Форум » Литература о кардинале и его эпохе » Книги о кардинале Ришелье и о его окружении. » Ответить
Книги о кардинале Ришелье и о его окружении.
Админ: Книги о кардинале Ришелье и о его окружении.
Серж де Бюсси: Известна целая серия детских книг по истории Франции с иллюстрациями М.Лелуара и Ж.О.Бревилля http://www.pushkinlib.spb.ru/god_france.html
МАКСимка: А что это за новая биография Ришелье? http://www.ozon.ru/context/detail/id/20114275/ Кому-нибудь знаком автор? Кто-нибудь читал?
Amie du cardinal: МАКСимка пишет: Кому-нибудь знаком автор? Это автор «Трёх д'Артаньянов». Вот его сайт.
МАКСимка: Amie du cardinal, точно, спасибо! Еще помню, как листал его "Реликвии и сокровища французских королей". Не понравилось. А заглавие книги о Ришелье отталкивает, типично в духе некоторых публицистов, которые хотят привлечь внимание к своим произведениям. Надеюсь, содержание достойное.
Amie du cardinal: Вот глава про Ришелье из «Трёх д'Артаньянов». Кардинал де Ришелье Одним из главных исторических персонажей романа «Три мушкетера» является уже упомянутый нами Арман-Жан дю Плесси, герцог де Ришелье. Благодаря фантазии Александра Дюма в этом романе он предстает перед нами неким полупризраком, человеком жестоким и лицемерным, на которого работают коварный граф де Рошфор и дьявольская Миледи. Получается, что облик кардинала де Ришелье, величайшего человека своего времени, пройдя через лабиринты фантазии Дюма, исказился до неузнаваемости, и перед читателями предстала совершенно гнусная и порочная личность, готовая на любые подлости. В романе «Двадцать лет спустя» он выглядит уже несколько иначе, и четыре мушкетера сожалеют о нем, предпочитая его пришедшему ему на смену кардиналу Мазарини. Устами своего героя Атоса Дюма говорит об умершем короле: « Вот временная гробница человека слабого и ничтожного, но в царствование которого совершалось множество великих событий. » Далее он переходит на покойного кардинала: «Над этим королем всегда бодрствовал дух другого человека, как эта лампада всегда горит над саркофагом, всегда освещает его. Он-то и был настоящим королем, а этот только призраком, в которого он вкладывал свою душу. То царствование минуло. Грозный министр, столь страшный для своего господина, столь ненавидимый им, сошел в могилу и увел за собой короля, которого он не хотел оставлять на земле без себя, из страха, несомненно, чтобы тот не разрушил возведенного им здания. Для всех смерть кардинала явилась освобождением, и я сам так слепы современники! несколько раз препятствовал замыслам этого великого человека, который держал Францию в своих руках и по своей воле то душил ее, то давал ей вздохнуть свободно.» Такова характеристика Ришелье, данная Александром Дюма. К сожалению, образ кардинала не получил у него дальнейшего развития. Каким же был настоящий Арман-Жан дю Плесси-Ришелье? Он родился 9 сентября 1585 года и происходил из обедневшей дворянской семьи. Его отец, Франсуа дю Плесси-Ришелье, по словам современника тех событий Жедеона Таллемана де Рео, был очень достойным человеком. Он служил главным прево, то есть судебным чиновником, при короле Генрихе III, а его жена, Сюзанна де Ла Порт, происходила из семьи адвоката Парижского парламента. О благородном происхождении будущего кардинала говорит и тот факт, что его крестными отцами стали два маршала Франции, а крестной матерью его бабка Франсуаза де Ришелье, урожденная де Рошешуар. Когда нашему герою было всего пять лет, его отец умер, оставив жену одну с пятью детьми на руках (Арман-Жан был младшим из них), полуразрушенным поместьем и немалыми долгами. Тяжелые годы детства сказались на характере будущего владыки Франции, и всю последующую жизнь он стремился восстановить утраченную честь семьи, иметь много денег и окружить себя роскошью, которой был лишен в детстве. Закончив один из лучших колледжей в Париже, в апреле 1607 года он принял сан епископа Люсонского. Произошло это при следующих обстоятельствах. За год до этого брат нашего героя, бывший епископом Люсонским, ушел в монастырь. Для сохранения семье контроля над епархией Арман-Жан должен был получить духовное звание, но он был слишком молод, чтобы принять сан, и ему требовалось благословение Римского Папы Павла