о нем никто не слышал), мастерское свидетельство двухсотлетней давности, выданное моему предку, последнему шонгаускому палачу Иоганну Михаэлю Куизлю, а также перепечатанная на машинке газетная статья и родословное древо в метр длиной. Я услышал, что в государственной библиотеке Баварии сохранились магические книги моего далекого прародителя Йорга Абриля, и узнал, что династия Куизлей была известнейшей династией палачей Баварии. По одному только процессу над ведьмами в Шонгау в 1589 году на совести моего грозного предка было, предположительно, более шестидесяти казненных женщин. С тех пор меня не переставала занимать история моей семьи. Когда Фритц Куизль умер, его жена допустила меня в его сокровищницу: в тесный кабинет, до потолка заваленный пыльными папками и книгами о палачах. В маленькой комнатке стопками стояли ящики, набитые родословными и копиями церковных книг, некоторые из них датировались шестнадцатым веком. По стенам висели фотографии и портреты давно почивших предков. Фритц Куизль создал картотеку родственников в тысячи записей! Имена, род деятельности, даты рождения и смерти… На одной карточке значилось мое имя, на другой — имя моей дочери, которая появилась на свет годом раньше. Рита Куизль вписала имя уже после смерти своего мужа. На этом родословная пока прерывалась. При взгляде на все это меня пробирала легкая дрожь, но при этом я чувствовал что-то родное. Словно меня приняли своим в некое большое сообщество. Изучение родословных в последнее время становится все более популярным. Причина, возможно, лежит в том, что в этом все усложняющемся мире мы пытаемся создать некую видимость родного очага. Ведь семьи наши уже не такие большие. Человек все чаще чувствует себя отчужденным, чем-то преходящим, что несложно потом заменить. Изучение родословной дает ему ощущение бессмертия. Умирает один, но род продолжает существовать. Временами я рассказываю моему семилетнему сыну о его необычных предках. При этом кровавые подробности я опускаю. Для него они своего рода рыцари, что звучит, в общем-то, лучше, нежели палачи. На стене в его детской висит коллаж из фотографий давно почивших родственников. Прародители, прапрадеды, дяди, тети, их племянники и племянницы… Иногда по вечерам он просит рассказать о ком-нибудь из них, и я рассказываю ему истории, какие знаю. Красивые, грустные, жуткие. Для него семья — это надежный оплот, союз, который связывает его со множеством людей, которых он любит, которые любят его. Я слышал, что в седьмом колене все люди на земле родственники. Отрадное в чем-то предположение. Данная книга является романом, а не научным исследованием. По возможности я старался опираться на достоверные источники. Тем не менее для сюжета многое приходилось упрощать. Для пытки даже в те тяжелые времена требовалось несколько больше документов, и никто, скорее всего, не позволил бы судебному секретарю вроде Иоганна Лехнера господствовать в Шонгау. В действительности городскими делами управляли члены совета и бургомистр, а вовсе не представитель курфюрста. В окрестностях Шонгау нет так называемых катакомб, хотя в Баварии таковые есть повсеместно. Их предназначение так и не выяснили. В отличие от лекаря Симона Фронвизера, персонаж Якоба Куизля исторически достоверен, так же, как и его жена Анна Мария и дети: Магдалена, Барбара и Георг. Большинство Куизлей слыли начитанными людьми, и даже за пределами города были известными врачевателями. По этой же причине многие ученые доктора вставляли им палки в колеса и постоянно на них доносили. Один из моих прародителей жалуется в письме, что ему не позволили сдавать медицинский экзамен. Одно это показывало, что о нем думали врачи в академиях! Все, что написано в этой книге о пытках, соответствует современным научным исследованиям и положениям. Не берусь утверждать, что мой предок мог подобным образом вступиться за знахарку. В любом случае, так я это себе представил. Он все-таки мой прапрадед, а яблоко от яблони, как известно, недалеко падает. Множество людей внесли свой вклад, чтобы эта книга увидела свет. Прежде всего хотел бы поблагодарить управляющего округа Шонгау Гельмута Шмидбауэра, который предоставил необходимые данные, Франца Грунднера из городского музея Шонгау, профессора фрау Кристу Хабрих из Немецкого музея истории медицины, Риту Куизль, которая любезно пропустила меня в архив мужа, моего брата Мариана, вдохновителя и первого корректора, моего отца за советы в области медицины и латинского языка. И в заключение, хотя и не в последнюю очередь, мою жену Катрин, которая вечерами смело продиралась по этим страницам — и зарабатывала на пропитание, чтобы я смог осуществить мечту своей молодости. Оливер Пётч, май 2007 Согласитесь, просматривается в Пётче ... что-то семейное. «Оливер Пётч – в тренде средневекового детектива» В общем, рекомендую. Сама постараюсь найти другие книги серии, они уже переведены и напечатаны у нас.
