Форум » Друзья и враги Ришелье » Кардинал де Ла Валетт (Louis de Nogaret d'Épernon, cardinal de La Valette) » Ответить

Кардинал де Ла Валетт (Louis de Nogaret d'Épernon, cardinal de La Valette)

Amie du cardinal: Здесь размещаем сведения о друге кардинала Ришелье, Луи де Ногаре, кардинале де Ла Валетте (1593 - 1639). 1) Жан-Луи Ногарэ де Ла Валетт, герцог д’Эпернон (Jean-Louis de Nogaret de La Valette d'Épernon) 2) Кадийак (Cadillac)

Ответов - 76, стр: 1 2 3 4 All

Amie du cardinal: Отрывок из третьей главы (Les amis, les protégés, les parasites) книги Эмиля Рока Le grand siècle intime: le règne de Richelieu (1617-1642) d'après des documents originaux. Кардинал де Ла Валетт. Между тем, он являлся одним из тех друзей, с которыми Ришелье обходился с наибольшей почтительностью. Верно, что кардинал де Ла Валетт был князем церкви, как он, а Ришелье всегда требовал - и строго - чтобы прелатам воздавали предназначенные им почести: он желал заставить герцога Энгиенского, своего племянника через брачный союз, который ещё не стал Великим Конде, уступать первенство кардиналу Мазарини, этой всё же очень незначительной персоне, когда он стал проживать во Франции; вдобавок он хотел вынудить своего собственного племянника совершить поездку из Парижа в Марсель - в то время это не было пустяком- чтобы извиниться перед кардиналом Лионским, своим дядей, за то, что не зашёл к нему, чтобы высказать своё почтение, будучи проездом в этом городе! Конде предпочёл удалиться на несколько месяцев в Бургундию, где его отец был губернатором. Тем временем Ришелье умер. Именно в День Одураченных Ришелье смог оценить кардинала и осознать искренность его привязанности. В этот день Ла Валетт его ободрил и спас, заставив снова встретиться с королём, провести с Луи XIII решающую беседу, которая завершила борьбу в его пользу и уничтожила старания его противников, в то время как все считали его погибшим. Кардинал де Ла Валетт, хотя и был священником, питал страсть к войне: он немного в ней понимал и равнялся, главным образом, на своих лейтенантов; тем не менее, он мечтал только о кампаниях и битвах; и Ришелье благосклонно удовлетворял эту манию, уверенный, впрочем, в его верности и уважении к приказам, которые могли ему дать. Старый герцог д'Эпернон, отец Ла Валетта, бесился, видя своего сына во главе армий, в то время как его оставляли томиться в Гиени, где он был губернатором; он его называл кардинал-валет. Военное командование, которое осуществляли духовные лица - его сын, архиепископ Бордо, бальи Валансе, сам Ришелье при случае - вызывало его ярость; и этого старого, давно непримиримого Ногаре видели прогуливающимся с требником при осаде Ла Рошели. «Так как священники теперь делают наше дело, - говорил он, - почему бы нам не делать их?», и это не особенно нравилось Ришелье. Как многих младших сыновей, которых предназначили церкви, не спросив их мнения, кардинала де Ла Валетта, кажется, не стесняли обязанности прелата: и облик этого воинственного священника ничуть не был банальным. Он был очень некрасив физически: песенка сравнивала его с мадам Пилу (Анной Бодессон, вдовой Жана Пилу), чье уродство вошло в поговорку: Cardinal de La Valette, Vous avez la tête faite Les épaules et le cou Comme Madame Pilou. Он не походил в этом ни на своего отца, который был главным образом обязан своему странному успеху при дворе Генриха III своей красоте, ни на своего племянника Кандаля, грациозная и слащавая элегантность которого сделала из него несколькими годами позже модника. Этот юный герцог в котором, согласно Гонди, не было ничего выдающегося, кроме рюшей на штанах, и который был одарен ниже среднего, был, примерно в 1650 году, арбитром элегантности; его имя было дано нарядным аксессуарам. Кардинал был толстогубым, как негр; и господин д'Омон, этот злоязычник, утверждал, что его цирюльник поднимает ему усы и губы одновременно. Это не помешало ему быть любимым одной из самых приятных женщин того времени, мадам принцессой. Он был учтивым, любезным, щедрым и великолепным: однажды он подарил мадемуазель Бурбон, дочери принцессы, куклу, которая со своим домиком и приданым стоила две тысячи экю. Эти прекрасные качества приглушали его уродство. Шарлотту де Монморанси выдал замуж за принца Конде Генрих IV, который её страстно любил и совершал ради неё настоящие безумства. Он принёс её в жертву унылой личности и знал это, но надеялся, что, испытывая отвращение к мужу, она стала бы менее жестокой: не тут-то было; кроме того, ревнивый муж из предосторожности удалился в изгнание с красавицей. Это совсем не означало, что он любит свою жену: принц вовсе не любил женщин, имея, как говорили, другие вкусы; и добавляли, что это отвращение происходило от маленького неприятного случая, от которого он пострадал в детстве: Генрих IV дал в воспитатели этому предполагаемому наследнику короны наиболее порядочного человека, который казался достойным этой должности - господина де Пизани, одного из Вивоннов, отца будущей маркизы де Рамбуйе; маленькая Катрин де Вивонн-Пизани и юный принц вместе, так сказать, воспитывались; последний пожелал однажды злоупотребить своей свободой и позволить себе вольности со своей маленькой подругой - ей было восемь или девять лет - он её обнял, великое преступление! Но господин Пизани, которого это совсем не позабавило, приказал его жестоко выпороть. Это сильное телесное наказание внушило ему, как кажется, священный ужас перед нормальными любовными связями. Кроме того он был, как мы знаем, позорно скуп, а бедная принцесса столь расточительна, как только можно; она бы терпела жестокую нужду, если бы её брат Анри де Монморанси не заботился щедро об её капризах. Когда он внезапно и трагически погиб, добрый кардинал де Ла Валетт его заместил; он разорялся ради принцессы, и когда он в свой черёд умер, он промотал из-за неё свои доходы на десять лет вперёд. Муж всё знал и не давал забыть про это своей жене, но, находя это выгодным, молча соглашался. Если прежде он очень ревновал её к Генриху IV, то это давно прошло; возраст подарил ему спокойную философию, которая заставляет выносить суждение об относительной и истинной ценности вещей. Кардинал и принцесса не особенно церемонились, по крайней мере, в речах: они называли себя смеясь: «Мсьё мой супруг; Мадам моя супруга.» В отеле Рамбуйе, где они были завсегдатаями, они уединялись на собраниях, оставаясь всё-таки на виду. Но их сурово осуждали за эти вольности. Принцесса была большой подругой мадам де Комбале, на поддержку которой принцесса рассчитывала в случае, когда её муж желал бахвалиться. Однако - об этом узнали позже от мадам де Ла Тремуй и мадам де Рамбуйе, двух подруг, двух наперсниц, которые соблюдали тайну, пока принцесса была жива, - известно, что ведь кардинал де Ла Валетт сломил её длительное и целомудренное сопротивление чисто безумным поступком. Отчаявшийся из-за её отказов, он пожелал умереть и отправился инкогнито в чумной госпиталь Сен-Луи, где его заперли с зачумлёнными. Принцесса об этом узнала; чтобы вытащить его из этого ада, она ему пообещала всё, что он пожелает... и сдержала слово, как говорили.

