Форум » Франция времен Капетингов » Филипп II Август (биография и портреты) » Ответить
Филипп II Август (биография и портреты)
Snorri: Филипп II Август «Филипп Август взошел на трон в возрасте 15 лет; именно тогда он заявил, что желает, чтобы к концу его правления королевство стало таким же могущественным, как и во времена Карла Великого. Его ум, энергия, упорство были замечательны. Весельчак, добрый католик, справедливый и прямой в своих поступках — так говорит о нем хронист; жесткий по отношению к сопротивлявшейся ему знати, он любил пользоваться услугами простых людей. Бесспорно, он был склонен и к двуличию и к жестокости и сочетал в себе добродетели и пороки». (Альбер Гарро. Людовик Святой и его королевство — СПб.: Евразия, 2002) Филипп II Август (21 августа 1165, Гонесс — 14 июля 1223, Мант) — король Франции (1180—1223), сын Людовика VII Молодого и Адель Шампанской. Для Людовика, пережившего развод с первой супругой, Алиенорой Аквитанской, и смерть второй, Констанции Кастильской, но так и не получившего от этих союзов сына, это был долгожданный наследник, в честь чего новорожденный получил прозвище Богоданного (Dieudonne). Рождение Филиппа Богоданного. Миниатюры из «Больших Французских хроник» (XIV в.) Дабы избежать сложностей при передаче власти, стареющий король решил короновать сына в Реймсе, что и случилось 1 ноября 1179 года. В апреле 1180 года 15-летний Филипп сочетался браком с родственницей графа Фландрского Изабеллой де Эно, принесшей мужу в качестве приданого графство Артуа, что стало первым шагом на пути собирания земель, чему король посвятил всю свою жизнь. В сентябре того же года Людовик VII скончался, оставив сына единоличным правителем Франции. Коронация Филиппа II. Жан Фуке (XV в.) Как пишет А.Дживилегов, «энергичный и даровитый, Филипп прекрасно понимал всё неудобство своего положения. Его домен был отовсюду окружен владениями могущественных баронов, стеснявших свободу его действий и служивших постоянной угрозой самому существованию королевства. В частности, владения английского короля втрое превосходили по пространству владения самого Филиппа. Среди других баронов наиболее могущественным был граф Фландрии. Филипп рано поставил себе целью округлить свою территорию; к этой цели он шёл прямо и неуклонно, пользуясь малейшим поводом. Его внешняя политика — политика собирания, внутренняя — политика укрепления за собой завоеванных областей. И Филипп одинаково легко справлялся как с одной, так и с другой задачей. Он обнаружил и талант полководца, и искусство дипломата, и мудрость законодателя и организатора. Поссорился Филипп с графом Фландрским потому, что последний хотел играть руководящую роль в королевстве. Обманутый в своих ожиданиях, граф покинул Париж и сейчас же составил коалицию, в которую вошли графы Геннегау, Намюра, Блуа, Сансерра, Шампани и герцог Бургундский; Филиппу едва удалось удержать от вступления в неё Генриха II Английского. Он обратился за поддержкой к Папе Римскому и сумел привлечь на свою сторону сыновей Генриха II, управлявших его континентальными владениями. С их помощью он справился с врагами». Помимо английских принцев, Филипп заручился союзничеством герцога Брабантского и архиепископа Кельнского, что позволило королю в июле 1185 года заключить с фламандским правителем договоренность, подтверждавшую право Филиппа на богатые земли Артуа, Амьенуа и Вермандуа, за исключением Сен-Кантена и Перонна. Теперь же французский правитель мог заняться другим, куда более серьезным вопросом - возвращением континентальных земель, находившихся под властью английского короля. Генрих II Плантагенет являлся герцогом Нормандским, владел Аквитанией, Бретанью, графствами Анжу и Вексен. Филипп постоянно сеял и поддерживал раздоры между стареющим Генрихом и его сыновьями, с которыми состоял в дружбе (в 1189 году, взяв Л е Ман, Тур и Сомюр, король Франции вынудил Генриха II признать Ричарда герцогом Аквитанским, а также выплатить 