Форум » Франция времен Капетингов » Алиенора Аквитанская и Ричард Львиное Сердце (биографии и портреты) » Ответить
Алиенора Аквитанская и Ричард Львиное Сердце (биографии и портреты)
графиня де Мей: Литература про Алиенору Аквитанскую: http://richelieu.forum24.ru/?1-9-0-00000072-000-0-0 Алиенора (Элеонора, Элинор)(фр. Aliénor d'Aquitaine, а также фр. Éléonore de Guyenne, ок. 1122 — 31 марта 1204, Фонтевро) — герцогиня Аквитании и Гаскони (1137—1204), внучка первого трубадура Прованса Гильома IX Аквитанского, графиня де Пуатье (1137—1204), королева Франции (1137-1152), супруга французского короля Людовика VII, королева Англии (1154-1189), одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы Позднего средневековья. Женщина удивительной красоты, Алиеонора была музой французского поэта-трубадура Бернарда де Вентадорна, ей он посвятил ряд своих кансон. Родители: Вильгельм X (1099—1137), герцог Аквитании и Алинор де Шательро (1103—1130) В 15 лет — после смерти своего отца и брата, — Алиеонора оказалась владетельницей герцогства Аквитания, занимавшего обширные территории на юго-западе Франции. Южные районы страны, вследствие сохранившегося античного наследия, были и богаче, и культурнее севера королевства. В XI в. здесь возникла культура трубадуров, и сама Алиеонора и ее красота не раз были воспеты в их стихах. По описаниям современников и имеющимся изображениям, она была невысокой, стройной, с удлиненным лицом, большими темными глазами и густыми медно-рыжими волосами, из-за которых трубадуры выводили ее имя от слов aigle en or — «золотая орлица». Согласно завещанию отца Адиеоноры король Франции, Людовик VI по прозвищу «Толстый», назначался ее опекуном до тех пор, пока она не выйдет замуж. Король очень быстро подобрал жениха — своего сына и наследника, тоже Людовика. 12 июля 1137 г. в Бордо состоялась свадьба, и молодожены отправились в Париж, по прибытии в который узнали о смерти Людовика VI, — Алиеонора стала королевой Франции. В 1145 г. она родила королю дочь, а в 1147 г. вместе с ним отправилась во II крестовый поход, проделав верхом путь через Европу, Византию и захваченную турками-сельджуками Малую Азию. Людовик VII не добился военных успехов на Святой Земле, и королевская чета вернулась во Францию. В 1151 г. у них родилась вторая дочь. Однако, на следующий год, 21 марта, они развелись, формальной причиной развода было объявлено то, что они находились в дальнем родстве (по слухам - из-за неверности королевы). Дочери остались с королем, а за Алиеонорой были сохранены все ее земли в Аквитании. После расторжения брака с Людовиком, герцогиня Аквитанская в 1152 г. вышла замуж за графа Генриха Анжуйского (который был младше ее), ставшего в 1154 г. королём Англии — Генрихом II Плантагенетом. Обширные аквитанские земли — её приданое, — раза в четыре превышавшие владения Капетингов, стали английскими. По мнению ряда учёных, именно в истории супружества Алиеоноры Аквитанской следует искать истоки войны, получившей в XIX в. название Столетней. От первого брака у Алиеоноры Аквитанской было две дочери, от второго — четыре сына, среди которых — король Ричард Львиное Сердце. 2-й брак тоже оказался для герцогини Аквитанской не слишком удачным. Генрих Второй постоянно изменял жене, и существует легенда, что одну из любовниц короля, некую Розамунду, Алиенора сама отравила. Поддерживая притязания старших сыновей, Алиеонора вместе с ними подняла мятеж в Пуату против Генриха II. Усобица длилась около двух лет. Верх взял Генрих, королева попала в плен и провела последующие 16 лет в заточении. В 1189 г. Ричард вернул матери свободу. Алиеонора уехала во Францию и провела последние годы жизни в бенедиктинском аббатстве Фонтевро, где и скончалась в возрасте 82 лет. 1-й муж герцогини Аквитанской - Людовик VII (1120—1180) (с 22 июля 1137, Бордо — брак аннулирован 21 марта 1152) Дети от 1-го брака: Мария де Блуа (Мария Шампанская, 1145—1198), Алиса де Блуа (Аэлиса Блуа-Шартрская, 1151—1195) 2-й муж - Генрих II Плантагенет (1133—1189) Дети от 2-го брака: Генрих III (II) Нормандский, Ричард Львиное Сердце (1157-1199), Готфрид II, Иоанн I Безземельный (1167-1216), Матильда, Элеонора Английская, Иоанна Английская (1165-1199), Готфрид, архиепископ Йоркский
Ответов - 57, стр:
1 2 3 All
графиня де Мей: Режин Перну, "Алиенора Аквитанская" - 1966 г.(главы из книги) К Иерусалиму Кто называет меня алчным, тот прав, И я жажду далекой любви; Ибо никакая радость так меня не влечет, Как наслаждение далекой любовью. Джауфре Рюдель Сколько повозок, сколько же здесь повозок!... Ведь этот обремененный невероятным количеством возов кортеж, в Троицын день покинувший Мец и двинувшийся к дунайским равнинам, принадлежал именно французскому королю Людовику VII и его спутникам, которые отправились в "путешествие в Иерусалим". В самом деле, в тот самый год, как родилась Мария, их первый ребенок, Людовик с Алиенорой, во время торжества в Бурже, на которое традиционно собирались во время рождественских праздников их главные вассалы, объявили о своем намерении взять крест. Людовик таким образом хотел исполнить обет, некогда данный его старшим братом, Филиппом, — тем самым, чья преждевременная кончина сделала его наследником французского престола; и, несомненно, на это решение в немалой степени повлияло и раскаяние, которое испытывал Людовик после того страшного пожара в Витри. Вскоре после торжественного открытия монастырской церкви Сен-Дени все христиане были взволнованы распространившимся известием о том, что Эдесса, прославленный город Святой Земли, попал в руки Зенги, правителя Алеппо и Мосула. За пятьдесят лет до того Эдесса была завоевана Балдуином Булонским, родным братом легендарного героя первого крестового похода, Годфрида Бульонского, при помощи многочисленных армян, которые жили в этом городе и подвергались преследованиям со стороны турок. Северная Сирия, этот пограничный фьеф латинских королевств, теперь оказалась беззащитной перед набегами Зенги, который держал в своих руках три крепости, расположенные вблизи Антиохии, чье завоевание стоило немало трудов и такой крови первым крестоносцам; этот турок, о котором ходило столько легенд, был грозным воином: говорили, будто он обязан своим рождением прекрасной амазонке, маркграфине Иде Австрийской, прославленной красавице и бесстрашной всаднице, которая взяла крест одновременно с Гильомом Трубадуром и пропала без вести во время его неудачного похода; считалось, будто она стала пленницей и попала в какой-то гарем, где и родила мусульманского героя. Падение Эдессы представляло серьезную угрозу для латинских королевств, тем более что королем Иерусалима в то время был тринадцатилетний мальчик, юный Балдуин III, в то время еще не вышедший из-под опеки своей матери, Мелизинды. Но никто из тех, кто так тревожился об участи Святой Земли, кто так жалел армян, ставших жертвами страшной резни, учиненной турками после своей победы, казалось, не спешил снова устроить большой поход, наподобие того, какой состоялся полвека тому назад. С тех пор, как Иерусалим был отвоеван, помощь Святой Земле оказывали лишь от случаю к случаю, когда такое желание внезапно возникало у какого-нибудь младшего сына в семье, реже — у какого-нибудь знатного сеньора, и он — из личного благочестия или из любви к
графиня де Мей: Жизнь Алиеноры Аквитанской в Англии. Генрих был полной противоположностью нерешительному и набожному Людовику. Во время частых приступов гнева его обычно невыразительные серые глаза вспыхивали огнем, а в лице, по свидетельствам очевидцев, появлялось «нечто львиное». В остальном он мало напоминал короля: невысокий, с бычьей шеей и широкими плечами, с круглым веснушчатым лицом и вечно растрепанными рыжими волосами, которые он коротко стриг из боязни облысеть. От анжуйских предков Генрих унаследовал буйный нрав, а от английского деда Генриха I — склонность к наукам. Хронист Вальтер Мап писал: «Когда руки короля не были заняты луком и стрелами, мечом или поводьями, он заседал в совете или корпел над книгами». Энергия Генриха была столь неудержима, что никто из придворных не поспевал за ним. Он редко сидел и даже за обеденным столом то и дело вскакивал, торопливо глотая недожеванные куски, одновременно выслушивая доклады и прошения. Наконец-то Алиенора нашла мужа под стать себе. Вместе с ним она скакала верхом, торопясь к месту очередной битвы или празднества. С ним обдумывала проекты новых законов и принимала просителей. В государственном совете ее кресло было установлено рядом с королевским. Не без ее влияния Генрих подтвердил все привилегии, дарованные английской церкви и городам. Вновь заработала разлаженная за годы феодальных войн государственная машина: в графствах появились королевские судьи, стали собираться налоги, а на неспокойной границе с Шотландией вновь встали дозоры. В итоге, по словам хрониста, «весь народ полюбил короля, ибо он творил справедливость и установил мир». Мир, правда, был относительным: Генрих постоянно пытался округлить свои владения, балансируя на грани войны с Людовиком Французским и другими соседними королями. Позже, в 1171 году, он вторгся в Ирландию и положил начало британской колонизации этой страны. Впрочем, патриотизм Генриха был весьма условным: как все монархи Англии до XIV века, он не знал английского языка и говорил только по-французски. Его бедой были и вспышки гнева, при которых король мог совершать самые дикие поступки. Однажды, поспорив с одним из придворных, он убежал в конюшню, где в ярости начал грызть солому. Другого придворного со шпагой в руках гонял по всему дворцу. Особенно нетерпимо он относился к любым посягательствам на свою власть, что и стало причиной конфликта с архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом. Генрих сам рекомендовал его на высший церковный пост, но Бекет не захотел быть покорной марионеткой короля. Как-то раз его ядовитая критика так взбесила Генриха, что он в раздражении воскликнул: «Когда же меня избавят от этого человека?» Четверо рыцарей из королевской свиты тут же отправились в Кентербери и зарубили архиепископа прямо у алтаря. Чтобы избежать отлучения от церкви, королю пришлось совершить унизительный обряд покаяния. Все рожденные в браки дети провели первые дни своей жизни в Пуатье на попечении слуг и нянек, а сама королева вела активную светскую жизнь. Зачитываясь балладами о короле Артуре, она основала в корнуоллском замке Тинтагел свой собственный «Круглый стол», за которым собирала рыцарей и поэтов, лучше других услужающих ей, своей «прекрасной даме». Родив десятерых детей, разменяв пятый десяток лет, Алиенора слегка располнела, но сохраняла привлекательность. Родив в 1167 году последнего сына Джона, она перебралась в Пуатье, где создала «Двор любви». Возможно, любовь эта была не только куртуазной: несколько трубадуров открыто похвалялись близким знакомством с хозяйкой «Двора». Еще больше было тех, кто от чистого сердца или ради выгоды воспевал ее красоту, сделав Алиенору настоящим «секс-символом» Средневековья. Один немецкий поэт, никогда не видевший ее, сочинил такие вирши: «Когда б я был царем царей, владыкой суши и морей, Любой владел бы девой. Я всем бы этим пренебрег, когда б проспать бы ночку смог С английской королевой». Молва сделала из Алиеноры настоящую Мессалину, наделив ее множеством любовников. В их число попал и маршал Англии лорд Пемброк, герой известной баллады «Королева Элинор», переведенной на русский язык Самуилом Маршаком. Но если все или почти все романы королевы были выдуманы, то ее муж изменял ей на самом деле, причем совершенно открыто. С 1166 года его постоянной пассией была прекрасная Розамунда Клиффорд — легенды называют ее дочерью булочника. Те же легенды повествуют, как Генрих построил для своей возлюбленной лабиринт в Вудстокском дворце, чтобы коварная Элинор не погубила ее. Но та все же нашла путь к центру лабиринта и заставила Розамунду выпить яд. Обвинение явно надуманно: в 1176 году, когда «Роза Англии» умерла, Алиенора была в тюрьме, куда ее посадил собственный когда-то любимый муж. Разрыву между супругами помогли не только прекрасные глаза Розамунды, но и поведение их детей. Принцы выросли без отца, который был вечно занят, и не питали к нему особой привязанности. К тому же они не меньше Генриха были подвержены приступам «анжуйского гнева», что превратило остаток жизни короля в настоящий кошмар. В 1173 году против него восстал его старший сын Генрих Младший, который бежал к Людовику Французскому и с его войсками вторгся в Англию. Алиенора попыталась бежать к нему, переодевшись в мужское платье, но была поймана и заключена в замок Шинон, где провела почти десять лет. Конечно, она не сидела в душной камере и не спала на соломе — ей оставили штат слуг, а охране велели предоставить ей полную свободу в пределах крепостных стен. Тем временем король разбил войско сына, натравив на него подросшего Ричарда, который уже получил свое прозвище Львиное Сердце, но не столько за храбрость, сколько за жестокость в стремлении к власти. В войну ввязался и Джефре, причем какое-то время братья сражались между собой к удовольствию отца. В 1180 году умер Людовик Французский и королем стал его сын от третьей жены Филипп Август — решительный юноша, пообещавший отобрать у короля Англии его владения на континенте. Он подбил принца Генриха на новое восстание, но в июне 1183 года тот заболел дизентерией и умер. Теперь наследником стал Ричард, которому отец уже подобрал жену — юную французскую принцессу Алису, которая по обычаям тех лет воспитывалась при дворе жениха. Все испортило сластолюбие монарха, его анжуйское «здесь и сейчас»: соблазнив 17-летнюю невесту сына, он сделал ее своей любовницей. Узнав об этом, Ричард взбунтовался, заключил союз с Францией, и все началось сначала. Эти события отражены в известной пьесе Джеймса Голдмена «Лев зимой», экранизированной Энтони Харви в 1968 году и Андреем Кончаловским в 2003-м. В первом фильме короля играет Питер О’Тул, а Алиенору — великолепная Кэтрин Хёпберн. Во втором роль королевы досталась оскароносной Гленн Клоуз. В обоих — монарший двор изображен змеиным гнездом, где все готовы в любую минуту предать друг друга ради власти. Это вряд ли справедливо в отношении Алиеноры, которая выше всего ставила интересы сыновей (кроме нелюбимого ею принца Джона). Распри отца и сыновей остановило известие о взятии мусульманами Иерусалима. Генрих и Филипп Французский засобирались в крестовый поход, но в процессе подготовки опять принялись воевать друг с другом. В решающий момент Ричард снова перешел на сторону французов (по слухам, этот ярый женоненавистник был любовником Филиппа). Загнанный, как волк, Генрих умер в июле 1189 года в Шиноне, повторяя: «Позор, позор побежденному королю». Его похоронили в соседнем женском монастыре Фонтевро, исполнив давнее пророчество: «Король, так любивший женщин, и после смерти будет лежать с ними».
графиня де Мей: Последние годы жизни Узнав о смерти отца, Ричард первым делом велел освободить Алиенору из заточения. После этого он пышно отпраздновал победу вместе с Филиппом Августом, а потом отправился в очередной крестовый поход. Из десяти лет правления он пробыл в Англии меньше года, а остальное время занимал себя славными и бессмысленными подвигами в Святой Земле и других местах. Ему не удалось освободить Иерусалим, а на обратном пути он попал в руки австрийского герцога, провел в темнице четырнадцать месяцев и был отпущен только за громадный выкуп, окончательно опустошивший казну королевства. Многие считали, что герцог заточил Ричарда по тайному соглашению с принцем Джоном, который управлял Англией в отсутствие брата и снискал дурную славу в народе — об этом напоминают легенды о Робин Гуде. Алиенора как могла помогала ему, без устали разъезжая между Францией и Англией. Сразу после отъезда Ричарда она съездила в Испанию, привезла оттуда юную Беренгарию Наваррскую и, нагнав сына на Сицилии, женила его. Ей так и не удалось дать Англии наследника, поскольку Львиное Сердце остался равнодушным к красоте молодой жены. А королева не утратила энергии даже в 80 лет. Именно в этом возрасте она совершила новое путешествие за Пиренеи, чтобы вывезти оттуда в Париж свою внучку Бланку Кастильскую, ставшую матерью короля Людовика IX Святого. Да и в других странах континента правило столько ее потомков, что историки с полным основанием называют королеву Англии «бабушкой европейских монархов». Алиенора жила на взлете куртуазной культуры Средневековья, впитав в себя все ее явления, будь то поэзия трубадуров, легенды о «Круглом столе» или рыцарский кодекс чести. Этому кодексу она обучила Ричарда, оставив за ним в веках славу идеального рыцаря. Она с горечью наблюдала, как успеха добиваются те правители, которые отрекались от благородных идеалов в угоду «реальной политике», а именно — Филипп Август и ее собственный сын Джон. Разоблачая их козни, она никогда не могла, как в пьесе «Лев зимой», пожалеть, что холодный и расчетливый Филипп рожден не ею. К тому же он не любил трубадуров и прогнал их из своего дворца — этого она тоже не простила. Похоже, под ее влиянием неприязнью к бывшему союзнику проникся и Ричард. Вернувшись в 1194 году из плена, он затеял войну с королем Франции, под шумок присвоившим его земли. Пять лет прошло в осадах, стычках и турнирах, пока в апреле 1199 года Львиное Сердце не был убит стрелой из арбалета, пущенной со стены осажденного им замка. Властелином Англии стал Джон, но скоро Филипп отнял у него Нормандию, Анжу и Мен, оставив только Аквитанию — наследство Алиеноры. Позже восставшие бароны едва не прогнали его из Англии, жители которой заклеймили обидным прозвищем — Безземельный. Но Алиенора этого уже не увидела: она умерла в Фонтевро 1 апреля 1204 года. Умерла, как говорят, от ярости, узнав о взятии французами ее любимого замка Шато-Гайяр. Это стало вполне достойным завершением жизни вечной мятежницы, пережившей не только мужей и сыновей, но и свою эпоху.
