Форум » Друзья и враги Ришелье » Были ли у кардинала Ришелье друзья? » Ответить

Были ли у кардинала Ришелье друзья?

МАКСимка: Были ли у кардинала Ришелье друзья?

Ответов - 35, стр: 1 2 All

Ultima Ratio Regis: Татьяна пишет: Ну, назовите наконец друга кардинала Ришелье. Вообще-то здесь уже их называли. У меня возникает вопрос, почему именно вы отвергаете возможность дружбы кардинала, например, с отцом Жозефом?Татьяна пишет: Источников читала столько, что вам и не снилось. Высказывание мне показалось не совсем корректным по отношению к форумчанам. Ваша осведомленность не ставится под сомнение, но если Вы придерживаетесь точки зрения об отсутствии друзей у Ришелье, то действительно интересно, на какие источники опираетесь.

графиня де Мей: Ultima Ratio Regis пишет: Назовите поименно. А то пока звучат только общие слова. Называла! Почитайте еще раз мои посты. Татьяна пишет: Источников читала столько, что вам и не снилось. Откуда вы знаете, что мне снилось, а что нет? Мне кажется, что вы уже переходите на грубость, мадмуазель. И я обращаю ваше внимание на это. Татьяна пишет: Возразите. Только поконкретней. Да уже возражала...

графиня де Мей: Amie du cardinal пишет: А кто боится, что его скакун выдохнется из-за груза человеческой привязанности, рискует сойти с дистанции: лишившись дружеской поддержки, совета, участия, можно лишиться карьеры, власти, жизни. Очень точное и меткое утверждение!


МАКСимка: Ultima Ratio Regis пишет: Высказывание мне показалось не совсем корректным по отношению к форумчанам Согласен. Прошу выражать свои мысли более корректным способом. На этом форуме такой стиль общения не принят. А насчёт друзей - по крайней мере Черкасов не отрицает сам факт наличия друзей у кардинала. Да, автор обращал читательское внимание на то, что кардинал быстро забывал своих прежних друзей. Это необходимый в политике эгоизм. Но и кардинал де Лавалет, и семья Бутийе, да и отец Жозеф вполне могли являться друзьями Его Высокопреосвященства.

Ultima Ratio Regis: Графиня де Мей пишет: Ultima Ratio Regis пишет: цитата: Назовите поименно. А то пока звучат только общие слова. Прошу прощения, но это не мои слова.

графиня де Мей: Татьяна пишет: Назовите поименно. А то пока звучат только общие слова. Называла. Причем поименно.

Amie du cardinal: Татьяна пишет: Цитаты не в тему. Цитаты настолько же в тему, насколько в тему высказывание "С медицинской точки зрения дружба это стремление к стадности". А я пыталась показать, что медиков (психиатров и психотерапевтов) тревожит стремление к одиночеству и отсутствие дружеских связей.

Леди Лора: Дамы! Первое китайское предупреждение: Или возвращаемся к озвученной теме, или топаем во флуд!!!

МАКСимка: Предлагаю вниманию форумчан выдержки из книги Роберта Кнехта "Ришелье" по поводу друзей кардинала: "Ближайший друг Ришелье отец Жозеф имел репутацию проповедника..." "Среди прочих близких друзей Ришелье - Жорж Фурнье и Жак Сирмон, Анри де Сурди, архиепископ Бордоский, иезуиты, Шарль-Франсуа Абр де Ракони, которому принадлежит одно из лучших описаний внешности кардинала..." "Другом кардинала был англичанин Ричард Смит, основавший женский монастырь для английских монахинь в Париже - Dames anglaises". Из этих слов каждый для себя делает выводы.

Amie du cardinal: МАКСимка пишет: по поводу друзей кардинала: Да всякий, кто хотя бы прочитал все изданное о Ришелье на русском языке в наше время, не будет пытаться представить кардинала как нелюдимое, чуждое обычных человеческих привязанностей, замкнутое существо или как (другая крайность) бесконечно надменного, больного манией величия деспота, который считает окружающих ничтожествами, достойными быть лишь его рабами, но никак не друзьями. Или наберите в любом поисковике friends of cardinal Richelieu или amies du cardinal Richelieu, ссылки будут, уверяю.