20000 серебряных марок за возвращение своих областей). Но если с Генрихом Молодым и Джеффри он оставался в прекрасных отношениях до самой смерти обоих (по словам очевидцев, на похоронах последнего он был так подавлен горем, что едва не бросился в могилу следом за ним), то первоначальная дружба с Ричардом и Джоном сменилась враждой, когда оба брата поочередно примерили на себя английскую корону. В 1190 году Ричард Львиное Сердце и Филипп отправились в 3-ий Крестовый поход. Вместе прошествовав до Лиона, короли решили разделиться, чтобы после встретиться в сицилийской Мессине. Филипп II погрузил армию на корабли в Генуе, тогда как Ричард отплыл из Марселя. На Сицилии между королями начались разногласия: Ричард развязал войну с Мессиной, закончившуюся взятием города. Филипп сохранял нейтралитет, однако после потребовал свою долю добычи. Натянутые отношения между царственными спутниками усугубились отказом Ричарда жениться на сестре Филиппа Алисе (английский король предпочел взять в супруги Беренгарию Наваррскую). Филипп принимает посланников Папы Римского, призывающего короля отправиться в Крестовый поход. «Большие Французские хроники» (XIV в.) Весной следующего года Филипп отправился к сирийской Акре, осаждаемой в то время иерусалимским королем Ги (Гвидо) де Лузиньяном. Через несколько месяцев, захватив по пути Кипр, принадлежавший в то время Византии, приплыл и Ричард. Ссоры между обоими монархами возобновились. Причины были разными: то Филиппа раздражало, что английский король платил всем поступавшим к нему на службу рыцарям по четыре червонца, тогда как сам он давал по три; то он требовал половину Кипра - согласно договоренности, всю добычу Ричард и Филипп обязались делить поровну, однако первый утверждал, что это распространялось только на отвоеванные у мусульман территории. К тому же оба короля тяжело заболели: от лихорадки у них начали выпадать волосы и ногти, а Филипп еще и ослеп на один глаз. После взятия Акры (12 июля 1191 года), сославшись на проблемы со здоровьем, король Франции решил вернуться домой. Оставив десятитысячное войско на попечение Юга (Гуго) III Бургундского, Филипп, сопровождаемый своим кузеном Пьером де Куртене, графом Неверским, пустился в обратный путь. Он побывал в Риме, где получил официальное разрешение от Папы завершить свое участие в Крестовом походе, а 27 декабря 1192 года благополучно вступил в Париж. 1. Филипп II и Ричард I во время Крестового похода. Гийом де Тир (XIV в.). 2. Ричард и Филипп принимают ключи от Акры. «Большие Французские хроники» (XIV в.) Возвращение короля совпало по времени со смертью графа Филиппа Фландрского. За неимением прямых наследников, на его земли и титул претендовали трое: граф Бодуэн де Эно, Элеонора де Вермандуа, графиня де Бомон, и сам Филипп. В конце концов, король признал новым графом Бодуэна, получив в обмен на это 5000 марок серебром, а также утвердил Элеонору в ее правах на Вермандуа и Валуа, при условии, что ее владения перейдут после ее смерти к Филиппу. Таким образом, королевский домен заметно увеличился. Политические победы чередовались с проблемами в личной жизни французского монарха. После смерти при родах Изабеллы де Эно (1190), Филипп недолго оставался неженатым. По возвращению из Палестины он посватался к Ингеборге, сестре датского короля Кнута VI, девушке, по уверениям современников, скромной, красивой и благочестивой – хотя Филиппа привлекали не ее высокие моральные качества, а солидное приданое. На следующий день после свадьбы, состоявшейся в августе 1193 года, король внезапно заявил о своем отвращении к Ингеборге и потребовал у Папы Целестина III расторжения этого союза под тем предлогом, что брак не был осуществлен. Римский первосвященник передал дело на рассмотрение французских епископов, которые не посмели перечить государю, а потому, несмотря на вмешательство Кнута, его несчастная сестра была отправлена в монастырь, где провела много лет. В 1196 году Филипп