V. Отправившись в Рим, он поначалу скрыл от папы свой слишком юный возраст, а после церемонии покаялся. На это папа ответил: Справедливо, чтобы молодой человек, обнаруживший мудрость, превосходящую его возраст, был повышен досрочно. Церковная карьера в то время была очень престижной и ценилась выше светской. Став в двадцать два года настоятелем монастыря в Люсоне, Арман-Жан на месте некогда процветавшего аббатства нашел лишь руины печальную память о бесконечных Религиозных войнах. Но молодой епископ не пал духом. Вскоре он стал доктором богословия и депутатом Генеральных штатов (высшего органа сословного представительства дворянства, духовенства и горожан) от духовенства Пуату. Более того, сан епископа давал возможность появиться при королевском дворе, и Арман-Жан не замедлил воспользоваться этим. Один из очевидцев возвышения епископа Люсонского отмечает в своих воспоминаниях, что, еще проходя курс в Сорбонне, он отважился выступить с ученым диспутом, обойдя факультетское начальство; свои тезисы он посвятил Генриху IV и, невзирая на крайнюю молодость, в своем обращении к королю обещал оказать ему важные услуги, ежели тот когда-либо привлечет его к себе на службу. Желание выдвинуться и стремление получить доступ к управлению государственными делами замечалось за ним во все времена. Очень скоро молодой епископ совершенно очаровал всех своим умом, эрудицией и красноречием. В конце концов и король обратил на него внимание благодаря его ловкости и хитроумию, проявленным им при нахождении компромиссов между соперничавшими придворными группировками, и красноречивой защите церковных привилегий от нападок светских властей. После женитьбы Людовика XIII на четырнадцатилетней Анне, дочери короля Испании ФилиппаIII, имевшей место в ноябре 1615 года, епископ Люсонский был назначен духовником молодой королевы и вошел в узкий круг личных советников королевы-регентши Марии Медичи, которая по-прежнему фактически правила Францией, хотя за год до этого ее сын уже достиг совершеннолетия. Дальше больше. В ноябре 1616 года епископ Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был назначен на пост государственного секретаря по военным делам и внешней политике, потом вошел в Королевский совет, а потом незаметно стал фактическим главой французского правительства. Этот новый пост требовал от него активного участия в делах, к которым до того он не имел никакого отношения. Первый год во власти у будущего кардинала де Ришелье совпал с началом войны между Испанией, которой тогда правила династия Габсбургов, и Венецией, с которой Франция состояла в военном союзе. Эта война вызвала во Франции новый виток религиозных конфликтов. Как это обычно бывает в подобных случаях, столь стремительное возвышение провинциального епископа не понравилось некоторым влиятельным особам. В апреле 1617 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был смещен с поста первого министра, и ему пришлось спешно покинуть столицу. Сначала он вернулся в Люсон, но затем был сослан в Авиньон, где течение двух лет боролся с охватившей его депрессией, занимаясь сочинительством и богословием. Именно здесь в совершенном уединении он написал два труда: «Защита основных положений католической веры» и «Наставления для христиан». В 1620 году Людовик XIII помирился со своей матерью, с которой он воевал больше года, и вновь приблизил епископа к трону. Существует мнение, что своим возвышением Ришелье был обязан лишь королеве-матери. На самом деле, находясь в изгнании, он вел активную переписку и с Марией Медичи, и с Людовиком XIII. Используя свой талант дипломата, он вмешался в их вражду, успешно провел переговоры и положил конец конфликту договором, подписанным 10 августа 1620 года. Однако не такой была вдовствующая королева, чтобы сразу все забыть. Как и положено любой особе женского пола, тем более столь высокопоставленной, она долго сопротивлялась, прежде чем согласиться на предложенное ей примирение. Одновременно с этим она потребовала от сына назначить умного и деятельного епископа Люсонского кардиналом. Так 5 сентября 1622 года наш амбициозный герой получил долгожданную кардинальскую шляпу. В это время ему было 37 лет. В поздравительном письме папа Григорий XV написал