МАКСимка: 1068 год Герб Аквитанской династии
графиня де Мей: Розамунда, соперница Алиеноры Розамунда Клиффорд (до 1150 – около 1176) вошла в историю как «Прекрасная Розамунда» или «Честная Розамунда». Она была известна своей красотой и тем, что являлась любовницей Генриха II. Ее родителями были лорд Уолтер де Клиффорд и его жена Маргарет Исабель де Тосни. У ее семьи было влиятельное имя и богатые владения. Возможно, первая встреча Розамунды и короля произошла в замке Клиффорд в 1163 году во время одной из военных компаний в Уэллсе против Риса ап Грифида, а постоянная их связь началась приблизительно в 1166 году, когда королева Алиеонора была беременна своим последним ребенком, будущим королем Иоанном Безземельным. Рожать королева планировала в Вудстоке, поэтому исследователи находят более чем сомнительным отождествление замка с местом пребывания королевской любовницы. С 1174 года Генрих, отправив некогда любимую жену в тюрьму за участие в восстании принцев, стал открыто демонстрировать свои отношения с Розмундой Клиффорд. Ни ему, ни любовнице больше не нужно было «опасаться» чьей-либо ревности. А Алиеноре предстояло провести в заключении долгих 16 лет. Неизвестно, как и почему закончилась связь короля и его возлюбленной, но незадолго до своей смерти в 1176 году Розамунда удалилась в монастырь Годстоу, в котором и была захоронена рядом с алтарем. По приказу епископа Линкольна в 1191 году тело было извлечено и, по-видимому, перезахоронено в доме собрания каноников. В годы правления Генриха VIII и его антиклерикальной компании, могила была уничтожена. Историки продолжают спорить о том, кто из незаконных детей Генриха II мог бы быть и ребенком Розамунды. Король всегда отличался любвеобильностью и имел многочисленных любовниц. Сейчас доказано, что не Розамунда являлась матерью Джефри, архиепископа Йоркского. Нет также никаких доказательств широкораспространенной вере в то, что она была матерью сына Генри Уильяма Лонгсворда, графа Сэлисбери. История о том, что Алиенора отравила Розамунду Клиффорд, впервые появилась во Французской Хронике Лондона в XIV веке. История о лабиринте в Вудстоке, прозванным «Будуаром Розамунды», стала популярна в эпоху царствования Елизаветы I. Считается, что лабиринт в Вудстокском замке действительно существовал, но его появление связано с именем жены Генриха III Элеоноры. В годы Гражданской войны замок был разрушен, а на его месте ныне красуется знаменитый дворец Бленхейм.
МАКСимка: Надгробия Элиеноры и Генриха II в аббатстве Фонтевро Свадьба Луи 7 и Элианоры Элеанора с первым мужем
МАКСимка: Алиенора Аквитанская:
МАКСимка: Элеонора Аквитанская. Фрагмент гравюры 1547 года
графиня де Мей: Иоанна Английская, дочь Алиеноры Иоанна Английская (Анже, октябрь 1165 – Фонтевро, 4 сентября 1199) – дочь английского короля Генриха II и Элеоноры Аквитанской, в первом браке замужем за королем Сицилии Вильгельмом II Добрым, во втором браке – за графом Тулузским Раймундом VI. Юность Иоанны прошла при дворе её матери в Винчестере и Пуатье. Уже в 1168 году Генрих II предложил руку трёхлетней Иоанны королю Сицилии Вильгельму II Доброму, тогда ещё несовершеннолетнему. Предложение было принято сицилийским двором, и в начале 1170 года полномочные посланники Сицилии граф Робер де Лорителло и Ричард Палмер, епископ Сиракуз, прибыли в Ананьи для обсуждения намечающегося брака с папой Александром III. Папа не возражал против этого союза, а после примирения Генриха II и Томаса Бекета летом 1170 года вопрос был окончательно решён. Но убийство Томаса Бекета 29 декабря 1170 года, совершённое, как минимум, с ведома Генриха II, навлекло на английского короля отлучение от Церкви, и переговоры о сицилийско-английском брачном союзе были прерваны. В последующие годы Вильгельм II рассматривал предложения о браке, поступившие от византийского императора Мануила I Комнина и западного императора Фридриха I Барбароссы. По разным причинам, оба проектируемых союза не состоялись. Тем временем, Генрих II принёс публичное покаяние за соучастие в убийстве Томаса Бекета и был прощён папой. Теперь уже папа Александр III, не желавший возможного союза между германским императором и Сицилией, инициировал возобновление переговоров о браке Вильгельма II Доброго и Иоанны Английской. Первый брак. В начале 1176 года послы Вильгельма II Доброго прибыли в Лондон просить руки Иоанны для своего монарха. Генрих II согласился, и сицилийские послы приехали в Винчестер, чтобы убедиться в привлекательности невесты. Иоанна понравилась послам своего жениха, официальная помолвка состоялась 20 мая 1176 года, и 26 августа 1176 года Иоанна, окружённая свитой, покинула Англию. 2 февраля 1177 года Иоанна прибыла в Палермо и впервые встретилась со своим женихом. 13 февраля Вильгельм II Добрый и Иоанна Английская обвенчались в Палатинской капелле в Палермо, после чего Иоанна была помазана и коронована как королева Сицилии. По отзывам современников, брак Вильгельма II и Иоанны был счастливым, а само царствование Вильгельма II осталось в памяти сицилийцев "золотым веком". Но королевская чета так и не произвела на свет наследника, что стало причиной последующего падения Норманнского королевства в Южной Италии. Впрочем, один из хронистов (Робер из Ториньи) упоминает о рожденном в 1182 году Боэмунде Апулийском – сыне Вильгельма II и Иоанны. Это сообщение, принадлежащее перу северофранцузского летописца, не подтверждается другими (в том числе итальянскими) источниками) и не может считаться достоверным. Но даже если допустить рождение этого ребенка, его не было в живых к моменту смерти Вильгельма II. Вильгельм II скончался 18 ноября 1189 года, не назначив себе преемника. В январе 1190 года королём Сицилии был избран его двоюродный брат Танкред, из-за своего незаконного происхождения не имевший прав на престол. Его воцарение было оспорено Генрихом Гогенштауфеном, женатым на Констанции, тётке Вильгельма II. Избранный после смерти Вильгельма II новый сицилийский король Танкред ограничил свободу Иоанны, не выплатил полагавшейся ей вдовьей доли и присваивал доходы от переданного ей по брачному контракту графства Монте-Сан-Анджело. Брат Иоанны Ричард I Львиное Сердце, во время Третьего крестового похода прибыв в Мессину 23 сентября 1190 года, потребовал от Танкреда восстановления законных прав Иоанны. Танкред освободил Иоанну и выплатил ей денежную компенсацию. Но Ричард потребовал удовлетворения всех своих требований. 30 сентября 1190 года Ричард пересек Мессинский пролив, захватил город Багнару в Калабрии и оставил там Иоанну под защитой английского гарнизона. Затем, по возвращении в Мессину, англичане заняли греческий монастырь Спасителя, изгнав оттуда монахов. 3 октября 1190 года жители Мессины, возмущенные поведением англичан, блокировали их в монастыре. Ричард, в свою очередь, ворвался в город и подверг его грабежам и насилию. Ричард потребовал от ограбленных горожан заложников и для предотвращения новых антианглийских выступлений построил на горе за стенами города деревянный форт с оскорбительным название Матегрифон – узда для греков. Танкред, не имея возможности воевать с крестоносцами, начал переговоры с Ричардом, увенчавшиеся Мессинским договором 11 ноября 1190 года. В соответствии с этим договором Танкред выплачивал Иоанне Английской дополнительное вознаграждение за графство Монте-Сан-Анджело, которое оставлял за собой, а также компенсировал Ричарду потерю (действительную или мнимую) обещанного Вильгельмом II наследства. Малолетний племянник и наследник Ричарда I Артур Бретонский был помолвлен с дочерью Танкреда. В обмен на это, Ричард обещал Танкреду военную помощь на протяжении всего времени своего нахождения в Южной Италии, компенсацию убытков от разорения Мессины и разрушение Матегрифона. На этом конфликт Танкреда и Ричарда вокруг вдовьей доли Иоанны Английской был исчерпан. 30 марта 1191 года в Мессину прибыла невеста Ричарда Беренгария Наваррская, сопровождаемая Элеонорой Аквитанской. Так как начался Великий пост, что делало венчание Ричарда и Беренгарии невозможным, было решено, что Беренгария Наваррская присоединится к Ричарду в крестовом походе, и они сочетаются браком позже. Беренгарию в путешествии должна была сопровождать дама её ранга, а, поскольку Элеонора была уже в преклонных летах, спутницей Беренгарии стала Иоанна Английская. Через два дня после отплытия корабль, на котором плыли дамы, попал в шторм, сбился с курса и оказался у берегов Кипра. Самопровозглашённый император Кипра Исаак Комнин собирался взять принцесс в плен, и только прибытие флота Ричарда спасло их от плена. Исаак Комнин потерпел поражение и был брошен Ричардом в темницу. В Лимасоле Ричард и Беренгария обвенчались, и Иоанна и её невестка Беренгария отпыли в Акру. Ричард Львиное Сердце, поняв, что крестоносцы навряд ли смогут овладеть Иерусалимом и тем более удержать его в руках, начал переговоры с Саладином. Одним из вариантом примирения двух врагов был брак между Аль-Адилем, братом Саладина, и Иоанной Английской, при этом новобрачные должны были совместно править Святым городом. Но Иоанна наотрез отказалась выходить замуж за мусульманина, и предполагаемый союз не состоялся. Второй брак. После окончания Третьего крестового похода (1192) Иоанна и Беренгария Наваррская вместе вернулись из Акры во Францию, остановившись по пути на Сицилии. В октябре 1196 года Иоанна вышла замуж за могущественного графа Тулузского Раймунда VI, принеся ему в приданое Керси и Ажене. В этом браке Иоанна родила троих детей, сняв с себя обвинения сицилийских хронистов (в том числе, Петра из Эболи) в бесплодии. В 1199 году беременная третьим ребёнком Иоанна, правившая графством в отсутствии мужа, осадила мятежных баронов в замке Ле-Кассе, но обнаружила среди своих воинов заговор. Спасая свою жизнь, Иоанна уехала в Руан, где нашла приют у своей матери Элеоноры Аквитанской. 4 сентября 1199 года Иоанна умерла в третьих родах в аббатстве Фонтевро, принеся на смертном одре монашеские обеты. Иоанна погребена в Фонтевро в семейной усыпальнице Плантагенетов рядом со своими родителями - Генрихом II и Элеонорой Аквитанской – и братом Ричардом Львиное Сердце. След в истории Иоанна является прототипом героини романа Вальтера Скотта "Талисман" Эдит Плантагенет. В романе Эдит является любимой родственницей Ричарда Львиное Сердце, который, тем не менее, готов выдать её за Саладина. Как и в реальной истории, Эдит отвергает сватовство Саладина и (уже романтическая выдумка писателя) выходит замуж за простого шотландского рыцаря Кеннета. В соборе Монреале среди мозаик апсиды находится ещё одно свидетельство об Иоанне Английской. Во втором сверху ряду святых находится изображение святого Фомы Кентерберийского (Томаса Бекета). Мозаики апсиды выполнены при жизни Вильгельма II, то есть до 1189 года, всего через двадцать лет после мученической кончины Томаса Бекета. Это одно самое раннее из известных иконографических изображений святого. Поскольку Иоанна Английская лично знала и глубоко уважала священномученика, считается, что его образ помещён в Монреале по желанию королевы.