женился на Агнессе Меранской, дочери баварского вельможи, от брака с которой родилось трое детей. Новый Папа Иннокентий III, признавший этот союз недействительным (хотя дети, рожденные от него, получили статус законных), потребовал от Филиппа удалить Агнессу и вернуть Ингеборгу. Король отказался подчиниться, за что был вместе со всем своим королевством отлучен от Церкви. Интердикт был снят в 1200 году, когда Филипп согласился признать датскую принцессу своей супругой, однако и Агнессу он не удалил. Годом спустя она скончалась, а с Ингеборгой король, поддавшись усиленному давлению со стороны как Папы, так и другого ее брата, короля Вальдемара II, стал жить лишь с 1213 года. "Филипп вернулся во Францию, поклявшись Ричарду, что не будет нападать на его владения. Он на них и не нападал, но затеял какие-то таинственные переговоры с Иоанном Безземельным, который правил Англией в отсутствие брата. Ричард, прослышав про это, поспешил домой, но на пути попал в руки своего врага Леопольда Австрийского. Отсутствием Ричарда Филипп превосходно воспользовался для укрепления своего положения и успел даже отхватить от Нормандии Вексен. Ричард вернулся из плена, но крупных событий при его жизни не произошло" (А. Дживилегов). Воспользовавшись раздорами между Иоанном Безземельным и английскими баронами, Филипп привлек на свою сторону племянника английского короля Артура, графа Бретонского, возвел его в рыцари и принял от него ленную присягу как правителя Анжу, Бретани, Мэна, Турени и Пуату. В 1200 году Филипп и Иоанн встретились в Ле Гуле, в результате чего король Англии вынужден был пойти на уступки, включая выплату значительной денежной суммы в пользу французской Короны. Взамен Филипп II признавал Иоанна королем Англии, возвращал ему земли, отданные Артуру, оставив тому только Бретань, и принуждал племянника принести дяде вассальную клятву. Союз этот должен был скрепить брак между племянницей английского короля Бланкой Кастильской и Людовиком Львом, старшим сыном Филиппа (впоследствии они стали родителями короля Людовика Святого). Но два года спустя французские подданные Иоанна вновь - и не без содействия Филиппа - взбунтовались против своего сюзерена. К ним присоединился и Артур. Мятежников, само собой разумеется, поддержал король Франции. После того как Артур был взят в плен у замка Мирбо, а спустя некоторое время умерщвлен (вероятно, по приказу дяди, а некоторые говорили, что и его собственной рукой), Филипп II призвал царственного кузена на суд пэров, однако тот, ссылаясь на свой королевский сан, отказался явиться. Тем не менее суд состоялся, и пэры заочно приговорили Иоанна к конфискации его французских земель. Во исполнение этого решения Филипп двинул войска на Нормандию. В течение 1203-1204 гг. король захватил Ле Вандрей, Шато-Гайар, Фалез, Кан, Кутанс, Байе и ряд других городов. В декабре 1203 года Иоанн бежал в Англию. 24 июня 1204 года сдался Руан, следом за ним пали Верней и Арк. Затем Филипп повел армию в долину Луары, взяв в августе Пуатье, а в следующем году королю сдались Лош и Шинон. Таким образом, король Франции овладел Туренью, Мэном и Анжу. В 1206 году между Филиппом и Иоанном было заключено Туарское перемирие. Последующие годы король Франции посвятил удержанию этих земель, равно как и улаживанию всевозможных трений со своими вассалами, как, например, с графами Булонским и Фландрским, хотя это не помешало им вступить в союз с Иоанном Безземельным, равно как и германскому императору Оттону IV. В феврале 1214 года англичане высадились в Ла Рошели. Иоанн пирвлек на свою сторону лимузенских и пуатевинских баронов и захватил Анжер. Филипп направил в долину Луары своего сына Людовика, который быстро овладел крепостью Ла-Рош-О-Муан, оттеснив английского короля обратно к Ла Рошели. В это же время сам Филипп II собрал большое войско и двинулся на Фландрию, где 27 июля 1214 года состоялась решающая битва при Бувине, в которой, несмотря на численное превосходство противника, он наголову разбил императора Оттона и захватил в плен Рено де Даммартена, графа Булонского, и Феррана Португальского, графа Фландрского. В сентябре того же года в Шиноне было заключено перемирие с англичанами сроком на пять лет, по которому Иоанн отказывался от всех своих земель к северу от Луары, а Берри, Турень, Мэн и Анжу вошли в состав королевского домена. 