Amie du cardinal: Последнее письмо, которое Ришелье написал своему другу кардиналу де Ла Валетту. Монсеньор, Известие о вашей болезни настолько застало меня врасплох, что я не могу прийти в себя, во что вы легко поверите, я полагаю, зная, как вы и делаете, об искренней любви, которую я питаю к вашей особе, и участии, которое я принимаю во всём, что вас касается. Я отправляю Саладена, чтобы узнать о состоянии, в котором вы теперь пребываете, и чтобы он мне сообщал новости, которых я буду ожидать с нетерпением. Он везёт вам врача из этого города, оценённого как один из самых способных, для того, чтобы он за вами ухаживал. У меня такое чрезмерное желание узнать о вашем избавлении от болезни, что я охотно решился бы сам приехать туда, где вы находитесь, если бы знал, что моё присутствие хоть чем-то будет способствовать облегчению вашего состояния. В заключение, Монсеньор, верьте, что я ощущаю, как должен, ваше недомогание и что нет ничего, чего бы я не пожелал бы сделать, чтобы вас от него уберечь, и заставить вас всё больше и больше узнавать, что я настолько, насколько это возможно, Монсеньор, Ваш очень покорный и очень любящий слуга, Кардинал де Ришелье. Из Лиона, 18 сентября 1639 года.