ему: «Твои блестящие успехи настолько известны, что вся Франция должна отметить твои добродетели. Продолжай возвышать престиж церкви в этом королевстве, искореняй ересь.» Во Франции же дело обстояло так: если кого-то назначили кардиналом, то и в Королевский совет, тогдашнее французское правительство, его непременно надо было включить. На первом же заседании Совета кардинал заявил: «Поскольку ваше величество решило открыть мне доступ в Королевский совет, тем самым оказывая мне огромное доверие, я обещаю приложить всю свою ловкость и умение, вкупе с полномочиями, которые ваше величество соблаговолит мне предоставить, для уничтожения гугенотов, усмирения гордыни аристократов и возвеличивания имени короля Франции до тех высот, на которых ему положено находиться.» Как видим, это настоящая политическая программа, хорошо продуманная и четко выделяющая основные проблемы, в срочном решении которых так нуждалась страна. В августе 1624 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье стал первым министром короля, и на этом посту ему будет суждено пробыть восемнадцать лет. Несмотря на хрупкое здоровье, новый первый министр достиг своего положения благодаря сочетанию таких качеств, как терпение, хитроумие и бескомпромиссная воля. Эти качества наш герой никогда не переставал применять для собственного продвижения: в 1631 году он стал герцогом, не забывая об увеличении своего личного состояния. Но это не было для него самоцелью. В своей политике кардинал де Ришелье, как мы уже знаем, преследовал такие главные цели: укрепление государства, обеспечение главенства центра над провинциями, ликвидация могущества знати и противодействие испано-австрийской гегемонии в Европе. А еще он очень хотел покончить наконец с неугомонными гугенотами. С каждым годом Людовик XIII все больше и больше привязывался к кардиналу. Кончилось все тем, что одни историки считают двоевластием, другие успешным сосуществованием. Авторитетный историк Франсуа Блюш называет этот политический тандем согласием, которое среди бесконечных случайностей способствовало единству суверена и его министра. К этому он добавляет, что они были патриотами по расчету, что они исполняли свою службу не из любви к абстрактной власти, а из врожденного чувства долга. Дело было не в службе, дело было во Франции. Господин де Сен-Симон, большой поклонник Людовика XIII, сделавшего его отца герцогом, пишет: «Любое из великих деяний, которые свершались тогда, происходило только после того, как было обсуждено королем с Ришелье в самой глубокой тайне.» А великий Вольтер, один из крупнейших французских философов-просветителей XVIII века, отмечая всемогущество кардинала, делает заключение: «Ему не хватало только короны.» Королевское же семейство оставалось враждебным к де Ришелье. Анна Австрийская терпеть не могла ироничного министра, который лишил ее какого-либо влияния на государственные дела. Со своей стороны, если красота Анны Австрийской и волновала кардинала, то его отношения с ней в основном ограничивались тем, что он шпионил за ней, стремясь отвлечь ее от тоски по ее испанскому прошлому (супруга Людовика XIII родилась в Вальядолиде, а эпитет Австрийская означает лишь ее принадлежность к династии Габсбургов). Даже королева-мать почувствовала, что прежний ее помощник стоит у нее на пути, и вскоре стала самым серьезным его противником. Биографы Марии Медичи называют это великим разрывом. Об отношениях Ришелье и Марии Медичи стоит, пожалуй, рассказать особо. Сам кардинал писал: «Я ее ставленник. Это она возвысила меня, открыла путь к власти, даровала мне аббатства и бенефиции, благодаря которым из бедности я шагнул в богатство. Она убеждена, что всем я обязан ей, что она вправе требовать от меня абсолютного повиновения и что у меня не может быть иной воли, кроме ее собственной. Она не в состоянии понять, что с того самого дня, когда она поставила меня у штурвала корабля, я стал ответствен только перед Господом Богом и королем. Душой и умом она тяготеет исключительно к католической политике. Для нее безразлично, что Франция была бы унижена. Она не может примириться с тем, что, сражаясь с протестантизмом внутри страны, я в то же время поддерживаю союз с ним за ее пределами. У нее