Мария Терезия: Ultima Ratio Regis пишет: Я все-таки думаю, что основной залог успеха великих состоит в умении (возможно, прозвучит цинично), пользоваться людьми, с точностью определяя их психологические особенности... слабости и достоинства. Предлагаю сравнение с музыкальным инструментом, допустим, гитарой... Не владея искусством игры, музыку не сотворишь... Поэтому наш кардинал, будучи хорошим психологом и наблюдательным человеком, использовал ту же схему. ... В подтверждение Ваших слов об умении Ришелье пользоваться слабостями людей хочу привести один пример. Это один из так называемых законов власти. Его формулировка звучит так: "У каждого есть слобости, брешь в крепостной стене. Такой слабостью может быть неуверенность, неконтролируемые эмоции или желания, а возможно, маленькие тайные радости. Как бы то нибыло, обнаружив, превратите её в орудие пытки и используйте для своей выгоды". И кардинал блестяще воспользовался этим законом. В 1615 году тридцатилетний епископ Люсонский выступал перед представителями трёх сословий Франции - духовенством, дворянством и простолюдинами. Ришелье был избран, чтобы служить выразителем интересов духовенства - огромная ответственность для человека ещё молодого и неособенно хорошо известного.Говоря обо всех актуальных проблемах, Ришелье в своей речи придерживался линии церкви. Но ближе к концу выступления он сделал нечто, что не имело никакого отношения к церкви, но было решающим для его дальнейшей карьеры.Он повернулся к трону 15-ти летнего Людовика XIII и к королеве-матери Марии Медичи, сидевшей позади Людовика, как и положено регентше, правившей Францией до наступления совершеннолетия короля. Все ожидали, что Ришелье обратится со стандартными словами к королю. Вместо этого, глядя в упор на королеву, он закончил свою речьдлинным льстивым панегириком в её честь, столь цветистым, что кое-кто из присутствующих членов церкви почувствовал обиду. Но улыбка на лице королевы, когда она внимала любезным речам Ришелье, была незабываемой. Годом позже королева-мать назначила Ришелье государственным секретарем по иностранным делам, что для молодого епископа было неслыханной удачей. Он теперь вошел в узкий круг власти и изучал всё происходящее при дворе так, словно перед ним был часовой механизм.Итальянец Кончито Кончини был фаворитом королевы-матери, возможно, и её любовником, и эта роль делала его самым влиятельным человеком во Франции. Кончини был пустым и фатоватым, и Ришелье быстро нашёл правильный подход, обращаясь к нему с таким почтением, словно тот был самим королем. Не прошло и полугода, как Ришелье стал одним из любимцев Кончили. Но в 1617 году произошло то, что перевернуло всё вверх дном:по рпиказу юного короля, вид и поведение которого до тех пор заставляли воспринимать его как слабоумного, Кончили был убит, а люди из его ближайшего окружения заключены в тюрьму. Людовик мгновенно устранил королеву-мать, показав, что отныне правит страной он сам. Казалось, Ришелье поставил не на ту карту. Он был приближен и к Кончини и к Марии Медичи, все приближённые которых ныне были не в чести, многие - под арестом. Сама королева-мать нахождилась под домашним арестом в Лувре. Ришелье не терял времени. В тот момент, как все покинули Марию Медичи, он остался с ней. Он знал, что Людовик не сможет покончить с нею, так как король был ещё слишком молод и , несмотря ни на что, чрезмерно привязан к матери. Ришелье, как единственный друг королевы, сохранивший власть, взял на себя важную роль - осуществлял связь между королем и его матерью. В награду он получил её покровительство и смог пережить дворцовый перерворот даже с пользой для себя. В течении нескольких лет после этого зависимость королевы-матери от Ришелье всё возрастала. В 1622 году она спална вознаградила его за преданность: благодаря её связям в Риме Ришелье получил высокий пост кардинала. В 1623 году полодение короля Людовика было весьма затруднительным. Он не доверял ни одному из своих приближённых, ему не с кем было посоветоваться. Хотя уже не мальчик, а молодой мужчина, он оставался по прежнему ребёнком в душе, и государственные дела давались ему с большим трудом. Теперь, когда он взошёл на трон, Мария теоретически не имела власти, но она по прежнему пользовалась влиянием на сына, который внимательно к ней прислушивался. Она постоянно твердила Людовику, что его единственным спасителем может стать Ришелье. Сначала Людовик не соглашался с этим ни в какую - он ненавидел кардмнала всей душой и терпел его лишь ради матери. Но всё же, изолированный от двора, измученный собственной нерешительностью, он покорился матери и сделал Ришелье вначале главным советником, а позднее премьер-министром. Теперь Ришелье более не нуждался в Марии Медичи. Он пересталбывать у неё, ухаживать за ней, перестал прислушиваться к её мнению, позволял себе даже спорить и противоречить её желаниям. Вместо этого он сконцентрировался на короле, добиваясь того, чтобы стать для своего нового господина незаменимым. Все бывшие до него премьер-министры, понимая инфантильность короля, старались оберегать его от бед. Проницательный Ришелье повёл себя иначе, намеренно втягивая короля в один маштабный проект за другим, такие, как крестовый поход против гугенотов и затяжная война с Испанией. Грандиозность этих проектов лишь увеличивала зависимость короля от своего влиятельного премьер-министра, единственного человека, способногь поддерживать в государстве порядок. В последующие 18 лет Ришелье, эксплуатируя слабости короля, правя Францией по собственному усмотрению, объеденил страну и превратил её в одно из сильнейших европейских государств. Ришелье воспринимал мир вокруг себя как военную кампанию, причем найважнейшим элементом стратегии для него было выявление слабостей неприятеля и воздействие через них. К моменту его выступления в 1615 году он искал слабое звено в цепи власти и обнаружил, что таким звеном является королева-мать. Мария Медичи не была явно слабой - она управляла и Францией и своим сыном. Ришелье, однако, видел, что на самом деле это не доконца уверенная в себе женщина, которая нуждается в постоянной мужской поддержке. Он осыпал её знаками внимания и уважения, даже низкопоклонничал перед её фаворитом Кончини. Он знал, что наступит день, когда король придёт к власти, отчетливо видел, что Людовик безумно любит мать и всегда останется ребёнком во взаимоотношениях с нею. Следовательно, решил он, способ воздействия на Людовика должен быть не прямым (что было слишком ненадёжно и могло перемениться за один день), а опосредованным, через его мать, влияние на которую он мог сохранять в течении сколь угодно долгого времени. Добившись желанного поста премьер-министра, Ришелье отбросил королеву-мать за ненадобностью, перейдя к следующему слабому звену цепи: характеру самого короля, характеру беспомощного ребенка, который нуждался в старшем авторитетном наставнике. Именно на слабости короля, как на фундаменте, Ришелье воздвиг собственную власть и славу.