Amie du cardinal: Оказывается, кардинал де Ла Валетт не принимал священства. Jean Baptiste Auguste d'Aldeguier в книге Histoire de la ville de Toulouse пишет: Луи де Ногаре, кардинал де Ла Валетт, архиепископ Тулузы был двойственной личностью. Покрытый римским пурпуром не будучи священником, он надевал шлем и кирасу, пять лет командовал французскими армиями, и ему выпала честь иметь в подчинении Тюренна и Гассиона. Он, вместе с герцогом Веймарким, командовал союзной армией, которая вошла в Германию в 1635 году; покрыл себя славой в битве при Воверанже (*Vauveranges) против имперской армии под командованием Галласа. Он снова командовал в Германии в 1637 году, прогнав испанцев с осады Мобёжа. В 1638 году маршал де Креки, главнокомандующий итальянской армией, был убит, а Ла Валетт его заместил. Georges Doublet в книге Godeau, évêque de Grasse et de Vence (1605-1672) пишет: Известно, что кардинал де Ла Валетт, который был архиепископом Тулузы, не став священником, получил кардинальскую шапку в 1621 году с титулом Сент-Адриан, отказался от своего архиепископства, чтобы предаться военной жизни. Он просил, чтобы его похоронили в тулузской базилике Сен-Сернен, «где находятся, - говорит Бальзак в письме Шаплену, - тела трёх апостолов и нескольких святых.» Его останки прибыли туда 28 октября и были встречены у ворот Сен-Мишель архиепископом Тулузы монсеньором Моншалем, который заменил в январе 1628 года кардинала де Ла Валетта, епископами Памье, Рьё и Мирпуа, а также канониками кафедрального собора Сент-Этьенн. Эта была последняя дань уважения останкам странного прелата, чьё назначение главнокомандующим нашей итальянской армией до такой степени рассердило Урбана VIII, что Шавиньи писал маршалу д'Эстре 6 апреля 1638 года - тоном, по-видимому, указывающим, что именно Ришелье диктовал эти слова: «Нунцию объявлено в Париже, что плохое настроение папы не заставило бы поменять что-либо в этом решении; если он захочет обвинить кардинала в неподчинении Святому Престолу, то вы прямо заявите ему и кардиналу Барберини, что Его Величество сочтёт это за оскорбление, сделанное его особе.» Кардинал де Ла Валетт был похоронен в часовне Сент-Экзюпер, вопреки воле старого герцога д'Эпернона, который послал за телом своего сына и желал похоронить этого князя Церкви в Кадийаке, фамильной усыпальнице семьи Ногаре.


Дмитрий: Amie du cardinal пишет: Оказывается, кардинал де Ла Валетт не принимал священства. Что, в целом, правильно. Ну не священник он.