претензии женщины и матери: я помешал ей передать Монсеньору, который, увы, возможно, унаследует трон, право на управление Бургундией и Шампанью. Я не могу допустить, чтобы охрана наших границ попала в столь слабые руки. Она считает меня врагом ее дочерей на том основании, что одну из них я выдал замуж за протестантского государя, а с мужьями двух других королем Испании и герцогом Савойским нахожусь в состоянии войны. Все разделяет нас, и это навсегда. Будущее зависит только от воли короля.» В двух последних фразах заключен главный смысл происходившего. С одной, впрочем, оговоркой: всю свою жизнь кардинал будет заботиться о том, чтобы его собственная воля выглядела как королевская воля, от которой зависит будущее. Историк Ги Шоссинан-Ногаре, напоминая об убийстве Кончино Кончини и ссылке Марии Медичи в Блуа, поясняет: «Это первый и последний случай, когда королева-мать была наказана за отправление регентства. И уникальный пример в истории: ведь Мария не смирилась со своим поражением. Конечно, сын жестоко покарал ее, лишив права присутствовать в Совете, которое всегда признавалось за королевой-матерью. Также впервые регентша отстранялась от власти путем государственного переворота. Сначала она выказала себя смиренной и покорной, но затем поддалась наущениям Ришелье, который надеялся с ее помощью вернуть себе место в Королевском совете. Ее друзья из числа представителей самых знатных французских семейств подняли войска и организовали заговор с целью возвращения Марии в Париж. Людовик XIII выслал верные ему воинские части для блокады Блуа. Королева-мать расхрабрилась и впредь утвердилась в роли мятежницы. Перейдя от угроз к делу, она сбежала из Блуа и овладела Ангулемом. Казалось, она готовит гражданскую войну, и король, сделав необходимые приготовления, выступил на Ангулем. Королева подчинилась, король простил ее, но примирение не принесло Марии желаемого удовлетворения: ее так и не допустили в Совет. При сложившихся обстоятельствах она отказалась возвращаться в Париж, собрала своих друзей и вторично взбунтовалась. В публичном манифесте она предложила свою кандидатуру на власть, затем, пока принцы вели подготовительную работу в провинции, подняла войска. Все было готово к тому, чтобы идти на Париж. Людовик перешел в наступление, и приверженцы его матери потерпели поражение в битве при Пон-де-Се 7 августа 1620 года. Последовало новое примирение, в Совет ее так и не допустили, зато позволили вернуться в Париж. Там, к собственному удовлетворению, ей удалось в 1622 году добиться у короля незначительной роли для себя. Это была первая брешь, через которую она надеялась (а вместе с ней и Ришелье) быстро ворваться во власть. И действительно, в 1624 году она добилась введения в Совет Ришелье, то есть, как она очень наивно полагала, себя самой. Когда Ришелье сделался главой Совета, она расценила это как собственный триумф. Но Ришелье, возвыситься которому помогла королева-мать, ради удовлетворения своих амбиций сделался слугой короля душой и телом. Мария чувствовала себя одураченной и хотела только одного: добиться смещения Ришелье.» По мере возвышения кардинала де Ришелье число его врагов росло с каждым днем, и он отвечал на все бросаемые ему вызовы, то есть жестоко их подавлял. Да и во всех других своих начинаниях кардинал всегда добивался полного успеха. В 1628 году, в частности, у гугенотов была отнята крепость Ла-Рошель, много десятилетий считавшаяся оплотом их могущества. Таким образом, был навсегда положен конец сепаратистским устремлениям протестантского меньшинства и его мечтам о создании собственной, независимой от короля республики. Свидетель этих событий герцог де Ларошфуко пишет: « Все, кто не покорялись его желаниям, навлекали на себя его ненависть, а чтобы возвысить своих ставленников и сгубить врагов, любые средства были для него хороши. » И действительно, в борьбе со своими врагами кардинал не брезговал ничем: доносы, шпионство, грубые подлоги, неслыханное прежде коварство все шло в ход. Множество блестящих представителей французской аристократии кончили в те годы жизнь на эшафоте, и все их мольбы перед королем о помиловании остались без ответа. В числе погибших можно назвать маршала Жана-Батиста дОрнано (умер