МАКСимка: Вот что пишет о друзьях и окружении кардинала Луи Баттифоль: В качестве близких друзей у него были скорее окружавшие его священнослужители, вследствие обычаев духовенства того времени: архиепископ Бордоский де Сурди, кардинал Ла Валетт, Леско, епископ Шартрский, отец Жозеф, капуцин, отец Коттон, иезуит, епископы Нанта, Манда, Лавора. Этот последний, о котором мы уже говорили, Абра де Ракони, доктор теологии, проповедник короля, который оставил нам на память драгоценные рукописные заметки о беседах с Ришелье. Он всех их тепло принимал. Отец Гарасс рассказывает нам в своих мемуарах, как отец Коттон приехал повидаться с кардиналом после длительного отсутствия. У Ришелье было совещание с двумя английскими послами. Как только его предупредили о неожиданном визите, он решил тут же поприветствовать отца Коттона, извинившись перед своими собеседниками, стремительно пошел навстречу, бросился ему на шею и очень мило обнял его с красивыми словами дружбы. Таким образом, Ришелье откровеннее в своих чувствах, чем нам представлялось. У него были также приближенные из мирян. Ежедневно он виделся с ними в определенные часы. Работая до 11 часов утра, перед едой он делал вместе с ними круг по саду. После обеда он возвращался в сад и прогуливался, беседуя. Вечером, до и после ужина, новые прогулки. В этих разговорах, как мы сказали, ему хотелось веселья, чтобы отвлечься от дел. Аббат Мюло, его духовник, развлекал его своими шутками. Среди других – его врач Ситуа, Буаробер, аббат де Бомон, его камергер, Россиньоль, - образовывали отдельную группу, которую называли «любимчики Его Высокопреосвященства», и которая была признанной за свой задор и меткие реплики. Ришелье вмешивался в разговор, и в эти часы проявлял определенное остроумие, о чем свидетельствует письмо Бассомпьеру. Узнав, что веселый дворянин, который имел такой успех у дам, вздумал с возрастом измениться, повернувшись к набожности, Ришелье посылает ему четки, « для отпущения грехов», в которых он, несомненно, нуждается, прося его взамен прочесть его «первую Ave Maria», которая всегда говорится «с благочестием», добавляет кардинал, и желает ему впредь столь же ценить «милость Создателя», как бывало, он не однажды ценил милости «его созданий». Никогда, разумеется, в этих жизнерадостных разговорах с ним не позволяли себе и малейшей фамильярности. В отношениях со своим окружением, мы видим, таким образом, несколько существенных черт характера Ришелье: искренность, открытость, прямота, доброта. Здесь в нем нет и следа персонажа мелодрамы, которого создала легенда: мрачного, вероломного, лукавого, жестокого, желчного, деспотичного, циничного.