Amie du cardinal: Статья, посвящённая кардиналу де Ла Валетту, из книги Biographie universelle, ancienne et moderne ou Histoire, par ordre alphabétique, de la vie publique et privée de tous les hommes..., изданной в Париже в 1827 году. Валетт (Луи де Ногаре, кардинал де Ла) - третий сын герцога д'Эпернона, родился 8 февраля 1593 года, сначала стал аббатом Сен-Виктор-де-Марсей, затем - тулузским архиепископом. Он перешёл на сторону Марии Медичи и содействовал её похищению из замка Блуа; но скоро покинул королеву-мать, чтобы связаться с кардиналом-министром, другом и наиболее преданным слугой которого он стал. Ришелье испытал превратности судьбы в 1630 году во время придворного переворота, который назвали Днём Одураченных. Луи XIII, неотступно преследуемый своей матерью, казалось, был близок к тому, чтобы уступить её воплям и назойливости. Хранитель печати Марийак был самым опасным противником кардинала, которому был обязан своей карьерой. Придворные вообразили уже падение министра. Его опала начиналась: он заперся в своём кабинете с кардиналом де Ла Валеттом; жёг документы и собирался удалиться в Понтуаз. «Следуйте за королём в Версаль, - сказал его друг, -приложите последнее усилие, дабы восстановить свой авторитет. Если вы покинете двор, вас скоро забудут; а свобода действий будет предоставлена вашим врагам.» Ришелье пришёлся по вкусу этот совет: он отправился в Версаль; Ла Валетт сопровождал его туда; и власть министра усилилась в эпицентре этой бури. Марийак лишился печати. Он умер два года спустя узником кардинала; а маршал, его брат, сложил голову на эшафоте. Герцог д'Эпернон, с давних пор столь гордый и столь могущественный, не мог вести борьбу с Ришелье. Он возмущался, видя своего сына привязанным к этому министру. Он в шутку называл кардинала де Ла Валетта кардиналом-валетом. И не без основания, ибо этот князь церкви был также покорнейшим слугой знаменитого капуцина Жозефа. Шавиньи говорил в одном из своих писем к прелату: «Следите за тем, Монсеньор, что вы пишете хитрецу (он также иногда называл его Неро)..., пишите, тем не менее, упомянутому хитрецу всегда с большими выражениями привязанности. (1637)» Кардинал де Ла Валетт добивался военной славы. Ришелье приказал дать ему (1635) пост командующего армией, составленной из восемнадцати тысяч пехотинцев и шести тысяч конницы, которая была отправлена в Германию и присоединилась к армии герцога Веймарского. Бригадными генералами у кардинала были граф де Гиш и виконт де Тюренн. Одним из значительных затруднений той эпохи было согласовать правила этикета в отношении Веймара и Ла Валетта, кардинала и протестантского принца. Веймар, который удержал решающее влияние в командовании, охотно предоставил кардиналу все почести, которых он испрашивал. Две объединённые армии успешно атаковали лагерь Галласа, перед городком Дё-Пон, заставили Мансфельда снять осаду Майенса. Но кардинала мало занимали способы обеспечения выживания солдат по ту сторону Рейна. Он получил превосходные предписания, которым не мог или не хотел следовать. Армии угрожал голод; хлеб стоил экю за фунт; войска роптали: опасались бунта. Наконец кардинал принял решение привести обратно во Францию армию, которая шла к гибели и распадалась. Его карета была предана огню. Он сжёг всё, что не мог перевезти на спинах нескольких мулов и малого числа лошадей, которых ещё не уничтожил голод. Артиллерия была зарыта в землю. Тринадцать дней быстрого отступления горами и ущельями, где армия питалась только травой и корневищами, кажется, истощили всю её силу, когда в Воверанже на реке Саар четырнадцать полков, оторвавшихся от армии Галласа, обрушились на её арьергард. Битва была ужасной и славной. Имперцы, обращённые в бегство, потеряли семь знамён; а победоносная французская армия, потерявшая в походе шесть тысяч человек и оказавшаяся сократившейся до четырнадцати тысяч, возвратилась в Лотарингию, куда Веймар, более удачливый или более ловкий, чем кардинал, отвёл свои войска, не атакованные имперцами. Два полководца отправились в Париж, где вместе с Ришелье при содействии маршала де Ла Форса, маркиза де Фекьера и отца Жозефа был намечен план новой кампании. Во время обсуждения капуцин указал пальцем на карте города, которые следовало взять. «Мсьё Жозеф, - сказал герцог Веймарский, - вот бы было здорово, если бы брали города кончиком пальца.» Однако папа Урбан VIII не одобрил, что кардинал объединился с лютеранским принцем в командовании армиями. Кардинал де Ла Валетт получил из Рима папское бреве, в котором запрещалось подобное объединение; но Ришелье и Луи добились от Святого Престола признания военных способностей кардинала. Они опирались на пример кардинала-инфанта, который командовал испанскими армиями в Нидерландах; и папа смирился с тем, что его бреве осталось не исполненным. Ла Валетт вошёл в Германию с армией в девятнадцать тысяч человек (1637). Под его командованием снова были Тюренн, Гассьон, впоследствии маршал Франции, а тогда подполковник. Де Ту, который позднее погиб на эшафоте, исполнял обязанности интенданта. Кампания началась взятием Гато-Камбрези, Ландреси, Мобёжа. Тогда было видно редкое зрелище: французская армия, которой командовал кардинал де Ла Валетт, схватывалась с испанской армией под командованием кардинала-инфанта; князь церкви в доспехах против католического союза во имя торжества лютеранства в Германии! Фламандская кампания закончилась взятием Капелли и освобождением Мобёжа. В следующем году (1638) Ла Валетт сменил на посту главнокомандующего итальянской армией маршала де Креки, которому случилось принять смерть от пушечного ядра. Звание генерала он объединил с должностью полномочного представителя и начал с заключения договора о наступательном и оборонительном союзе с герцогиней Савойской. Однако Верчелли не смогли защитить от испанцев, которыми командовал маркиз Леганес; и с потери столь важного плаца начались беды этой кампании. Преданность Ла Валетта Ришелье была таковой, что он написал этому министру (1639): «Мои интересы неотделимы от ваших; и я не сделаю для себя того, что я сделаю для вас всякий раз, как служение вам этого требует.» Он дошёл в низкопоклонстве до того, что предоставил собственного брата мести Ришелье.« Я первый против него, - писал он кроме того (1639) - ибо, Монсеньор, я определённо был бы самым неблагодарным человеком в мире, если бы не предпочёл служение вам не только его интересам, но и своим собственным. » Кардинал де Ла Валетт позволил приговорить своего брата к отсечению головы. Ему удалось взять Кивас и победить испанцев, когда он умер от лихорадки в Риволи 28 сентября 1639 года. Герцог де Кандаль, его старший брат, умер в Казале в феврале; герцог де Лавалетт был заочно казнён 8 июня. Когда старый герцог д'Эпернон узнал, что ему случилось потерять в лице своего сына единственного защитника, который оставался у него при дворе, он вздохнул и сказал: «Господь, раз вы уготовили мне участь, чтобы я в старости пережил троих моих детей, пожалуйста, дайте мне силы снести суровость вашего приговора». Ришелье говорит в своём «Политическом завещании», что вызванная неверностью брата печаль кардинала де Ла Валетта и досада видеть своими глазами падение Пьемонта вызвали у него смертельный приступ. Отец Венсан, монах из Руана, напечатал в 1643 году в Тулузе «Речь на смерть кардинала де Ла Валетта». Современные историки не щадят пороков этого князя церкви. Он был высокомерным и алчным, как его отец. Он соединял мотовство с необузданными нравами; его связь с принцессой де Конде была причиной более громкого скандала. Он командовал французскими армиями в течение пяти лет. Жак Талон, который был его секретарём и сделался священником Оратории, составил Мемуары его жизни. Оригинальная рукопись этого произведения хранящаяся в замке Бопюи в Гиени, была напечатана в Париже в 1772 году.