МАКСимка:
МАКСимка:
МАКСимка:
графиня де Мей: Ричард Львиное сердце, любимый сын Алиеноры Второй сын Алиеноры Аквитанской и короля Англии Генриха II, будущий король Ричард Львиное Сердце, родился в Англии, в Оксфорде, в 1157 г., но его истиной родиной была Южная Франция, родными языками – французский и провансальский. Он владел также латынью и итальянским, но английский - который, впрочем, был всего лишь разговорным языком – не владел вовсе. Ричард получил прекрасное образование, был тонким ценителем музыки и поэзии, неплохим поэтом, физически очень сильным, мастерски владевшим оружием, заядлым охотником, человеком редкого личного мужества, щедрости и благородства – и, одновременно с этим, - жестоким, даже свирепым, коварным, жадным до денег и добычи, безрассудным искателем приключений, невероятно заносчивым, славолюбивым и властолюбивым, - и все эти качества сочетались в одном человеке. В 1169 г. Генрих II произвел раздел владений между сыновьями, в результате, которого Ричард получил Аквитанию, Пуату и Овернь. В 1174 г. Ричард был обручен с дочерью Людовика VII Аэлис, которую доставили в Англию. Вскоре поползли слухи, что она стала любовницей Генриха II. Эти слухи дошли до континента в 1180 г., когда на французский престол взошел брат Аэлис, Филипп II. Наделенный незаурядным умом, он был гениальным политиком, который для блага французского государства не брезговал ни обманом, ни подлостью. Он начал плести интриги между Ричардом и его отцом. Ричард оказывался то ближайшим другом и соратником Филиппа, то его смертельным врагом. После смерти Генриха II в 1189 г. Ричард стал королем Англии по праву престолонаследия. В разгар всех этих событий в Европу пришли ошеломившие всех вести. Султан – правитель Египта – Саладин начал наступление на созданное крестоносцами в 1099 г. Иерусалимское королевство. Первой заботой Ричарда в те дни стал сбор средств для крестового похода. Он пустил на снаряжение войска всю государственную казну, тройной годовой доход, продавал места епископов и шерифов, за деньги отказывался от верховного сюзеренитета над Шотландией, посадил в тюрьму всех главных союзников отца и выпустил только за выкуп. «Я продал бы Лондон, если бы нашелся покупатель», - говорил Ричард. В июне 1190 г. Ричард, оставив во главе правительства Англии своего брата Иоанна Безземельного и Вильяма Лоншана, епископа Илийского, тронулся в путь через Францию и Италию. 23 сентября он прибыл на Сицилию, где в гавани Мессина его ждали флот и Филипп II Август со своим войском. Там же очень скоро начались разногласия между Ричардом и местным населением, а также между Ричардом и Филиппом II. В конце концов, Ричард отдал приказ штурмовать город. Мессина была взята, но Филипп, не принимавший участия в штурме, потребовал доли в добыче, как это обусловливалось предварительным соглашением. Там же, в Мессине, Ричард решил заключить брак с Беренгарией Наваррской. Филипп II вспомнил о правах своей сестры Аэлис, но Ричард пригрозил публичным расследованием ее отношений с покойным Генрихом II, и Филипп ограничился в своих притязаниях денежной суммой и возвратом ее приданого – графств Вексен и Жизор. Все это не способствовало теплым отношениям между монархами. Наконец оба они отплыли из Сицилии. Пора было приступать к осаде крепости – гавани Акры, овладение которой открывало путь в глубь страны, к Иерусалиму. Однако на совете крестоносцев было принято решение не начинать штурма до прибытия Ричарда. Он же 5 мая 1191 г. прибыл на Кипр, которым правил Исаак Комнин, родственник византийской правящей династии, провозгласивший себя независимым правителем. Незадолго до появления там Ричарда у берегов острова разбилось несколько судов с крестоносцами; Исаак взял пилигримов в плен, а также захватил прибывший первым корабль из флотилии Ричарда, на котором находилась его жена Беренгария. Ричард потребовал освободить пленников, но натолкнулся на насмешливый отказ. Тогда он начал войну. Менее чем за месяц страна была завоевана, взята огромная добыча и основано Кипрское королевство, просуществовавшее до 1489 г. Когда, покинутый всеми, Исаак Комнин сообщил Ричарду, что готов сдаться на его милость, если только король будет обращаться с ним, как со знатным пленником и «не наложит на него ни железные цепи, ни веревочные узы», Ричард дал слово и заковал его в серебряные кандалы. 8 июня Ричард, наконец, достиг Акры. Первый штурм 14 июня оказался неудачным. Вскоре после этого военные действия приостановились по двум причинам. Во – первых, в лагере крестоносцев вспыхнула болезнь, видимо цинга, и Ричард бал одним из заболевших. Во – вторых продолжались распри между Ричардом и Филиппом II, причем каждый из них пытался вести переговоры с Саладином и одновременно обвинял другого в этих переговорах. Наконец, после выздоровления Ричарда было принято решение о штурме. Тогда Саладин предложил мир на чрезвычайно выгодных для крестоносцев условиях. Эти предложения были отвергнуты, но с ведома Филиппа II и за спиной Ричарда было достигнуто соглашение с гарнизоном Акры о почетной сдаче города Штурм происходил в виду лагеря крестоносцев, в котором находились и дамы, в том числе королева Беренгария и ее фрейлины. При посвящении рыцарь принимал обет защищать Святую Церковь, и участие в крестовом походе было высшей формой исполнения этого обета. Но одновременно главной целью рыцаря являлось совершение подвигов во имя собственной славы и прекрасной дамы. Нередко дамы отправлялись вместе с войском в крестовые походы, и при штурме Акры рыцари имели возможность свершить геройские деяния на глазах своих возлюбленных, а в случае гибели удостоиться мученического венца. 11 июля 1191 г. Акра была взята. Ричард объявил ее своим владением, несмотря на все договоры о дележе добычи. После взятия Акры было достигнуто соглашение с Саладином, по которому Акра со всем, что в ней было, переходила христианам, Саладин обязывался вернуть Святой Крест, отпустить 1500 христианских пленников и заплатить 200 тыс. базантов; защитники Акры сохраняли свободу и личное имущество, но оставались заложниками до выполнения Саладином своих обязательств в 40 – дневный срок; о судьбе Иерусалима ничего не говорилось. После подписания договора Филипп II Август отплыл на родину. Саладин, тем временем, не торопился выполнять обещанное, и разъяренный Ричард велел отрубить головы 2000 заложников. Надо сказать, что Саладин, как цивилизованный человек, от ответной резни удержался, и ни один европейский заложник убит не был. Правитель Египта мог теперь не соблюдать соглашение на законных условиях, и война возобновилась. Ричард не имел никакого плана действий. Он метался по Палестине, в отчаянных атаках взял город Аскалон и Яффу, двинулся в начале 1192 г. к Иерусалиму, но, не дойдя до него, повернул обратно. В это время из Англии пришли неутешительные вести. Правители страны – Вильям Лоншан и Иоанн Безземельный – перессорились. Бароны и горожане поддержали Иоанна, который изгнал Лоншана, стал управлять Англией, опираясь на Высокий Совет, составленный из опытных советников Генриха, и объявил себя наследником престола. Ричард потерял голову. Он начал переговоры с Саладином, прервал их, снова двинул армию на Иерусалим и снова, в июле 1192 г. повернул обратно. Наконец, 1 сентября того же года он заключил на 3 года, 3 месяца и 3 дня перемирие с Саладином, по которому воины Христовы не получали ни Святой Город, ни Крест Христов, ни земель, ни пленников, ни денег, но всего лишь право на срок перемирия безоружными вступить в Иерусалим для поклонения святыням. После этого 9 октября Ричард отплыл домой, надолго оставив о себе память в арабских землях. Однако буря выбросила корабль короля на берег в северо-восточном углу Адриатического моря. Ричард, переодевшись и попытавшись изменить внешность, решил в сопровождении только одного слуги пробраться через владения своего врага Леопольда Австрийского на земли, подвластные родственнику и союзнику Ричарда, герцогу Баварскому и Саксонскому Генриху Льву. Но 21 декабря 1192 г. в маленькой деревушке близ Вены слуга короля был узнан служителем герцога Австрийского, схвачен, подвергнут пыткам, и выдал Ричарда. Того взяли спящим и заточили на берегу Дуная. По Европе поползли слухи о смерти Ричарда, и особенно эти слухи раздувал брат короля, Иоанн Безземельный. Но император Священной Римской империи Генрих, наследственный враг Генриха Льва и, тем самым, противник Ричарда, потребовал пленника к себе, заявив, что «неуместно герцогу держать в плену короля». Ричард оказался в почетном заточении, пока велись переговоры о его освобождении. Весь христианский мир во главе с Папой требовал свободы для вождя крестоносцев, друзья – трубадуры слагали гневные песни, бичующие императора за нарушение рыцарских обычаев. В конце концов, Ричард был отпущен на волю за выкуп в 150 тыс. марок, причем 100 тыс. должны были быть выплачены до освобождения и при условии принесения им императору вассальной присяги. Узнав об освобождении Ричарда, Филипп Август писал Иоанну: «Берегитесь! Дьявол выпущен на свободу!». Наконец, 13 марта 1194 г., второй раз за время царствования, Ричард появился в Англии. 30 марта он созвал высокий совет, отрешил от должности многих шерифов и комендантов крепостей, назначенных Иоанном, и потребовал брата к суду; впрочем, он примирился с Иоанном, хотя и урезал его власть. Затем Ричард отдал все силы подготовке к войне с Францией. Он выжимал штрафы и выкупы из сторонников Иоанна, требовал от всех жителей «подарков по случаю радости от королевского возвращения». В мае 1197 г. Ричард покинул Англию, чтобы никогда более не ступать на ее землю. Он тут же начал активные военные действия, ведя войну силами не столько своих вассалов, сколько наемных отрядов. В течение 1194 - 1199 гг. Ричард наносил Филиппу поражение за поражением, наконец, принудил его в январе 1199 г. заключить мир, по которому почти все земли, захваченные французским королем у английского, возвращались последнему. Сразу же после заключения мира Ричард двинулся войной на своего вассала, виконта Лиможского Адемара. Говорили, что Ричард подозревал Адемара в том, что он похитил половину сокровищ Генриха и хранит их в замке Шалю. При осаде этого замка Ричард был ранен в руку стрелой из арбалета. Началась гангрена. Ричард успел составить завещание, по которому, будучи бездетным, назначал наследником, в обход племянника брата – Иоанна Безземельного, столько раз предававшего его. 6 апреля 1199 г. король Ричард умер, напоследок повелев похоронить себя у ног отца. Англия, которой Ричард уделял столь мало внимания и государственные дела каковой шли в его отсутствие своим чередом более или менее нормально, продолжала существовать, никогда не подвергаясь иноземным нашествиям. Владения же Плантагенетов на континенте, о которых Ричард проявлял столь навязчивую и бурную заботу, отошли к Франции, причем большую часть их отвоевал Филипп II Август у своего недавнего союзника короля Англии Иоанна I Безземельного.
графиня де Мей: Фонтевро, место погребения Алиеноры Королевское абба́тство Фонтевро́ ( _fr. Abbaye Royale de Fontevraud) — один из самых известных средневековых монастырей Франции, место погребения Генриха II Плантагенета и Ричарда Львиное Сердце. Находится на границе между Анжу и Пуату, близ городов Сомюр и Шинон (департамент Мэн и Луара). История Основано в 1101 году отшельником Робе́ром д'Арбриссе́лем под покровительством епископа Пуатье на землях господ Монсоро́ и Монрёй Беллэ́. Согласно официальной истории аббатства, побудительной причиной основания стало письмо епископа Ренна Марбода. Письмо датировано 1099 годом., в котором прелат упрекал Робера д'Арбрисселя в том, что его последователи и ученики живут все вместе — без различия полов и положения. «Безземельные крестьяне, прокажённые, больные и здоровые, мужчины и женщины, благородного происхождения и простолюдины, священнослужители и миряне, вдовы, девы и проститутки, — все живут вместе ко всеобщему стыду». Аббатство было основано «двойным» — одновременно мужским и женским, с разделенными оградой участками для каноников и канонисс. На участках учреждены монастыри: Большой Монастырь для девственниц, монастырь Святого Бенедикта для сестер-сиделок, монастырь кающихся грешниц для всех остальных женщин, монастырь Святого Лазаря для прокаженных и мужской монастырь Святого Иоанна, ныне не существующий). В 1115 году, основав во Франции еще 20 юридически зависимых от Фонтевро монастырей, Робер д'Арбриссель передал управление Петрони́лле де Шемилье́, что заложило в Ордене принцип подчинения монахов монахиням. XII век стал для Фонтевро периодом быстрого возвышения: многочисленные льготы и привилегии, дарованные аббатисам, прямое подчинение Папе Римскому, обширные земельные пожертвования со стороны различных светских феодалов превратили Орден в один из самых богатых и могущественных на территории Западной Европы. Восшествие на английский престол Плантагенетов, объединивших под своей властью Англию, Нормандию, Аквитанию, Пуату, Мэн, Турень и Анжу, еще более усилило позиции Ордена: Фонтевро превратилось и в настоящую сокровищницу этой династии, и в родовую усыпальницу ее представителей: здесь были похоронены Генрих II, Ричард Львиное Сердце, Алиенора Аквитанская, Изабелла Ангулемская - вдова Иоанна Безземельного. К 1189 году под юрисдикцией Ордена находилось уже 123 приората — во Франции, Англии, Испании, — не считая «материнской» обители. Чума, опустошившая во второй половине XIV столетия Западную Европу, и Столетняя война между Францией и Англией подорвали позиции Фонтевро. На фоне общего упадка снизился и уровень благочестия монахинь и монахов, а исключительная подчиненность аббатис Папе Римскому начала активно оспариваться епископами Пуатье. Постоянное вмешательство с их стороны в дела Ордена привело к падению авторитета аббатис и престижа Ордена в целом. Только с семидесятых годов XV века началось постепенное возрождение. Его связывает с именем Марии Бретонской — тетки короля Франции Людовика XII, — осуществившей реформу орденского устава и добившейся одобрения этой реформы со стороны Папы Римского Сикста IV. Весь XVI век прошел «под знаменем» правления трех представительниц Дома Бурбонов, последовательно сменявших друг друга на посту аббатис: Рене де Бурбон (1491 — 1534), Луизы де Бурбон (1534 — 1575) и Элеоноры де Бурбон (1575 — 1611). Их энергичной деятельности Фонтевро обязано, в том числе и рядом великолепных построек, дошедших до наших дней. Почти вся первая половина XVII века стала для Фонтевро временем волнений, возмущений и попыток «мужской части» аббатства вырваться из-под власти «женской части». Несмотря на огромный духовный авторитет тридцать первой аббатисы (1637 — 1670) — Жанны-Батисты де Бурбон, — дело зашло настолько далеко, что она была вынуждена предоставить рассмотрение ситуации Государственному Совету. И даже несмотря на то, что Государственный Совет поддержал аббатису, она так никогда и не смогла добиться главной цели своей жизни — канонизации основателя Ордена Робера д'Арбрисселя, так как это означало бы безусловную правоту настоятельниц и безусловную обязанность монахов Ордена подчиняться женщинам. И все же, несмотря на все проблемы этого времени, период правления Жанны-Баттисты де Бурбон называют вторым Золотым Веком, так как именно на него приходится пик повторного возвышения Ордена после упадка XIV — XV веков. Во вторая половине XVII века и в XVIII веке аббатство снова постепенно приходит в упадок: устав претерпевает очередные изменения, богатства расточаются — одно за другим закрываются подчиненные Фонтевро приораты, количество монахинь и монахов сокращается. В 1789 году Фонтевро объявляется национальным достоянием и выставляется на продажу в пользу государства. Последняя аббатиса — мадам д'Антэн — вынуждена удалиться в Анже, а затем в Париж, где и умирает в 1797 году. Однако покупателей на Фонтевро не находится. Его имущество подвергается систематическим грабежам. Постройки разрушаются. В 1804 году Наполеон особым декретом превратил Фонтевро в исправительную тюрьму для осужденных пяти департаментов. Бывшее аббатство стало одним из самых строгих исправительных заведений Франции. 1700 заключенных — мужчин, женщин и детей — были заняты в нем массовым производством самой разной продукции: от перламутровых запонок до корабельных парусов, от шляп до столов и стульев. В 1962 году тюрьма была закрыта, а Фонтевро передано обществу исторических памятников Франции, начавшему его капитальную реставрацию.
МАКСимка: Копия надгробного изображения Алионоры Аквитанской, Британский музей, Лондон:
МАКСимка: Статья об Алионоре Аквитанской: http://blog.trud.ru/users/3189447/post113342691/
МАКСимка: графиня де Мей пишет: 12 июля 1137 г. в Бордо состоялась свадьба, и молодожены отправились в Париж, по прибытии в который узнали о смерти Людовика VI, — Алиеонора стала королевой Франции. А вот Режин Перну пишет, что церемония состоялась 25 июля 1137-го года. "Шум праздничной толпы, собравшейся у стен собора, проникал в самое его сердце, где на устланном бархатом помосте возвышались два трона. Алионора в пунцовой платье, гордо выпрямившись, восседала на одном из них; голову девушки украшал золотой венец, только что возложенный на неё новоиспеченным супругом - будущим Людовиком VII". Вот собор Святого Андре в Бордо, где произошло обручение. Собор освятил папа Урбан II в 1096-м году. А о смерти Людовика Толстого молодожены узнали в Пуатье, где они должны были получить корону герцогов Аквитанских. Именно когда веселье было в самом разгаре, Сугерию сообщили о кончине короля Франции. графиня де Мей пишет: Однако, на следующий год, 21 марта, они развелись, формальной причиной развода было объявлено то, что они находились в дальнем родстве (по слухам - из-за неверности королевы). Дочери остались с королем, а за Алиеонорой были сохранены все ее земли в Аквитании. На самом деле, проблема родства реально существовала - прабабка Алионоры, Одеарда Бургундская, была внучкой Роберта Благочестивого, предка Людовика VII. По гражданским канонам это было родством девятой степени, но, если считать по каноническим нормам, они состояли в четвертой или пятой степени родства, что влекло за собой недействительность брака.
