Форум » Друзья и враги Ришелье » ОТЕЦ ЖОЗЕФ - «Правая рука» кардинала Ришелье » Ответить
ОТЕЦ ЖОЗЕФ - «Правая рука» кардинала Ришелье
Марсель: Отец Жозеф - Франсуа Ле Клер дю Трамбле (1577-1638). Известен под именем "отца Жозефа" или "серого преосвященства". Был доверенным лицом и советником кардинала Ришелье. Энергичный, жестокий, честолюбивый, отец Жозеф, не имея никакого официального звания тем не менее пользовался большим влиянием и властью. Иосиф (фр. le père Joseph, собственно Франсуа дю Трембле фр. François Leclerc du Tremblay; прозвище — Eminence grise, Серый кардинал; 1577—1638) — государственный деятель Франции, монах капуцинского ордена. Дворянин по происхождению, изначально он хотел сделать карьеру военного, участвовал в осаде Амьена в 1597-ом году, затем сопровождал специальное посольство в Лондон, однако в 1599-ом году резко изменил свои взгляды и принял постриг в монастырей капуцинов. Он ударился в религиозную жизнь с большим пылом, и стал известным проповедником и реформатором. В 1612-ом он стал ближайшим помощником кардинала Ришелье, коим и пробыл до самой своей смерти. Серым же кардиналом его прозвали за серый цвет носимого им плаща. Кардинальский же сан он получил лишь незадолго до своей смерти в 1638-ом году. Много путешествовал, служил на военной службе, в 1599 принял монашество и выделился в качестве проповедника, профессора и миссионера. После смерти Генриха IV достиг влияния при дворе и постепенно стал сотрудником Ришелье, политику которого проводил в особо важных миссиях (1624 в Риме, 1630 в Регенсбурге и т. д.). В качестве начальника канцелярии Ришелье Иосиф, вместе с четырьмя другими капуцинами, исполнял тайные поручения кардинала и в неразборчивости применяемых политических средств превосходил своего начальника — только конечные цели Иосифа носили более идейный характер и в большей степени проникнуты духом католичества, чем у Ришелье. Ришелье пророчил Иосифа себе в преемники и многие годы добивался для него кардинальской шапки, но эти требования были отклонены, так как курия считала Иосифа одним из главных своих противников. Ранке нашёл в Парижской национальной библиотеке сборник актов и документов 1634—1638, составленный под наблюдением Иосифа. Отец Жозеф умер от апоплексического удара в декабре 1638 г.
Ответов - 72, стр:
1 2 3 4 All
Марсель: Серый туман «Правая рука» кардинала Ришелье: уроки загадочной жизни Игорь СЮНДЮКОВ Некоронованный правитель Франции, кардинал Арман-Жан дю Плесси Ришелье, был человеком не только большого государственного ума, но и редкой силы воли, выдержки и целеустремленности. Первого министра короля Людовика ХIII (он бессменно занимал этот пост в течение 18 лет, с 1624 по 1642 годы) никто никогда не видел растерянным, склонным к истерическим вспышкам, а тем более демонстрирующим свой страх перед кем бы то ни было, даже перед самим королем. Натура спокойная, на редкость холодная, выдержанная, жестокая в меру необходимости... Именно таким предстает «Его Преосвященство» со страниц прославленного романа Александра Дюма-отца «Три мушкетера», и этот образ вполне соответствует исторической правде. Но был в жизни несгибаемого и мудрого прагматика Ришелье момент, когда железный министр не в силах был совладать с собой, впал в такое отчаяние, что буквально рыдал, не обращая внимания на присутствовавших. В тот миг он, стоя у гроба своего единственного и лучшего друга на протяжении почти всей жизни, не желал скрывать слез. Покинул наш бренный мир, тихо угас в загородном доме Ришелье незаметный монах-капуцин отец Жозеф, очень скромный и тихий, уже немолодой (ему исполнилось 60) человек, сраженный апоплексическим ударом. Он предпочитал — рискнем прибегнуть к современной терминологии — «не светиться» на «политических тусовках» ХVII века (тогда тоже были своего рода «тусовки», да еще какие!), был облачен в серую, неприметную одежду, говорил тихо и медленно... Но почему же сам король приказал выделить для лечения рядового монаха, никогда не занимавшего официальных постов, лучших врачей государства? И почему лично Людовик ХIII (!) прибыл к своему первому министру, чтобы выразить ему соболезнование по случаю тяжкой утраты? Налицо некая загадка, поиски ответа на которую помогут нам постичь тайну технологии власти. ОТЕЦ ЖОЗЕФ ЖИЗНЬ «СЕРОГО ПРЕОСВЯЩЕНСТВА» Отец Жозеф (подлинное имя — Франсуа Леклерк дю Трамбле) родился в 1577 году в знатной дворянской семье. Уже к четырем годам мальчик выказал удивительные способности: знал латынь, вскоре блестяще овладел древнегреческим. К восьми годам в душе ребенка созрело твердое решение: посвятить себя служению Христу. Это, впрочем, не помешало юноше, шедшему по духовной стезе, получить великолепное (не только религиозное) образование; к тому же молодой аристократ, унаследовавший титул барона де Мафлиер, прошел и школу светских манер при дворе короля Генриха IV, и военную выучку в лучшей во Франции Академии Плювинеля. И все же выбор молодого Франсуа остался неизменным — духовная карьера. Причем, объявив в 20 лет о своем решении окончательно «оставить мир» и постричься в монахи, он избирает самый строгий из всех монашеских орденов — капуцинов, славившийся суровой дисциплиной, аскетическим образом жизни, воздержанием от роскоши. К способному молодому человеку быстро приходит известность, его уважают как эрудированного теолога, талантливого проповедника, одаренного дипломата (ведь многим лицам духовного звания приходилось выполнять и деликатные поручения внешнеполитического свойства!). Первая встреча Ришелье, уже в 24 года епископа Люсонского, и Франсуа дю Трамбле (уже — отца Жозефа), состоялась в 1609 году. Молодые люди сразу обнаружили много общего во взглядах, характере и симпатиях. Карьера Ришелье тоже не была лишена взлетов и падений; но и в самые трудные времена, когда королева- мать Мария Медичи, а затем сам юный король Людовик ХIII отправляли будущего первого министра из Парижа в ссылку в провинцию (в Люсон) — и тогда Ришелье не забывал о своем давнем друге, переписывался и виделся с ним. Тем более выросла роль «отца Жозефа» в 1624 году, с назначением его покровителя первым министром Франции с практически неограниченными полномочиями от короля. Роль «серого кардинала» Трамбле была неафишируемой, но по сути огромной. В его функции входило: давать каждодневные советы Ришелье по наиболее сложным проблемам внутренней и внешней политики; выполнять самые деликатные поручения первого министра, особенно внешнеполитические (так, отец Жозеф в течение многих лет укреплял связи католической Франции с протестантскими княжествами Германии в годы Тридцатилетней войны 1618 — 1648 г.г., исходя при этом не из идеологических, а из государственно-прагматических соображений); создать, укрепить и развивать целую сеть тайных агентов внутри страны и за границей с тем, чтобы Ришелье владел полной информацией об истинном положении дел в государстве; наконец, поддерживать решимость кардинала продолжать и довести до конца необходимые реформы (заметим, что политики — тоже живые люди и «железный» Ришелье тоже, хотя и крайне редко, впадал в депрессию; зато в горящих глазах отца Жозефа, верившего в «божественный промысле», огонь борьбы не угасал никогда!..). Политическая философия тандема Ришелье — отец Жозеф логична, убедительно выстроена и довольно актуальна. «Лучшие законы бесполезны, если они нарушаются» — считали кардинал и его советник. Сочетая «точечные» (а что касается непокорных, к примеру гугенотов, то и обширные) репрессии и экономическое поощрение, правитель Франции и его «правая рука» с железной методичностью руководствовались, прежде всего, «raison d’etat» (государственным интересом страны), а не частными интересами отдельных придворных кланов и финансовых групп. Именно поэтому Ришелье, по свидетельству многих современников ненавидимый в народе (да и аристократы не любили и боялись его), тем не менее вошел в историю как крупнейший государственный деятель Европы 20 — 30 годов XVII века, сумевший укрепить престиж государственной — королевской — власти, навести порядок в финансах посредством равенства всех перед законом — т.е. перед королем — и обуздать своеволие непокорных представителей знати. Роль отца Жозефа («серого преосвященства») в этих реформах поистине трудно переоценить. «ЧТО НАМ ГЕКУБА?» У Шекспира его великий герой, принц Датский Гамлет, наблюдая, как публика в театре эмоционально сопереживает горю троянской женщины, жившей почти 3000 лет назад, задумчиво спрашивает: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает...». Так и мы можем спросить себя: что нам, украинцам ХХ I века, проблемы закулисной (и публичной) политики Франции далекого ХV II века? Что нам таинственный и скрытный (пусть даже влиявший на судьбы Европы) «серый кардинал» отец Жозеф? Но ведь, с другой стороны, не зря же прозвище, данное герою нашего рассказа, стало нарицательным, обозначая тайного мастера политической интриги, неизвестного широкой публике , но в действительности играющего громадную роль в управлении государством. Значит, мы здесь имеем дело с одной очень важной историко-политологической закономерностью, действующей в самые разные эпохи, в том числе и в нашу? Причем заметим: «серый кардинал» — это не обязательно тайная «правая рука» при безвольной марионетке, ведь Ришелье ничьей марионеткой никогда не был, — это, скорее, даже не человек, а, скажем так, «скрытые пружины власти...». Скажем откровенно: в любую эпоху народ так или иначе не знает о том, кто действительно принимает решения, определяющие его судьбу, и кто стоит в таинственной тени за кулисами. В этом сила и источник власти «тайных», «неформальных» дирижеров политики — ибо правду о них и об их делах мы узнаем спустя одно или несколько поколений или даже вообще никогда. Отец Жозеф, кстати, тоже не занимал никаких официальных постов... Но в том-то и состоит коренное преимущество демократии перед всеми остальными формами государственного устройства (Черчилль сдержанно говорил: «все остальные еще хуже»), что при демократии та часть народа, что состоит из граждан, по крайней мере отлично знает о своем неотъемлемом праве контролировать государственную власть и знать, кто конкретно отвечает за все последствия резких поворотов политического руля. Тут мы выходим на другую важнейшую проблему — ответственность «государственных мужей» в разные эпохи. Король Людовик ХIII был правителем слабохарактерным, заниматься текущими делами не умел, не любил и не хотел. Но у него не только в советниках, но непосредственно у власти были такие люди, как кардинал Ришелье и отец Жозеф. Ришелье обязан был действовать от имени короля — государство было абсолютистское — но никогда не боялся брать ответственность на себя, не прятался за спины министров. Главное же — ни король, ни его первый министр не считали себя обязанными отчитываться перед народом за свою политику. Серый туман окутывал «государственную кухню» Франции ХVII века, тот «серый туман», что является непременным спутником всякой деспотической власти. Читатель справедливо заметит: так речь же идет об абсолютистском французском королевстве, а мы живем в ХХI веке! И все же: а вы уверены, читатель, что ознакомившись со старой технологией власти и выглянув в окно нашей сегодняшней реальности, не воскликните с удивлением: «Да это же что-то уже виденное, давно знакомое!» Иначе говоря, дежа вю...