в тюрьме в 1626 году), Александра де Бурбона, шевалье де Вандома (умер в тюрьме в 1629 году), маршала Луи де Марийяка (обезглавлен в 1632 году), его брата, Мишеля де Марийяка, советника парламента (умер в тюрьме в 1632 году) и многих-многих других. Это дало повод все тому же герцогу де Ларошфуко сделать вывод: «Столько пролитой крови и столько исковерканных судеб сделали правление кардинала Ришелье ненавистным для всех.» С подобной (и, надо сказать, весьма популярной) трактовкой можно и не согласиться. Дело в том, что за репрессии несет ответственность и король, ведь среди казненных, сосланных и ожидавших помилования были и его жертвы, но в глазах современников все они были жертвами ужасного Ришелье. Создается даже впечатление, что это была специально продуманная тактика Людовика XIII, который заставлял всех поверить в то, что единственным виновником происходившего был Ришелье. Холодный, расчетливый, весьма часто суровый до жестокости, подчинявший чувство рассудку, кардинал де Ришелье крепко держал в своих руках бразды правления, с замечательной дальновидностью замечал грозившую ему опасность и предупреждал ее при самом появлении. За время нахождения у власти он провел ряд административных реформ, активно боролся с привилегиями знати, к которой сам же и принадлежал, реорганизовал почтовую службу. Он активизировал строительство флота, что усилило военные позиции Франции на море и способствовало развитию колониальной экспансии. Он держал в своих руках двор и французскую столицу. Он покончил с полномасштабной гражданской войной. Он содействовал развитию культуры, по его инициативе прошла реконструкция Сорбонны и был написал первый королевский эдикт о создании Французской академии. По словам мемуариста кардинала де Реца, все его пороки были пороками, с легкостью заслоненными его великой судьбой, поскольку они являлись пороками, которые могут лишь служить орудием великих добродетелей. Герцог де Ларошфуко пишет о кардинале де Ришелье: «У него был широкий и проницательный ум, нрав крутой и трудный; он был щедр и смел в своих замыслах.» Если вспомнить Дюма, то у него кардинал де Ришелье выглядит чуть ли не врагом короля. Конечно, прославленный кардинал им не был и, по большому счету, сделал для блага Франции гораздо больше, чем многие из ее официально провозглашенных монархов. Налицо опять достаточно вольное обращение Дюма с историческим контекстом. При этом кардинал был не только героем французского масштаба, он оказал сильнейшее влияние на ход европейской истории. Осенью 1642 года кардинал де Ришелье посетил целебные воды в Бурбон-Ланси, ибо здоровье его, подточенное многолетним нервным напряжением, таяло на глазах. Даже будучи совсем больным, он до последнего вздоха по несколько часов в день диктовал приказы армиям, дипломатические инструкции, распоряжения губернаторам различных провинций. 28 ноября наступило резкое ухудшение. Врачи поставили еще один диагноз: гнойный плеврит. Кровопускание не дало результата, а лишь до предела ослабило больного. Кардинал начал терять сознание, но, придя в себя, еще пытался работать. Второго декабря умирающего навестил Людовик XIII. Вот мы и прощаемся, слабым голосом сказал кардинал. Покидая ваше величество, я утешаю себя тем, что оставляю королевство на высшей ступени славы и небывалого влияния, в то время как все ваши враги повержены и унижены. Единственное, о чем я осмеливаюсь просить ваше величество за мои труды и мою службу, это продолжать удостаивать вашим покровительством и вашим благоволением моих племянников и родных. Я дам им свое благословение лишь при условии, что они никогда не нарушат своей верности и послушания и будут преданы вам до конца. После этого он назвал своим единственным преемником Джулио Мазарини. Почему? Это было бы одной из самых курьезных тайн истории Франции, если воспринимать де Ришелье, как это принято, в том числе и благодаря Александру Дюма, слишком трафаретно и односторонне. Людовик XIII пообещал выполнить все просьбы умирающего и покинул его Наш герой благочестиво скончался ранним утром 4 декабря 1642 года и был похоронен в церкви на территории Сорбонны в память о поддержке, оказанной им этому университету. Наверное, книга выросла из этой главы.