МАКСимка: Отрывок из исследования Режин Перну "Алионора Аквитанская": "Генрих, будущий король Англии, был на десять лет моложе Алиеноры: ей тогда было под тридцать, а Генриху, который родился 5 марта 1133 г., не исполнилось и двадцати. Но мы знаем, что королева в то время была в самом расцвете своей ослепительной красоты, и, с другой стороны, вполне вероятно, что Генрих выглядел старше своих лет; мы видим, что уже тогда он действовал как зрелый человек, вел войны, проявлял себя настоящим государем; что касается его личной жизни, то у него уже были два бастарда, которых по обычаям того времени заботливо воспитывали в королевском доме. Генрих был красивым мужчиной, среднего роста, но с крепкими мускулами, у него, как у всех анжуйцев, были светло-рыжие волосы и серые, немного навыкате, глаза, которые наливались кровью, когда он впадал в гнев: он, как все в его роду, был подвержен «припадкам меланхолии», до которых лучше было его не доводить. Искушенный во всех физических упражнениях, он вместе с тем был и образованным правителем. Впрочем, это было семейной традицией. Один из его предков, Фульк Добрый, прославился тем, что отправил королю Франции письмо, составленное в следующих выражениях: «Королю Франции от графа Анжуйского. Знайте, государь, что неграмотный король - - коронованный осел». Он написал это, узнав, что в королевском окружении высмеивали его образованность и то, что он поет на латыни, как монах. Жоффруа Красивый, отец Генриха, почерпнул свои знания о военном искусстве непосредственно из сочинения Вегеция. Генрих и сам читал на латыни и говорил на нескольких иностранных языках: «на всех, на каких говорят между Французским морем и Иорданом», утверждали, не без некоторого преувеличения, его близкие; во всяком случае, провансальский язык входил в их число. В детстве у него были знаменитые наставники: прежде всего, некий мэтр Петр Сентский, который, как говорили, лучше всех своих современников разбирался в стве стихосложения; в девятилетнем возрасте его отец, неизменно руководствовавшийся своими видами на Англию, отправил его в Бристоль, где у него был другой ученый наставник, мэтр Матвей, канцлер его матери Матильды. Алиенора, оказавшись рядом с ним, угождала его склонности к поэзии и словесности. Наконец, Генрих принадлежал к знатному роду, что имело большое значение в те времена, когда личность не отделяли от группы, человека не выделяли из его семьи. Вот какой личностью был Генрих Плантагенет. Руководствовалась ли Алиенора, решив сделать его своим супругом, одними лишь политическими соображениями? Для того, чтобы понять, что она не могла долго оставаться в одиночестве, достаточно вспомнить двойную засаду, расставленную на ее пути из Божанси в Пуатье. Защита своих владений в те времена, когда сеньор лично руководил необходимыми мерами по восстановлению порядка, требовала присутствия мужчины, способного надеть кольчугу и взять в руки меч. Владения графов Анжуйских граничили с владениями герцогов Аквитанских и, вероятно, это обстоятельство также повлияло на ее решение: возможность контролировать вдвоем такую обширную область (почти весь Запад Франции, от Ла-Манша до Пиренеев, поскольку Генрих был также и герцогом Нормандии) не могла не показаться соблазнительной честолюбивому воображению Алиеноры. Но ее, несомненно, привлекала и сама личность этого человека: Алиенора была слишком женщиной для того, чтобы не ее не взволновало исходившее от него ощущение мужественной силы. Она была влюблена в него: множество подробностей, и еще более того -— вся ее жизнь в целом это доказывают. Что касается Генриха, то на его решение, конечно, во многом повлияло то обстоятельство, что вместе с Алиенорой он получал огромные территории, но было бы несомненной ошибкой видеть в его желании вступить в этот брак лишь честолюбивый расчет. Французская королева, такая красивая и ставшая еще более пленительной оттого, что ее окружал ореол приключений, не могла не привлечь столь энергичного человека, и разница в возрасте в момент женитьбы не имела значения; напротив, рано развившийся Генрих был больше склонен оценить опытную женщину, чем наивную девочку. Впрочем, он был так же честолюбив, как и Алиенора, и здесь оба также хорошо понимали друг друга: Генрих дорожил своими землями не меньше, чем Алиенора своими. Они сходились в планах территориальной экспансии; все то время, пока они будут едины сердцами и волей, они будут дополнять друг друга и, следовательно, составят идеальную пару, которая будет стремиться к одной цели и добьется потрясающих результатов; несомненно, Алиенора именно к этому и стремилась. В свои тридцать лет она была уже не легкомысленной девушкой, но женщиной, которая хотела жить полноценной жизнью. Когда Вильгельм Ньюбургский сообщает нам, что она стремилась к этому браку, поскольку он больше подходил ей, чем первый ее опыт, надо понимать это в том смысле, какой летописец смог придать выбранным им словам: magis congruus. Встретив Генриха, она нашла того мужчину, который был ей нужен. Сочинения, которые показывают нам Алиенору времен заключения ее второго брака, весьма красноречивы: мы видим, что она спешит забыть прошлое и с радостной готовностью устремляется к раскрывающимся перед ней перспективам. Она снова становится герцогиней Аквитанской и, кроме того, становится графиней Анжуйской. Она осыпает милостями многих рыцарей из своего окружения: вне всякого сомнения, речь идет о тех, кто помог ей освободиться и сопровождал ее на полной ловушек дороге, которая привела ее в Пуатье. Мы видим также, что она щедро одаривала расположенные в ее владениях монастыри и с удовольствием упоминала в документах, которые диктовала по этому случаю, о тех герцогах Аквитанских, своих предках, которыми так гордилась: через неделю после своей свадьбы, 26 мая 1152 г., проезжая через Мон-тьернеф, она сообщает монахам о том, что подтверждает все привилегии, которые были даны им «моим прадедом, моим дедом и моим отцом». Ее предыдущий супруг, король Франции, также делал им подарки, но об этом она не упоминает... На следующий день она оказывается в Сен-Мексене и здесь также, говоря о том, какие милости оказывает монастырю, уточняет: «Я, Алиенора, Божьей милостью герцогиня Аквитании и Нормандии сочетавшаяся браком с Генрихом, герцогом Нормандии, и графом Анжуйским». И подчеркивает: «Когда я была королевой, женой короля Франции, король пожаловал монастырю Севрский лес, и я также отдала ему и пожаловала этот лес; затем, расставшись с королем по решению Церкви, я взяла назад свой дар; но, следуя совету мудрых людей и по просьбе аббата Петра, я возобновила дар, сделанный прежде как бы поневоле, и на этот раз сделала это по собственному желанию... как только сочеталась браком с Генрихом, герцогом Нормандским и графом Анжуйским».
МАКСимка: графиня де Мей пишет: Фонтевро, место погребения Алиеноры Фотографии Фонтевро: Алионора и Генрих II Также в аббатстве погребены Ричард Львиное Сердце и Изабелла Ангулемская, супруга Иоанна Безземельного
МАКСимка: Первые недели своего брака Генрих и Алиенора провели в Аквитании и, наверное, были слишком заняты друг другом для того, чтобы следить за сбором винограда, а урожай в тот год, как и в прошлый, оказался плохим. По всей Франции пили пиво, что было «не видано на человеческой памяти», как заметил один из летописцев того времени, явно преисполнившись горечи при воспоминании об этом; наиболее сообразительные пытались возродить старинные рецепты приготовления меда. Одна из сложенных в те времена песен на провансальском языке кажется до такой степени навеянной историей Алиеноры, «королевы Апрельского дня», что нам легко вообразить, как распевали эту песню ей вслед и как кружились под эту мелодию на берегах Жиронды пуатевинские парни и девушки. "Все цветет! Вокруг весна! Эйя! Королева влюблена, Эйя! И, лишив ревнивца сна, Эйя! К нам пришла сюда она, Как, сам апрель, сияя. А ревнивцам даем мы приказ: Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс. Ею грамота дана, —Эйя! — Чтобы, в круг вовлечена, — Эйя! — Заплясала вся страна — Эйя! — До границы, где волна О берег бьет морская. А ревнивцам даем мы приказ: Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс. Сам король тут, вот те на! — Эйя! — Поступь старца неверна, — Эйя! — Грудь тревогою полна, — Эйя! — Что другому суждена Красавица такая. А ревнивцам даем мы приказ: Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс. Старца ревность ей смешна, — Эйя! — Ей любовь его скучна, - Эйя! - В этом юноши вина. - Эйя! - У красавца так стройна Осанка молодая. А ревнивцам даем мы приказ: Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс. В общий пляс вовлечена, — Эйя! — Королева нам видна — Эйя! — Хороша, стройна, видна, - — Эйя! — Ни одна ей не равна Красавица другая. А ревнивцам даем мы приказ: Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс. И все подхватывали припев: А ревнивцам даем мы приказ. Прочь от нас, прочь от нас! Мы резвый затеяли пляс".
МАКСимка: МАКСимка пишет: Фотографии Фонтевро Хорошая подборка фотографий аббатства: http://www.paradoxplace.com/Photo%20Pages/France/North_&_Centre/Fontevraud/Fontevraud.htm
Snorri: Поскольку сын Алиеноры Ричард англичанином себя не считал, размещу небольшую заметку о нем здесь. Читаю давеча описание небезызвестного крестоносца. Жан Флори безжалостно рвет покровы и пишет следующее в своем опусе "Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь": "...внешний вид Ричарда остается абсолютно иллюзорным. Те немногочисленные свидетельства, которыми мы располагаем, например, надгробие в Фонтевро или печати, на которых он изображен, не могут считаться реалистичными изображениями. Они подчиняются закону жанра и лишены точности". Далее приводится портрет доблестного родителя нашего крестоносца, Генриха II, принадлежащий перу французского историка Шарля Пти-Дютайи, который основывался на рассказах Петра Блуаского, современника Ричарда: "Это рыжеволосый мужчина среднего роста; у него львиное квадратное лицо с выпученными глазами, наивными и нежными, когда он в хорошем расположении духа, и мечущими молнии, когда он раздражен. Его ноги всадника, широкая грудь, руки атлета выдают с нем сильного, ловкого и храброго мужчину. Он никак не заботится о своих руках и не надевает перчатки, когда держит сокола. Он носит удобную, не роскошную одежду и прически. Он борется с ожирением, которое он победил с помощью умеренности и упражнений, и, благодаря ходьбе и верховой езде, он сохраняет молодость и утомляет более крепких компаньонов. С утра до вечера, без передышки, он занимается делами королевства. Кроме как на лошади или за столом, он никогда не сидит. Иногда ему случается совершить конную прогулку в четыре-пять раз длиннее, чем обычно. Очень сложно узнать, где он и чем он будет заниматься в течение дня, так как он часто меняет планы". Далее Флори пишет, что "в этом описании можно заметить многие черты, которые, вероятно, можно найти и у его сына, и это не только сравнение со львом, склонностью к ожирению (и, кажется, Ричард не победил его умеренностью), чрезмерная активность, вкус к верховой езде, непостоянство или быстрая смена настроения и планов. <...> Он был большим распутником, и то же самое можно сказать и о его сыне. <...> Геральд Камбрийский сравнивает Ричарда с его братом Генрихом Молодым и говорит, что оба были высокими или, во всяком случае, ростом выше среднего, и оба имели внешность людей, умеющих командовать. <...> Что касается телосложения, то, кажется, что в молодости Ричард был стройнее, чем его отец, но ожирением он стал страдать до своего отъезда в крестовый поход, несмотря на многочасовую верховую езду и интенсивные и частые занятия военным делом, как утверждает Гийом де Нёфбург. <...> Когда описывают ранение короля в Шалю, некоторые хронисты в равной степени ссылаются на тучность короля".
МАКСимка: Snorri пишет: . Те немногочисленные свидетельства, которыми мы располагаем, например, надгробие в Фонтевро Например, надгробия Капетингов в Сен-Дени (Филиппа III, Филиппа IV, Людовика X, Филиппа Длинного, Карла Красивого) были изготовлены с использованием посмертной маски, что, соответственно, можно считать единственным изображением королей, более или менее достоверным и близким к реальности. Ведь раньше существовали только миниатюры и печати, а первый портрет - это портрет Иоанна II Доброго, который сейчас находится в Лувре. Получается, что в Фонтевро надгробия не имеют сходства с реальностью, посмертные маски ещё не изготавливали и не использовали.
Snorri: МАКСимка Да, некое портретное сходство надгробия начинают обретать лишь со второй половины XIII века. Миниатюры, в большинстве своем, были написаны через век-другой после жизни того или иного монарха. Соответственно, судить о многих королях и их супругах мы можем, лишь опираясь на словесное описание.
Бэлль: Документ, в котором Ричард Львиное Сердце обещает королю Франции, Филиппу Августу, изгнать и лишить своих доходов архиепископа Руана или любого другого гаранта мира, который был бы неисправным, был бы составлен на латинском языке, между Gaillon и Vaudreuil, в январе 1196. Документ, запечатанный печатью зеленого воска, на шнурочках оранжевого шелка.
МАКСимка: Изображение надгробия Алионоры Аквитанской в аббатстве Фонтевро:
Серж де Бюсси:
Amie du cardinal: Куклы от Cheryl Crawford LEONOR DE AQUITANIA, Duquesa de Aquitania, Reina de Francia y de Inglaterra.
МАКСимка: Алиенора Аквитанская была первым ребенком Гийома X (1099—1137), герцога Аквитанского и Аенор де Шательро (1103—1130). Она родилась, скорее всего, в 1122-м году, но точная дата нам неизвестна. Некоторые хронисты указывают нам на 1120-ый год, но родители Алиеноры поженились не ранее 1121-го. К тому же мы располагаем сведениями о том, что в 1136-м году лорды Аквитании принесли присягу верности Алиеноре в ее 14-тый день Рождения. Существуют три предполагаемых места появления Алиеноры на свет: 1) Дворец герцогов в Пуатье (сегодня дворец Правосудия), известный еще со времен Меровингов. Его старинная часть сохранилась до наших дней: Более того, сохранился зал (на то время самый большой в Европе, возведенный в X веке Гийомом V), который был перестроен по приказу Алиеноры в 1192 - 1204 годах: Пуатье, герцогский дворец. Каминная стена в большом зале, конец 80-х гг. XIV столетия 2) Вторым предполагаемым местом рождения Алиеноры Аквитанской является дворец Омбриер в Бордо, построенный во второй половине XI века. Разрушен в конце XVIII столетия. Современная реконструкция дворца: ЗДЕСЬ можно почитать поподробнее о дворце, посмотреть на его изображения и видео, которое о нем рассказывает. 3) Замок Белан, недалеко от Бордо, одна из резиденций отца Алиеноры. Традиция, согласно которой Алиенора родилась именно в этом замке, восходит к XIX столетию.
МАКСимка: В капеллы Святой Радегунды в Шиноне, которая датируется VI веком, сохранилась фреска второй половины XII столетия, где изображена королевская охота. Среди людей определенно присутствует Алиенора Аквитанская, которая была отлично известна в этом регионе. То есть фреска является прижизненным изображением королевы. На ней мы видим Алиенору с рыжими волосами: Капелла Святой Радегунды, Шинон, Франция Сцена охоты Алиенора крупным планом В молодости Алиенора отличалась поразительной красотой, хотя и не удовлетворяла всем каноном (не была блондинкой с голубыми глазами). Хронисты описывают её как perpulchra, т.е. больше, чем красивая. В 1153-м году трубадур Бернар де Вантадур называет её градиозной, привлекательной, полной шарма, с красивыми глазами и благородным выражением лица. Определенно, в молодости Алиенора привлекала мужчин не только своими внешними данными, но и обходительностью и умом. Благодаря хронистам мы знаем, что красавица и умница носила утонченные одеяния, шелковые, приукрашенные золотой нитью. Она также любила украшения, которых в её жизни было много. Что касается образования, то в те времена немногие женщины даже благородного происхождения умели писать и читать. Но Гийом X распорядился дать дочери формальное образование. Алиенора умела читать на родном языке (langue d'oc), она любила музыку, поэзию, литературу, покровительствовала трубадурам, но нам неизвестно, сочиняла ли королева Франции и Англии что-нибудь сама. Но нет никаких подтверждений, что Алиенора умела писать. В те времена благородные люди нанимали клерков, которые служили секретарями и все писали за своих хозяев. Также Алиенора росла очень энергичной и спортивной. В раннем возрасте она уже ездила верхом, а позже наслаждалась ястребиной охотой, содержала в своих владениях исландских кречетов. Позже некоторые биографы настаивали, что Алиенора знала логику Аристотеля, которой её обучали в детстве, либо она её выучила в школах Парижа, пока была королевой Франции.
МАКСимка: В Лувре хранится так называемая ваза Алиеноры Аквитанской, которую её дед подарил своей внучке. Королева передарила вазу Людовику VII, а тот аббату Сугерию. Сегодня она находится в Лувре:
МАКСимка: Алиенора — мятежница на троне
МАКСимка: 18 мая 1152-го года Генрих, граф Анжуйский и герцог Нормандский и Алиенора Аквитанская, бывшая королева Франции сочетались браком без какой-либо помпы и лишних церемоний в соборе святого Петра в Пуатье. Собор стал приобретать свои роскошные готические черты с 1162-м года, когда под руководством Генриха II и Алиеноры началась его реконструкция, завершившаяся полностью лишь в 1379-м году. В соборе сохранились витражи XII столетия, на одном из которых ("Распятие") представлены Алиенора со вторым супругом (внизу, держащими витраж), что напоминает нам о том, кто были основными покровителями церкви Сен-Пьер де Пуатье. Витраж датируется 1160 годом и был заказан самой Алиенорой:
Бэлль: Алиенора Аквитанская, Ричард Львиное сердце и принц Джон.
МАКСимка: Snorri пишет: Читаю давеча описание небезызвестного крестоносца. Жан Флори безжалостно рвет покровы и пишет следующее в своем опусе "Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь": "...внешний вид Ричарда остается абсолютно иллюзорным. Те немногочисленные свидетельства, которыми мы располагаем, например, надгробие в Фонтевро или печати, на которых он изображен, не могут считаться реалистичными изображениями. Они подчиняются закону жанра и лишены точности". Элисон Уэйр дает свою характеристику Ричарда и пишет, что его рост достигал шести футов и пяти дюймов. Он обладал привлекательной фигурой; волосы имел рыжего или темно-рыжего; у него были достаточно длинные руки, которые не подходили для владения мечом. Также Ричард имел представительную внешность, которой соответствовали его манеры и привычки. От отца он унаследовал пронизывающие голубые глаза. Элисон пишет, что надгробия Ричарда в Фонтевро и Руане выказывают поразительную схожесть, она называет их реалистичными изображениями короля. Тут я с ней не соглашусь и приму точку зрения Жана Флори, пожалуй. Надгробие Ричарда в аббатстве Фонтевро: Ричард в соборе Руана, где было погребено его сердце: Ричард являлся, несомненно, ребенком юга. Его родным языком был langue d'oc, и он провел большую часть детства в доменах матери. Он получил очень хорошее образование, не только навыки рыцаря или военные, но и посетил школьную скамью: он умел читать и писать, знал латынь. Львиное Сердце любил трубадуров, увлекался музыкой и даже сам пел, либо руководил хором своей личной капеллы, являлся патроном артистов и поэтов, таких как Бертран де Борн, который стал другом Ричарда после нескольких лет вражды. При этом, Ричард был намного более жестоким, беспринципным и беспощадным, чем его отец Генрих II.