1. Филипп II в битве при Бувине. 2. Филипп захватывает в плен графов Булонского и Фландрского. «Большие Французские хроники» (XIV в.) «Чтобы доконать Иоанна, послал в Англию своего сына Людовика, который предъявил притязание на английскую корону. Иоанн, покинутый своими вассалами, бежал, но после его смерти (1216) англичане сплотились и прогнали Людовика» (А.Дживилегов). Примерно в то же время северофранцузские рыцари отправились в крестовый поход против еретиков-катаров, который завершился – уже после смерти Филиппа Августа – присоединением Лангедока к королевскому домену. Схема расширения королевского домена при Филиппе Августе Нельзя не упомянуть о внутренней политике Филиппа II. «Важным политическим орудием в его руках сделались коммуны. Оба его предшественника не понимали значения коммунального движения для королевской власти; отношение их к коммунам устанавливалось в зависимости от случайных причин и прежде всего от выгоды фиска. Филипп понял, что коммуны — важный союзник короля, потому что у них общие враги: бароны, как духовные, так и светские, — и он из всех сил покровительствовал движению. В своих собственных доменах он был гораздо скупее на вольности и остерегался даровать городам политическую свободу. Реформу администрации, произведённую Филиппом, можно характеризовать как замену частнохозяйственной точки зрения государственной. Наряду со старыми придворными должностями сенешаля, коннетабля, маршала, камерария, чашника и проч., которые частью совершенно теряют своё значение, частью превращаются в государственных чиновников, Филипп создаёт центральное учреждение смешанного состава — королевскую курию, заменяющую архаические феодальные съезды. В провинции всюду развивается институт прево — королевского приказчика, который сосредоточивает в своих руках функции судебные, административные, хозяйственные. Прево действовали в городах, селах, местечках; более крупные областные деления были подчинены бальи. Наследственность всех этих должностей исчезла. Замещение их стало зависеть от короля. Для объединения финансовой деятельности областных властей в Париже была учреждена счётная палата». Говоря о городах, стоит сказать, что Филипп много заботился об их украшении и безопасности – укреплял городские стены, окружал их рвами, прокладывал дороги, мостил булыжником улицы, нередко делая все это за свой собственный счет. Он даровал привилегии цехам и купцам, а также способствовал основанию и развитию Парижского университета, привлекая известных профессоров наградами и льготами. При этом короле продолжилось строительство Собора Парижской Богоматери, был основан знаменитый рынок Лез Аль (Чрево Парижа), а также началось возведение Лувра. Население Парижа за годы его правления увеличилось с 25000 до 50000 человек, превратив французскую столицу в один из самых густонаселенных городов в Европе. В июле 1123 года Филипп Август отправился из Паси в Париж, где должен был состояться съезд епископов и других представителей духовенства для обсуждения нового крестового похода. Однако король не выдержал тягот пути и 24 июля, так и не добравшись от любимой столицы, скончался в Манте. Тело Филиппа был перевезено в Париж, забальзамировано и, со всеми регалиями, погребено в королевской усыпальнице в Сен-Дени. 1. Филипп II Август. Жан дю Тийе (XVI в.). 2. Статуя Филиппа II в Версале.
Бэлль: МАКСимка пишет: Статуя Филиппа-Августа, галерея Давида Анжерского, бывшее аббатство Туссен, Анже: Интересная у него форма носков обуви... Странно, что пишут, что в моде было одно, а статуи "обуты" в другое...