Louis XIV: МАКСимка пишет: Кому-нибудь знаком автор? Кто-нибудь читал? Читал Торквемаду и Талейрана. Как и в главе из "Трех д'Артаньянов", представленной Amie do cardinal, мне показался его текст сборищем предшествующих книг по типу один про такой-то факт сказал то, другой - се, третий - еще что-то. Для общего развития я бы взял. Талейран Лодея понравился мне больше. Нечаев откровенно скучноват.
МАКСимка: Став в двадцать два года настоятелем монастыря в Люсоне, Арман-Жан на месте некогда процветавшего аббатства нашел лишь руины печальную память о бесконечных Религиозных войнах. Все дело в том, что Люсон перестал быть монастырем еще в 1317-м году, когда образовался диоцез. Как это обычно бывает в подобных случаях, столь стремительное возвышение провинциального епископа не понравилось некоторым влиятельным особам. В апреле 1617 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был смещен с поста первого министра, и ему пришлось спешно покинуть столицу. То есть епископа Люсонского удалили потому, что его возвышение не понравилось некоторым влиятельным особам? Но ведь известно, что его удалил король. И не был Ришелье тогда никаким первым министром. На самом деле, находясь в изгнании, он вел активную переписку и с Марией Медичи, и с Людовиком XIII. С Людовиком XIII? Да ну? Множество блестящих представителей французской аристократии кончили в те годы жизнь на эшафоте, и все их мольбы перед королем о помиловании остались без ответа. В числе погибших можно назвать маршала Жана-Батиста дОрнано (умер в тюрьме в 1626 году), Александра де Бурбона, шевалье де Вандома (умер в тюрьме в 1629 году), маршала Луи де Марийяка (обезглавлен в 1632 году), его брата, Мишеля де Марийяка, советника парламента (умер в тюрьме в 1632 году) и многих-многих других. Странно, что Нечаев упоминает о таких "блестящих" представителях аристократии, как Орнано и Марийаки, но ничего не пишет о Монморанси, например. После этого он назвал своим единственным преемником Джулио Мазарини. Конечно, Нечаев не в курсе, что на самом деле кардинал Ришелье никогда не называл Мазарини своим преемником.
Amie du cardinal: МАКСимка пишет: Конечно, Нечаев не в курсе, что на самом деле кардинал Ришелье никогда не называл Мазарини своим преемником А вдруг, работая над книгой о кардинале, он резко повысил уровень своей эрудиции? Может быть, дадим ему шанс? Хотя, надежда слабовата...
МАКСимка: Amie du cardinal пишет: Может быть, дадим ему шанс? Ну, если кто-то из форумчан приобретет новую книгу Нечаева, то будет любопытно увидеть отзыв.