МАКСимка: МАКСимка пишет: Сцена охоты Есть несколько вариантов, кто изображен на этой сцене помимо Алиеноры. Один из них: во главе процессии слева мы видим, скорее всего, Ричарда Львиное Сердце. Он изображен с бородой, как и на надгробии в Фонтевро, в отличие от своего отца. Женщина в короне - это сама Алиенора. Рядом с ней может быть королева Беренгария, супруга Ричарда, либо Иоанна Английская (1165 – 1199) – дочь Генриха II и Элеоноры, в первом браке замужем за королем Сицилии Вильгельмом II Добрым, во втором браке – за графом Тулузским Раймундом VI. Элеонора протягивает руку молодому мужчине. Возможно, это её внук Оттон IV Брауншвейгский (1175/1176 — 1218) — император Священной Римской империи с 4 октября 1209 по 5 июля 1215, третий сын Генриха Льва и Матильды Плантагенет, дочери Генриха II и Алиеноры. Оттон был воспитан при английском дворе своего дяди Ричарда Львиное Сердце, где жил с восьмилетнего возраста. За участие в войне против Филиппа II Августа, он получил в 1196 году в ленное владение графство Пуату и герцогство Аквитанию. Рядом с Оттоном мы видим, скорее всего, Артура (1187 — 1203) — герцога Бретани, графа Ричмонда, сына Жоффруа II, герцога Бретани и Констанции де Пентьевр, графини Ричмонд. Артур являлся наследником Ричарда Львиное Сердце. Менее вероятно, что это - Иоанн, будущий король Иоанн I Безземельный.
МАКСимка: Скорее всего, по утверждению бывшего секретаря Алиеноры Петра Блуаского, королева скончалась в аббатстве Фонтевро, где жила в покаянии и по монастырским правилам. Некоторые источники сообщают, что Алиенора надела монашескую одежду перед смертью. Хроники аббатства ясно говорят о том, что королева стала монахиней в 1202-м году. Хроники церквей Анжу настаивают, что Алиенора скончалась в Пуатье, но это, скорее всего, неправда. Петр Блуаский лучше знал королеву, и, возможно, в её последние дни поддерживал с ней контакт. Надгробие Алиеноры изготовлено мастером, который помогал строить трансепт Шартрского собора. Надгробия Генриха II и Ричарда Львиное Сердце датируются около 1200-ым годом, и были выполнены другим мастером.
Бэлль: МАКСимка пишет: Он обладал привлекательной фигурой А Жан Флори пишет, что Ричард к концу жизни располнел. Он уточняет, что склонность к полноте у него от отца, но тот победил ее многочасовыми пешими и конными прогулками и редко сидел. А Ричард любил праздный образ жизни...
МАКСимка: Бэлль пишет: А Жан Флори пишет, что Ричард к концу жизни располнел. Он уточняет, что склонность к полноте у него от отца, но тот победил ее многочасовыми пешими и конными прогулками и редко сидел. А Ричард любил праздный образ жизни... Всё верно, просто эту характеристику Уэйр дает молодому Ричарду. А так и она говорит о его полноте, которая особенно проявилась к концу жизни. Кстати, выше, в этой теме Snorri как раз выгладывала описание внешности и Генриха II, и Ричарда, которое сделал Жан Флори.
МАКСимка: Из Жана Флори "Алиенора Аквитанская": "Алиенора — дочь герцога Гильома X Аквитанского и Аэноры де Шательро, чье имя, без сомнения, легло в основу имени ее дочери, если верить утверждению Жоффруа де Вижуа: «Герцог Гильом Аквитанский, сын Гильома и дочери графа Тулузского <...>, породил на свет от супруги своей Аэноры <...> дочь, кою нарекли Алиенорой, иначе говоря, «другой Аэнорой» (alia Aenor)". МАКСимка пишет: В Лувре хранится так называемая ваза Алиеноры Аквитанской, которую её дед подарил своей внучке. Королева передарила вазу Людовику VII, а тот аббату Сугерию. Сегодня она находится в Лувре: Чтобы изгладить из людской памяти свой бесславный поход в Святую землю, спустя двадцать лет Гильом IX, дедушка Алиеноры Аквитанской, присоединился к экспедиции арагонского короля Альфонса I Воителя, приняв участие в испанской реконкисте, которую папа в своем воззвании на Тулузском соборе (1118 г.) уподобил крестовому походу. 17 июня 1120 г. вместе с шестью сотнями аквитанцев он внес свой вклад в решающую победу при Кутанде, что южнее Сарагосы. В своем недавнем исследовании Джордж Бич доказал, что в этой битве Гильом сражался бок о бок с последним эмиром Сарагосы Имадом Аль-Давлой, чье имя переводилось на латинский язык как Mitadolus. Этот мусульманский правитель счел лучшим вступить в союз с христианами, нежели оставаться под тяжелой пятой фанатиков-альморавидов. Вероятно, именно по этому случаю он подарил Гильому чашу из горного хрусталя, сегодня хранящуюся в Лувре под именем «чаша Алиеноры». Историю этого сосуда описывает надпись, сделанная по распоряжению Сугерия, аббата Сен-Дени: «Чаша эта была подарена королю Людовику его супругой Алиенорой. Митадол даровал ее деду Алиеноры. Король отдал ее мне, Сугерию, а я передаю ее святым». Таким образом, эта чаша свидетельствует о существовании сотрудничества мусульман и христиан в северной Испании, а также доказывает, что Гильом IX поддерживал контакты не только с королем Арагона, но также с арабами и с мусульманской цивилизацией аль-Андалус. Некоторые свидетельства указывают даже на то, что Гильом мог довольно хорошо знать арабский язык и использовать его в одной из своих кансон. Это открытие открывает новые перспективы в вопросе о возможных связях поэзии трубадуров с арабо-мусульманским миром.
МАКСимка: Жан Флори "Алиенора Аквитанская": "Что касается внешности Алиеноры в отрочестве, то об этом нам ничего не известно. В конце века монах из Винчестера Ричард Девизский посвятил ей вычурное похвальное слово, возможно, построенное на смеси парадокса и иронии. Он видел «в королеве Алиеноре несравненную женщину, красивую и целомудренную, могущественную и умеренную, скромную и красноречивую — наделенную качествами, которые крайне редко сочетаются в женщине» - что, собственно, почти ничего нам не дает. Материальных изображений Алиеноры сохранилось немного, к тому же они относятся к позднему периоду времени и вызывают мало доверия. Прежде всего стоит отметить великолепное надгробие Алиеноры в Фонтевро, насчет которого Жорж Дюби утверждает, что скульптор, создавший этот шедевр уже после смерти Алиеноры, без сомнения, никогда не видел королевы и не был озабочен реальным сходством с оригиналом. Впрочем, полной уверенности в этом нет: вполне возможно, что надгробие заказала сама королева незадолго до своей смерти. В таком случае она могла бы предложить скульптору, при помощи эскизов или рисунков, некоторые черты «вневременного» образа, какие она хотела придать себе, возвеличив и идеализировав свою внешность, но не слишком ее исказив, чтобы сохранить некоторое сходство с собой, сделав ее узнаваемой. Отсутствие реалистичности еще более заметно в витраже кафедрального собора Пуатье, запечатлевшим Алиенору рядом с ее вторым мужем Генрихом II в образе дарителей, а также на трех печатях, увековечивших ее в виде герцогини Аквитании, одетой в облегающее платье, рукава которого ниспадают до земли, как в романах, популярных во второй половине XII в. Не более реалистична «фреска» в соборе св. Радегунды в Шиноне, на которой Алиенора, вероятно, изображена рядом с супругом Генрихом II (правда, ее истолкование до сих пор вызывает споры), или изображение на модульоне в зале капитула св. Радегунды в Пуатье, сходство которого с оригиналом весьма проблематично. Вильгельм Ньюбургский утверждает, что Алиенора была обольстительной, а Ламберт из Ватрело говорит о ней как об «очень красивой» женщине (perpulchra). Можно ли из этого сделать вывод, что она воплощала женский идеал своего времени? Романы и песни о деяниях XII в. наперебой говорят о канонах женской красоты: у всех благородных дам и пригожих дев красивое тело и ясное лицо, белая кожа, голубые или серо-зеленые глаза и длинные золотистые волосы. У рыжих волос была дурная репутация, а черные и вовсе были на плохом счету: это цвет зла".
МАКСимка: МАКСимка пишет: В капеллы Святой Радегунды в Шиноне, которая датируется VI веком, сохранилась фреска второй половины XII столетия, где изображена королевская охота. Среди людей определенно присутствует Алиенора Аквитанская, которая была отлично известна в этом регионе. Жан Флори в книге "Алиенора Аквитанская" предлагает очень обстоятельный анализ персонажей, изображенных в капеллы Святой Радегунды в Шиноне: "Известно, что в 1174 г. королева сначала была заточена в Шиноне. Оттуда вместе с другими пленниками ее перевезли в Англию. Именно в Шиноне скончался Генрих II, положив тем самым конец плену своей супруги. Наконец, в Шиноне хранилась королевская казна, материальная опора власти. Итак, Шинон для Алиеноры — место в высшей степени символическое: понятно, что она вполне могла выбрать его для того, чтобы осуществить свою «иконографическую программу», заключавшую в себе особый идеологический смысл. Примечательно, что для этого королева выбрала церковь Св. Радегунды: эта покровительница узников покинула своего супруга, короля Хлотаря, чтобы принять монашеский сан50, — тем самым став символом женского сопротивления принудительной власти супруга-короля, что не могло не понравиться Алиеноре. На фреске в Шиноне изображены пять всадников. Два из них принадлежат к королевскому роду, на что указывают их короны и мантии. Один из этих королей, обернувшись к двум другим следующим за ним всадникам, указывает на одного из них — того, кто несет птицу на вытянутой руке. Картину в свое время интерпретировали по-разному. Некоторые видели в ней обычную сцену охоты, что, однако, не объясняет того, почему этот сюжет поместили на стене часовни или зала капитула; или же это похищение Иоанном Безземельным Изабеллы Ангулемской, что так же маловероятно, что и первое объяснение. В обоих случаях во втором персонаже, находящемся в центре всей сцены, видят Алиенору. Нильжен считает, что на картине изображен Генрих II со своими четырьмя сыновьями, помирившимися с ним после восстания 1173 г. во время паломничества к церкви Св. Радегунды. Но, на мой взгляд, не следует пренебрегать другими деталями: птицей, жестом, который делает второй коронованный персонаж (он словно что-то передает), и жестом того, кто их сопровождает. Н. Кенан-Кедар предложил более убедительную трактовку: первый облеченный королевской властью всадник, который явно возглавляет кортеж, — король Генрих II. К тому же его изображение сходно с тем описанием, которое приведено Гиральдом Камбрийским, как и с его надгробием в Фонтевро. Второй коронованный всадник — Алиенора Аквитанская, а два последних — ее сыновья Генрих и Ричард. Более загадочным представляется персонаж, сопровождающий Алиенору. Возможно, это один из пленников, увезенных вместе с нею, — например, юная Маргарита или ее дочь Жанна. Таким образом, перед нами «наиболее драматичный эпизод из жизни Алиеноры: принудительная отправка из замка Шинон, имевшая место в 1174 г., в Англии, где королем провела долгие годы в заточении». Это своего рода приношение по обету, окрашенное в идеологические тона. В биографии, посвященной мною Ричарду Львиное Сердце, я придерживался того же мнения, дополнив его новой интерпретацией жеста королевы, протягивающей руку к птице (к сожалению, этот фрагмент живописи сильно поврежден), которую я, как и мои предшественники, сразу отождествил с ястребом. Но, на мой взгляд, королева вовсе не собирается принять ястреба, сидящего на руке ее сына Ричарда (именно с го угадывают во всаднике с птицей), — напротив, именно Ричард принимает от нее птицу. Жест королевы, жест приношения чего-либо в дар, подтверждает, как мне кажется, значимость передачи «ястреба», символа ее сеньориальной власти, исчезнувшей в силу ее пленения. Я увидел и этом своего рода призыв королевы продолжить борьбу, которую она отныне вынуждена прекратить. На самом деле символическим центром картины является птица, но в еще большей степени жест королевы, подчеркивающий событие большой важности, его пророческий и религиозный характер, — это своего рода предвестие будущего претворения в жизнь надежды, на первый взгляд, расходящейся с действительностью. Интерпретация, которой я здесь придерживаюсь, стала бы тем более убедительной, будь наша птица не ястребом, как утверждали все исследователи, начиная с первого толкования (сцены охоты), а орлом. Эта царственная птица несет в себе ярко выраженный символический смысл: гс образ часто использовали применительно к Плантагенету, в частно-с ги к его семейным распрям. Саму Алиенору нередко, как мы уже видели, олицетворяли с орлом. Автор «Истории Вильгельма Маршала», возможно, тоже помнит об этом сравнении, когда рассказывает об освобождении Алиеноры Вильгельмом: «И королева Алиенора, в чьем имени сплелись "орел" и "золото", освобожденная, появилась в Винчестере». Орел, которого на фреске в Шиноне Алиенора передает Ричарду, мог бы символизировать передачу власти в Аквитании, как и призыв продолжать борьбу, начатую ею против захвата королем ее герцогства, вплоть до окончательной победы и ее освобождения. Реализм этой сцены (черта, крайне редкая для того времени) отходит на второй план, уступая место ее символическому значению, и вовсе не обязательно отыскивать н ней точное воспроизведение внешности героев или соответствие их юму возрасту, в котором они находились во время отъезда из Шинона. Хронологическая перспектива, как и пространственная, не имела особой ценности в глазах художников того времени, уделявших гораздо больше ипимания символам и их значению. На трех печатях, известных нам на сегодняшний день, на руке Алиеноры восседает птица, которую в основном отождествляют с ястребом - именно его изображение чаще всего встречается на печатях аристократов. Совсем недавно Э. А. Браун выдвинула предположение о том, что на фреске изображен не сокол, а голубь — она истолковывала это с желанием Алиеноры отождествить себя с английской династией, которая порой использовала эту птицу на эмблемах своей власти. Такая точка зрения тоже довольно спорна, однако она подчеркивает, насколько необходима для наших интерпретаций (по-прежнему гипотетических) идентификация птицы, изображенной на этих аллегорических документах. Увы, степень сохранности изображения, равно как и его точность с художественной точки зрения, не позволяют сделать на этот счет однозначный вывод. Частые уподобления Алиеноры орлу в рассказах того времени и власть, которую олицетворяет эта птица в средневековой символике, привели меня к мысли о том, что на фреске в Шиноне, как и на печатях, изображен орел. Если это так, то мое истолкование, изложенное выше, становится еще более убедительным. Более, чем когда-либо я настаиваю на том, что после своего освобождения Алиенора велела изобразить в Шиноне — месте ее первого «тюремного заключения», последовавшего за пленением 1174 г., — символическую сцену, представившую в сжатом виде историю ее мятежа, пленения и освобождения (точнее, пророческого возвещения о нем): Алиенора сражалась за то, чтобы помешать своему супругу захватить Аквитанию, принадлежавшую ее сыну, чтобы помочь своим «орлятам» одержать победу над их отцом. Увезенная в плен, но верившая в пророчество Мерлина (которое сбылось к тому времени, когда она заказала эту фреску), при помощи птицы-символа она передала Ричарду — своему «третьему гнездовью», которое позднее должно ее обрадовать, — свою власть в Аквитании и выразила надежду на свое предсказанное освобождение. Пророчество Мерлина было хорошо известно (чему можно найти немало доказательств) просвещенным людям ее времени, которые, включая церковнослужителей, в конце концов поверили в него, несмотря на его сомнительное происхождение и двусмысленное с точки зрения христианской доктрины содержание. Разве не утверждал в 1194 г. Цезарий Гейстербахский, что Мерлин, плод любви демона и монахини, предсказал множество событий, и его пророчества сбываются чуть ли не каждый день. И Алиеноре совсем не нужно было обладать острым критическим умом, чтобы без труда распознать в этих пророчествах себя".
Серж де Бюсси: МАКСимка А книга переведена на русский?
МАКСимка: Серж де Бюсси пишет: А книга переведена на русский? Эх, сразу видно, кто внимательно читает форум и следит за обновлениями. Литература про Алиенору Аквитанскую
Серж де Бюсси: МАКСимка пишет: Эх, сразу видно, кто внимательно читает форум и следит за обновлениями. За всем не уследишь...