МАКСимка: МАКСимка пишет: Филиппа Августа, короля-воина в ХIII веке называли не Августом, а Филиппом Завоевателем (Прозвище "Август", уже давно присвоенно Филиппу II за то, что он "расширил" королевский домен, сосуществовало на протяжении XIII века с прозвищем "Завоеватель" и вытеснило его только в XIV веке), Элисон Уэйр пишет, что сразу после рождения и крещения Филиппа прозвали Богоданным, а через месяц он получил прозвище Август. Интересные у нее с Ле Гоффом расхождения! И жалко, что она не объясняет почему Август. Но вообщем-то говоря, с латинского augustus переводится не только как величественный, но и божественный. Snorri пишет: Филипп II Август (21 августа 1165, Гонесс И родился Филипп у Уэйр 22 августа Хронисты, видать, не точны :)
МАКСимка: Вот, как характеризует молодого Филиппа Августа (на момент коронации, еще при жизни больного отца, 1 ноября 1179-го года) Элисон Уэйр в книге "Алиенора Аквитанская": "Филипп Французский был молодым человеком со жгучими амбициями, которые заключались в разрушении империи Генриха II и вхождении её континентальных территорий в состав Франции. Маленького роста, коренастый, с красным лицом, растрёпанными волосами и примитивными представлениями о личной гигиене, Филипп являлся некрасивым мужчиной, лишённым юмора, достоинства и интеллектуальных наклонностей. Но он имел способность управлять, будучи жёстким в политике, умным, расчётливым и намного более хитрым, чем его отец. Реалист в политике, Филипп Август выказывал коварство и жадность. Не обладая шармом Плантагенетов, король был чрезмерно предусмотрительным, робким и даже нервным: он ездил только на послушных лошадях, и, будучи очень подозрительным, видел за каждым деревом убийцу. У него были ограниченные военные способности, но он побеждал благодаря коварству и упорству". Ну и портретик госпожа Элисон нарисовала...
Snorri: *без комментариев*
МАКСимка: Витраж, изображающий битву при Бувине, коллегиальная церковь Сен-Мартен в Монморанси:
Дмитрий: МАКСимка Интересно, когда был выполнен этот витраж? Доспехи персонажей вполне соответствуют 1214 году.
МАКСимка: Дмитрий пишет: Интересно, когда был выполнен этот витраж? Автор Евгений Грассе, 1908-ой год.
Дмитрий: Очень грамотно выполнили... Рыцари, как положено, чисто в кольчужных доспехах и ранних горшковых шлемах на это время.
МАКСимка: Ричард Львиное Сердце и Иоанна Английская встречают короля Франции Филиппа II Августа:
Бэлль: «Свиньи гуляли по улицам; даже когда это запрещалось, всё же в определённые часы дня они могли свободно ходить по городу; перед домами были выстроены хлева для них, которые загораживали улицу; дохлые собаки, кошки лежали повсюду; нечистоты выбрасывались в реки или же на улицу и лежали перед домами и на площадях. Король Филипп-Август, привыкший к запаху своей столицы, в 1185 г упал в обморок, когда он стоял у окна дворца и проезжавшие мимо него телеги взрыхляли уличные нечистоты» Станис Перес. "Биоисторическое эссе на сто страниц о последних мгновениях жизни монарха"
Бэлль: Марка с изображением Филиппа Августа
МАКСимка: Витраж с Филиппом-Августом в коллегиальной церкви Мант-ля-Жоли:
Бэлль: Филипп II по пути в Сен-Дени (слева) и Филипп и Изабелла д'Эно на мессе. Британская библиотека. Миниатюра выполнена между 1332 и 1350 годами.