Марсель: Отец Жозеф (padre Jozef) Правой рукой в сложных политических интригах всесильного кардинала был монах-капуцин отец Жозеф по прозвищу Серое преосвященство. После нескольких лет смуты, связанной с малолетством Людовика XIII, власть во Франции взял в свои крепкие руки кардинал Ришелье, первый министр (1624- 1642). Основой его дипломатии был поиск так называемых "естественных границ" Франции (за счет территории Германии, до Рейна) и сохранение политического равновесия. Ярыми врагами Франции и Ришелье были Габсбурги, рассчитывавшие восстановить свою власть над Германией. Чтобы этого не произошло, Ришелье проводил традиционную политику Франции, поддерживая протестантских князей против католика императора Священной Римской империи Фердинанда II. В то же время Ришелье не прекращал преследования французских протестантов. Правой рукой в сложных политических интригах всесильного кардинала был монах-капуцин отец Жозеф по прозвищу Серое преосвященство. Ришелье лучше других понимал, что поражение протестантов в войне (Тридцатилетняя война), которая с 1618г. раздирала Германию, приведет к резкому усилению династии Габсбургов и Вене. По его поручению отец Жозеф объехал Европу в попытке создать альянс католических сил против Австрии. Однако ему не удалось главное - привлечь на свою сторону Максимилиана Баварского, самого могущественного из германских курфюрстов. Тогда Жозеф решается на рискованный шаг: он убеждает Ришелье искать союза не только с католическими, но и с протестантскими государствами, причем срочно, так как с выходом из войны Дании поражение германского протестантизма становится совершенно очевидным. Настроения немецких князей, которых волновали не столько религиозные вопросы, сколько собственные независимость и привилегии, были на руку Ри-шелье. Реальную опасность для них представлял не столько император, сколько быстро набирающий авторитет главнокомандующий имперских войск, герцог Фридландский и Меклеибургский Альбрехт фон Валленштейн. Этот человек, разбогатевший в результате женитьбы, мог позволить себе содержать собственное войско. Своими победами император был обязан успешным действиям именно личной армии Валленштейна, Поэтому всякий, кто пожелал бы ослабить абсолютную власть Габсбургов, должен был в первую очередь исключить из игры Валленштейна. Для этой цели Ришелье направил в Германию отца Жозефа. Тот должен любыми способами подогреть недовольство немецких курфюрстов. Особый расчет был сделан на предстоящий съезд германских курфюрстов в Регенсбурге. Характерно, что орден капуцинов освободил отца Жозефа от всех обетов на время, которое потребуется для исполнения его миссии, однако святой отец настоял на том, чтобы ему все же было позволено носить рясу и сандалии. В июле 1630г. в Меммингене произошла встреча представителя французского короля с главнокомандующим империи Габсбургов, Возможно, во время этой беседы и была предрешена дальнейшая судьба Валленштейна. О конкретном содержании разговора достоверных сведений не сохранилось, но можно с большой степенью вероятности предположить, что Валленштейн был излишне откровенен перед священником и открыл ему нечто такое, о чем следовало бы умолчать. Скорее всего, он поделился своими сокровенными намерениями основать на территории империи собственное суверенное княжество. Биограф отца Жозефа и его современник Пер Анж де Мортанье свидетельствует в своих позднейших записках, что святой oien, с крайней осторожностью обсуждал с Валленштейном его планы и отвечал на вопросы весьма уклончиво. Чтобы расположить к себе главнокомандующего и не вызвать каких-либо подозрений, отец Жозеф посвятил его в якобы секретные планы Франции и сообщил о тайной подютовке похода в Палестину для освобождения "Гроба Господня". Это был, разумеется, куда менее важный секрет, нежели смелый план самого Валленштейна. 25 июля французская миссия из Ульма добралась по Дунаю до Регенсбурга. Отец Жозеф получает аудиенцию у императора Фердинанда II. Он прилагает весь свой талант проповедника, чтобы опровергнуть слухи о происках Ришелье против Габсбургов. Затем святой отец как бы между прочим упоминает о своем разговоре с Валленштейном и о его доверительном признании. Слова Жозефа не остались незамеченными императором. Точно такой же тактики отец Жозеф придерживался и при посещении курфюрстов. В результате они обратились к императору с жалобой на главнокомандующего. ВалленштеЙну вменялось в вину множество прегрешений: и что он содержит чересчур пышный и расточительный двор, и попустительство к безобразным выходкам, которые позволяют себе его солдаты, и бессовестные вымогательства огромных денежных сумм, которые главнокомандующий якобы хранит в иностранных банках. Князья не останавливаются даже перед прямой угрозой: они заявляют, что готовы на союз с католической лигой Франции, если император не пойдет навстречу их пожеланиям. Они принуждают Фердинанда принять их условия: во-первых, воздерживаться от любого вмешательства в дела курфюрстов, и, во-вторых, для объявления войны он непременно обязан заручиться их всеобщим согласием. Имперский совет рассматривает требования курфюрстов, вместо того чтобы подтянуть войска Валленштейна к Регенсбургу и с помощью силы оказать давление на курфюрстов. Император уступает князьям и подписывает приказ об отставке герцога Валленштейна с поста главнокомандующего. Он отдает распоряжение также о сокращении численности его армии до 30 тыс. человек. Тайная миссия отца Жозефа, таким образом, завершилась успешно: противник ослаблен. Однако, когда в 1631 г. шведский король Густав II Адольф в союзе с временно объединившимися немецкими протестантскими князьями захватил Мюнхен и угрожал самой Вене, Фердинанд вынужден был вновь призвать Валленштейна и поручить ему верховное командование. В том же году, пытаясь застраховать от провала свою собственную политическую линию, Валленштейн вступил в переговоры со шведами. Большинство современных историков едины в том мнении, что Валленштейн и не думал об измене своему императору. В его намерения, по всей вероятности, входило только поставить Фердинанда перед свершившимся фактом - заключением перемирия, за которым должен был последовать почетный мирный договор. Впрочем, и это уже означало соглашение с врагом за спиной собственного государя. У Валленштейна был свой план всеобщего замирения Согласно этому плану протестантские немецкие князья должны были расторгнуть союз с Густавом Адольфом и присоединиться к силам Валленштейна, Это должно было, по его мнению, способствовать одной цели - установлению стабильного мира в Священной Римской империи при полной свободе вероисповедания, если удастся, в союзе с императором, если же нет - в союзе против него. Как опытный полководец, Валленштейн умело использовал возможности военной разведки и всегда был отлично информирован о действиях противника, о его планах и передвижениях. Поэтому герцог, будучи заранее осведомленным о намерениях шведов, победоносно отразил наступление шведского короля под Нюрнбергом, после чего шведы отступили из Франконии. В битве под Лютценом шведы хотя и одержали победу, но тем не менее понесли невосполнимую потерю: на поле боя погиб король Густав II Адольф, их предводитель, и протестанты на время лишились как военного, так и общеполитического лидера. м Через год, в ноябре 1633 г., Валленштейн позволил себе ослушаться высочайшего приказа, отказавшись прийти на помощь курфюрсту Баварии. Партия врагов герцога Валленштейна при венском дворе вместе с негодующим баварским курфюрстом воспользовалась проступком имперского главнокомандующего. Герцога обвинили в измене, а от императора вновь потребовали убрать своевольного военачальника. Однако два заговора против Валленштейна провалились. Предупрежденный об опасности, он стал действовать особенно осмотрительно. Счастье улыбнулось противникам т герцога, когда удалось перехватить курьера Валленштейна. Под пытками курьер признался в связях главнокомандующего со шведским двором. На основании этого признания император уже во второй раз подписал декрет о смещении герцога Валленштейна с поста главнокомандую" Однако ни у кого из подчиненных императора не хватало мужества выпол-нить приказ Валленштейн, оказавший неоценимую услугу императорскому дому Габсбургов и фактически спасший их от гибели, теперь вступает в секретные переговоры со всеми потенциальными противниками Габсбургов Он предлагает союз и шведам, и французам, но безуспешно ему опасаются доверять. Высочайшим декретом от 22 февраля 1634г. герцог Валленштейн объявляется государственным изменником. Все офицеры, таким образом, теперь не обязаны подчиняться его командам. Декрету сопутствует секретное распоряжение взять Валленштейна живым или мертвым. Спустя два дня Валленштейн вместе с ближайшими сторонниками пал от рук подосланных в его лагерь шотландских драгунов, ярых католиков. Так закончилась шпионская акция, начатая Ришелье.
Марсель: "СЕРЫЙ КАРДИНАЛ" - ЗА КУЛИСАМИ СОВРЕМЕННОСТИ Хаксли-эссеист практически неизвестен русским читателям. Тем не менее публицистические произведения составляют бoльшую часть его литературного наследия, и именно очерк и эссе всегда оставались излюбленными жанрами этого писателя-интеллектуала, образованнейшего человека первой половины ХХ века, мастера сатиры и гротеска, визионера и мистика. И даже его романы - это прежде всего интеллектуальные романы-дискуссии, романы идей, лишенные традиционной фабульности и напоминающие философско-эстетические эссе и трактаты. "Серое Преосвященство" - книга размышлений о личности и судьбе сподвижника Ришелье знаменитого отца Жозефа, прозванного современниками Серым Преосвященством, - по словам писателя, самой "удивительной психологической загадке" XVII века. Это любопытное повествование, жанр которого определить довольно сложно, поскольку Хаксли выступает здесь во всех возможных ипостасях - романиста, историософа, теолога, автора "of non-fictional literature". Книга задумана и написана в 1942 году, уже после переезда писателя в Америку, - в период, когда Хаксли-сатирик начинает приближаться к мистицизму, проповедничеству, увлечению индийской философией. Примечательно и то, что данное исследование принадлежит мыслителю первой половины XX века - человеку эпохи тоталитарных режимов. Это обстоятельство объясняет выбор Хаксли именно фигуры отца Жозефа, а также стремление писателя к глобальным историко-религиозным обобщениям (поскольку в XVII столетии и во многом благодаря стараниям Серого Преосвященства была "подготовлена почва для революции, а из революции вышел... наполеоновский империализм и, как реакция на него, прусская империя и катастрофы ХХ века"). В последние десятилетия, проведенные в Америке, Хаксли напишет свои знаменитые философско-религиозные трактаты, романы-притчи, утопию "Остров" (1962). В этот период идеалом для Хаксли становится мистическая, дзэн-буддистская идея растворения в божественной первооснове путем самосозерцания, что отчасти и становится предметом размышлений в книге. Все главы исследования, представляющие разные жанры, объединены общей темой и проблематикой. Хотя часто возникает ощущение несвязанности, неорганичности повествования - эпизоды с элементами авантюрного сюжета сменяются несколько затянутыми размышлениями о мистической традиции в христианстве. Переходы от одной главы к другой порой могут показаться нелогичными и ничем не мотивированными. Необходимость пространной главы о мистицизме становится понятной только в последней части (ибо, как заявит писатель, лишь в нем заключено спасение для человечества). Так что же за повествование перед нами? Биография ли это? Несомненно да. Причем биография художественная, с привкусом некой героичности, будто намеренно облагоображенная, но без каких-либо откровенно романтических домыслов. Хаксли оправдывается перед читателями, что предпочитает достоверные события вымышленным, ибо "правда гораздо причудливее, богаче и интереснее вымысла". Главный персонаж и объект пристального изучения в книге - Франсуа Леклер дю Трамбле, также известный как барон де Маффлие, молодой человек знатного происхождения, получивший великолепное образование и наделенный всеми задатками для того, чтобы сделать политическую или дипломатическую карьеру. Хаксли прослеживает его жизненный путь от рождения до смерти, показывая, как юный благочестивый Франсуа превращается в интригана и авторитетнейшего политика. Будущий помощник Ришелье посвящает себя церкви, обучается начаткам мистической теологии, ведет суровый аскетический образ жизни, становится членом монашеского ордена и постепенно превращается в Жозефа Парижского - правую руку кардинала, которого он порой превосходит в неуклонной решимости и мужестве ("Я потерял опору, - повторял Ришелье после смерти друга, - я потерял опору"). Вместе с тем "Серое Преосвященство" - это и исторический роман с элементами литературного вымысла. Центральное событие - Тридцатилетняя война, в развязывании которой одну из главных ролей и сыграл отец Жозеф. Место действия - Франция XVII столетия с ее роскошью и жестокостью. Основные действующие лица - Серое и Пурпурное (Ришелье) Преосвященства, король, мушкетеры, монахи-капуцины. Чем не сюжет для авантюрного романа, скажем, Дюма? Книга отличается фактографической полнотой; впрочем, Хаксли довольно осторожно отбирает исторические события. Его интересуют прежде всего те, в ходе которых "выковывается очередное звено в судьбе отца Жозефа". Отсюда явная непоследовательность в изложении конкретных событий. В духе приключенческих романов