МАКСимка: Жан Флори "Алиенора Аквитанская": "О смерти Алиеноры нам известно не больше, чем о ее рождении. Многие хронисты о ней даже не упоминают. Рауль Коггесхоллский ограничился кратким сообщением о времени ее кончины: «В году 1204 умерла королева Алиенора, дочь графа Пуатье, которая сначала была супругой короля Людовика, а затем женой короля Генриха Английского». В «Маргамских анналах» упомянут лишь год ее смерти (1204), и только «Анналы Веверли» указывают более точную дату — «в апрельских календах», то есть 31 марта или 1 апреля. О месте ее смерти также нет точных сведений: если верить хронисту из Сент-Обен в Анжере, королева умерла в Пуатье. Но большинство историков полагает, что Алиенора, скорее всего, удалилась в Фонтевро и оставалась в нем до самой смерти. Эта гипотеза, хотя и допустимая, все же не имеет никаких документальных подтверждений, вопреки тому, что утверждали ранее. Так, Э. Келли, разделяя это мнение, утверждает, что о Пуатье сообщает лишь хронист из Сент-Обен, тогда как «другие хронисты» (из которых она приводит только Петра Блуаского) говорят о том, что до последнего дня своей жизни Алиенора оставалась в Фонтевро. Однако Петр Блуаский ни о чем таком не сообщает — данное указание отсылает нас не к автору этого текста, а к комментариям его издателя Пьера де Гусанвиля, который действительно приводит множество текстов, касающихся Алиеноры, но ни один из них не упоминает о ее смерти в Фонтевро. Э. Келли ссылается и на «Хронику аббатства Св. Марциала Лиможского»; после нее то же самое сделал и Лабанд, кропотливый историк, который на сей раз, слишком доверился своей вышеупомянутой исследовательнице. Действительно, заметка в этой хронике, в издании 1874 г., как и в недавнем издании хроники Бернара Итье, под 1204 г. содержит лишь краткую фразу: «Умерла Алиенора, королева Англии. Она была погребена в Фонтевро». Действительно, ни у кого не вызывает сомнения то, что Алиенора умерла в 1204 г. и была похоронена в Фонтевро. И кто бы в этом сомневался? Некролог из Фонтевро повествует о благородном роде, безупречном нраве и достойной жизни королевы, перечисляя ее многочисленные добродетели, как и подобает в произведениях такого жанра. Он напоминает о множестве даров, пожертвованных Али-енорой аббатству. Наконец, некролог подчеркивает желание, выраженное самой королевой, принять после своей смерти постриг и быть похороненной в церкви этого аббатства. Но данный текст, как и предшествующие, не уточняет, что королева ушла из жизни именно в его стенах. Поэтому местом ее смерти нам следует считать Пуатье, до тех пор, пока мы не найдем иного свидетельства или не докажем, что «Хроника Сент-Обена» на этот счет ошибается. То, почему для погребения королевы был выбран Фонтевро, объясняется просто. Аббатство к тому времени уже стало семейной усыпальницей Плантагенетов; Алиенора с давних пор проявляла интерес к этому святилищу, где покоились ее супруг Генрих II, ее сын Ричард и ее дочь Жанна. Вот почему в нефе монастырской церкви и сегодня можно увидеть ее гробницу, расположенную рядом с гробницами короля Генриха, Ричарда и Изабеллы Ангулемской. Увековеченная во всей красоте зрелой женщины — голова, увенчанная короной, ясное лицо, обрамленное апостольником, — королева держит в руках открытую книгу и, кажется, не столько читает, сколько размышляет. Историки не перестают строить догадки по поводу этой книги: может быть, это Священное Писание, несмотря на малый размер книги? Псалтырь? Песни трубадура? Куртуазный роман? Хотела ли она оставить после себя образ благочестивой и кающейся женщины, которая после смерти своего сына Ричарда, по словам Обри де Труа-Фонтена, увидевшего ее надгробие в Фонтевро, «исправила свою жизнь, дабы окончить ее в благодати»? Или же образ женщины, принадлежавшей к верхушке светской аристократии конца XII в., образованной и куртуазной, поклонницы (и покровительницы) искусств и словесности? В этой области Алиенора ввела новшество: открытая книга вскоре станет атрибутом королев и женщин из высших аристократических семей, подобно тому, как скипетр является отличительным знаком королей. Размышляет ли она о том романе, каким была ее жизнь — со всеми страстями, просчетами и ошибками, допущенными ею, но также с ее непревзойденной энергией, с неукротимым желанием быть хозяйкой собственной судьбы? Об этом можно лишь догадываться. Вполне вероятно, что Алиенора, как утверждают сегодня некоторые искусствоведы, сама заказала свое надгробие, законченное до 1210 г., как ранее она уже заказывала гробницы для своего мужа и сына. Все они, во всяком случае, являются выражением политической идеологии, утверждением могущества династии, чему королева посвятила всю свою жизнь. Об этой беспокойной, напоминающей роман жизни Алиенора могла размышлять во время своего уединения в Фонтевро, как и перед своей смертью".
МАКСимка: Карты с королевами, Алиенора Аквитанская, 1644-ый год:
МАКСимка: Реконструкция лиц Алиеноры, Генриха II и Ричарда Львиное Сердце с надгробных изображений в аббатстве Фонтевро:
Бэлль: Алиенора Аквитанская в детстве, работа Мари-Клод Моншо, начало XX века:
МАКСимка: Очередной перл госпожи Басовской: `Все так` с Натальей Басовской: Элеонора Аквитанская - бабушка средневековой Европы Тема : Элеонора Аквитанская - бабушка средневековой Европы Передача : Все так Ведущие : Алексей Венедиктов Гости : Наталья Басовская А.ВЕНЕДИКТОВ - Мы переходим к программе "Не так!", у нас в гостях Наталья Басовская - добрый день, Наталья Ивановна! Н.БАСОВСКАЯ - Здравствуйте! А.ВЕНЕДИКТОВ - Напомню я также, что эта программа делается совместно с журналом "Знание - сила". Итак, Наталья Ивановна, Алиенора Аквитанская - я прочел в анонсе, который Вы нам предложили, что это "бабушка средневековой Европы". Шо це таке? Н.БАСОВСКАЯ - Это, конечно, отчасти буквально, отчасти образно, как - в истории много метафор - это, конечно, метафора, которую употребила автор книги, лучшей книги пока об Алиеноре Аквитанской, французская исследовательница, архивист, историк и литератор - она все - Режин Перну. Она сказала, что часто называют "бабушкой Европы" королеву Викторию, в связи с ее долгим, долгим, бесконечным правлением, почти вековым. Но точнее было бы назвать, пишет она, "бабушкой Европы" Алиенору Аквитанскую, потому что ее потомки - прежде всего, внуки, а затем и правнуки - расселись по многим престолам Западной Европы. В Англии, во Франции, на Сицилии - Сицилийское королевство - в Германии, в Кастилии - всюду были ее потомки. Эта женщина, она уникальна во многом, во многом. Вот и в этом смысле... А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну мало ли чего - рожала и рожала, подумаешь! Мало ли кто рожал? Н.БАСОВСКАЯ - Начнем с того, что она родила десятерых детей. По советским... А.ВЕНЕДИКТОВ - Но это было нормально для них. Н.БАСОВСКАЯ - По советским понятиям - мать-героиня. Ну, средневековая мать-героиня. Все-таки десять... А.ВЕНЕДИКТОВ - От двух отцов? Н.БАСОВСКАЯ - Да, от двух. От двух королей, я бы сказала. А.ВЕНЕДИКТОВ - От двух королей, да. Н.БАСОВСКАЯ - От короля французского, Людовика VII, и от короля английского, Генриха II Плантагенета. Капетинги и Плантагенеты - между ними Алиенора Аквитанская, дочь герцога Аквитании Гийома. Аквитанский дом - это дом поэтов, трубадуров. У нее дед поэт, у нее отец поэт. Она с юго-запада Франции, из винного прекрасного края, выдана замуж за французского короля, Людовика VII. После 13 лет брака разведена... А.ВЕНЕДИКТОВ - Ой, я прошу прощения, а вот, может быть, наши слушатели не знают, вот в средневековой Европе, там же земли давались огромные за этим там - это же вопрос наследства. Н.БАСОВСКАЯ - ...за 15-летней Алиенорой, а именно Алиенорой, от alienus, "другой, иной". Дело в том, что в семье, когда она родилась, была Элеонора уже, и принято имя... А.ВЕНЕДИКТОВ - Уже была? Н.БАСОВСКАЯ - Да. И ее назвали Алиенора, чтобы подчеркнуть, что она другая. У нас часто в наших редакциях в той пьесе, которую Вы загадали нашим слушателям, пишут "Элеонор" или у Шекспира переводят "Элеонора" - это неверно. Она, конечно, Алиенора Аквитанская. Так за этой 15-летней девочкой в качестве приданого было дано герцогство Аквитанское, огромное - самое крупное герцогство во Франции в те время и самое богатое, пожалуй. Поэтому невеста была завидная до невероятности. Это мудрейший аббат Сугерий, советник Людовика VI Толстого, сумел уговорить на этот брак с безвестным Капетингом - Капетинги были бедны, просто откровенно бедны в то время. А.ВЕНЕДИКТОВ - Несмотря на то, что были короли. Н.БАСОВСКАЯ - Да. А потому, наверное, и были. Когда знать французская выбирала себе первого Капетинга, учитывались многие факторы, в том числе, чтобы он не был сильнее других - что-то вроде Романовых, то же самое. Чтобы это не был самый крупный, самый сильный сеньор Франции, а так, довольно скромные графы Робертины Парижские. Заслуги есть? - заслуги есть: они хорошо оборонялись от норманнов. А земли их - Иль-де-Франс - крошечное блюдечко между Парижем и Орлеаном. И вот к такой крошке присоединилась огромная Аквитания. И после 13 лет брака - она уже детей рожала, рожала, но это все были девочки пока - развод. Событие невероятное ... А.ВЕНЕДИКТОВ - Невероятное. Н.БАСОВСКАЯ - ...в королевском семействе развод - это еще невероятней. А развод состоялся. А.ВЕНЕДИКТОВ - А как это может быть, католическая религия не позволяла разводов. Н.БАСОВСКАЯ - Добился муж. А.ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. хотел французский король? Н.БАСОВСКАЯ - Очень. Очень. Чего только молва не говорить - я, говоря об Алиеноре в литературе, еще скажу о роли молвы - но считается, что очень ревновал. Она считалась официально первой красавицей тогдашней Европы. Времена были наивные, было известно по номерам, кто первый. Вот первой считалась она. Миниатюры того времени передают это в духе средневековья, нам судить об этой красоте трудно. Но они знали: она первая красавица. И развестись с первой красавицей, да и вообще неординарной... А.ВЕНЕДИКТОВ - Это потому что ревновал - вообще решил ее отослать... Н.БАСОВСКАЯ - Ревновал. Столь сильно, что не мог, видимо, пережить. Ну, о мотивах об этих чуть позже, когда будем говорить, какой же она была на самом деле. Видимо, ревность. И добились так разрешения Папы под предлогом, что внезапно была обнаружено слишком близкое между этими домами родство. Чепуха абсолютная. А.ВЕНЕДИКТОВ - 13 лет. Н.БАСОВСКАЯ - Чепуха абсолютная - во-первых, через 13 лет, во-вторых, все они были в этой мере родства, королевские дома. Но Папа должен был договориться с Богом, а для договоренности с Богом ему нужен был какой-нибудь документ. Вот такой документ, как бы, отыскали. И развод состоялся. Вещь невероятная. Потеряна Аквитания. А.ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. ее приданое ушло с ней? Н.БАСОВСКАЯ - Оно было неотторжимо. По закону... А.ВЕНЕДИКТОВ - От нее? Н.БАСОВСКАЯ - ...тем феодальным законам того времени, когда едва-едва сложился, вот, феодализм, был принцип неотторжения вот таких родовых владений, в случае чего угодно - смерти супруга... Только дети могли получать - сыновья. Сыновей нет. И она вместе со своей Аквитанией, становится завиднейшей невестой Западной Европы. А.ВЕНЕДИКТОВ - А дети-то их с Людовиком? Н.БАСОВСКАЯ - Это девочки. А.ВЕНЕДИКТОВ - Но они законные, они не стали бастардами? Н.БАСОВСКАЯ - Законные, законные, законные девочки. Но они не наследуют это... пока она жива, вообще это при ней. После ее смерти -сыновья. Это будут сыновья уже от английского короля. Такая невеста! У нее была одна забота... А.ВЕНЕДИКТОВ - 28 лет, кстати, напомню. Н.БАСОВСКАЯ - 28 лет. У нее была одна забота - спрятаться, как бы ее кто не похитил! И не женили бы, так сказать, не выдали бы замуж насильственно. Ну, и среди претендентов граф Анжуйский Генрих, моложе нее лет на 13 - это много. В наши-то времена это не так, все-таки, принято, а тогда совершенно, можно сказать, мальчик. И брак, связанный, видимо, со страстным чувством, с любовью. Он антипод ее первого мужа. Первый муж - фанатик немножко - близок к фанатизму в религии - набожный, любящий помолиться, не очень любящий воевать... А.ВЕНЕДИКТОВ - Крестовые походы... Н.БАСОВСКАЯ - Да, достойный человек. Но Крестовый поход для него - прежде всего не война - это будет война для ее сына Ричарда - для него это паломничество. Для него Крестовый поход - это движение в святые земли, это мольба... А.ВЕНЕДИКТОВ - Это для французского, для Людовика VII. Н.БАСОВСКАЯ - Да, для ее первого мужа. А.ВЕНЕДИКТОВ - Да. Н.БАСОВСКАЯ - Это... Он немножко похож на монаха. Жены, вот, мужчин, слегка похожих на монахов, не пользовались успехом ни в средние века, не пользуются успехом, видимо, и сегодня. Чего-то другого ищет женщина. А Алиенора была женщина более чем. И это другое она находит в виде своего второго мужа графа Анжуйского Генриха. Через два года он из графа Анжуйского становится королем английским. А.ВЕНЕДИКТОВ - А это было когда они уже брачу... Н.БАСОВСКАЯ - Это было известно, что он может стать. А.ВЕНЕДИКТОВ - Было известно, что он может стать. Н.БАСОВСКАЯ - За ним было право. А.ВЕНЕДИКТОВ - Но он не был сыном короля? Н.БАСОВСКАЯ - Нет. Он был сыном Матильды, наследницы английского престола, из первой норманнской династии, которая заключила договор со своим соперником, Стефаном Блуаским, что она отказывается от притязаний на престол, хотя она имела право - в пользу своего сына, а это и есть Генрих Анжуйский. А.ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. мама ей это устроила. Н.БАСОВСКАЯ - Было известно, что... Да, мать уступила своему сыну будущий престол. Было известно, что он может стать королем. И я думаю, что Алиенора и это приняла во внимание. Корона герцогская ей дана была от рождения - герцоги носили корону: это члены королевского дома. Корону французскую она поносила - целых 13 лет - может быть, уже и надоело. А корона английская была в перспективе. Но не только. Есть много-много оснований предполагать, что между ней и Генрихом Анжуйским, который в Англии стал править как основатель династии Плантагенетов, была страсть, любовь. Главное доказательство этой страсти - у нас, конечно, не так много документов, сами мы там лично не были - главное доказательство этой страсти - та бешеная ненависть, которая сменила первый этап их жизни. Вот первый этап жизни они близки, они везде вместе, она участвует в государственных делах, она подписывает документы, он везде появляется с ней... А.ВЕНЕДИКТОВ - Что было не принято, по-моему, да..? Н.БАСОВСКАЯ - Не очень. Не очень. А.ВЕНЕДИКТОВ - В средневековой Европе. Н.БАСОВСКАЯ - Случалось. Не запрещено, не возбранялось. А.ВЕНЕДИКТОВ - Случалось, да. Н.БАСОВСКАЯ - Но не очень это. А вдруг - заточение. И она провела в этом заточении... А.ВЕНЕДИКТОВ - Он ее заточил? Н.БАСОВСКАЯ - Заточил. В той пьесе, которую Вы загадали, причина заточения - ее ревность к любовнице, которую завел Генрих Анжуйский, к Розамунде. Розамунда была фигура историческая, любовницей была, и ревность Алиеноры, видимо, тоже была. И ее заточил муж на целых 16 лет в замок. Конечно, не в цепях, не в подвале, у нее даже маленький такой... маленькая свита, маленький двор - но все равно, она лишена того, что было так свойственно этой женщине - возможности двигаться, нестись, скакать, лететь. Потребность эту - и красоваться - она сохранила всю свою долгую жизнь. Она уникальна во многом. Начнем с уникальности номер один. Вот Вы сказали, Алексей Алексеевич, что 10 детей принято. Ну, в королевских домах не у многих было 10 - бастарды всякие, но 10 законных детей по двум королевским линиям - не массовое. Второе: она прожила в свою эпоху, эпоху рыцарства, 82 года. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну, это сейчас как 120. Н.БАСОВСКАЯ - Может быть, и 150. А.ВЕНЕДИКТОВ - Там же срок жизни был 40-50. Н.БАСОВСКАЯ - А может быть и 150 нынешних. Т.