Бэлль: некоторые выдержки из книги Жана Флори "Ричард Львиное Сердце: король-рыцарь": *** Коронация Филиппа Августа прошла 1 ноября 1179 года в Реймсе. В связи с этой коронацией, которая должна была состояться 15 августа того же года, произошел курьезный случай. Двор находился в Компьене, и во время охоты юный Филипп, которому еще не было пятнадцати, заблудился в густом лесу и долго бродил по нему, пока не встретил угольщика – французский хронист Ригор описывает его в духе своего времени как черного, огромного, уродливого и страшного видом, - который отвел принца ко двору. Хоть этот крестьянин и спас сына Людовика VII, внезапная встреча с ним нарушила душевное спокойствие мальчика, и в течение многих дней молодой Филипп находился на грани жизни и смерти. По всему королевству молились о выздоровлении единственного наследника короны. Его отец отправился паломником на могилу Томаса Беккета, чтобы помолиться там и попросить помощи у нового святого. Молитвы короля были услышаны, и Филипп выздоровел. Только дата коронации была перенесена на День всех святых. *** Жоффруа, брат Ричарда Львиное Сердце, одновременно восставая против отца и брата, укрылся у Филиппа Августа и завоевал его дружбу, привязанность и, как некоторые даже утверждали его любовь. Их везде видели вместе, как на людях, так и в интимной обстановке, и они больше не расставались. Филипп назначил его сенешалем Франции. Однажды во время турнира Жоффруа неудачно упал с коня, и остальные рыцари в давке его затоптали. Некоторое время спустя он умер в возрасте двадцати восьми лет, несмотря на заботы докторов, вызванных Филиппом Августом. Его забальзамированное тело торжественно было доставлено в Париж, в Собор Парижской Богоматери, еще недостроенный на то время. Король выказал такое отчаяние по этому поводу, что многие современники были поражены. Геральд Кембрийский рассказывает: Король Филипп так страдал и был в таком отчаянии, что приказал в знак любви и уважения похоронить его перед главным алтарем Собора Парижской Богоматери; по окончании похорон, когда тело опускали в яму, он хотел броситься за ним в открытую могилу, и лишь силой удалось его остановить… *** Филипп Август, двадцатисемилетний вдовец уже три месяца, был до глубины души поражен красотой Жанны, сестры Ричарда Львиное Сердце, которая прибыла в Мессину 28 сентября 1190 года. Жанна уже была вдовой в двадцать пять лет. Была ли это любовь с первого взгляда? Часть армии была в этом убеждена, а хронисты единодушно обращают внимание на смену настроения Филиппа – он открыто демонстрировал радость и желание жить. Согласно Роджеру де Ховдену, «у короля Франции было такое довольное лицо, что народ уже решил, что он на ней женится». Однако на следующий же день после встречи Ричард увез Жанну от вероятных ухаживаний Филиппа: он приказал переправить сестру на другую сторону залива и разместил ее в укрепленном монастыре в Калабрии.
МАКСимка: Бэлль пишет: Его забальзамированное тело торжественно было доставлено в Париж, в Собор Парижской Богоматери, еще недостроенный на то время. Кстати, могила Жоффруа была обнаружена нетронутой вместе с Изабеллой д'Эно в XIX столетии. И спасибо за выдержки!
МАКСимка: В городке Суп-сюр-Луан (Souppes-sur-Loing), Санский диоцез, расположено единственное цистерцианское аббатство (если вообще не единственное), которое основал Филипп-Август в 1181-м году - аббатство де Серкансо (Abbaye de Cercanceaux). Отношения этого короля с папством часто требовали посредничества членов цистерцианского ордена. В 1576-м году в аббатстве Катрин де Медичи вела переговоры с главарями протестантов. В 1792-м году монахи покинули Серкансо. Все монастырские постройки, за исключением церкви, уцелели и с 1995-го года открыты для посещения. Сохранилась капелла аббатов XII-XIII веков.