описывает Хаксли дипломатические миссии, которые выполняет Серое Преосвященство, его политические интриги и авантюры. Автор подчеркивает "ненормальность духовной жизни отца Жозефа, одной своей частью сосредоточенной вокруг Бога, другой - вокруг слишком человеческих стремлений; отсюда - общины строгих молитвенниц, которых он так заботливо наставлял в искусстве медитации и к которым в то же время обращался как к молитвенным машинам для материализации конкретных выгод". Интересы Франции принимались им (с наивностью духовного лица или с расчетливостью виртуозного дипломата) за интересы истинного католицизма, он верил в ее провиденциальное Божественное назначение. Он призывал весь христианский мир к крестовым походам против турок, намеренно усиливал раздоры между Францией и Габсбургами. Эта книга - еще и своего рода психологический очерк об уникальной, феноменальной личности XVII столетия. Хаксли постоянно указывает на дуализм, противоречивость природы своего героя - в отце Жозефе сочетаются пророк Иезекииль и Тенеброзо-Кавернозо ("tenebroso-cavernoso" - в переводе с итальянского "темный-пещерный" - прозвище, данное ему Ришелье), Меттерних и Савонарола. Он - францисканский проповедник и мистик, изощреннейший, жестокий политик и изобретательный дипломат. В зависимости от обстоятельств он виртуозно играет ту или иную роль, но, что любопытно, переход от одной роли к другой совершается им, как правило, неосознанно, по наитию. Отца Жозефа автор постоянно сравнивает с великими диктаторами ХХ столетия - Лениным, Сталиным, Гитлером. Сами или с помощью своих ближайших сподвижников они создали о себе миф как о "посюсторонних" искупителях, которые ради грядущего счастья человечества берут "на себя ответственность за творимое ими зло..." Следуя логике Хаксли, не будь монаха Жозефа, история современности была бы совершенно иной. "Нет такого эпизода в истории, который не имел бы никакого отношения к каждому из последующих эпизодов", - пожалуй, именно эта идея исторической преемственности, генетической связанности вселенских процессов и становится центральной в книге. "Но в практическом смысле, - продолжает Хаксли, - некоторые события оказывают на дальнейшее больше влияния, чем другие. Этот монах, например… - видит Бог, он как будто бы достаточно далек от наших современных забот. Но на самом деле если мы присмотримся к его биографии чуть пристальнее, то обнаружим, что его мысли, чувства и желания существенно повлияли на состояние мира, в котором мы живем сегодня". Также мы легко можем отыскать в этой книге черты философско-политического, религиозного трактата. Исследуя одну историческую личность, Хаксли приходит к глобальным обобщениям. Он вовсе не ставит своей единственной целью, как может вначале показаться, только нарисовать психологический портрет отца Жозефа или увлечь читателей перипетиями авантюрного сюжета. Главный вопрос исследования, завуалированно или прямо ставящийся в каждой главе, - возможен ли союз политики и религии? Герой Хаксли воплощает собой отрицательный ответ на этот вопрос. Центральная тема - история человека, безуспешно пытавшегося примирить политику и религию, мир здешний и потусторонний; история "хорошего человека", который начал заниматься государственной политикой в надежде насильственно "затолкать человечество в Царство Божие". Пространственно-временные границы в книге разомкнуты: события XVII века постоянно проецируются Хаксли на современность. "Дорога, по которой ступали его босые огрубелые ноги, непосредственно вела в Рим Урбана VIII. В отдаленном смысле она привела к августу 1914 года и к сентябрю 1939-го" - это на первый взгляд пародоксальное заявление и есть главный вывод Хаксли. История отца Жозефа - история изживающей себя религии: посвятив жизнь созерцанию Христовых мук, христиане тех времен "не отличались исключительной сострадательностью". Но самое удивительное то, что монах Жозеф, жестокий, прагматичный, ни перед чем не останавливающийся, отнюдь не вызывает негодования или возмущения - по крайней мере у Хаксли. В заключение автор приводит любопытный эпизод: тело отца Жозефа захоронили рядом с могилой Анжа де Жуайеза - монаха-дворянина, принявшего его в орден. А через несколько дней на могильной плите появились две строчки, выведенные анонимной рукой: Passant, n'est-ce pas chose etrange Qu'un demon soit pres d'un ange? (Прохожий, не странно ли, Что бес покоится рядом с ангелом? Разве не было бы это лучшим способом изящно и логично подвести повествование к финалу? Но только не для Хаксли. "Написать на человека эпиграмму всегда проще, чем понять его", - заключает он, завершая свой труд. Что же заставляет его оправдывать поступки отца Жозефа? Отчего они не вызывают у Хаксли праведного гнева? Вероятно потому, что Серое Преосвященство был последним истинным мистиком, верным последователем Бенета из Канфилда - основателя мистической традиции в христианстве (ее истории в книге отводится целая глава). А мистики для Хаксли - "те каналы, по которым хоть какое-то знание о реальности просачивается в человеческую вселенную невежества и иллюзий. Окончательно лишенный мистиков мир будет миром окончательно слепым и безумным". Это главное предостережение Хаксли, которое он адресует своим современникам, уверенно шагающим по пути, ведущему во мрак. Писатель берет на себя проповедническую миссию и предлагает один из возможных способов свернуть с этой дороги - самосозерцание и единение с Богом через мистицизм или буддизм. Сам Хаксли позже отыщет еще один способ "идентифицироваться" со своим ego - через наркотические, мескалиновые переживания, которые он опишет в знаменитых эссе "Двери восприятия", "Рай и ад". Хаксли исследует христианскую мистическую традицию, уже находясь под сильнейшим влиянием буддизма. Он постоянно призывает христианскую религию учиться у буддистской как религии просветленной, ибо в ней "католицизм нашел бы весьма полезные коррективы для своей на удивление произвольной теологии с элементами первобытной жестокости, унаследованными от наиболее суровых частей Ветхого Завета, с его постоянной и опасной поглощенностью мучениями и смертью, с его тщательно обоснованной верой в магическую действенность обрядов и таинств". В своем эссе "Писатели и читатели" (ИЛ, 1998, № 4) Хаксли писал: "Развенчав Библию и заменив изучение мертвых языков более полезными на первый взгляд предметами, торжествующая наука завершила процесс духовного разъединения, начатый ею в ту пору, когда она подорвала веру в трансцендентальные религии и подготовила почву для позитивистских суеверий - национализма и преклонения перед диктаторами. Будущее покажет, найдет ли она способ вновь собрать этого разбитого вдребезги Шалтая-Болтая". Хаксли, кажется, находит способ. С настойчивостью провидца, убежденного в своей правоте, он предлагает отказаться от идей антропоцентризма, приведшего мир к тоталитаризму, изучать теоцентрическую теорию и самосовершенствоваться. Впрочем, относительно ближайшего будущего человечества Хаксли делает довольно пессимистические прогнозы: до тех пор, пока не войдут в обыкновение "методы политики добра... и практики созерцания, <...> бесконечно будут продолжаться до унылости знакомые шатания от крайнего зла к половинчатому, саморазрушающемуся благу - шатания, из которых и состоит история всех цивилизованных обществ". Олдос Хаксли. Серое Преосвященство. Этюд о религии и политике. Перевод с английского В. Голышева и Г. Дашевского. М., Московская школа политических исследований, 2000 Алиса Романова
Марсель: Серое Преосвященство: этюд о религии и политике. Grey Eminence: a Study in Religion and Politics Серия: Культура. Политика. Философия Издательство: Московская школа политических исследований, 2000 г. Твердый переплет, 320 стр. Переводчики: Виктор Голышев Григорий Дашевский От издателя Впервые переведенная на русский язык книга замечательного английского писателя Олдоса Хаксли (1894-1963), широко известного у нас в стране своими романами ("Желтый Кром", "Контрапункт", "Шутовской хоровод", "О дивный новый мир") и книгами о мистике ("Вечная философия", "Врата восприятия"), соединила в себе достоинства и Хаксли-романиста и Хаксли-мыслителя. Это размышления о судьбе помощника кардинала Ришелье монаха Жозефа, который играл ключевую роль в европейской политике периода Тридцатилетней войны. Политика и мистика; личное благочестие и политическая беспощадность; возвышенные цели и жестокие средства - вот центральные темы этой книги, обращенной ко всем, кто размышляет о европейской истории, о соотношении морали и политики, о совместимости личной нравственности и государственных интересов.
МАКСимка: Марсель Не знал, что про Жозефа даже роман есть. Спасибо за информацию.
Марсель: Читая про Отца Жозефа, начинаешь задумываться. А стал бы Ришелье таким каким мы его знаем без Отца Жозефа? Это был союз двух гениев. Только один из них предпочитал быть в тени. П.П. Черкасов "Кардинал Ришелье". (приведу маленький отрывок) Мирское имя отца Жозефа — Франсуа Леклерк дю Трамбле. Он родился в 1577 году в семье знатного анжуйского дворянина Жана Леклерка дю Трамбле, канцлера герцога Алансонского, и Марии де Лафайет. Как старший из трех детей Франсуа должен был наследовать баронство Мафлиер, принадлежавшее его бабушке Клод де Лафайет. С раннего детства мальчик обнаружил редкие, если не уникальные, способности. В четыре года Франсуа уже знал латынь, а чуть позже быстро овладел древнегреческим. В восемь лет ему было доверено произнести надгробную молитву над телом знаменитого Ронсара, друга их семьи, продолжавшуюся на латыни более часа. Мальчик столь ярко живописал Страсти Христовы, что по окончании молитвы сам разразился слезами, произведя сильное впечатление на присутствующих. Конечно же, он должен был пойти по духовной стезе. В восемь лет его отдали в один из лучших парижских коллежей, где он сразу же стал первым учеником. Его сотоварищем в эти годы был Пьер де Берюль, будущий кардинал. По окончании коллежа Франсуа в течение года прошел полный курс в академии Плювинеля, а затем отправился в путешествие по Италии и Германии. Вернувшись в Париж, барон де Мафлиер был приближен ко двору, где на него обращает внимание любовница Генриха IV Габриэль д'Эстре, назьюавшая молодого человека не иначе как «Цицерон Франции и своего времени». Фаворитка представляет его королю. ... В самом конце 1609 года состоялась первая встреча Ришелье с отцом Жозефом. Молодые люди — отец Жозеф был на восемь лет старше Ришелье — с первого взгляда понравились друг другу, обнаружив много общего в характерах и вкусах. Но главное — они интуитивно почувствовали, что удачно дополняют друг друга. Оба были прекрасно образованны, оба честолюбивы, хотя честолюбие отца Жозефа не простиралось столь высоко, как у Ришелье. Наделенный, казалось бы, всеми необходимыми качествами для того, чтобы играть первые роли, отец Жозеф предпочитал действовать за кулисами. Можно сказать, он подсознательно искал человека, достойного себя, которому был готов отдать все свои способности и на которого мог бы оказывать влияние. Он сразу же угадал такого человека в епископе Люсонском, каким-то непостижимым образом провидя его предназначение. Они были очень похожи — Ришелье и отец Жозеф. Оба наделены пылким воображением и вместе с тем холодным, расчетливым умом. Ришелье импонировало в отце Жозефе буквально все: бескорыстие и широта мысли, редкая настойчивость и трудолюбие, преданность своему призванию, знание жизни и всех изгибов человеческой I души. Одержимый католик, отец Жозеф обладал даром воздействия на людей, повергая самых непокорных к ногам Христа. Его замыслы всегда были грандиозны, а казавшиеся непреодолимыми преграды и трудности лишь удесятеряли его энергию. В то же время он был способен вникать в мельчайшие детали, ничего не упуская из своего поля зрения. Одним словом, встреча в аббатстве Фонтевро была поистине подарком судьбы как для отца Жозефа, так и для Ришелье.
Марсель: ИСТОРИЯ МИРОВОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ. Беспалова А.Г., Корнилов Е.А., Короченский А.П., Лучинский Ю.В., Станько А.И. Москва – Ростов-на-Дону: Издательский центр «МарТ», 2003. http://evartist.narod.ru/text8/49.htm ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ XVII - XIX ВВ. ЗАРОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЖУРНАЛИСТИКИ В ЕВРОПЕ (отрывок) Первоначально официальная пресса Франции была представлена «Mercure François» («Французский Меркурий», 1611 — 1644), политическим и литературным периодическим изданием, основанным Жаном Ришаром. Став первым министром Франции в 1624 г., кардинал Ришелье прибрал к рукам «Mercure François», поставив во главе этого издания человека, которого современники называли «серым преосвященством». Падре Жозеф (в миру — Франсуа Леклерк дю Трамбле), оставивший баронский титул ради монашеского ордена капуцинов, был самым доверенным лицом кардинала Ришелье, его подлинным alter ego. Однако малотиражный «Mercure François», выходивший в свет один раз в год, не соответствовал политическим задачам Ришелье. Кардинал искал возможность систематического воздействия на общественное мнение, а для этого было необходимо периодическое издание иного типа. В начале 1631 г. Мария Медичи, мать Людовика XIII, развернула широкую кампанию по дискредитации политики кардинала в виде ругательных писем, направленных лично против Ришелье. В составлении многих из них принял участие опытный памфлетист Матье де Морг, который одно время входил в окружение Ришелье, а затем перешел на сторону его врагов.