е. это долгожительница невероятная. Ну ладно, вопрос, как прожила - может быть, она лежала парализованная? Нет, она шевелилась и была активна до последнего своего издыхания и последнего дня жизни. Испустила дух от ярости, когда узнала, что ее сын, Иоанн Безземельный - последний - потерял Шато Гайяр, ее любимый замок, в борьбе с французским королем. А около 80 лет совершила экспедицию за Пиренейские горы. Всего-навсего. Для того, чтобы прибыть к своей внучке, Бланке Кастильской - вот роль "бабушки Европы" - и эту внучку вместе с собой забрать во Францию, и просватать за французского короля, будущего Людовика VIII. Все это состоялось, и Бланка Кастильская, ее внучка, родила французам, наверное, самого замечательного их средневекового правителя, Людовика IX, имеющего прозвище Святой - а такие прозвища случайно не даются - оставившего огромный след во французской истории. А.ВЕНЕДИКТОВ - Я хочу только сказать нашим слушателям - раз мы говорим о литературе - что вот этот период жизни Алиеноры Аквитанской - я как-то не думал, что ей 80 лет в этот момент было - описан в книге Леона Фейхтвангера "Испанская баллада". Как раз она туда приезжает, коварная, жестокая, холодная, расставляет своих внучек, какую лучше выдать замуж... "Бланка, как это звучит... Бланш, по-французски" - там вот так вот, так она решает. "Пусть Бланка!" И все подчиняются ей. "Испанская баллада", Леон Фейхтвангер, прочитайте. Н.БАСОВСКАЯ - Вот она начинается, клевета на Алиенору Аквитанскую. Чуть-чуть восстановим еще несколько граней ее уникальности, а потом перейдем к тому, что делают кино и литература. Итак, за 80 лет, причем путешествие за Пиренеи. И добилась своего, - и брак состоялся. Три короны носила. Прожила минимум две разные жизни, а там еще поджизни - одну во Франции, другую в Англии, а там еще подэтапы по-разному прожила. А жила в эпоху зенита рыцарского века. Вот она и ее сын любимый, Ричард I Львиное Сердце - это два, женское и мужское, начала, два символа рыцарственности западноевропейские, две лучших звезды, рыцарских звезды. И они мать и сын. Причем вырастила она его в Аквитании, обожаемого, любимого, и он в юности ее обожал. Стихи, трубадуры, песни в честь нее слагают. Знание античной литературы... она блестяще владела несколькими языками, и она владела античной риторикой. Когда ей надо было бороться за освобождение Ричарда Львиное Сердце из плена, она писала Папе Римскому - я читала эти документы - "В то время как мой сын, подобно Ахиллу, сражался под стенами Аккры, коварный Филипп Французский покинул его как предатель..." Все правда. Все правда - тот сражался, этот покинул, но античный стиль! Гомер! Еще грань уникальности: вот эта звезда - рыцарская - это зенит западноевропейского средневековья. В это время рождается рыцарская литература, в это время рождается рыцарский роман - например, о Тристане и Изольде. Кретьен де Труа творит. Вот он зенит! Но как известно, зенит - из физики - это такое положение тела, после которого движение возможно только в одну сторону, а именно вниз. В этом зените и начало заката рыцарского века. И жизнь, личная жизнь Алиеноры, ее судьба, как будто бы воплощает вот это явление зенита - краткого, яркого взлета рыцарства - она и ее сын. И тут же начало заката. Потому что уже XIII век, вот этот зенитный - Филипп II Август во Франции, он уже попирает рыцарские идеалы, когда они мешают реальной политике. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну и Иоанн Безземельный, младший сын Алиеноры Аквитанской, делает то же самое. Пытается делать то же самое. Н.БАСОВСКАЯ - Он ничего не умеет. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну... младшенький, последыш. Н.БАСОВСКАЯ - Ну, не рыцарский.... Последыш. Это вырождение рыцарства внутри их семьи. Вообще, Иоанн - фигура для нее какая-то трагичная. Ну, он родился последним - уже никто не ожидал, что кто-нибудь родится... А.ВЕНЕДИКТОВ - Все помнят Вальтер Скотта, "Айвенго", все помнят Вальтер Скотта - опять к литературе, да? Н.БАСОВСКАЯ - А вот это век, который привлекает литературу. Он родился, когда никто не ждал, что у нее кто-нибудь может родиться - это вот действительно невероятно. И был он не таким, как его братья. Братья действительно, красавцы - статные, крупные, плечистые... Ричард Львиное Сердце - две причины, почему Львиное Сердце. Внешняя - огромная рыжая грива, золотистая - красив. Внутренняя - в бою он лев. Он лев, он отважен, он бросается на врагов, он страшен в индивидуальном бою, он не может струсить, не способен струсить. А.ВЕНЕДИКТОВ - Странное описание маменькиного сынка. Он же был маменькиным сынком, Вы же сами говорили... Н.БАСОВСКАЯ - Да. А.ВЕНЕДИКТОВ - Повезла в Аквитанию, подальше от английского двора. Н.БАСОВСКАЯ - Ласкала, растила там, среди стихов. А зато он уверовал в силу этой поэзии. Он был рыцарем не только внешне, по убеждению тоже. А.ВЕНЕДИКТОВ - Наталья Басовская в программе "Не так!", мы вернемся в студию после новостей. Напомню, это программа "Не так!" об Алиеноре Аквитанской. Наталья Басовская, совместно с радио "Эхо Москвы" и журналом "Знание - сила" представляют вам эту передачу каждую субботу в 2 часа. НОВОСТИ А.ВЕНЕДИКТОВ - Вы слушаете программу "Не так!", Наталья Ивановна Басовская у нас в студии. Вот Вы хотели... вот Вы говорили, что Алиенора была оболгана, в литературе... а вот два фильма мы с Вами знаем - я пьесу не читал, но фильм 68 года, 68 года - "Лев зимой", где Питер О"Тул играл Генриха II, а Кэтрин Хэпберн играла, соответственно... Н.БАСОВСКАЯ - Алиенору. А.ВЕНЕДИКТОВ - ...Алиенору, и там играл еще Энтони Хопкинс и т.д. И второй "Лев зимой", который был снят Андроном... Андреем Кончаловским - жалко, что мы его не позвали, еще позовем сегодня - где Патрик Стюарт играл Генриха II, и Гленн Клоуз играла Алиенору. Кстати, Гленн Клоуз многие наши слушатели знают по фильму "101" и "102 долматинца", вот детскому фильму. Н.БАСОВСКАЯ - Где она ведьму играет. А.ВЕНЕДИКТОВ - Абсолютно верно. Н.БАСОВСКАЯ - Вот это и характерно для толкования образа Алиеноры. Вот ведьма. Дело в том, что ее жизнь - она не оболгана. Она упрощена в литературе и в искусстве и обойдена вниманием. Ее жизнь - истинный роман. Полнокровный, яркий. Она участвовала полностью во втором крестовом походе в 1147-49 годах. Она проскакала большую часть пути верхом, что-то на повозках, но это около 6 тыс. км - от Парижа до Иерусалима. Невероятная женщина. А.ВЕНЕДИКТОВ - Вы знаете, как налет часов летчиками, да? Н.БАСОВСКАЯ - Да. Налетала, наскакала. А.ВЕНЕДИКТОВ - На метле. Н.БАСОВСКАЯ - И вокруг этого было много легенд, о которых я еще скажу. Имела отношение к третьему крестовому походу, который возглавлял, одним из вождей этого похода был Ричард Львиное Сердце. Во время этого похода женила этого львиного рыцаря на Беренгаре Наваррской, сгоняв тоже за невестой для него. Жизнь - роман! 16 лет в заточении. Вышла из заточения. Как только умер Генрих II, ее супруг, разгневавшийся на нее в конце жизни, Ричард I ее освободил. И еще кусок жизни - активной, политической, личной. А какова она в литературе и в кино? Одну грань. Пьеса "Лев зимой" хорошая. Этот лев там - это Ричард, второй супруг Алиеноры Аквитанской, великий Генрих Плантагенет, на склоне лет. Ему там около 50 - для средневековья старик. Ей 63, она... А.ВЕНЕДИКТОВ - Молодая женщина. Н.БАСОВСКАЯ - Молодая женщина. Она бодрее него, выглядит лучше него, что его очень огорчает. И чувствует себя лучше, чем он. У нее железное было, видимо, здоровье - это отмечали и очевидцы ее участия в крестовых походах. Но показана одна грань. Голдмен, который очень старается следовать исторической правде, и у него в целом все получается, он видит этот... ну, день, два, Рождество - в пьесе показано Рождество 1183 год - видит ее глазами главного персонажа Генриха. А персонаж ее ненавидит, он называет ее Медузой Горгоной, к ней плохо относятся сыновья, которые ссорятся из-за престола, а уже поняли, что она сейчас им не помощница. А если поможет, то неизвестно, кому. В общем, это один кусочек. Нет ни крестовых походов, нет героини трубадуров, нет молодой Алиеноры. Вот есть эта стареющая, яркая - ну, не желающая стареть, как положено - женщина, но глазами недоброжелательными. Все точно в пьесе, но узко, мало. Лучшая книжка о ней, конечно - это книга Режин Перну, но она не вполне художественное произведение. Она проходит у Шекспира... А.ВЕНЕДИКТОВ - Кстати, Режин Перну, вышла эта книга на русском языке, запомните это... Режин Перну... Н.БАСОВСКАЯ - Да, она переведена. "Алиенора Аквитанская". А.ВЕНЕДИКТОВ - "Алиенора Аквитанская", да. Н.БАСОВСКАЯ - В 2001 году издана, на русском языке. Она проходит у Шекспира в драме "Иоанн Безземельный". Периферически, как второстепенная фигура, называемая королевой Элеонорой, она как будто бы только подхватывает и подает реплики, что совершенно недостойно ее. Для Шекспира она тоже не существенна. Ну и наконец... Да, она... опять в пьесе "Лев зимой" - нераскрытые грани сложной ее судьбы. Например, она говорит о своем первом браке с Людовиком VII, в пьесе: "Если бы мне удалось осчастливить его сыновьями, вместо всех этих маленьких девочек... Ну, я и сейчас бы прозябала во Франции". Толкование причины развода: "Если бы удалось родить сына". Да, неофициально, но твердо Людовик излагал эту причину. "Она неспособна родить мужского наследника, одни девочки", чтобы его тоже поняли, почему он так бился за развод. Но ведь как только она вышла за Генриха Анжуйского, за Плантагенета, она стала рожать сыновей одного за другим... А.ВЕНЕДИКТОВ - Четыре? Н.БАСОВСКАЯ - Она родила четверых... А.ВЕНЕДИКТОВ - Четверо сыновей. Н.БАСОВСКАЯ - Вообще, пятерых, один умер во младенчестве. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну пятерых, пятерых. Н.БАСОВСКАЯ - Пять сыновей! Это же сойти с ума! Она как будто бы овладела законами природы! И доказала всему миру, кто не мог родить мужского наследника. Ярко, это в пьесу не попадает, это все на периферии. Поэтому, совершенно положительно оценивая эту пьесу в целом-то, я просто хочу сказать, что Алиенора, женщина-роман, женщина - живая легенда, заслуживает большего. Но есть еще одна литература об Алиеноре, условно так ее можно назвать - молва. А.ВЕНЕДИКТОВ - Так. Н.БАСОВСКАЯ - Это народные толкования ее жизни. Мифы и легенды про Алиенору Аквитанскую начали слагать при ее жизни. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну, если она 16 лет в башнях сидит - конечно! Н.БАСОВСКАЯ - Так сложишь тут всякое разное... А.ВЕНЕДИКТОВ - Да, сложишь тут всякое, да. Н.БАСОВСКАЯ - И потом участие в крестовых походах. И вот, эти мифы и легенды, они разнообразны, но в целом они рисуют ее несколько негативно, что и отразилось потом в этом толковании ее как ведьмы. Почему? Видимо, истоком всей этой... Сначала какие мифы? А.ВЕНЕДИКТОВ - Это французские или английские, в смысле, это..? Н.БАСОВСКАЯ - Французские. А.ВЕНЕДИКТОВ - Французские. Вот тут правильный вопрос был задан. Н.БАСОВСКАЯ - Все началось во Франции! Совершенно верно, Алексей Алексеевич! Все началось во Франции. Какие, например - сначала назову. Во время крестового похода она, мол, время от времени скакала впереди крестоносного войска вместе со своими фрейлинами в костюме амазонок. Ну, что такое костюм амазонки, все знают, какая там была подробность - одна обнаженная грудь - как бы для... А.ВЕНЕДИКТОВ - И верхом, не в дамском седле... Н.БАСОВСКАЯ - Верхом, как амазонка. Верхом! Не боком, а верхом - амазонка! А.ВЕНЕДИКТОВ - Не боком, а верхом. Неприлично! Неприлично! Н.БАСОВСКАЯ - Для воодушевления... неприлично... для воодушевления крестоносного воинства. Воинство было одушевлено. А.ВЕНЕДИКТОВ - А муж? Н.БАСОВСКАЯ - Нет. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну... я его понимаю очень хорошо! Н.БАСОВСКАЯ - Это можно понять. Но было ли это? Вот такого рода легенда. Вторая легенда. Ее бесконечно связывают с несколькими романами, которые у нее случились с окружающими людьми. Барон Жоффруа де Ранкон - знатный, видный, красивый, но оснований для того, чтобы поверить, что роман был - а Режин Перну очень тщательно изучала вопрос - твердых оснований нет. Молва, и все. А уж коннетабль Аквитании Сель де Брейль - это вообще вряд ли. И Перну совершенно сраведливо пишет, что он ниже ее рангом, вряд ли это могло состояться. Наиболее основательный разговор... А.ВЕНЕДИКТОВ - Для нее это важно? Для нее ранг важен, да? Она... Н.БАСОВСКАЯ - Очень, очень, очень. Носительница разных корон. И ее молодой дядя, Раймунд де Пуатье - вот он по статусу мог. По красоте - должен был нравиться женщинам, по отваге тоже. И было ясно, что когда они встретились во время крестового похода, она уделила ему очень большое внимание. Но ведь есть разные грани вниманий. Вот я сейчас попробую объяснить молву. Итак, в молве она развратница, она хулиганствующе себя ведет, она чуть ли не Мессалина какая-то. А что может быть на самом деле? Во-первых, ну, тот же дядя: в детстве ее она прыгала у него на коленках. А.ВЕНЕДИКТОВ - Он старше ее. Н.БАСОВСКАЯ - Он старше нее. Но хорош, потом долго не виделись. Встреча с таким человеком, которого помнишь с детства, она вообще, вызывает некоторые чувство. И доказать, что тут непременно разврат - да нет этих доказательств. Затем, само ее появление в Англии после Франции - она уже пришла с некой молвой. Когда ее привезли из Аквитании, брак состоялся с Людовиком VII в Бордо. 15-летняя девочка в пурпурном платье, он тоже юный, у них возраст как раз подходящий, роскошная свадьба, во время свадьбы сообщают, что как раз тут принц этот и стал королем - отец в это время умер - и она приезжает из Бордо в Париж. Это первый этап для рождения мифов. Она приезжает из мира солнца, вина, куртуазии в Париж, который, по сравнению с этим краем, северный, строгий, холодный - это северо-французское рыцарство, это Лангедок и Лангедойль, наследие этого вполне живет. В XIII веке только покончат с французским югом как с самостоятельной цивилизацией. А пока это две цивилизации. Южная испытала огромное влияние гораздо больше римское, чем северная - больше. Огромное влияние арабское, которого в Париже вовсе не было - а это Восток, с его поэзией, с его языками, с его музыкой, с его тяготением к роскоши, шелкам, мехам, духам... И вот такая юная особа приезжает в Париж. Это уже мир более строгий и суровый... А.ВЕНЕДИКТОВ - 15 лет - это 8 класс. Н.БАСОВСКАЯ - Да. А.ВЕНЕДИКТОВ - 8 класс. Н.БАСОВСКАЯ - Да. А.ВЕНЕДИКТОВ - Даже не студентка. Н.БАСОВСКАЯ - Да. А она скоро родит первую дочку. И для того времени нормально. Но она со своими куртуазными традициями и привычками уже в Париже должна была показаться развратницей. И вот многие авторы, которые сейчас увлечены совершенно интересно и глубоко проблемами социальной психологии, социальной... исторической психологии, антропологии, они говорят, что вот это вот... ну, изучением поведения человека - она просто держаться-то должна была иначе. И просто ее даже поведение повседневное, бытовое могло показаться развратным. А потом еще раз: она же еще дальше на север - в Лондон. Второй брак - она королева английская, она прибывает в Лондон. В эту англо-саксонско-норманнскую традицию, где сплелось англо-саксонское наследие - это вообще очень серьезные традиции, серьезно отличающиеся от галльских, где большое влияние кельтской цивилизации: более суровая, более строгая германская. И затем норманнское завоевание Англии 1066 года, конечно, добавило туда французского, но северо-французского. Нормандия и жители Нормандии - это все-таки потомки викингов. И вот в эту другую, в этот другой цивилизационный пласт, прибывает все та же аквитанская Алиенора. Она ведь так и ушла из жизни - Алиенорой Аквитанской, побывав дважды королевой, потому что воспитание... А.ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. не Французская, не Английская - все равно Аквитанская. Н.БАСОВСКАЯ - Она Аквитанская. Этот край, он долго был независимым еще и потому, что он культурно отличался от северной Франции. Вот в Альбигойских войнах XIII века север наконец расправится с этой цивилизацией, но Алиенора-то впитала ее полноценно, целостно и привезла ее вот аж куда - в Лондон. А.ВЕНЕДИКТОВ - В туманы, в туманы, в серый камень. Н.БАСОВСКАЯ - В туманы. Да, хоть мне показалось, что современный Лондон не такой уж туманный, это какая-то традиция, клише... А.ВЕНЕДИКТОВ - Но все равно, по сравнению...