Бэлль: Жан Флори: 20 июля 1191 года, Ричард Львиное сердце принес клятву оставаться на Святой земле, на службе у Бога еще три года, или по крайней мере, до тех пор, пока крестоносцам не удастся вернуть Иерусалим христианскому миру, и попросил короля Франции Филиппа Августа сделать то же самое. Король отказался. Более того, он попросил у короля Англии разрешения вернуться во Францию. Было придумано много причин, чтобы объяснить такое решение. Первое - состояние его здоровья. Филипп был, бесспорно тяжело болен, вероятно, как и Ричард, но переносил болезнь значительно хуже. Хронисты не имеют ни малейшего сомнения в правдоподобности этой болезни. Даже Амбруаз соглашается с этим, хотя и не считает эту причину достаточной. "Он возвращался из-за своей болезни: это то, что говорил король, что бы ни говорили другие; но никто не мог дать ни малейшего свидетельства того, что болезни считается достаточным мотивом для того, чтобы оставить службу Королю, который ведет и направляет всех королей (земли)" Говорилось так же о недоверии, которое испытывал Филипп по отношению к Ричарду, который, как говорили в лагере, хотел отравить его. Филипп мог бояться за свою жизнь и еще больше (так как он не был трусом) за судьбу своей династии, так как его сыну было всего лишь четыре года. Более правдоподобной и реальной кажется зависть короля Франции к сопернику, который превосходил его во всем: в физической форме, в богатстве и, следовательно, в щедротах, в храбрости, в дипломатии, в искусстве использовать посредников. Ричард умел выигрывать войны и сражения, но еще лучше он умел присваивать себе славу и шествовать, как победитель. Его горделивость и темперамент экстраверта способствовали лишь тому, что интравертный, обидчивый желчный король Франции еще больше замыкался в себе, чему так же способствовали болезнь и подозрения, которые сочинял для него его союзник Конрад Монферратский. Филиппа Августа толкала на отъезд и другая, политическая причина: 1 июня умер Филипп Фландрский. Момент благоприятствовал тому, чтобы предъявить права на Артуа. Такая перспектива для столь осторожного суверена-реалиста, как Филипп Август, стоит всех причин, и он решил оставить Ричарду всю славу от гипотетического завоевания Иерусалима и отправиться на повседневные завоевания, способные усилить могущество его королевства. Ни просьбы баронов Франции, ни требования Ричарда не смогли убедить Филиппа остаться. Этот отъезд должен был сильно сказаться на репутации короля Франции и поднять престиж его соперника, пребывавшего "на службе у Царя небесного". 28 июля два короля встретились еще раз, чтобы попытаться урегулировать конфликт о наследии трона Иерусалима. Им удалось придти к компромиссу, приемлемому для обоих сторон, путем взаимных уступок. На следующий день, 29 июля, Филипп пришел просить официального разрешения у короля Англии вернуться в свое королевство. Ричард уступил его просьбе, но отнесся к ней с недоверием. Амбруаз, который, возможно был свидетелем этой сцены пишет: "Он попросил его поклясться на реликвиях, что он не нападет на его земли и не будет ему вредить, пока тот находится в паломничестве, и что как только он вернется, король Англии не причинит ему вреда и не начнет войну без предупреждения как минимум сорок дней. Король поклялся, а в залог оставил доблестных людей, таких как герцог Бургундии, граф Генрих и еще человек пять или больше, но имен я их не помню" Филипп поклялся, положив руку на Евангелие. Потом согласно договоренности, он оставил большую часть своей армии, которую передал в командование герцога Гуго Бургундского. 31 июля Филипп Август покинул Акру в сопровождении своего союзника Конрада Монферратского и отплыл во Францию 3 августа. Сделав остановку в Антиохетте, он посвятил в рыцари сына местного сеньора, достиг Родоса, потом Рима, где он встретился с папой Римским, чтобы тот освободил его от клятвы, аргументируя это "предательством" Ричарда. Папа не был наивным человеком. Согласно некоторым хронистам, он, наоборот, даже усили требования: "Мы тебя никоим образом не освободим от клятвы, которую ты дал королю Англии сохранять мир до его возвращения; мир, который ты должен сохранять, как государь-христианин, даже не давая клятвы; мы, наоборот, расцениваем эту клятву как полезную и честную и усиливаем ее своим апостолическим могуществом". С этого момента, подчеркивают английские хронисты, Филипп вознамерился сойтись с императором Генрихом IV против Ричарда.