Amie du cardinal: Римский папа Урбан VIII, хотя и был вынужден смириться с неповиновением кардинала де Ла Валетта, не простил его. Как писал 2 ноября 1639 года, уже после смерти прелата, из Рима посол при Святом Престоле маршал д'Эстре кардиналу де Ришелье (отрывок письма взят из книги Mémoires pour l'histoire du cardinal duc de Richelieu Антуана Обри, отпечатанной в 1667 году): Папа вовсе не пожелал отслужить обедню за упокой души господина кардинала де Ла Валетта, как он обычно делал ради других кардиналов: и даже не пожелал разрешить провести богослужение в память о нём в Минерве (*римская церковь Санта-Мария сопра Минерва, один из главных храмов доминиканского ордена) представителям конгрегации в защиту вероучения, как был обязан и делал обычно для тех, кто состоял в вышеупомянутой конгрегации, как вышеуказанный сьёр кардинал. Подобное поведение папы при французском дворе расценили как оскорбление, нанесённое памяти покойного кардинала де Ла Валетта. В ответ на высказанное от лица короля и кардинала возмущение нунций Скоти ответил графу де Шавиньи, что папа служит заупокойную мессу якобы только по кардиналам, умершим в Риме. Но ему было нечего возразить на запрещение богослужения в церкви Санта-Мария сопра Минерва. Вообще, в то время отношения между Парижем и Римом очень испортились. Отрывок из статьи Е.В. Шаповаловой ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КАРДИНАЛА РИШЕЛЬЕ В КОНТЕКСТЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЦЕРКОВЬЮ И ГОСУДАРСТВОМ В 1636 г. возникла необходимость добиться от папы Урбана VIII, чтобы он признал недействительным брак наследника французского престола. Ришелье решает отправить в Рим опытного дипломата – маршала д’Эстре, который, однако, мог оказаться для папы персоной нон грата. Дело в том, что Франсуа Аннибал д’Эстре маркиз де Кевр (1572–1670) был произведен в маршалы после разгрома папских войск в Италии в 1624 г. в битве за Вальтеллину. Папа воспринял его назначение как личное оскорбление и впоследствии долго отказывался принимать д’Эстре в качестве посла. Несмотря на уверения Ришелье в добрых намерениях французского двора, в его письме к Урбану VIII начинают звучать угрозы, пока завуалированные: То, что происходит в отношении господина маршала д’Эстре, может иметь очень большие последствия, и я открыто не исполнял бы мой долг, если бы смиреннейше не умолял подходить к данному вопросу благоразумно. Текст можно интерпретировать по-разному. Но поскольку в 1635 г. Франция вступила в Тридцатилетнюю войну в союзе с некоторыми итальянскими герцогами – противниками папы, ее возможности оказывать давление на Рим расширились. И кардинал своего добился: маршал стал послом при папском дворе. Следующим поводом для обострения конфликта между Парижем и Римом стало убийство конюшего того же д’Эстре по имени Ле Рувре. Убийца был нанят семейством Барберини, к которому принадлежал и папа Урбан VIII. В результате маршал д’Эстре в 1639 г. покинул папский двор и примкнул к лагерю одного из итальянских герцогов, враждебного папе. Насчет принадлежности Ла Валетта к Congrégation du Saint-Office - да, он действительно был кардиналом- инквизитором с 1623 года, но последний раз заседал на сессии этой организации в Риме в 1625 году.