Louis XIV: "Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган" Сергея Нечаева прибыл. Сравним с главой из его же "Трёх д'Артаньянов". Amie du cardinal пишет: Церковная карьера в то время была очень престижной и ценилась выше светской. Став в двадцать два года настоятелем монастыря в Люсоне, Арман-Жан на месте некогда процветавшего аббатства нашел лишь руины печальную память о бесконечных Религиозных войнах. Но молодой епископ не пал духом. МАКСимка пишет: Все дело в том, что Люсон перестал быть монастырем еще в 1317-м году, когда образовался диоцез. Сергей Нечаев. "Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган". "Церковная карьера в то время была очень престижной и ценилась выше светской. Однако, став в двадцать два года епископом в Люсоне, Арман-Жан на месте некогда процветавшей епархии нашел лишь руины - печальную память о бесконечных Религионых войнах, длившихся уже много лет. Но молодой священник не пал духом." Amie du cardinal пишет: Первый год во власти у будущего кардинала де Ришелье совпал с началом войны между Испанией, которой тогда правила династия Габсбургов, и Венецией, с которой Франция состояла в военном союзе. Эта война вызвала во Франции новый виток религиозных конфликтов. Как это обычно бывает в подобных случаях, столь стремительное возвышение провинциального епископа не понравилось некоторым влиятельным особам. В апреле 1617 года Арман-Жан дю Плесси-Ришелье был смещен с поста первого министра, и ему пришлось спешно покинуть столицу. МАКСимка пишет: То есть епископа Люсонского удалили потому, что его возвышение не понравилось некоторым влиятельным особам? Но ведь известно, что его удалил король. И не был Ришелье тогда никаким первым министром. Сергей Нечаев. "Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган". "Практически одновременно с решением о ссылке Марии Медичи в Блуа получил отставку и Арман-Жан дю Плесси-Ришелье, семья которого на тот момент владела лишь небольшим имением с полуразвалившимся замком в провинции Пуату. В результате в конце апреля 1617 года ему пришлось спешно покинуть столицу. Людовик XIII, прощаясь с ним, сказал: - Наконец-то мы избавились от вашей тирании. А потом, чуть смягчив тон, он добавил: - Я знаю, что вы не давали дурных советов маршалу д'Анкру и что вы меня всегда любили. Поэтому я и принял решение обойтись с вами по-доброму." (При этом Нечаев пишет о нашептываниях Кончини королю против Ришелье, о стараниях Люиня поссорить короля с матерью, а следовательно и с Ришелье.) "И тут слово вдруг взял герцог де Люинь. - Сир, господин епископ Люсонский часто ссорился с маршалом д'Анкром, - заявил он, обращаясь к королю. - Он много раз просил у королевы-матери разрешения выйти из состава Совета, и все потому, что он не мог сосуществовать с предателем Кончини." Amie du cardinal пишет: На самом деле, находясь в изгнании, он вел активную переписку и с Марией Медичи, и с Людовиком XIII. МАКСимка пишет: С Людовиком XIII? Да ну? Сергей Нечаев. "Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган". "Думая исключительно о своем собственном положении, предвидя возможные последствия развития событий и помня о странных словах де Люиня при прощании, он принял решение начать тайное сотрудничество с герцогом. В самом деле: а что если тот действительно намекал ему на такую возможность? Как бы то ни было, Арман-Жан дю Плесси-Ришелье начал (и это, как говорится, факт исторический) регулярно посылать герцогу де Люиню подробные отчеты о передвижениях и высказываниях Марии Медичи. ... Арман-Жан дю Плесси-Ришелье писал герцогу каждый день."
МАКСимка: (При этом Нечаев пишет о нашептываниях Кончини королю против Ришелье, о стараниях Люиня поссорить короля с матерью, а следовательно и с Ришелье.) Всё-то Нечаев знает, что кто кому нашептывал. В самом деле: а что если тот действительно намекал ему на такую возможность? Конечно, намекал. Прошу прощения. (и это, как говорится, факт исторический)