Марсель: Сен-Мар, или Заговор во времена Людовика XIII А. Виньи В основу сюжета романа положен рассказ о действительно имевшем место в 1642 г. заговоре любимца короля Людовика XIII, маркиза Сен-Мара против всесильного кардинала Ришелье. 1639 г. Юный Анри д’Эффиа, маркиз де Сен-Мар, отправляется служить королю — едет на осаду захваченного испанскими войсками Перпиньяна. Под покровом ночи он прощается с Марией Гонзаго, герцогиней Мантуанской, живущей в замке под опекой его матери. Молодые люди любят друг друга, но Мария «родилась дочерью монарха», и, чтобы получить её руку, Сен-Мар должен возвыситься. С этой мыслью молодой человек и отправляется в путь. По дороге он заезжает в Луден повидаться со своим наставником, аббатом Кийе. Там он становится свидетелем казни священника Урбена Грандье, обвиненного в колдовстве. Однако истинная причина осуждения несчастного — написанный им памфлет против Ришелье. Судья Лобардемон, желая доказать всем, что приговоренный одержим дьяволом, по дороге на костер подносит к губам Грандье раскаленное железное распятие, и тот невольно отталкивает его. Возмущенный подобной низостью, Сен-Мар хватает полой плаща распятие и наносит судье удар по лбу. Сен-Мар понимает, что в лице судьи Лобардемона он приобрел смертельного врага. Ночью юношу, «отличающегося болезненной чувствительностью и постоянным волнением сердца», преследуют тревожные сны: Урбен Грандье под пыткой, плачущая мать, Мария Гонзаго, ведущая его за собой к трону, куда он никак не может подняться, нежная рука, оказывающаяся рукой палача… Сен-Мар приезжает под стены Перпиньяна и разбивает свою палатку там, где уже расположились молодые дворяне, которым надлежит быть представленными королю. Объезжая позиции, он встречается с парламентским советником де Ту, своим другом детства. «Они обнялись, и глаза их увлажнились сладостными слезами». Сен-Мар и де Ту участвуют в штурме испанского бастиона, проявляя при этом чудеса храбрости. Сен-Мару выпадает честь предстать перед королем. Увидев «юное бледное лицо, большие черные глаза и длинные каштановые кудри», король поражен его благородным обликом. Кардинал подсказывает Людовику, что молодой человек — сын доблестного маршала д’Эффиа. Восхищенный отвагой Сен-Мара, король назначает его капитаном своей гвардии и высказывает желание поближе познакомиться с ним. Де Ту также удостаивается королевской похвалы. Проезжая по лагерю, Сен-Мар спасает от расправы двух испанских пленных. Отправив их к своей палатке, сам он, превозмогая боль в раненой ноге, едет к королю. Все мысли Анри сосредоточены на том, как «понравиться» его величеству, ибо ему нужно «либо возвыситься, либо умереть». Де Ту упрекает его в тщеславии. Сен-Мар уверяет друга, что его «намерения чисты, как небеса». Король радостно встречает юношу: его появление избавляет Людовика от тягостной беседы с кардиналом. Глядя на Сен-Мара, Ришелье чувствует, что этот молодой человек может причинить ему много неприятностей. Увидев, что Сен-Мар ранен, король приказывает позвать своего лекаря и заявляет, что, если рана не опасна, юноша будет сопровождать его в Париж. Ришелье уверен, что Сен-Мар станет фаворитом, и посылает своего клеврета, отца Жозефа, следить за ним. «Пусть он либо служит мне, либо падет», — заявляет кардинал. Сидя у изголовья Сен-Мара, де Ту рассуждает о том, сколько пользы отечеству может принести честный придворный, бесстрашно говорящий монарху слова правды. Желая приоткрыть завесу будущего, молодые люди, следуя старинному поверью, разворачивают шпагой молитвенник, чтобы на раскрывшихся страницах прочесть свою судьбу. Натянуто улыбаясь, Сен-Мар зачитывает рассказ о казни двух святых друзей-мучеников, Гервасия и Протасия. В эту минуту в палатку входит отец Жозеф. Согласно тому же поверью, первый, кто войдет в комнату после чтения, окажет большое влияние на судьбу читающих. Отец Жозеф присутствует при разговоре Сен-Мара со спасенными им пленными. Один из них оказывается сыном судьи Лобардемона; из-за жестокости отца он был вынужден покинуть родной дом. Сен-Мар дает молодому Лобардемону возможность бежать, однако тайна его становится известной отцу Жозефу. Проходит два года. Сен-Мар — обер-шталмейстер, признанный фаворит Людовика XIII. Кардинал тяжело болен, но продолжает управлять страной. Прибывшая ко двору Мария Мантуанская находится под покровительством королевы Анны Австрийской, желающей выдать её замуж за польского короля. Но Мария по-прежнему любит Сен-Мара, и аббат Кийе тайно обручает их. Теперь юноша должен стать коннетаблем, чтобы открыто просить её руки. Но, несмотря на дружбу короля, Сен-Мару никак не удается возвыситься, и вину за это он возлагает на Ришелье. Многие дворяне ненавидят всесильного министра; из этого недовольства рождается заговор с целью устранения кардинала от власти. В него оказываются вовлеченными брат короля Гастон Орлеанский и Анна Австрийская. Главой заговорщиков становится всеобщий любимец Сен-Мар. Ради свержения Ришелье мятежные дворяне согласны вступить в сговор с Испанией и ввести в страну вражеские войска. Ознакомившись с планами заговорщиков, королева отказывается их поддерживать, но обещает сохранить в тайне все, что ей известно. Случайно узнав о замыслах Сен-Мара, де Ту упрекает друга в предательстве интересов отчизны. В ответ Сен-Мар рассказывает ему о своей любви к Марии — ведь именно ради нее он стал придворным, ради нее хочет быть «добрым гением» Людовика и уничтожить тирана-кардинала. Иначе ему остается только умереть. Де Ту в отчаянии: он видел Марию при дворе, и она показалась ему легкомысленной кокеткой. Однако ради друга он готов на все, даже на участие в заговоре. Знатные заговорщики собираются в салоне куртизанки Марион Делорм и приносят Сен-Мару клятву верности. «Король и мир» — таков их клич. Подписав договор с испанцами, Сен-Мар с молодым Лобардемоном отсылает его в Испанию. Узнав, сколь далеко зашли заговорщики, Гастон Орлеанский также отказывается участвовать в столь сомнительном предприятии. Под покровом тьмы Сен-Мар и Мария встречаются в церкви святого Евстафия. Сен-Мар рассказывает возлюбленной о заговоре и просит её расторгнуть их помолвку. Девушка потрясена: она — невеста бунтовщика! Но она не намерена изменять своей клятве и покидать Сен-Мара. Внезапно раздается голос аббата Кийе: он зовет на помощь. Оказывается, его связали и заткнули рот, а на его место, в исповедальню, рядом с которой происходил разговор влюбленных, проскользнул преданный слуга кардинала отец Жозеф. Аббату удается освободиться, но уже поздно: отец Жозеф все слышал. Судья Лобардемон получает приказ раздобыть договор. В Пиренеях он настигает посланца Сен-Мара и узнает в нем своего сына. Однако судья исполнен ненависти, а не прощения. Завладев нужной ему бумагой, он предательски убивает собственного сына. Сен-Мар и верный де Ту приезжают в лагерь заговорщиков под Перпиньяном. Здесь Сен-Мара находит письмо королевы, которая просит его освободить герцогиню Мантуанскую от клятв, дабы та смогла выйти замуж за польского короля. В отчаянии Сен-Мар отвечает, что разлучить его с Марией может только смерть, и отправляет гонца с письмом обратно. Чувствуя, что заговор провалился, Сен-Мар распускает заговорщиков. Получив доказательство измены Сен-Мара, Ришелье требует от короля приказа на арест его любимца, угрожая, в случае отказа, уйти в отставку. Понимая, что сам он не в состоянии управлять страной, Людовик подчиняется. Неожиданно появляется Сен-Мар. «Я сдаюсь, потому что хочу умереть, — заявляет он изумленному королю, — но я не побежден». Также поступает и самоотверженный де Ту. Сен-Мара и де Ту заключают в крепость. Во время следствия к ним в камеру приходит отец Жозеф и предлагает Сен-Мару отравить Ришелье. После смерти кардинала король, несомненно, вернет молодому человеку свое расположение, и тогда тот станет покровителем отца Жозефа и поможет ему стать кардиналом. Сен-Мар с негодованием отвергает предложение лицемерного монаха. Судьями Сен-Мара и де Ту назначаются Лобардемон и его подручные на луденском судилище; они приговаривает друзей к смертной казни. Но сами судьи не доживают до исполнения вынесенного ими приговора: подручные Ришелье сталкивают их в воду, и огромные лопасти мельничных колес размалывают их на куски. К узникам в качестве духовника допускают аббата ‘Кийе. От него Сен-Мар узнает, что королева горько упрекает себя за какое-то письмо. Но главное, нет известий от его возлюбленной Марии… Аббат говорит, что бывшие заговорщики хотят освободить их возле самого эшафота, Сен-Мару нужно только подать знак — надеть шляпу. Однако молодые люди, «подготовленные к смерти долгим раздумием», отвергают помощь друзей, и, дойдя до эшафота, Сен-Мар бросает шляпу на землю далеко от себя. Подобно мученикам Гервасию и Протасию, Сен-Мар и де Ту погибают под топором палача. «Последний вздох» молодых людей «был также последним вздохом монархии», заключает автор устами поэта Корнеля. Автор пересказа неизвестен
Марсель: СЕРЫЙ КАРДИНАЛ Этим прозвищем называли помощника и соратника французского кардинала Ришелье монаха-капуцина Жозефа (Франсуа Ле Клера дю Трамбле, 1577—1638). Определение «серый» (фр. «gris») в данном контексте — указание на принадлежность к монашескому сословию, принципиально удаленному от политики (в противоположность кардиналам — князьям церкви, весьма часто активно решающим мирские дела). Именно поэтому термин «серый кардинал» стал символом закулисного вершителя дел. В современном медийном сленге серый кардинал — персона, находящаяся в тени, но оказывающая решающее влияние на принятие политических, управленческих, экономических и других решений. В эпоху «застоя» при Л. Брежневе так называли М. Суслова; при М. Горбачеве — его супругу Р. Горбачеву; «серым кардиналом перестройки» считался А. Яковлев. Среди наиболее «раскрученных» в прессе серых кардиналов «позднего» Б. Ельцина — его дочь Т. Дьяченко, В. Юмашев, Б. Березовский, А. Чубайс. В более ранний период — Г. Бурбулис, Ю. Скоков, А. Коржаков. При В. Путине — Б. Ельцин, Г. Павловский, С. Пугачев, И. Сечин. Сам В. Путин считался одним из самых влиятельных серых кардиналов в мэрии Санкт-Петербурга. У бывшего первого заместителя мэра Анатолия Собчака петербуржца Владимира Путина, которого подъем по служебной лестнице привел недавно в Москву, в родном городе определенная репутация. Путин считался «серым кардиналом», одним из самых загадочных, но и самых влиятельных руководителей города. («Коммерсантъ-Daily» (Москва). 14.09.1996). Как только ни называют бывшего секретаря Совета Безопасности, а ныне министра обороны Сергея Иванова. «Серый кардинал», «Суслов N2», «Первый заместитель президента», «И.о. президента», «Вице-президент», «Дублер». («Стрингер» (Москва). 13.06.2001). Считается, что в аппаратных делах Юмашев не очень разбирается. Если Чубайса называли серым кардиналом, то Юмашев — серый кардинальчик. Его многое связывает с президентом и семьей. Он многих знал, но у него иной стиль работы. Он тоже человек команды, но он не человек административно-командного плана. («Коммерсант» (Москва). 18.03.1997). http://g808.ru/slovar.php?sRzd=348