Amie du cardinal: Осенью 1638 года кардинал де Ла Валетт пребывал в мрачном настроении. Военные неудачи в Италии1, опала его брата и отца заставили его опасаться немилости Ришелье. Он решил сам отказаться от командования, не дожидаясь отставки. Вот что он пишет в письме к графу де Шавиньи от 22 ноября: После того, как я хорошо обдумал то, что вы мне сообщили в вашем письме от 12 октября, я вам скажу, что решил сделать то, что вы и те, с кем вы советовались, мне приказывают, и не просить разрешения приехать ко двору; но я умоляю вас рассмотреть причины, по которым больше не пригожусь в армии. Первая - оттого что я уверен в потере доброго имени и благосклонности господина кардинала, так что я полагаю, что это лучше, чем терпеть теперь немилость при дворе и защищаться от позора видеть себя безвозвратно попавшим в обе эти беды. Вторая - что все военные, которыми я командую, видя, что ко мне не будут хорошо относиться при дворе, будут плохо уживаться со мной, и не обладая больше властью, которую всегда имел в войсках, я не буду способен служить с пользой. Третья - что господин кардинал, перейдя, что он, весьма понятно, сделает, от крайнего доверия, которое питал ко мне, к полному недоверию, скоро впадёт в ненависть, и я буду подвергаться всевозможному плохому обращению. Четвёртая - что будучи разорён за последние четыре года, не имею более средств продолжать, и я вижу, что вот-вот потеряю то немногое имущество, что у меня осталось. Мсьё Принц, командующий в провинции, где оно расположено, не преминет её опустошить постоем военных. Именно эти причины меня убеждают, что я должен, во что бы то не стало, отказаться от должности в Италии и от всех прочих, если я не лажу с господином кардиналом. Что касается места моего проживания, то я согласен провести ещё два месяца в Турине, и после этого отправиться в место, которое будет наиболее одобрено господином кардиналом, внутри или вне королевства. Я только исключаю Рим, куда не могу и не хочу приезжать во время правления этого папы и в плохом состоянии дел. Я решусь скорее совершить этой весной поездку инкогнито на Мальту или в армию герцога Веймарского. Вот испытываемые мною чувства, что я передаю на ваш суд и суд тех, с кем вы обо мне говорили, не сомневаясь, что вы никогда не посоветуете мне сделать ничего позорного. Что касается должности в Италии, невозможно там служить, если тот, кто командует, не выступает самостоятельно при дворе. Я вижу только столь хорошо устоявшиеся вещи, что никто не в состоянии их изменить. Я убеждён в худшем, что может случиться со мной, и не могу удержаться, чтобы не умолять господина де Шавиньи не беспокоиться о деле кардинала де Ла Валетта. У меня столько доказательств вашей доброты, что я в ней не сомневаюсь, и я умоляю вас увериться, что, чтобы со мной не случилось, я всегда буду без всяких изменений предан вашим интересам и интересам тех особ, с которыми вы говорили о моих делах. Я пишу письмо господину кардиналу, которое вы, пожалуйста, просмотрите. Опасения кардинала де Ла Валетта были напрасными; Ришелье продолжал ему доверять, и он сохранил пост командующего итальянской армией. 1 - Виктор Амедей, герцог Савойский, умер 8 сентября 1637 г. Его вдова, Кристина Савойская, родная сестра Людовика XIII, находилась под влиянием различных авантюристов, становившихся один за другим её фаворитами. Кроме того, её права на регентство оспаривали братья покойного герцога Томмазо и Маурицио Савойские, сторонники Габсбургов. Когда кардинал де Ла Валетт, назначенный командующим французскими войсками в Пьемонте вместо погибшего маршала де Креки (1638 г.), попытался получить согласие Кристины на размещение французских гарнизонов в стратегически важных крепостях герцогства Савойского, то она отказала ему в просьбе по наущению своего духовника и фаворита, иезуита отца Моно. Тот убедил её укрепить пограничные с Францией крепости и назначить в них происпански настроенных комендантов, а также удалить всех находившихся при савойском дворе французов.Ранней весной 1639 г. в Пьемонте вспыхнуло восстание, подготовленное деверями герцогини Савойской и поддержанное испанцами. 17 апреля пришедшие из Милана испанские войска осадили Турин, оборону которого возглавил кардинал де Ла Валетт. Герцогиню вывезли из города и переправили к французской границе. Туринцы открыли ворота Томмазо Савойскому вместе с испанскими войсками, а Ла Валетт укрылся с гарнизоном в цитадели Турина. Продержавшись четыре месяца, он заключил с испанцами двухмесячное перемирие с условием сдачи Турина и вывода части французских войск из Пьемонта. Во время вывода войск кардинал де Ла Валетт скоропостижно скончался. Из примечаний к Политическому завещанию Ришелье.

Amie du cardinal: В декабре 1638 года кардинал де Ла Валетт пишет из Пьемонта кардиналу де Ришелье: Монсеньор, Я получил от господина д'Эстрада письма, которые вы оказали честь написать мне и вижу из них, что вам угодно было известить меня о доброте, которую вы изволите питать ко мне, и насчёт которой могу заверить Ваше Преосвященство, что я никогда не был бы неблагодарным. Я в отчаянии, узнав, что господин де Ла Валетт продолжает делать вещи, которые неприятны королю. Я уже взял на себя смелость, Монсеньор, сообщить вам о своих чувствах как особе, которая всегда оказывала любезность, одобряя их и от которой одной я ожидаю облегчения моего огорчения. Я не знаю, что могу написать вам по этому поводу, вручая себя вам, Монсеньор, который может лучше, чем кто-либо, знать, что обязаны делать на службе королю и что вы можете ради своих слуг. То, что вам было угодно сообщить мне о господине д'Эперноне, меня слишком огорчило, и если он сказал или сделал нечто, что могло прогневать короля или Ваше Преосвященство, он очень изменился с тех пор, как писал мне и как его секретарь меня извещал о нём: я осмелюсь очень смиренно умолять вас, Монсеньор, соблаговолить учитывать его возраст (*отцу Ла Валетта было уже 84 года) и не оставлять на растерзание его врагам.