МАКСимка: Н.БАСОВСКАЯ - Но что нравы там были другие и не аквитанские, и что это не винный край, и не край ювелирных изделий, каким была Аквитания, это не край пышности и игры в куртуазную любовь, она уже просто своей традицией должна была отличаться, отличалась - ее могли воспринять вот так. И вот народная молва, фольклор творит образ Алиеноры. Какой? Развратница - у нее меняются любовники, жестоко меняет их. Отравила Розамунду, возлюбленную своего мужа Генриха Английского... А.ВЕНЕДИКТОВ - За свои 80 лет отравила одного человека? Один скелет в шкафу? Н.БАСОВСКАЯ - Это за 80 лет немного, но... А.ВЕНЕДИКТОВ - Немного. Н.БАСОВСКАЯ - ...травила ли? И вот твердо народная молва, именно народная молва - может быть, от двора пошел посыл, возможно. Но приживается это в народе, что вот эта развратная Алиенора отравила Розамунду, возлюбленную... Да, возлюбленная, но возлюбленная у королей - дело нормальное. А к тому же Розамунда, она из Уэльса, она своя. Она достаточно своя. А не эта француженка когда-то... А.ВЕНЕДИКТОВ - Иноземка. Н.БАСОВСКАЯ - ...разведенная жена французского короля... Т.е. молва враждебна к ней изначально. За все. За то, что из южной Франции, за то, что манеры не те, за то, что куртуазия вокруг нее, за то, что во время крестового похода, якобы, скакала так, как скакала, за то, что было много очень повозок с плащами, меховыми воротниками, платьями, и она их меняла - а как ей было в Константинополе появиться не в роскошном наряде? Ведь это византийский двор, император принимает их торжественно и пышно. Она, воспитанная на юго-западе, считает, что надо пышностью ответить и посостязаться в ней. А северо-французская традиция, а тем более потом английская, у нее другая гордость - мы не такие, мы другие. А она пыталась быть такой же. А.ВЕНЕДИКТОВ - И они в кольчугах и в дорожных плащах. Н.БАСОВСКАЯ - Да. У них были грубые плащи, более примитивные мечи, более суровые нравы поведения и лица. И она уже даже внешностью своей выпадает. Но как она удивительно не сдалась за всю свою долгую жизнь... А.ВЕНЕДИКТОВ - Вот это очень интересно. Н.БАСОВСКАЯ - ...и не стала перестраиваться. А.ВЕНЕДИКТОВ - Вот это я хотел спросить: ну вот ты английская королева, ты уже знаешь, что... ты умная... Н.БАСОВСКАЯ - Приспособься. А.ВЕНЕДИКТОВ - Да. Не-а? Н.БАСОВСКАЯ - Не стала. Вот эта закваска аквитанская - не зря все-таки в этом крае куртуазии, рыцарства, там оформлялась, потом продвигаясь на север, знаменитая "Песнь о Роланде", как рыцарский эпос - не зря эта закваска этой культуры была очень мощная. И не зря понадобились так называемые Альбигойские войны, чтобы уничтожить эту культуру, следы которой все равно остались. Ее уничтожили мучительно - она была другой. Не зря именно там прижилась эта альбигойская ересь, это тяготение к большему вольнолюбию, к большей открытости и пересечению культур, допускается арабская литература - ведь это литература врагов! А.ВЕНЕДИКТОВ - Да уж. Н.БАСОВСКАЯ - Иноверцев! А она пользуется неким интересом и спросом, именно туда прибывают знаменитые врачи с Востока, Авиценна, через Пиренейский полуостров, там роза ветров европейских культур. А.ВЕНЕДИКТОВ - Наталья Ивановна, и все-таки к семье немножко, потому что она родила сыновей и наследников престола. Какая она была мать? Н.БАСОВСКАЯ - Опять молва... А.ВЕНЕДИКТОВ - Вот такое ощущение - вот ощущение по пьесе, по фильмам, да, вот я еще раз Олегу напомню, что фильм, который снял Андрей Кончаловский... Н.БАСОВСКАЯ - Что плохая. А.ВЕНЕДИКТОВ - Да, он называется "Лев зимой", вот, такое ощущение, что она манипулировала ими в своих интересах. Вот мы смотрим пьесу, да - она стравливает их, растравливает... У нее, конечно, есть любимчик - Ричард Львиное Сердце будущий, а Иоанн Безземельный вообще не понимаю, будущий Ванюша, не знаю, что там, Ванька-дурак, там, типа. А третий сын... Но вот по пьесе, по фильму хочется сказать... Н.БАСОВСКАЯ - По пьесе... А.ВЕНЕДИКТОВ - Она их расставляет как пешки, она ими манипулирует. Н.БАСОВСКАЯ - Это было не так. Эти так называемые... Программа "Не так!" А.ВЕНЕДИКТОВ - Да. Н.БАСОВСКАЯ - Эти так называемые пешки - все, даже включая бездарного Иоанна - были люди с характером, были люди, способные действовать самостоятельно, и их трагедию Голдман очень правильно отмечает. Как бы, устами Алиеноры. Нельзя королям иметь столько сыновей. Кто-то обязательно... Вот вас трое - два, неважно какие, останутся с чувством, что "меня обошли". Это трагедия, вообще, престолонаследия, очень трудная, долгая, долговременная, и сколько в ней было всяких витиеватых сюжетов в любой стране. Так и здесь: сыновья дрались за власть сами по себе. А уж если их кто стравливал и подначивал - не Алиенора, а удивительный французский король Филипп II по прозвищу Август, сын того самого Людовика VII, который развелся с Алиенорой... А.ВЕНЕДИКТОВ - Который мог бы быть сыном Алиеноры! Н.БАСОВСКАЯ - Она говорит это в пьесе Голдмена. А.ВЕНЕДИКТОВ - Да. Н.БАСОВСКАЯ - Вы цитируете Голдмена интуитивно, совершенно точно... А.ВЕНЕДИКТОВ - Да, да, да. Н.БАСОВСКАЯ - "Я могла бы быть твоей матерью". Да, это удивительный французский король, который был - прозвище Август тоже случайно не получает - начав править в 1180 году, он получил очень урезанную Францию за счет английских владений, а завершив свое правление в 1223, он удвоил территорию, принадлежащую французским королям. На чем? Как раз на хитрости и подначивании сыновей Генриха II и Алиеноры Аквитанской. Вот кто умело их стравливал! Он по очереди дружил с каждым сыном и предавал его в самую решающую минуту. Каждый из Плантагенетов - ну, по крайней мере, Генрих старший, так называемый молодой король, Ричард Львиное Сердце, Иоанн Безземельный - в какой-то момент своей жизни потрясенно видели, что было под маской Филиппа II, под той маской, которую они почитали лицом. А.ВЕНЕДИКТОВ - Какие-то они простодушные, оказывается - дети Алиеноры какие-то простодушные были. Н.БАСОВСКАЯ - Не простодушные - вот эта суровость, меч, рыцарь... А Иоанн просто не умный. Ну, например, Ричард Львиное Сердце, он да, в своих крестоносных увлечениях он истово и искренне стремился на Восток. Филипп II играл роль истового крестоносца. И вот он тайком убегает из-под стен Аккры, оставляя там Ричарда с войском. Ужас! Я вообще, представляю себе лицо Ричарда. Он понимает, что надо мчаться туда же, в Европу, потому что Филипп будет с ним воевать и отнимать эти самые земли французские, которые принадлежат Англии. А как убежать, тут войско! Каким он, великий рыцарь, будет в глазах воинов? Ужас! Я его лицо себе могу вообразить. А.ВЕНЕДИКТОВ - Утром проснулся - союзника нет, да? Н.БАСОВСКАЯ - Нет, тайно, ничего не объяснив. И он же стравливал их. Когда несколько раз были так называемые "войны сыновей". Да, Алиенора участвовала в них, но главный мотор был, конечно, этот великий дипломат, хитрец. Я считаю, вообще, для истоков западно-европейской дипломатии надо изучать деятельность Филиппа тщательно - а у нас о ней мало известно. Но а Иоанн-то Безземельный! Лучший друг - ну, с Ричардом он был лучший друг, это безусловно - просто побратимы! Просто побратимы! Все кончилось известно как - бросил его. Иоанн - старшего друга стал играть Филипп II Август. Иоанн верил твердо, что вот, у него друг, заступник во Франции. Но это уже не от наивности - от глупости. А.ВЕНЕДИКТОВ - А мама что? Н.БАСОВСКАЯ - А мама говорила... А.ВЕНЕДИКТОВ - Мама говорила. Н.БАСОВСКАЯ - Мама предупреждала, что он не может быть другом - она всегда не доверяла Филиппу, всегда, но ее не всегда слушали. Иоанн был просто глуп. Его друг Филипп, лучший друг, старший брат, можно сказать, во Франции, вызывает Иоанна Безземельного на суд - теоретически он имел право это сделать, потому что владения на юго-западе назывались вассальными по отношению к французскому королю. Но это символика. Нельзя же так буквально, чтобы английский король как вассал прибыл на суд. Да и обвинение-то какое - слухи о том, что Иоанн Безземельный причастен к убийству своего племянника, Артура Бретонского. Может быть, и был - Шекспир принимает эту версию абсолютно буквально... А.ВЕНЕДИКТОВ - Это внук Алиеноры, да? Н.БАСОВСКАЯ - Это да... А.ВЕНЕДИКТОВ - Внук Алиеноры. Н.БАСОВСКАЯ - Сын Жоффруа, одного из сыновей Алиеноры. Шекспир считает это фактом - ну, потому что в каких-то хрониках это так, но это не есть доказанный факт. И вот по слухам - "ты причастен к убийству, явись на суд". Иоанн тоже был потрясен совершенно. Но дальше хуже - он отказывается явиться, и тогда Филипп II Август снимает маску окончательно. В 1202-1204 годах он отбивает военным образом, собрав уже силы, эти земли у англичан. И вот известие о падении Шато Гайяра в 1204 году - оно и добило Алиенору. А.ВЕНЕДИКТОВ - 82 года? Н.БАСОВСКАЯ - Да. А.ВЕНЕДИКТОВ - Да. Наталья Ивановна, у нас еще две минуты, бы я хотел, чтобы мы... наш слушатель прислал на пейджер, но у меня уже тут все улетело - очень много всяких сообщений - а действительно ли Алиенора Аквитанская просила похоронить ее рядом с Ричардом Львиное Сердце? Н.БАСОВСКАЯ - Считается, что такая версия есть, и вот эта просьба... А.ВЕНЕДИКТОВ - Что вот эта мама... вот, любимый сын, маменькин сынок - вот остальных не любила, только этого? Н.БАСОВСКАЯ - Любила. Любила, похоронена рядом. И можно понять, почему. Они были по структуре личности близкие люди. Дело не просто в том, что она хотела передать престол именно ему, это структура личности, о которой я хотела сказать. Два блестящих персонажа - дочь и сын рыцарского века. Века куртуазии, Кретьена де Труа, Бертрана де Борна и многих вещей, которые так ознаменовали рыцарскую эпоху. А.ВЕНЕДИКТОВ - Может, кто-нибудь снимет про нее кино-то? Н.БАСОВСКАЯ - Она заслужила, но трудно. Но если будет создан этот фильм - настоящий, с ее полной жизнью - то это будет очень яркое повествование. И тот факт, что наши слушатели охотно пишут о ней, отвечают на вопросы, радует. Он показывает тем, кто мог бы снять такой фильм, написать такой роман, что интерес у зрителей уже есть. А.ВЕНЕДИКТОВ - У нас еще заказ есть - а не хотите ли, спрашивает Александр, еще в будущем поговорить о Марии Стюарт и о ее отношениях, там, с Босуэлом и т.д.? Н.БАСОВСКАЯ - С большим удовольствием. А.ВЕНЕДИКТОВ - Смотрите, Алиенора Аквитанская вызывает какую параллель у Александра... Н.БАСОВСКАЯ - Совершенно справедливо. Так же как Алиенора в свою эпоху, в XIII веке, Мария считалась первой красавицей в своей эпохе. И такая же сложная - не такая же, но тоже сложная, яркая женская судьба. Я с интересом к этой теме бы обратилась. А.ВЕНЕДИКТОВ - Вот! Наталья Басовская. Если вы хотите, чтобы ваши дети, вы сами слушали Наталью Ивановну чаще, поступайте в РГГУ, я бы сказал так. Н.БАСОВСКАЯ - Это будет правильно. А.ВЕНЕДИКТОВ - И это будет правильно! Это будет правильно. Н.БАСОВСКАЯ - И это будет правильно. А.ВЕНЕДИКТОВ - Спасибо большое, это была программа "Не так!", совместное производство "Эхо Москвы" и журнала "Знание - сила". Наталья Ивановна, до следующей встречи, до свидания! Н.БАСОВСКАЯ - До свидания!
МАКСимка: Начнем, пожалуй. МАКСимка пишет: У нее дед поэт, у нее отец поэт. Очередная ошибка Басовской. Отец Алиеноры Гиойм X не был поэтом, но, конечно, принимал у себя трубадуров и покровительствовал искусству. МАКСимка пишет: После 13 лет брака разведена... Всё-таки Людовик VII и Алиенора развелись после пятнадцати лет брака (1137-1152). МАКСимка пишет: Н.БАСОВСКАЯ - Добился муж. А.ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. хотел французский король? Н.БАСОВСКАЯ - Очень. Очень. Чего только молва не говорить - я, говоря об Алиеноре в литературе, еще скажу о роли молвы - но считается, что очень ревновал. Очень спорный вопрос. Во время Крестового похода, когда Людовик с Алиенорой находились в Антиохии, она сама пожелала положить конец своему браку с Людовиком. А уже после смерти Сугерия, как пишет Флори, они, скорее всего, уже оба желали развода. МАКСимка пишет: И добились так разрешения Папы под предлогом, что внезапно была обнаружено слишком близкое между этими домами родство. Чепуха абсолютная. Большую роль в разводе всё-таки сыграл архиепископ Бордо, поскольку Евгений III как раз в 1149-м году запретил настаивать на расторжении брака. МАКСимка пишет: А.ВЕНЕДИКТОВ - 13 лет. Н.БАСОВСКАЯ - Чепуха абсолютная - во-первых, через 13 лет Вот оба повторяют постоянно цифру 13. Наверное, нравится им это число. МАКСимка пишет: Но Папа должен был договориться с Богом, а для договоренности с Богом ему нужен был какой-нибудь документ. Вот такой документ, как бы, отыскали. И развод состоялся. Документ? Какой документ? В Божанси просто родственники короля поклялись, что супруги состоят в запрещенной для брака степени родства. Это имеет ввиду Басовская? МАКСимка пишет: Заточил. В той пьесе, которую Вы загадали, причина заточения - ее ревность к любовнице, которую завел Генрих Анжуйский, к Розамунде. Розамунда была фигура историческая, любовницей была, и ревность Алиеноры, видимо, тоже была. И ее заточил муж на целых 16 лет в замок. Во-первых, Алиенора проведет в замке пятнадцать лет. А во-вторых, почему бы Басовской не рассказать зрителям правду, пусть и не столь романтичную? Генрих заточил свою супругу из-за того, что она выступила на стороне своих сыновей, организовавших заговор против отца. МАКСимка пишет: Второе: она прожила в свою эпоху, эпоху рыцарства, 82 года. А.ВЕНЕДИКТОВ - Ну, это сейчас как 120. Н.БАСОВСКАЯ - Может быть, и 150. А.ВЕНЕДИКТОВ - Там же срок жизни был 40-50. Н.БАСОВСКАЯ - А может быть и 150 нынешних А я всё-таки буду настаивать, что Алиенора прожила 82 года (учитывая, что точная дата рождения нам неизвестна), а не 120 и даже не 150. МАКСимка пишет: Испустила дух от ярости Без комментариев. МАКСимка пишет: А.ВЕНЕДИКТОВ - Вот! Наталья Басовская. Если вы хотите, чтобы ваши дети, вы сами слушали Наталью Ивановну чаще, поступайте в РГГУ, я бы сказал так. Н.БАСОВСКАЯ - Это будет правильно. А.ВЕНЕДИКТОВ - И это будет правильно! Это будет правильно. Н.БАСОВСКАЯ - И это будет правильно.
Amie du cardinal: The embalmed heart of Richard the Lionheart (1199 A.D.): a biological and anthropological analysis Ученые исследовали «львиное сердце» Ричарда I
Amie du cardinal: Алиенора Аквитанская
МАКСимка: Aliénor d'Aquitaine bientôt à Westminster ? Дэвид Кемерон, британский премьер-министр обратился к французским властям с просьбой перевезти останки Плантагенетов из Фонтевро в Вестминстер. Естественно, Франсуа Олланд никак не отреагировал. В любом случае, останков там уже быть не должно. Революцию пережили лишь надгробия. А Алиенора любила Фонтевро и желала быть там погребенной. Поэтому она вполне у себя.
Amie du cardinal:
Amie du cardinal:
полная версия страницы