Louis XIV: Amie du cardinal пишет: Вот мы и прощаемся, слабым голосом сказал кардинал. Покидая ваше величество, я утешаю себя тем, что оставляю королевство на высшей ступени славы и небывалого влияния, в то время как все ваши враги повержены и унижены. Единственное, о чем я осмеливаюсь просить ваше величество за мои труды и мою службу, это продолжать удостаивать вашим покровительством и вашим благоволением моих племянников и родных. Я дам им свое благословение лишь при условии, что они никогда не нарушат своей верности и послушания и будут преданы вам до конца. После этого он назвал своим единственным преемником Джулио Мазарини. Почему? Это было бы одной из самых курьезных тайн истории Франции, если воспринимать де Ришелье, как это принято, в том числе и благодаря Александру Дюма, слишком трафаретно и односторонне. Людовик XIII пообещал выполнить все просьбы умирающего и покинул его МАКСимка пишет: Конечно, Нечаев не в курсе, что на самом деле кардинал Ришелье никогда не называл Мазарини своим преемником. В "Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган" о преемнике Мазарини не написано, во всяком случае пока я не увидел. В том месте, где об этом должно было бы по идее быть, вот так: "2 декабря умирающего навестил Людовик XIII, и они совещались о чем-то в течение нескольких часов. - Сир, - слабым голосом сказал кардинал, - вот мы и прощаемся. Покидая Ваше Величество, я утешаю себя тем, что оставляю ваше королевство более могущественным, чем оно когда-либо было, в то время как все ваши враги повержены. Единственное, о чем я осмеливаюсь просить Ваше Величество за мои труды и службу - это продолжать удостаивать вашей благосклонностью и вашей защитой моих племянников и родных. Я дам им свое благословение лишь при условии, что они останутся преданы вам до конца. Людовик XIII пообещал выполнить все просьбы умирающего и покинул его. По свидетельству Жедеона Таллеман де Рео, король вышел от кардинала "заметно повеселевшим". ... На другой день после смерти главного министра королевства король вызвал к себе Джулио Мазарини и известил его о том, что отныне он назначается главой Королевского совета". (Нечаев уточняет, что в специальном уведомлении губернаторам провинций и местным парпламентам король написал: "Я сохранил в своем Совете тех же людей, которые мне там уже служили, и пригласил к себе на службу кардинала Мазарини, в способностях и верности которого я имел возможность убедиться". Разве что вот пассаж: "Реально же править во Франции начала Анна Австрийская, провозглашенная регентшей. Мечты ее юности исполнились, и она теперь была совершенно свободна... Впрочем, рядом с ней уже находился Джулио Мазарини, тень кардинала Ришелье, про которого наш герой частенько говорил, что, если бы ему нужно было обмануть дьявола, он прибегнул бы именно к его талантам".)
Арамисоманка: Я заказала как раз эту книгу, судить не могу, но то, что сейчас прочитала, пугает(
Amie du cardinal: Арамисоманка, сколько лет, сколько зим! Где же Вы были, почему не заглядывали к нам?
Арамисоманка: Amie du cardinal затянул мир ролевых безобразно(( вот вернулась)
Corinne: "Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган" Сам заголовок уже отражает уровень ммм... "историка и писателя" С. Нечаева . Это из разряда сравнения "толстого с зеленым". Заказала эту работу по закоренелой привычке не пропускать книги о Ришелье. Начала читать,.. потом листать,.. ощущение - компиляция школьных рефератов, и весьма небрежная. И такое же небрежное оформление, очень раздражают бессмысленные однообразные завитушки на страницах, и мелкие подслеповатые черно-белые иллюстрации, которые скорее угадываешь, чем рассмариваешь. В общем, если коротко, халтура и макулатура. Портрет Ришелье на обложке - самое лучшее из всей книги.
Арамисоманка: Хм.. а о книге Теодора Каю "Ришелье" у кого какое мнение? Вот сейчас читаю.
Amie du cardinal: Арамисоманка, мне кажется, в ней главное - это иллюстрации. А биография - общие сведения, которые дают представление о кардинале и его роли в истории Франции человеку, в этой истории мало сведущему. В частности, юному человеку. Стиль автора показался мне напыщенным: уязвлённый приступом нетерпеливого честолюбия безжалостно круша препятствия, не имея никакой другой путеводной звезды, кроме блага государства пребывая в постоянной битве со своей жалкой плотью и так далее. «Министр-диктатор», к тому же, в этой книге демонизирован, хотя, вроде бы, автор ему симпатизирует. Так что картинки хороши, а текст не очень.
Corinne: Интересно, что на иллюстрациях Лелуара явно просматривается использование нескольких портретов и бюстов кардинала Ришелье, взятых за образец для рисунков.
Арамисоманка: Amie du cardinal , меня вот тоже язык насторожил, да( Потому и спросила. Corinne , тоже обратила внимание)
полная версия страницы