Amie du cardinal: 11 февраля 1639 года старший брат кардинала де Ла Валетта, герцог де Кандаль, воевавший с ним в Италии, умер в Казале от удушья, следствия злокачественной лихорадки. В последние дни его жизни кардинал находился рядом с ним; на его руках он скончался. Ла Валетт тяжело переживал его смерть. Вот что он пишет Шавиньи об этом горе: Бог призвал его к себе, и оказал милость, дав время раскаяться и умереть очень по-христиански; вот единственное облегчение, которое я получил от его смерти, расстроившей меня намного больше, чем я мог бы вам выразить. Король и господин кардинал потеряли в его лице очень верного и очень преданного слугу, а я главу семьи... Его смерть учит меня презирать жизнь... Я ею крайне огорчён, как и должен быть огорчён смертью человека, который был столь близок мне и изъявлял мне много дружбы Все эти личные трагедии, а также крайне сложная ситуация в Савойе, ослабили до тех пор крепкого Ла Валетта. Вот что пишет его секретарь Жак Талон (1598-1671) о состоянии его здоровья в 1639 году: Это сильное напряжение ума, постоянная работа тела, в которых он пребывал в течение всей кампании, огорчения, которые он получил из-за утраты Пьемонта и те, что дали ему семейные дела, настолько ухудшили его здоровье, что он не обладал более крепким телосложением, которое прежде всегда у него было; поднятие желчи часто проявлялось обмороками и головной болью, и он так похудел, что всякий ясно догадывался, что ему угрожает опасная болезнь. Он сам очень хорошо это осознавал; но, ненавидя лекарства, он не желал их употреблять, и зная точно, что его присутствие и его хлопоты настолько необходимы для ведения дел, что если он немного от них отвлечётся, они не смогут идти согласно его желанию и чувству, он предпочитал рисковать жизнью, чем на мгновение отвлечься от хлопот и постоянных трудов, которыми занимался на службе королю и государству.

МАКСимка: Amie du cardinal пишет: Что там говорят о военных способностях кардинала де Ла Валетта? Дмитрий пишет: Если говорить конкретно о кардинале де Ла Валетте, то думаю он был одним из лучших которые были. Ибо был крайне опытен не только в военных действиях, но и в переговорах с противниками. А вот интересно было бы перечислить все сражения и кампании, в которых принимал участие Ля Валетт и, главное, победы, им одержанные, и поражения. Amie du cardinal пишет: Во-первых, приведу здесь перевод письма Шавиньи кардиналу де Ла Валетту из книги Антуана Обри Mémoires pour l'histoire du cardinal duc de Richelieu, изданной в 1667 году. Оно написано в Париже 28 мая 1637 года. Спасибо за перевод! Меня поразила особенно дружественная атмосфера, которая царит между Шавиньи и Ля Валеттом. Видно, что тон письма не формальный, а именно теплый и дружеский, и чувства эти кажутся очень искренними. Эмиль Рок Le grand siècle intime: le règne de Richelieu (1617-1642) d'après des documents originaux. пишет: Именно в День Одураченных Ришелье смог оценить кардинала и осознать искренность его привязанности. В этот день Ла Валетт его ободрил и спас, заставив снова встретиться с королём, провести с Луи XIII решающую беседу, которая завершила борьбу в его пользу и уничтожила старания его противников, в то время как все считали его погибшим. Конечно, Рок преувеличивает. Разве Ля Валетт прямо-таки заставил Ришелье встретиться с королем? Ободрил - да, спас - не уверен. Скорее всего, спасли и советы Ля Валетта, и приезд Сен-Симона, который подъехал как раз вовремя. Amie du cardinal пишет: Оказывается, кардинал де Ла Валетт не принимал священства. То есть это тот же случай, что и у Мазарини.

Amie du cardinal: МАКСимка пишет: Видно, что тон письма не формальный, а именно теплый и дружеский, и чувства эти кажутся очень искренними. Да, всюду отмечается, что они были именно близкими друзьями. Например, Орест Реньюм (Richelieu and the councillors of Louis XIII) пишет: Шавиньи придавал большое значение хорошим отношениям с Бюльоном. Когда его друг, кардинал де Ла Валетт, грозил действовать способом, который мог бы не понравиться сюринтенданту, Шавиньи предупреждал о сдержанности и советовал ему находиться в дружеских отношениях с Бюльоном. Жорж Детан (The young Mazarin) пишет: Молодой государственный секретарь неизменно считал Мазарини своим лучшим другом (и даже своим «родным братом»), в особенности после смерти своих самых близких друзей, кардинала де Ла Валетта и святого отца Кондрена, милостынераздавателя Месье.

Amie du cardinal: Подпись кардинала де Ла Валетта. Письмо отправлено из Парижа 16 февраля 1628 года кардиналу де Ришелье под Ла Рошель. Источник - Lettres autographes composant la collection de M. Alfred Bovet. Отрывок из письма: Я не думаю, что вы получите удовольствие видеть Месье в армии. Он сказал мне вчера, что его болезнь помешала бы ему смочь столь скоро ездить верхом и что он хотел бы больше заботиться о своих интересах в будущем, чем это было в прошлом, так что он был бы очень рад узнать, как с ним будут обходиться.