Марсель: Пять столетий тайной войны. Из истории секретной дипломатии и разведки Кардинал и "серый кардинал" Кардинал и "серый кардинал" Правление Ришелье сыграло не меньшую роль в истории тайной войны, чем в истории Франции и всей Западной Европы. В течение почти 20 лет - с 1624 г. и до самой смерти в 1642 г. - кардинал Ришелье был главой правительства при ничтожном Людовике XIII. Чтобы не быть низвергнутым с высот могущества, Ришелье пришлось не только научиться играть на слабостях и капризах непостоянного, подверженного посторонним влияниям Людовика XIII, но и быть все время в курсе непрекращавшихся дворцовых интриг. В них принимали активное участие мать, жена и брат короля, а также другие принцы крови, не говоря уж о влиятельных вельможах. Противники кардинала пытались противодействовать усилению королевского абсолютизма, полному подчинению знати верховной власти монарха, чего настойчиво добивался Ришелье, опираясь на поддержку большинства дворянства и буржуазии. Им была нужна твердая власть для подавления крестьянских и городских восстаний. В своем сопротивлении Ришелье его противники почти неизменно прибегали к излюбленному средству - к сговору с Габсбургами, против которых, продолжая линию Генриха IV, вел упорную борьбу кардинал. Поэтому разведка Ришелье должна была решать многосторонние, хотя и тесно переплетавшиеся задачи: выслеживать противников кардинала при дворе, обнаруживать их связи с Испанией и Габсбургами и, наконец, прямо обслуживать внешнюю политику, включавшую, в частности, мобилизацию протестантского короля Швеции Густава Адольфа и протестантских немецких князей против императора. Легко понять, почему в таких условиях Ришелье предпочитал придать разведывательной службе частный характер, оплачивая своих лазутчиков из собственного кармана, который, впрочем, после этого быстро пополнялся за счет казны. Ришелье не верил даже своим личным секретарям. Когда они переписывали важные бумаги, кардинал сам смотрел за их работой: он хотел убедиться, что при этом не будут сняты дополнительные копии с секретных документов. К числу тех немногих, кто неизменно пользовался неограниченным доверием Ришелье, был глава его секретной службы монах капуцинского ордена Жозеф дю Трембле ("серый кардинал", как его иронически именовали враги). По утрам Ришелье регулярно приносили перехваченную корреспонденцию, докладывали о происшествиях при дворе, о разговорах заключенных, подслушанных тюремщиками. Буквально каждый день Ришелье с отцом Жозефом обсуждали полученную шпионскую информацию, составляли указания своим разведчикам. Отец Жозеф завербовал много монахов своего ордена. Несколько шпионов-капуцинов обосновались в Лондоне, формально находясь в свите жены английского короля Карла I Генриетты-Марии, француженки по рождению. Среди капуцинов отец Жозеф отобрал себе и четырех помощников, составлявших штаб его разведывательной организации. На службе у кардинала состоял Антуан Россиньоль, которого считают основателем современной криптографии. Еще в молодости он обратил на себя внимание тем, что сумел прочесть зашифрованное письмо гугенотов города Бельмона, стойко выдерживавших осаду королевской армии. В этой перехваченной депеше осажденные уведомляли, что у них нет амуниции и, если не прибудет подмога, они должны будут вскоре сдаться. Командующий королевскими войсками вернул горожанам расшифрованное письмо, и те, убедившись, что оно прочитано, неожиданно 30 апреля 1628 г. сложили оружие. Ришелье, узнав о способностях Россиньоля, приблизил его к себе. При осаде гугенотской твердыни - гавани Ла-Рошель - Россиньолю удалось расшифровать депешу о том, что жители голодают и, если не получат помощи от англичан, не смогут продолжать сопротивление. Поселившегося под Парижем, в местечке Жювиси, шифровальщика удостаивал своим посещением сам Людовик XIII. Россиньоль не только раскрывал шифры, но и составлял ложные депеши, побуждавшие к сдаче неприятельских крепостей. Ходили, впрочем, слухи, что Ришелье сознательно преувеличивал возможности своего специалиста по кодам, чтобы обескуражить заговорщиков. Однако в том, что Россиньоль действительно был виртуозом своего дела, убеждают, помимо прочего, и переписка кардинала, и щедрые королевские дары ему. Он оставался в большой милости и при Людовике XIV. В 1672 г. ему было подарено 150 тыс. ливров, а в последние годы жизни (он умер в 1682 г.) Россиньоль получал ежегодную пенсию в 12 тыс. ливров. Секретная служба Ришелье обеспечивала его из всех стран Европы информацией, имевшей нередко первостепенное значение. Приходится удивляться, каким образом при тогдашних средствах связи в Париж вовремя доставлялись сведения, которые стремились сохранить в тайне правительства, вообще не поддерживавшие ни дипломатических, ни иных отношений с Францией. Примером может послужить полученное Ришелье заблаговременно известие о принятом в 1628 г. решении московского правительства возобновить войну против Польши. Своевременная осведомленность об этом позволила французским дипломатам значительно ускорить заключение в 1629 г. Альтмаркского перемирия между Швецией и Польшей, что дало возможность шведскому королю Густаву Адольфу начать успешную войну против германского императора (императорский престол занимали представители австрийской ветви династии Габсбургов). Это же, в свою очередь, соответствовало главной внешнеполитической цели Ришелье - созданию мощной коалиции против по-прежнему претендовавших на европейскую гегемонию испанских и австрийских Габсбургов. Можно лишь догадываться, каким образом Ришелье получил секретную информацию из Московского государства, с которым в течение предшествующих полутора десятилетий у Франции вообще не было никаких связей. Правительство царя Михаила Федоровича, надеясь привлечь Турцию к союзу против Польши, сообщило о своих планах турецкому послу греку Ф. Кантакузину, который сразу же после этого поспешил в Константинополь. А постоянный французский посол в Константинополе граф Ф. Сези, являвшийся прежде всего агентом отца Жозефа, сумел обзавестись осведомителями, которые передавали ему все, что было известно правительству султана Мурада IV... Еще в первые годы правления Ришелье против него был составлен заговор во главе с братом короля Гастоном Орлеанским. В заговоре участвовали жена Людовика Анна Австрийская, побочные братья короля принцы Вандом, маршал Орнана и граф Шале. Заговорщики хотели похитить Людовика XIII и Ришелье, а в случае неудачи - поднять вооруженное восстание, которому была обещана полная поддержка в Вене и Мадриде. В раскрытии заговора большую роль сыграл один из лучших разведчиков отца Жозефа - Рошфор. Он, вероятно, многим известен по знаменитому роману "Три мушкетера" Александра Дюма. Свои знания о Рошфоре Дюма почерпнул из его любопытных "Воспоминаний", но они в действительности были написаны писателем Сандра де Куртилем (который являлся также автором "Мемуаров" д'Артаньяна) и полны выдумок. Рошфор был пажем в доме Ришелье. Его сначала долго испытывали, а потом с целью проверки послали с шифрованным письмом в Англию. Там Рошфора арестовали, но он успел спрятать письмо в седле, и оно не было обнаружено. После этого он стал одним из наиболее доверенных агентов кардинала, ему стали поручать важные дела. Нарядившись капуцином и получив от отца Жозефа подробные инструкции, как подобает вести себя монаху этою ордена, Рошфор отправился в Брюссель. Чтобы сбить со следа шпионов враждебной партии, Рошфор говорил по-французски с сильным валлонским акцентом и при случае не забывал упоминать о своей ненависти к Франции. В Брюсселе мнимый монах сумел вкрасться в доверие к маркизу Лекю, любовнику одной из заговорщиц, герцогини де Шеврез. Вскоре Лекю уже передал услужливому монаху несколько писем для пересылки в Париж. "Таким путем, - сказал Лекю, - вы окажете большую услугу Испании". Рошфор для верности разыграл комедию, уверяя, что не имеет возможности проникнуть во Францию, обманув шпионов кардинала, и уступил лишь тогда, когда Лекю обещал достать ему разрешение на поездку от духовного начальства. На полдороге Рошфора встретил курьер отца Жозефа, который быстро доставил письма в Париж. Депеши оказались зашифрованными, но код был скоро раскрыт, и Ришелье смог познакомиться с планами заговорщиков. После прочтения письма были снова переданы Рошфору, который вручил их адресату - некоему адвокату Лапьерру, жившему около улицы Мобер. За Лапьерром была установлена постоянная слежка. Таким путем вскоре было открыто, что подлинным адресатом был королевский придворный граф де Шале, в отношении которого уже давно росли подозрения. Однако особенно важно было то, что в письмах, доставленных Рошфором, обсуждался вопрос о желательности смерти не только Ришелье, но и самого Людовика XIII. Это позволило потом Ришелье разделаться с заговорщиками как с участниками покушения на священную особу монарха Ришелье был склонен сразу арестовать и отправить на эшафот графа Шале, но "серый кардинал" настоял на более изощренном методе действий. Стали непрерывно следить за Шале, чтобы открыть остальных заговорщиков, А Рошфор, получивший ответы на привезенные им письма, снова был послан в Брюссель. Шале был далек от мысли, что он опутан сетью агентов кардинала, и спокойно отправил курьера к испанскому королю с предложением заключить тайный договор, о котором уже велись переговоры с испанскими властями во Фландрии. Испанский двор выразил полнейшую готовность удовлетворить все просьбы заговорщиков. Однако на обратном пути из Мадрида курьер был арестован, и Ришелье получил в свои руки доказательства того, что заговорщики, помимо всего прочего, виновны в государственной измене. После того как разведке кардинала удалось распутать все нити заговора, брат короля Гастон Орлеанский, прирожденный предатель, с готовностью выдал своих сообщников. Шале кончил жизнь на эшафоте. Примерно к этому времени относится и знаменитый эпизод с брильянтовыми подвесками королевы Анны Австрийской, составляющий стержень интриги в романе "Три мушкетера" Александра Дюма. Впервые об этом случае рассказал современник событий французский писатель Ларошфуко. В Анну Австрийскую был влюблен герцог Бэкингем - фаворит двух английских королей - Якова I и Карла I - и всесильный первый министр Англии. Если верить рассказу Ларошфуко, Анна Австрийская подарила на память герцогу Бэкингему брильянтовое ожерелье, которое было незадолго до того преподнесено ей королем. Кардинал, узнав об этом от своих шпионов, решил воспользоваться случаем, чтобы нанести удар опасному врагу - королеве. В романе Дюма Ришелье поручает коварной леди Винтер срезать у Бэкингема на балу два брильянтовых подвеска и спешно переслать их в Париж. После этого кардинал намекнул Людовику XIII, чтобы он попросил королеву надеть ожерелье на ближайшем приеме. У Дюма д'Артаньян и его храбрые друзья мушкетеры доставляют из Лондона, несмотря на тысячи всевозможных препятствий, подстроенных агентами Ришелье, королеве в Париж ее ожерелье с двумя спешно изготовленными новыми подвесками, которые невозможно было отличить от украденных леди Винтер. Кардинал, заранее торжествовавший победу, был посрамлен. В действительности роль леди Винтер сыграла супруга английского посла в Париже графиня Люси Карлейль, любовница Бэкингема, если только весь этот эпизод не является лишь передачей Ларошфуко слуха, который ходил в придворной среде. (Впоследствии, в годы английской революции, графиня Карлейль, которая являлась тогда фрейлиной королевы Генриетты-Марии - жены Карла I, жившей в Париже, посылала шпионские донесения в Лондон противникам короля.) Активной участницей заговора против Ришелье была герцогиня де Шеврез, тоже фигурирующая в "Трех мушкетерах" как таинственная белошвейка, приятельница Арамиса. Старшая дочь герцога де Рогана Мария в первом браке была замужем за фаворитом Людовика XIII герцогом де Люинем. Рано овдовев, она сочеталась вторым браком с герцогом де Шеврезом, полнейшим ничтожеством, который целиком попал под власть своей умной волевой красавицы жены. Герцогиня де Шеврез стала наперсницей Анны Австрийской в ее романе с Бэкингемом и в интригах против Ришелье. Быстро возраставший список любовников герцогини составлял значительную часть реестра участников различных заговоров против министра-кардинала. К их числу относился и погибший на эшафоте граф Шале. После неудачи этой конспирации госпожа де Шеврез перебралась в Лотарингию, где ею увлекся правивший там герцог Карл IV, а оттуда распространила сеть своих интриг и на Англию. Контакты с королем Карлом I и герцогом Бэкингемом она поддерживала еще через одного из своих возлюбленных - герцога Монтегю. Неосторожность этого англичанина и послужила для разведки Ришелье той нитью, которая привела к раскрытию замыслов врагов кардинала. Монтегю был арестован на лотарингской