Мария Терезия: МАКСимка пишет: Другом кардинала был англичанин Ричард Смит, основавший женский монастырь для английских монахинь в Париже - Dames anglaises". ...Уже в ранние годы своего епископства Ришелье активно включился в полемику с гугенотами. Последние имели очень сильное влияние в Люсоне и стремились, в частности, построить храм приямо напротив собора и хоронить своих умерших единоверцев на католических кладбищах. С 1609 года из Люсона в Париж шли жалобы на неуважение законных прав католиков, свидетельствующие не только о неутихающей вражде двух общин, но и о том, что в некоторых частях этой епархии католическая вера ещё не была восстановлена в принципе. Именно в связи с этим у Ришелье завязались отношения с Ричардом Смитом. Смит, католический полемист, работавший в Париже и выступавший против английского короля Якова 1, в последствии вызвал враждебность иезуитов, пытаясь лишить их английскую миссию освобождения из под епископальной юрисдикции. В 1624 году Ришелье сделает Смита главой английской миссии духовенства этой епархии, и в течении 12 лет пользовался его помощью в дискуссии с гугенотами. Из книги Э.Леви.

Amie du cardinal: Батифоль пишет: Среди других – его врач Ситуа, Буаробер, аббат де Бомон, его камергер, Россиньоль, - образовывали отдельную группу, которую называли «любимчики Его Высокопреосвященства», и которая была признанной за свой задор и меткие реплики. Представляете, до меня только сейчас дошло, что аббат де Бомон - Ардуэн Префикс де Бомон. О нём уже писалось в теме «Любовные связи», недоброжелатели кардинала считали его побочным сыном Ришелье (от жены его дворецкого ). Размещу ещё и здесь его портреты, уже в бытность архиепископом Парижским.

МАКСимка: Amie du cardinal пишет: аббат де Бомон - Ардуэн Префикс де Бомон Ах, он ведь был наставником Людовика XIV с 1644-45-го года. Как пишет Блюш, ему платили 6000 франков в год за то, чтобы он обучал короля истории и литературе, и которого в награду за это назначили епископом в Родез.



полная версия страницы