Amie du cardinal: Journal des campagnes des armées françaises en Allemagne, Pays-Bas et Italie, sous les ordres du cardinal de la Valette, pendant les années 1635 à 1639 ; avec plans de batailles et de forteresses Думаю, рукопись этого дневника, автор которой - Фабер, будет интересно пролистать любителям военной истории. Например, вот такой план чертил офицер в XVII веке:

Amie du cardinal: Отрывок из книги Эмиля Маня Voiture et les années de gloire de l'Hôtel de Rambouillet, 1635-1648 И когда он (*Вуатюр) узнаёт, что кардинал де Ришелье посылает в Пьемонт в качестве чрезвычайного посла при Кристине Савойской графа де Шавиньи, он спонтанно решает присоединиться к его кортежу. Его сопровождает граф де Гиш. Трио, которое они образуют, Шавиньи, Гиш, Вуатюр, было особенно в состоянии принести утешение преследуемому неудачами полководцу. Шавиньи в течение долгих лет служил ему как посредник при принцессе де Конде и её дочери, Анне Бурбон. Гиш был его товарищем по оружию, а Вуатюр его забавлял. Они выезжают и торопятся. За шесть дней они достигают Гренобля, где отдыхают и откуда Вуатюр адресует Жюли д'Анженн строки, где высмеивает свой постоянный страх, что перехватывающие их корреспонденцию испанские принцы "буквально" воспримут галантные обороты. Прибыв в Турин, они находят кардинала де Ла Валетта сильно озабоченным, исхудалым, печальным, но пока ещё деятельным. Скоро Шавиньи, выполнивший своё поручение, возвращается во Францию. Вуатюр старается внушить своему давнему покровителю радость, которой переполнен. Он не особенно в этом преуспевает. К печали, вызванной немилостью брата кардинала герцога де Ла Валетта и смертью его другого брата герцога де Кандаля добавляются огорчения от его военных неудач, что мешает ему интересоваться шуточками Вуатюра. Так что Вуатюр, ощущая, что бессилен оживить этого растерявшегося человека, возвращается во Францию ... И там, в отеле Рамбуйе, ему сообщают печальную новость, которую только что доставили курьеры. Раздавленный печалью и усталостью, кардинал де Ла Валетт опасно заболел. Его даже считают умершим. Годо спешно выезжает из своего епископства Грасс, чтобы поддержать его дружеским словом и, по возможности, соборовать его. Но в правдивости этих новостей сомневаются. Если они ложны, то мадемуазель Поле во всеуслышание заставят пропеть "Te Deum", а что касается Годо, вместо рифмованной Могилы, что он не преминул бы написать, если бы кардинал погиб, и от которой его заставят отказаться, чтобы он посвятил живому кардиналу самую красивую из своих "soteries ". Очень огорчённый Вуатюр удивляется легкомысленному тону, которым говорят об этих погребальных вещах. Их серьёзность не мешает Жюли д'Анженн, лучшей подруге кардинала, танцевать балет за балетом и насмехаться над последним злоключением, внезапно происшедшим с Монтозье, когда при пожаре сгорели мешки, полные волос, писем, портретов и другой подобной любовной утвари. Тем не менее, когда до отеля Рамбуйе доходит, что смерть кардинала - это несомненный факт, в течение нескольких дней там царит всеобщий траур и бесчисленные слёзы. В особенности, мадам Принцесса и её дочь вспоминают, оплакивая его, одна, как он был казначеем их удовольствий, другая - как он собирался им стать. Так же, как и вдовы, они в открытую получают соболезнования. Вуатюр проявляет себя более сдержанным и, стало быть, более искренним в скорби. Несмотря на утешения Костара на латыни, на его лице долго проявляется горе.

sivuch: Цикл статей о кардинале ла Валетте. Просьба не обращать внимание на иллюстрации - это авторедактор балуется. https://topwar.ru/214168--drugoj-kardinal.html https://topwar.ru/215065--drugoj-kardinal-1635-god-francija-vstupaet-v-velikuju-vojnu.html https://topwar.ru/215472-1636-god-korbi.html https://topwar.ru/216025-drugoj-kardinal-chast-3-god-1637.html https://topwar.ru/216464-drugoj-kardinal-zavershenie-karery.html

Игорь: Цикл статей о кардинале ла Валетте. Просьба не обращать внимание на иллюстрации - это авторедактор балуется. https://topwar.ru/214168--drugoj-kardinal.html https://topwar.ru/215065--drugoj-kardinal-1635-god-francija-vstupaet-v-velikuju-vojnu.html https://topwar.ru/215472-1636-god-korbi.html https://topwar.ru/216025-drugoj-kardinal-chast-3-god-1637.html https://topwar.ru/216464-drugoj-kardinal-zavershenie-karery.html



полная версия страницы