территории. Найденные при нем бумаги раскрыли все планы заговорщиков. Борьба против Ришелье не прекращалась. Главой следующего заговора была мать Людовика XIII Мария Медичи, ранее не выступавшая против министра, который в молодости был ее фаворитом и даже был обязан ей своим возвышением. Воспользовавшись заболеванием короля, Мария Медичи и ее сторонники стали упрашивать его, чтобы он не уезжал в действующую армию в Савойе, как того требовал кардинал. Болезнь усилилась, и Марии Медичи совместно с Анной Австрийской слезами и мольбами удалось выманить у Людовика согласие расстаться с кардиналом. Королева-мать торжествовала победу и грубо выгнала вон Ришелье, явившегося к ней на прием. Толпы придворных лизоблюдов уже сочли своевременным перекочевать из передней кардинала в прихожую королевы-матери. Но они слишком поторопились. Людовик XIII выздоровел и, забыв о своем обещании, немедля вызвал к себе кардинала, который снова стал всемогущим правителем страны. Недаром этот день- 10 ноября 1630 г. - вошел в историю под названием "дня одураченных". Многие из "одураченных" были удалены от двора, а Мария Медичи после неудачной попытки поднять восстание в крепости Каппель, неподалеку от испанской Фландрии, была выслана за границу. Однако Гастону Орлеанскому все же удалось возглавить возмущение в Лотарингии и заключить тайный договор с Испанией, обещавшей помощь противникам Ришелье. Чтобы навести страх на мятежников, кардинал приказал казнить их сторонника маршала Марильяка. Королевская армия вступила в Лотарингию и разбила войска восставших. Один из руководителей мятежа, герцог Монморанси, был обезглавлен на эшафоте. Гастон Орлеанский опять "раскаялся", предал своих сообщников, со слезами уверял кардинала в вечной любви... и снова начал плести интриги против Ришелье. А Мария Медичи, уехав в Брюссель, не только занялась настойчивым противодействием внешней политике кардинала, но и создала своею рода заговорщический центр для организации покушений на первою министра. Людовик XIII советовал Ришелье не прикасаться без проверки к фруктам и дичи, даже если они присланы по приказу короля. Вернувшаяся позднее ко двору тридцатилетняя де Шеврез на этот раз сделала своим любовником маркиза де Шатнефа, занимавшего важный пост хранителя государственной печати. Стареющий маркиз, еще недавно верная креатура Ришелье, теперь перешел на сторону врагов кардинала. Тот не прощал измены (к тому же и сам был не прочь приобрести расположение красивой герцогини). Разведка Ришелье раскрыла заговор, в котором участвовал принц Гастон и другие враги кардинала. В 1635 г. Шатнеф был арестован, его бумаги, в частности переписка с госпожой де Шеврез, конфискованы, а он сам посажен в ангулемскую тюрьму, из которой вышел только через 10 лет, уже после смерти Ришелье. Отец Жозеф проследил все ответвления заговора, вплоть до Англии. Там противникам кардинала оказывала поддержку королева Генриетта-Мария. Герцогиня де Шеврез была отправлена в ссылку в Турень, где оставалась четыре года (с 1633 по 1637 г.). Однако и оттуда заговорщица вела деятельную тайную переписку не только с Анной Австрийской, но также с мадридским двором и английской королевой Генриеттой-Марией. Обмен письмами с Анной Австрийской осуществлялся с помощью секретных агентов, которыми руководил слуга королевы Ла Порт. Один из этих агентов выдал секрет людям кардинала. Ла Порт был посажен в Бастилию, где его допрашивали канцлер Сегье и другие лица, присланные Ришелье, а потом и лично министр. Однако придворные Анны Австрийской сумели уговорить тюремщиков, чтобы они доставили письмо к Ла Порту. На следующий день тот был снова вызван на допрос. Ему угрожали жестокой пыткой, если он не сообщит все о переписке королевы с герцогиней де Шеврез и другими заговорщиками. Ла Порт сделал вид, что испугался угрозы, и обещал рассказать все, что от него требовали. В действительности он изложил версию, которой ему рекомендовали придерживаться в тайном письме и которую отстаивала сама королева. Получилось, будто ничего предосудительного с точки зрения государственных интересов в корреспонденции Анны Австрийской не было и в помине. На этот раз Ришелье не получил нужных ему доказательств участия королевы в заговоре. Тем не менее госпожа де Шеврез сочла благоразумным, переодевшись в мужское платье, бежать в Испанию. Оттуда она перебралась в Лондон и даже завела переписку с кардиналом Ришелье, который обещанием полного прощения пытался побудить ее вернуться во Францию. В этом он не преуспел. Герцогиня участвовала и во всех последовавших заговорах против правительства. (Недаром мысль о неутомимой интриганке преследовала Людовика XIII до гробовой доски. Даже на смертном одре король повторял "Это дьявол! Это дьявол!") В 1635 г. необъявленная война между Францией и Испанией была дополнена открытым разрывом и еще более многочисленными тайными покушениями на жизнь Ришелье. Испанские войска вторглись в Пикардию и овладели крепостью Корби. Людовик XIII и Ришелье с армией осадили эту важную крепость. Тогда уверенные в своей безнаказанности Гастон Орлеанский и граф Суасонский договорились с испанцами, что они добьются снятия осады, убив кардинала. На этот раз, видимо, контрразведка министра упустила подготовку покушения. Оно не удалось, так как Гастон по своему обыкновению струсил и не подал условленного знака убийцам. Вскоре Ришелье получил все сведения об этом заговоре, а Гастон и граф Суасонский, узнав, что их планы открыты, поспешно бежали за границу. Оставалась еще Анна Австрийская, выступавшая против внешней политики кардинала и поддерживавшая тайные контакты с Мадридом и Веной. Разведка Ришелье неустанно следила за каждым движением королевы. После осады Корби шпионы Ришелье сумели раздобыть целый ворох писем, собственноручно написанных Анной Австрийской и адресованных ее подруге, уже знакомой нам герцогине де Шеврез, продолжавшей играть видную роль в заговорах против Ришелье. Королеву подвергли строгому допросу, и она должна была дать клятву не переписываться с врагами Франции. "Я желаю, - писал Людовик XIII под диктовку Ришелье после краха одного из заговоров, - чтобы мадам Сеннесе мне отдавала отчет о всех письмах, которые королева будет отсылать и которые должны запечатываться в ее присутствии. Я желаю также, чтобы Филандр, первая фрейлина королевы, отдавала мне отчет о всех случаях, когда королева будет что-либо писать, и устроила так, чтобы это не происходило без ее ведома, поскольку в ее ведении находятся письменные принадлежности". Под этими и другими параграфами Анна Австрийская должна была подписать: "Я обещаю королю свято соблюдать указанные условия". Впрочем, такие обязательства и клятвы почти никогда не соблюдались. В 1637 г. вспыхнуло восстание, поднятое графом Суасонским и комендантом крепости Седан герцогом Бульонским. Как и прежде, заговорщикам была обещана помощь испанского короля и германского императора. К войску мятежников присоединился отряд в 7 тыс. имперских солдат. Королевская армия потерпела поражение в битве при Марфе. Заговорщики надеялись, что после этого Людовик XIII пожертвует Ришелье, и нерешительный король уже был склонен согласиться на удаление кардинала. Но в 1641 г. пришло неожиданное известие: глава заговора граф Суасонский пал будто бы от руки неизвестного убийцы. Сторонники кардинала могли лишь разъяснить, что граф, видимо, покончил самоубийством... После смерти графа Суасонского герцог Бульонский предпочел договориться с Ришелье, остальные заговорщики скрылись за границей. Ришелье безосновательно обвиняли даже в убийстве отца Жозефа, якобы стремившегося стать преемником кардинала. На деле Ришелье еще ранее подумывал (и говорил королю) о том, чтобы сделать капуцина своим возможным наследником. Отец Жозеф умер от апоплексического удара в декабре 1638 г. Последней попыткой свалить Ришелье был заговор Сен-Мара. Ришелье сам обратил внимание Людовика на молодого красавца Анри де Сен-Мара, сына сторонника кардинала маршала Эффиа. Сен-Мар в качестве доверенного лица короля сменил некую мадемуазель Отфор, так как кардинал-министр считал, что она интриговала против него. Но новый фаворит не оказался послушной марионеткой Ришелье, на что рассчитывал кардинал. Сен-Мар собирался жениться на княгине Марии де Гонзаг, опытной честолюбивой придворной кокетке, которая, однако, поставила ему условие, чтобы он получил титул герцога или коннетабля Франции. Сен-Мар обратился за помощью к Ришелье. - Не забывайте, - ледяным тоном ответил кардинал, - что вы лишь простой дворянин, возвышенный милостью короля, и мне непонятно, как вы имели дерзость рассчитывать на такой брак. Если княгиня Мария действительно думает о таком замужестве, она еще более безумна, чем вы. Не произнеся ни слова, Сен-Мар покинул Ришелье, дав клятву отомстить всемогущему правителю страны. Первый его шаг закончился еще большим унижением. Уступая настойчивой просьбе своего фаворита, Людовик XIII явился на заседание Государственного совета в сопровождении Сен-Мара. Король заявил, что Сен-Мару следует познакомиться с правительственными делами и с этой целью он назначает его членом этого высокого учреждения. На этот раз пришла очередь Ришелье промолчать. Он все же устроил так, что на заседании обсуждались совсем маловажные дела. Оставшись один на один с королем, Ришелье предупредил Людовика об опасности нахождения в Совете несдержанного и болтливого фаворита, который может с легкостью разгласить доверенные ему государственные секреты. Король согласился с этими доводами, он всегда в конечном счете во всем уступал Ришелье. Взбешенный Сен-Мар решил любой ценой свергнуть кардинала. Опытные заговорщики - Гастон Орлеанский и герцог Бульонский охотно откликнулись на предложение Сен-Мара. Они вместе составили проект договора с Испанией; точнее, оба герцога любезно диктовали, а Сен-Мар собственноручно писал этот крайне компрометировавший его документ. По договору король Испании должен был выставить 12 тыс. человек пехоты и 15 тыс. кавалерии, а также обеспечить крупными пенсиями руководителей конспирации. Гастон Орлеанский намеревался в случае удачи заговора занять престол, Сен-Мар - место Ришелье, а испанцы - получить выгодный мир, которого давно и тщетно добивались, воюя с Францией. Одним из наиболее ловких участников заговора был друг Сен-Мара маркиз де Фонтрай, калека, изуродованный двумя горбами. Однажды Фонтрай вместе с несколькими молодыми дворянами осмеял спектакль, поставленный, как выяснилось, по распоряжению Ришелье. Кардинал не забывал таких выходок. Встретив через несколько дней маркиза в зале своего дворца в минуту, когда докладывали о прибытии иностранного посла, Ришелье громко произнес: "Посторонитесь, господин Фонтрай. Посол прибыл во Францию не для того, чтобы рассматривать уродов". Ставший смертельным врагом кардинала, Фонтрай превратился в деятельного участника заговора. Переодетый монахом-капуцином, Фонтрай ездил в Мадрид для встречи с главой испанского правительства графом (потом герцогом) Оливаресом. "Испанский Ришелье", как его называли современники, долго тянул с подписанием бумаги. Решился он на это только после того, как узнал, что кардинал, несмотря на тяжелую болезнь, вместе с королем двинулся во главе сильной армии на юг, чтобы перенести войну в Каталонию. По-видимому, заговорщики не сумели сохранить тайну. По крайней мере Мария де Гонзаг писала Сен-Мару, что о "его деле" много болтают в Париже. Сен-Мар был окружен агентами кардинала, в их числе была фрейлина Анны Австрийской мадемуазель Шемеро, известная под именем "прекрасной распутницы"; ее отчеты о королеве и о Сен-Маре приведены в мемуарах Ришелье. Сен-Мар отговаривал Людовика XIII от поездки в армию, что рекомендовал сделать кардинал. Мнение кардинала, как всегда, возобладало. Тогда Сен-Мар и другие заговорщики решили осуществить покушение на Ришелье. К этому времени кардинал уже получил от своих разведчиков копию договора, заключенного заговорщиками с Испанией, и настоял на аресте виновников. Фонтрай первым смекнул, что игра проиграна. Получив известие о посещении короля посланцем кардинала, маркиз заявил Сен-Мару, не верившему в опасность: - Вы будете достаточно хорошо сложены, даже когда вам снимут голову с плеч. Сам Фонтрай решил не лишаться такого полезного украшения и, переодевшись капуцином, бежал за границу. В романе А. де Виньи "Сен-Мар" герой решил умереть, узнав, что Мария де Гонзаг обручилась с королем Польши. Он отказался возглавить 20-тысячное войско, собранное заговорщиками, и сам благородно отдал свою шпагу Людовику. Действительность была много проще. Обручение Марии де Гонзаг произошло уже после ареста Сен-Мара. А тот не только не вручил шпагу королю, а еще до подписания приказа об аресте пытался бежать. Его нашли скрывавшимся в бедной лачуге на одной из столичных окраин: городские ворота были закрыты, и беглец не сумел покинуть Париж. После ареста первым, как обычно, предал своих сообщников Гастон Орлеанский. Так же поступил вскоре и герцог Бульонский. Взамен они получили помилование (герцогу Бульонскому пришлось, чтобы заслужить прощение, отказаться от крепости Седан). Еще ранее, 30 июня 1642 г., не надеясь на твердость Людовика XIII, Ришелье получил полномочия действовать в исключительных случаях от имени короля даже до того, как тот будет извещен о случившемся. 