МАКСимка: Эдмон Фараль "Повседневная жизнь в эпоху Людовика Святого": "Религиозность Филиппа-Августа была тревожной, смешанной с какой-то боязливой суеверностью, а еще в большей мере - со скептицизмом или едкой иронией. В глазах современников Филипп представал — и остался в памяти ближайшего потомства — государем вольнодумным, мало склонным дать себя поработить какой-либо установившейся доктрине. Возможно, память о его ссорах с папами и о той странной авантюре, какой был его брак с Ингеборгой, и породила эту легенду, воплотившуюся во множестве анекдотов, которые варьировались в зависимости от того, какой характер, обоснованно или нет, приписывали этому монарху. Но представление подданных о своем короле само по себе довольно интересно: большинство высказываний, приписывавшихся Филиппу, обнаруживает любопытное единство. Рассказывали, что, когда его медик запретил ему пить неразбавленное вино, он попросил разрешения хотя бы пить воду и вино по отдельности и, выпив сначала вина, после заявил: «Я больше не хочу пить». Когда один жонглер настойчиво просил у него денег, ссылаясь на свое родство с ним по Адаму, король подал тому простой грош, сказав: «Ровно столько тебе причиталось бы, если бы я поделил свое имущество на всех своих кузенов той же степени родства», а когда другой жонглер хвалился своим дядей по матери — знатным сеньором, умалчивая об отце, он заметил: «Действительно, мулу приятнее говорить о матери, нежели об отце». Все это не более чем остроты, говорящие разве что об определенной репутации короля, возможно — оправданной, если он действительно любил вино (Анри д'Андели наделяет его ролью арбитра в споре между французскими винами. Нормандский трувер второй половины XII в. Анри д'Андели, каноник Руанского собора, написал, в частности, маленькую поэму «Битва вин» (Bataille des vins), посвященную французским винам) и если, как подтверждают некоторые свидетельства, охотно принимал при дворе жонглеров. Далее, следует обратить внимание на такой рассказ: когда его однажды попросили избрать каноника, он сделал смотр кандидатам и вручил пастырский посох самому худому, присовокупив: «Возьми эту палку — станешь таким же жирным, как и остальные», намекнув тем самым на выгоды от этой должности и придав мало значения достоинствам соискателей. Рассказывали также, что как-то он проходил мимо церкви, и ему сказали, что в ней недавно совершилось великое чудо, предлагая зайти в нее, на что он ответил: «Я поверю в это и не заходя туда». Это можно толковать и как остроту неверующего, и как проявление веры. Иронию можно усмотреть и в замечании, которое он отпустил на корабле, идущем в Святую землю, когда однажды ночью разразилась гроза: «Вот и полночь, так что мы спасены — в этот час встанут и начнут молиться за нас все монахи Франции, а за ними все миряне; скоро начнутся мессы в монастырях, а потом в приходских церквах». Его сердце не наполняла вера в людей, и ему приписывают такое трезвое соображение, высказанное на смертном одре: «При дворе у меня было невесть сколько рыцарей, повиновавшихся мне по малейшему знаку; нашел бы я сегодня хоть одного, кто бы осмелился пойти и приготовить мне квартиру?» Монарха легко можно было узреть по торжественным дням, и при виде короля (которому хотя и могли перемывать косточки, однако беззлобно) подданные спешили выразить свой восторг. Возвращение из Бувина стало огромным праздником, и Ригор оставил его описание, довольно любопытное при всем многословии и педантичной выспренности. Вдоль дороги, по которой возвращался победоносный Филипп Август, толпились, прервав работу, крестьяне и жнецы (дело было в пору жатвы), держа на плечах свои косы, мотыги и вилы. Среди них были также старухи и дети. Все они жаждали увидеть побежденного, графа Феррана, которого несли на носилках, и в свое удовольствие посмеяться над ним. В городах дома были задрапированы дорогими тканями и коврами, убраны зелеными ветками и украшены цветами; в церквах и на площадях слышалась музыка, народ танцевал. В Париже навстречу королю вышли духовенство и бюргеры, возглавляла процессию толпа школяров, распевавшая гимны и духовные песни; семь дней и семь ночей продолжалось бурное веселье, по ночам — при свете факелов, и повсюду, особенно на Университетской стороне, шли нескончаемые празднества, не прекращались песни и танцы".
МАКСимка: Собор в Ле-Мане в 1188 г. постановил, что отныне все должны довольствоваться двумя переменами блюд за трапезу, а что касается костюма, то больше никто не должен носить ни тканей с зубчатым краем, ни шарлаха, ни белого, ни серого беличьего меха, ни соболя. Но интересно отметить, что тем не менее в счетах Филиппа Августа за 1202-1203 гг. среди прочих расходов на одежду в пределах трех месяцев упоминаются изготовленные для него лично платье и две накидки, все из камлена, отороченного белой белкой, также оплечье, отороченное тем же мехом, — для его старшего сына.
МАКСимка: Уже о Филиппе Августе шла молва, что ему претят слишком частые богохульства, произносимые игроками во дворах или в игорных домах, и что он не колеблясь велит бросить в воду того, от кого в подобных обстоятельствах услышит брань.
полная версия страницы