Amie du cardinal: На днях прочитала книгу Маривонн Микель «Королева Алиенора, неверная жена». Это перевод изданного в 2006 году в Париже романа «Aliénor, la reine adultère». Книга моих ожиданий не оправдала. Представлялось, что эта незаурядная женщина с такой непростой судьбой может вдохновить автора на написание захватывающего, вызывающего сочувствие к героине, увлекающего поворотами сюжета романа. Историю писательница знает хорошо, это трудно отрицать. Однако в данном случае желание показать свою осведомлённость сильно вредит книге как художественному произведению. Огромное количество упоминаемых исторических личностей, географических названий, как мне кажется, могут подавлять своим объёмом читателя, даже сведущего в истории. Ничего захватывающего, как обещает аннотация, в книге нет, зато хватает нудного. На мой взгляд, мало естественного в диалогах, когда говорящие постоянно поясняют, что сделал для страны тот или иной человек, чем он знаменит, где отличился, будто бы собеседник страдает провалами в памяти. Понятно, что это ликбез для читателя, но воспринимается это плохо. Для подобных целей существуют примечания, которых, кстати, в книге немало, но мадам Микель их, видимо, не хватает, и по всему тексту рассыпаны такие подсказки. Мало хорошего, когда автор исторических романов совсем не знает истории, но когда художественное произведение подменяет учебник истории, читателю бывает скучно. Пусть даже используются «подлинные слова » Генриха II или Томаса Беккета. Роман начинается с того, как разведённая королева мчится галопом в Пуатье, мечтая о встрече с Генрихом Плантагенетом. Заканчивается тем, как она (очередной раз) отдается трубадуру Бернарту де Вентадорну, обещая стать его тайной супругой. Интересно, а что историки думают о возможности их романа? Отошла ли от исторической правды автор в данном случае? Но, в конце концов, хотя бы в этом проявляется фантазия писательницы, во многом задавленная обилием фактического материала. Мой вывод будет таков - для серии «История любви в истории» книга скучновата. Как источник знаний о событиях в Европе XII века - может быть полезной.
МАКСимка: Amie du cardinal пишет: Интересно, а что историки думают о возможности их романа? Отошла ли от исторической правды автор в данном случае? Конечно, отошла. Достаточно почитать замечательное исследование Жана Флори. На то, что Алиенора "отдалась" трубадуру нет никаких оснований.
Серж де Бюсси: Заканчиваю читать "Историю Французской революции". Автор историк не марксистского, мягко говоря, толка, что очень порадовало. Душа радуется при чтении хотя бы таких строк: "2-го июля из Марселя пустились в путь 500 бандитов, чтобы, в качестве "марсельских федератов", предложить свои услуги якобинскому клубу в Париже. Ядро этого сброда, собранного южными якобинскими клубами, выставила марсельская гавань. В ней, как во всяком значительном приморском городе, сходилось отребье черни с целого полмира".
Серж де Бюсси: А это моё чтение на ближайшие полгода. ...Поскольку монографии про Франциска I, похоже не дождаться