12 сентября 1642 г. Сен-Мар взошел на эшафот. Ему было тогда 22 года. Остается тайной, каким образом разведка Ришелье добыла текст договора с Испанией. Исследователи три столетия никак не придут к согласию по этому вопросу. Некоторые считают, что заговорщиков мог выдать сам Оливарес в обмен на определенные компенсации со стороны Ришелье. Если это так, Оливарес, вероятно, переслал договор через французского командующего в Каталонии де Брезе, шурина кардинала. Однако многое говорит против этой гипотезы. Предателем вряд ли мог быть герцог Бульонский - иначе бы он не поплатился потерей Седана. Не был ли им Гастон Орлеанский - трусливый бездельник и профессиональный предатель? Это возможно. Но выдать заговор могла и Анна Австрийская - ведь ее приближенным и любовником был кардинал Джулио Мазарини, ближайший советник и преемник Ришелье на посту первого министра Франции. По преданию, Сен-Мар был тайно обвенчан со знаменитой придворной куртизанкой Марион Делорм. История ее жизни послужила материалом для романтической драмы В. Гюго "Марион Делорм" и романа А. де Виньи. Делорм, среди поклонников которой было много вельмож - даже король Людовик XIII и, наконец, сам кардинал, - несомненно, была одним из тайных агентов Ришелье. Позднее она примкнула к противникам Мазарини, и только внезапная смерть в 1650 г. спасла Делорм от тюрьмы. Получила широкое распространение легенда, что Марион Делорм сама инсценировала свою смерть с целью избежать ареста и бежать в Англию. Там, утверждает легенда, она вышла замуж за богатого лорда, которого сменила на главаря разбойников. Похоронив трех мужей, Делорм якобы дожила до 1706 г. или даже до 1741 г., когда ей должно было быть ни много ни мало 130 лет от роду... http://dere.com.ua/library/chernyak/15.shtml
Snorri: МАКСимка Не знал, что про Жозефа даже роман есть. Спасибо за информацию. Это не роман, а биография-размышление. Читать рекомендую, не обращая особенного внимания на авторские рассуждения по поводу Ришелье, которого он явно не любит. Очень не любит.
Марсель: Le pere Joseph, l'eminence grise de Richelieu Biographie broche Deux hommes incarnent la politique franзaise au dйbut du Grand Siиcle : l'un, Richelieu, en fut l'artisan ; l'autre, le pиre Joseph, en fut la cheville ouvriиre. Leur objectif йtait simple : soumettre les Grands, les rebelles huguenots et les ennemis de la France pour йtendre la gloire du roi Trиs-Chrйtien. Toute la vie de Franзois Le Clerc du Tremblay fut placйe sous le signe de la guerre. C'est ce que montre, grвce а l'exploitation d'archives inйdites, vaticanes et surtout privйes, le livre de Benoist Pierre, premiиre biographie savante du capucin bottй, depuis plus de soixante-dix ans. Nй en 1577, en pleines guerres de Religion, puis entrй dans l'ordre des capucins en 1599 aprиs son premier fait d'armes, le pиre Joseph fonde une mйthode d'oraison et une congrйgation de moniales dйvouйes au Calvaire, prкche la conversion pacifique des calvinistes dans le royaume et la paix chrйtienne а l'йtranger, dirige les missions contre les infidиles d'Orient et les " paпens " d'Amйrique. Mais il s'impose йgalement comme l'homme du coup de force, par la croisade contre les Turcs, la guerre contre les citadelles protestantes et la rйorganisation manu militari de l'Europe au profit de Louis XIII. Cet hйritier d'une petite noblesse de robe et d'йpйe illustre aussi les modes d'ascension des serviteurs de l'Etat, rouages indispensables d'un pouvoir en quкte d'absolu. En reconstituant les rйseaux sociaux et clйricaux, le mйlange d'ambition et d'abnйgation qui propulsent un homme d'Eglise et un mystique au sommet du pouvoir, Benoist Pierre йclaire le fonctionnement de l'Etat moderne et pose la question de sa sйcularisation avant l'avиnement des Colbert et autres Louvois. http://www.rue-des-livres.com/livre/2262022445/le_pere_joseph_eminence_grise_de_richelieu.html http://www.lefigaro.fr/litteraire/20070503.FIG000000238_capucin_a_la_cour.html
Марсель: L'Eminence grise (Poche) Presentation de l'editeur Le pere Joseph fut conseiller du cardinal de Richelieu, fondateur d'un ordre de religieuses contemplatives, chef de redoutables services speciaux, missionnaire et poиte. Un mйlange de saint Jean de la Croix, du pere de Foucauld et de Talleyrand. Un politicien de pouvoir et un mystique pratiquant. "L'Eminence grise " commence comme un roman d'Alexandre Dumas, mais tout au long du recit au galop, Huxley mиne une reflexion passionnйe sur les rapports entre politique et religion. Il y revele aussi sa vision du monde, rebelle aux ideologies ambiantes : marxisme et scientisme, libйralisme et freudisme. L'auteur vu par l'editeur Aldous Huxley (1894-1963) est le celebre auteur du "Meilleur des mondes". http://www.amazon.fr/LEminence-grise-Aldous-Huxley/dp/2710324318
Марсель: Отец Жозеф (Франсуа Леклер дю Трамбле), французский дипломат, капуцин, секретарь кардинала Ришелье, который в свою очередь был фактическим правителем государства во время правления Людовика XIII. Жозеф дю Трамбле, являясь доверенным лицом Ришелье, оказывал огромное на него влияние. Не занимая никаких официальных постов, отец Жозеф, тем не менее, наводил ужас на весь Париж. Политическая философия тандема Ришелье — отец Жозеф:«Лучшие законы бесполезны, если они нарушаются». Сочетая «точечные» (а что касается к примеру гугенотов, то и обширные) репрессии и экономическое поощрение, фактический правитель Франции и Жозеф дю Трамбле с железной методичностью руководствовались, прежде всего государственным интересом страны, а не частными интересами отдельных придворных кланов и финансовых групп. За имеющуюся власть, проводимую политику и цвет рясы он и получил титул "серый кардинал". Жан Жером, "Серый Кардинал" [The Grey Cardinal] , 1873 г., холст, масло, 65 x 98.5 см., Бостонский музей изящных искусств, Бостон
Марсель: L'Exercice du moment present Par Pere Joseph Texte presente par Jean-Marie Gueullette, o.p. http://www.editionsducerf.fr/html/fiche/ficheauteur.asp?n_aut=7599
Марсель: http://www.joe-fr.fr/Eminences.htm
Марсель: Серое преосвященство Юрий Малинин В истории бывают незаурядные и даже выдающиеся личности, деятельность которых на политическом поприще отмечена несомненным талантом, но проходила в тени великих мира сего. К ним относится и ближайший сподвижник кардинала Ришелье отец Жозеф, которого в нашей исторической литературе часто неудачно называют серым кардиналом. Кардинальского сана он не имел и был капуцинским монахом, носившим серую рясу с капюшоном. В западной литературе его именуют серым преосвященством, подразумевая не только цвет его одеяния, но и то место, какое он занимал среди властей предержащих во Франции при кардинале Ришелье. Франсуа Ле Клерк дю Трамбле (1577–1638), принявший имя Жозефа при пострижении в монахи, происходил из весьма знатной и влиятельной семьи. Его отец, Жан Ле Клерк дю Трамбле, принадлежал к чиновному дворянству, дворянству мантии, служил канцлером при дворе младшего сына короля Генриха II и Екатерины Медичи герцога Алансонского, занимал пост президента Парижского парламента (высший королевский суд) и выполнял важные дипломатические поручения французской короны. Мать его Мари Мотье да Ла Файет происходила из родовитой и богатой семьи провинциального дворянства. Получив хорошее гуманистическое образование в Париже и проявив незаурядные способности, он рано проникся сильным религиозным чувством и жаждой борьбы с неверными и еретиками – протестантами. В начале 1599 года он вступил в орден капуцинов, образовавшийся в XVI веке как одна из ветвей францисканского ордена и взявший на себя (как и орден иезуитов) задачу обеспечения торжества католицизма. Став членом ордена, отец Жозеф развил очень активную деятельность по искоренению протестантизма. С этой целью он, в частности, при поддержке папы Павла V создал женский монашеский орден дочерей Св. Креста и основал обитель близ Фонтевро в Пуату, составив для монахинь специальный молитвенник. Но более всего занимала его идея крестового похода против турок. Он был одержим ею и готов был положить все силы на его организацию. Вообще, время этих походов давно прошло. Последняя экспедиция крестоносцев была проведена в 1396 году, и тогда турки близ города Никополя наголову ее разгромили. После этого, хотя призывы к походу звучали не раз (особенно после взятия Константинополя в 1453 году), никто не рисковал отправляться на Восток, и христианский мир перешел к оборонительной тактике, лишь время от времени совершая морские экспедиции против турок. Поэтому отец Жозеф – едва ли не последний рьяный поборник крестового похода, мечтавший освободить и Константинополь, и Святую землю. Поначалу он отправлял на Ближний Восток миссионеров, но затем получил самую активную поддержку со стороны Карла Гонзага, герцога Наварского (в 1627 году он стал также и герцогом Мантуанским), который уже воевал в 1602 году с турками в Венгрии. Герцог взял на себя подготовку армии и флота. Он основал новый духовно-рыцарский орден Воинства Христова (Militia Christiana). А отец Жозеф занялся агитационно-дипломатической работой. По разным странам он рассылал капуцинов с проповедью похода, а сам стал объезжать католических государей, склоняя их принять участие в экспедиции против турок. Он побывал в Италии, Германии, но наибольшие надежды возлагал на Францию и Испанию. Он заручился поддержкой Мадрида, надеялся также на Польшу, на греков и албанцев. Но в 1618 году началась первая общеевропейская война – Тридцатилетняя, и она смешала все планы. Отцу Жозефу, чтобы излить свою ненависть к неверным, осталось только писать антитурецкую латинскую поэму, которую он назвал «Туркиада». В начале XVII века, когда отец Жозеф занимался преимущественно делами своего ордена, организацией миссионерства, созданием нового женского ордена дочерей Св. Креста, он познакомился с Ришелье. Последний не входил тогда в королевский совет, а был только епископом Люсонским и занимался церковными делами. Безусловно, они произвели впечатление друг на друга, иначе невозможно было бы их более позднее сближение. Когда Ришелье в 1624 году вторично был введен в состав королевского совета и довольно быстро (пользуясь полным доверием Людовика XIII) занял там главенствующее положение, он пригласил к себе на службу именно отца Жозефа. Видимо, он знал о дипломатическом опыте капуцина, приобретенном во время подготовки крестового подхода, и поэтому сферой деятельности святого отца стали внешняя политика и дипломатия. Кстати сказать, к услугам монахов-дипломатов прибегали на Западе уже давно, причем не только папы Римские, но и светские государи. В частности, их направляли как послов и одновременно миссионеров в нехристианские страны. В XII веке Папа и французский король Людовик IX Святой посылали свои миссии к монголам в надежде обратить их в христианство и заключить союз против мусульман. Монахов-дипломатов использовали во второй половине XV века правители Испании Фердинанд и Изабелла. Лишенные дворянских понятий о чести и воспитанные в духе смирения и повиновения, монахи, как кажется, обладали особой способностью проникать в души и убеждать. Орден же капуцинов, как и орден иезуитов, для того и создавался, чтобы вести борьбу с протестантизмом – прежде всего силой внушения, убеждения. Главным объектом их деятельности были сильные мира сего, облеченные той или иной властью. Ришелье, конечно, хорошо знал об этих способностях монахов и, что важно, – он мог в полной мере надеяться на верность себе духовных лиц, тогда как дворяне, особенно знать, постоянно интриговали против него. Поэтому он весьма широко использовал представителей церкви на государственной службе. Епископам он даже поручал управление войсками. На дипломатическую службу привлекались и другие капуцины, не только отец Жозеф. Иезуиты, в отличие от капуцинов, не внушали кардиналу доверия, поскольку были слишком сильным независимым орденом, ориентировавшимся на главного врага Франции – Испанию. Как писал один из итальянских дипломатов, «говорят, что когда кардинал Ришелье хочет провернуть какое-нибудь дельце (чтобы не сказать обман), он всегда использует людей благочестивых и набожных». Эти слова были сказаны итальянцем, когда он по служебным делам столкнулся с отцом Жозефом. О различных дипломатических переговорах отца Жозефа известно очень мало, что неудивительно – они ведь не протоколировались, и мы знаем в лучшем случае их результаты. Первые важные переговоры, которые он провел по поручению Ришелье вскоре после того, как тот пригласил его на свою службу, были переговоры в Северной Италии с итальянскими государствами и Испанией, владевшей Миланским герцогством. Не вдаваясь в детали сложной политической игры, которая там велась, отметим, что Ришелье добивался контроля над альпийскими перевалами и, соответственно, над теми североитальянскими землями, где они пролегали. Переговоры завершились для Франции в общем успешно благодаря, надо полагать, искусству отца Жозефа, а также тому, что готовившаяся воевать с Голландией, не хотела осложнять отношения с Францией. В своих мемуарах Ришелье выражает полное удовлетворение итогом переговоров и, вероятно, работой отца Жозефа, хотя и не упоминает его имени. Но именно его Ришелье в 1630 году отправляет в империю на Регенсбургский рейхстаг, созванный императором Фердинандом II. Целью Ришелье было максимально ослабить императора, добившегося к 30 году чрезвычайного успеха в Тридцатилетней войне благодаря победам своего полководца Валленштейна. К императору был отправлен официальный посол, при котором состоял отец Жозеф, и ему-то Ришелье, несомненно, дал все необходимые инструкции и наставления. Собирая рейхстаг, император, в частности, очень хотел добиться от курфюрстов, князей-выборщиков, избрания его сына Римским королем, после чего тот становился законным наследником императорского престола. И несомненно, что одним из наставлений, данных Ришелье своему агенту-капуцину, было всеми силами помешать этому избранию. Поручение кардинала было успешно выполнено. Избрание не состоялось, ибо шесть курфюрстов из семи были против. Император по этому поводу якобы сказал, что «нищий капуцин со своими четками его разоружил и что в свой тощий капюшон он сумел запихнуть шесть курфюршьих шляп». При всей своей преданности кардиналу отец Жозеф во внешней политике мог иметь точку зрения, которую он мог прямо высказывать своему господину. Он был более убежденным католиком и противником протестантизма, нежели сам кардинал, и потому сильнее склонялся к союзу с Испанией и папством. Это особенно явно проявилось, когда вступивший в Тридцатилетнюю войну в 1630 году шведский король Густав-Адольф предложил своему союзнику Ришелье захватить расположенные на западных рубежах Франции испанские владения Фраш-Конте, Артуа и другие в обмен на его согласие, что Швеция захватит епископства Трирское, Майнцкое и Кельнское в Германии. Предложение было очень соблазнительное, и Ришелье был склонен его принять, но передача Швеции епископств означала бы проведение там реформации, и именно против этого выступил отец Жозеф. По этому поводу они якобы даже разругались с кардиналом, и капуцин позволил себе обозвать любимого господина «мокрой курицей». И характерно, что Ришелье, поразмыслив ночью, утром склонился к мнению доверенного человека и отказался от предложения Густава-Адольфа. Но когда позднее война с Испанией все же разразилась, отец Жозеф проникся патриотическими чувствами, желая победы французскому оружию, забывая при этом о христианских чувствах любви и милосердия. Однажды, когда он в качестве неофициального эмиссара кардинала находился в районе боевых действий и служил мессу, к нему подошел капитан, командующий одним из военных отрядов, и спросил о дальнейших распоряжениях. Этот слуга божий, не прерывая службы, спокойно бросил фразу: – А убивайте всех. Такую же непримиримость он проявлял и к внутренним врагам – протестантам и либертинам, а также к политическим противникам своего господина. Как замечают некоторые исследователи, он был, наверное, единственным во Франции человеком, который испытывал к Ришелье чувство любви. И кардинал платил ему тем же. Когда отец Жозеф умер в 1638 году, Ришелье якобы произнес: – Я лишился моего утешения, моей единственной помощи и поддержки, самого доверенного человека. На смену отцу Жозефу Ришелье призвал кардинала Мазарини, который позднее занял место самого Ришелье. Отец Жозеф давно уже стал символической фигурой, и понятия «серое преосвященство» или «серый кардинал» употребляют для обозначения лица, которое, оставаясь за кулисами, как кукольник за ширмой, заправляет важными делами. Но у каждого серого кардинала непременно должен быть красный кардинал, официально облеченный большой властью, коей он наделяет по своему усмотрению доверенных людей. И эти красные кардиналы нуждаются в серых, которым можно поручить секретные и неблаговидные дела и которых при необходимости можно дезавуировать, сохраняя лицо. Кстати, Ришелье, бывало, дезавуировал своих послов, при которых состоял отец Жозеф, но доверия к последнему никогда не утрачивал. Таким образом, можно сказать, что серое преосвященство – почти необходимый персонаж всякой организованной абсолютной власти. http://redshon.livejournal.com/694995.html
Марсель:
Ёшика: О, господи, ну почему отставку Валленштейна валят на отца Жозефа??? Право, прежде чем что-то написать, неплохо было бы и почитать что-то кроме беллетристики. Отставка Валленштейна была предрешена не отцом Жозефом, а Эдиктом реституции, который в 1629 году издал император Фридрих 2. По этому эдикту все церковные земли, конфискованные по Аугсбургскому соглашению (результат протестанстких войн в Германии) в 1555 году должны были быть переданы снова церкви. Этот эдикт не понравился электорам - бОльшая часть конфискованных земель в свое время перешла во владения крупных и мелких князей. Обратно делиться из них никто не хотел. И они рассуждали вполне логично, понимая, что для исполнения эдикта император привлечет силу. Самой эффективной силой на тот момент была армия Валленштейна. В 1630 году император собрал в Регенсбурге рейхстаг, его главной целью было добиться от коллегии семи электоров избрания своего сына герцога Фердинанда императором Священной Римской империи - таковы были правила, определенные еще с 1356 года. Коллегия семи электоров имела большое влияние на власть императора - по сути, без ее одобрения он не мог ни заключать союзы во внешней политике, ни устанавливать налоги. Но ресь не об этом. А о том, что электоры на рейхстаге в Регенсбурге сразу открыли против императора торговлю: они согласились признать права герцога Фердинанда на трон империи, но только в обмен на отставку Валлештейна и замену его на генерала Тилли - главного генерала курфюрста Баварского Максимилиана Виттельсбаха, гораздо более покорного воле электоров. Фердинанду пришлось согласиться, поскольку вопрос наследования трона оказался важнее талантливого генерала. Когда отец Жозеф приехал в Регенсбург (где, кстати, в тот момент послом был Шарль Брюлар де Леон, родственник знаменитых Брюлара де Сиёри и Брюлара де Пюизье), судьба Валленштейна была уже решена и отец Жозеф об этом знал. Впрочем, отца Жозефа в большей степени занимал не Валленштейн, а вопрос как заставить Империю потвердить права герцога де Невера на Мантуанское наследство (ибо Мантуя была феодом Империи), чтобы Ришелье мог освободиться из своей ловушки в Северной Италии. И в сложившейся на тот момент ситуации отец Жозеф смог вполне легко добиться желаемого: электоры, которые выиграли у императора что хотели, в принципе не возражали: Мантуя была от них далеко. Император тоже не возражал: что Невер, что Гасталло -его устраивали все. Но императора нервировал Густав-Адольф, вторгшийся в северную Германию и весьма активно развивавший там свой успех, не в последнюю очередь благодаря помощи Франции. И Император согласился утвердить в наследстве Невера, но при условии, что Франция подпишет договор, в котором обяжется отказаться от всех своих союзов с протестантами и не будет им помогать в войне с Империей. Луи 13 в то время находился при смерти (как все искренне считали), позиция Ришелье была шаткой и отец Жозеф, еще не зная, что король уже выздоравливает и что Ришелье мобилизовал в Северную Италию армию Шомберга, подписал нужные требования на пару с Леоном от имени Франции. Этот договор помог снять осаду с Казале и заключить премирие в Северной Италии, но Ришелье писал кипятком, когда прочитал условия договора. И отказался этот договор ратифицировать. Что, кстати, являлось грубейшим нарушением норм международного права, поскольку полномочия де Леона были вполне официальными, а на договоре от имени Франции стояла подпись не только отца Жозефа (как любят утверждать), но и Леона. Увы, кардинал не мог предать протестантских союзников, поэтому предпочел международный скандал. После этого отец Жозеф получил задание вести переговоры с Валленштейном относительно короны Богемии. Чем все закончилось - известно - Фердинанд приказал убить Валленштейна, который, слишком долго раздумывая, на что же ему решиться, в итоге вызвал подозрения у всех сторон, с которыми контактировал. Такой вот грустный конец выдающегося генерала. И отец Жозеф совсем не виновен ни в его отставке, ни в его последовавшей в 1634 году насильственной смерти.
Brunante: Ёшика пишет: После этого отец Жозеф получил задание вести переговоры с Валленштейном относительно короны Богемии. Чем все закончилось - известно - Фердинанд приказал убить Валленштейна, который, слишком долго раздумывая, на что же ему решиться, в итоге вызвал подозрения у всех сторон, с которыми контактировал. Я думаю вот это и имелось ввиду. Отец Жозеф в последний момент объявился с этой короной и окончательно сбил Валленштейна с толку. Императору кардинала-инфанта во Фландрию переправлять, а тут Валленштейн дорогу перегородил и никак не решит, на чьей он все же стороне. Ёшика пишет: И отказался этот договор ратифицировать. Что, кстати, являлось грубейшим нарушением норм международного права, поскольку полномочия де Леона были вполне официальными, а на договоре от имени Франции стояла подпись не только отца Жозефа (как любят утверждать), но и Леона. Отец Жозеф-то зачем договор подписывал? У него же вообще никаких официальных полномочий не было? Насчет грубейший нарушений вряд ли - ратификация на то и есть, что бы глава государства мог ознакомиться со всеми подробностями и дать добро. Или не дать добро. Подпись Леона - все-таки, только предварительное соглашение.
полная версия страницы