Форум » Столетняя война » Святая Жанна Д'Арк » Ответить
Святая Жанна Д'Арк
МАКСимка: В этой теме информация о Великой Жанне Д'Арк.
Ответов - 45, стр:
1 2 3 All
Мария Терезия: Часть 1 ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СЛЕДСТВИЕ ПОДГОТОВКА ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДОКУМЕНТАЦИИ, ФОРМИРОВАНИЕ ТРИБУНАЛА Во имя Господа, Аминь. – Здесь начинается процесс по делам веры против покойной ныне женщины, именуемой в народе Девицей. Всем, кто узрит сию грамоту или сей акт, от Пьера, Божьей милостью епископа Бове (16), и брата Жана Ле Мэтра (81) из ордена Братьев Проповедников, особоуполномоченного и назначенного для [ведения] сего процесса в Руанском диоцезе мэтром Жаном Гравраном (55) из того же ордена, человеком великого благочестия и осмотрительности, преславным профессором священной теологии, каковой сам апостолической властью назначен инквизитором по делам веры и ереси во всем королевстве Французском, – привет в начальнике и совершителе веры, Господе Нашем Иисусе Христе 1. Угодно было небесному провидению, чтобы некая женщина именем Жанна, называемая в народе Девицей 2, была взята и пленена славными воинами в границах и пределах нашего диоцеза, подлежащих нашей, означенного епископа, юрисдикции 3. По многим землям разнеслась уже людская молва о том, что оная женщина, не помня приличий, подобающих женскому полу, порвав узы кротости, забыв всякий женский стыд, носит, вследствие небывалого и чудовищного порока, постыдные одежды, приличествующие мужскому полу; и доносили еще, будто высокомерие ее достигло того, что она осмеливалась совершать, говорить и распространять немало вещей, чуждых и противных католической вере, оскверняя догматы оной истинной веры. Посему говорили, что, как в нашем диоцезе, так и во многих других местах сего королевства, она совершила тяжкие преступления. [16] Когда же матерь наша, Парижский университет, и брат Мартэн Биллорэн 4, главный викарий названного монсеньера инквизитора по делам ереси, узнали о сем, они тотчас же обратились с поспешной просьбой к сиятельному принцу, монсеньеру герцогу Бургундскому 5, и славному сеньору 6, рыцарю Жану Люксембургскому 7, под чьей властью находилась тогда оная женщина. И упомянутый викарий 8 присовокупил к тому требование дабы они, под страхом закона, направили и послали к нам как к ординарному судье оную женщину, покрывшую себя позором, как было указано, и подозреваемую в ереси. И мы, названный епископ, стремясь, как то пристало нашей пастырской должности, употребить все силы на прославление и распространение христианской веры, пожелали учинить по сим делам, до такой степени разглашенным, должное следствие и действовать с тем же намерением, по внушению права и разума, так, как мы сочтем далее подобающим. Ради сего мы также просили названного принца, упомянутого монсеньера Жана, под страхом закона предать нашей духовной юрисдикции оную женщину, дабы она была судима; а равно и светлейший и наихристианнейший государь, сеньор наш король Франции и Англии 9, просил их о том же. Наконец, мой сиятельный сеньор герцог Бургундский и монсеньер Жан Люксембургский, милостиво снисходя к сим просьбам и стремясь, будучи истинными католиками, исполнить то, что послужит преумножению веры, направили и послали сию женщину к королю, нашему сеньору, и людям, им назначенным. Но королевское провидение, во всех желаниях своих горя во славу истинной веры, препоручило нам, названному епископу, оную женщину, дабы мы учинили тщательное расследование ее деяний и речей и поступали в дальнейшем сообразно церковным законам. Тогда мы попросили досточтимый и славный церковный капитул Руана, каковой при ваканции архиепископского престола 10 вершил все судопроизводство по духовным делам, предоставить нам территорию в оном городе Руане, дабы провести там сей процесс; на что он охотно и любезно согласился. Но, прежде чем приступить к дальнейшему процессу против сей женщины, мы пожелали степенно и основательно посовещаться с грамотными людьми, сведущими в божественном и человеческом праве, число коих, благодарение Богу, весьма значительно в сем городе Руане. Вторник, 9 января Первый день процесса Во вторник, 9 января, в первый день сего процесса, в год Господень 1431, по обычаю и исчислению Церкви Франции, в 9 индикт 11, в 14-й год понтификата святейшего отца во Христе и Господе, божественным Провидением папы сеньора Мартина, пятого [папы] сего имени 12, в доме Королевского Совета, близ Руанского замка 13. Мы, названный епископ, велели созвать следующих сеньоров и магистров: монсеньеров Жилля, аббата св. Троицы в Фекане (38), доктора теологии, аббатов Никола де Жюмьежа (86), доктора канонического права, Пьера, [17] приора Лонгвилля (103), доктора теологии, Рауля Русселя (118), доктора обоих прав, Никола де Вандре (127), архидьякона Э (Eu), лиценциата канонического права, Робера Ле Барбье (71), лиценциата обоих прав, Никола Купкена (26), бакалавра теологии, и Никола Луазеллёра (92), магистра искусств. Итак, когда столь высокие и знаменитые особы собрались в означенный час в названном месте, мы попросили, по благоразумию их, указать нам, как и каким образом поступать, сообщив им о мерах, кои были предприняты по сему делу и о коих говорилось выше. Оные доктора и магистры, как только были полностью обо всем осведомлены, рассудили, что сперва надлежит провести расследование о том, что известно в народе по поводу деяний и речей сей женщины. Выслушав, как подобает, их советы, мы сообщили, что по нашему приказанию некоторые сведения были уже собраны; мы решили также пересмотреть прочие [сведения] и заключили, что обо всех сих сведениях будет доложено на Совете, дабы он мог яснее установить, к какой процедуре следует далее прибегнуть в сем деле. Затем, дабы вышеупомянутые расследования и все прочее, что потребуется в сей связи исполнить, было бы наилучшим и наиподобающим образом завершено, названные сеньоры и магистры в тот же день решили, что необходимы некие должностные лица, кои взяли бы на себя особый труд относительно того, что предстоит совершить, и приложили бы старания к тому, чтобы означенные дела велись достойным образом. И по совету и решению присутствовавших тогда лиц, мы, названный епископ, постановили и приказали, чтобы почтенный и достойный муж, мэтр Жан д’Эстиве (43), каноник церквей Байё и Бове, исполнил обязанности судебного делопроизводителя или главного обвинителя в сем процессе. А также ученый муж, мэтр Жан де Ла Фонтэн (67), магистр искусств и лиценциат канонического права, был назначен советником, уполномоченным и следователем. К должностям нотариусов и секретарей были представлены люди честные и достойные: Гийом Коль, или Буагийом (22), и Гийом Маншон (95), священники, нотариусы апостолической и имперской канцелярий и архиепископской курии Руана; мессир Жан Массьё (98), священник, староста руанской христианской общины, был определен исполнителем повелений и судебных вызовов, кои нашей властью предстоит осуществить, сообразно тому, как подробнее указано в грамотах об учреждении сих должностей. Мы также повелели, чтобы грамоты Университета, – как секретные, так и открытые, – кои имеются среди актов, перечисленных выше, были собраны по порядку и записаны здесь, дабы ход вышеназванных дел стал более ясным. Сначала следует содержание послания нашей матери, Парижского Университета 14, Светлейшему принцу, монсеньеру герцогу Бургундскому Высочайший и могущественнейший принц, прегрозный и высокочтимый сеньор наш, смиреннейше препоручаем себя вашему благородному Высочеству. Хотя, прегрозный и высокочтимый сеньор наш, мы уже писали когда-то вашему Высочеству и смиреннейше умоляли, чтобы оная женщина, [18] прозванная Девицей, пребывающая, благодаренье Богу, в вашем подчинении, была предана в руки церковного правосудия, дабы можно было надлежащим образом учинить над ней процесс по делу о ее идолопоклонстве и прочих вещах, касающихся святой нашей веры, и дабы искупить позор, постигший из-за нее сие королевство, равно как и ущерб и неисчислимые беды, кои за сим последовали, мы все же не получили никакого ответа и совершенно не ведали о том, были ли приняты какие-нибудь предварительные меры с тем, чтобы подобающим образом обсудить дело оной женщины; но мы весьма опасаемся, как бы, по лживости и соблазну Врага адского и из-за козней и ухищрений ваших врагов и противников, кои, как говорят, употребляют все свое усердие, дабы освободить сию женщину всяческими способами, она не вышла бы каким-нибудь образом из вашего подчинения – да не допустит сего Бог; ибо, поистине, как говорят все добрые католики, ведающие о сем, не было на памяти людской столь великого греха пред святой верой, столь огромной угрозы, беды и ущерба для всеобщего блага оного королевства, каковые воспоследуют, если сия женщина ускользнет достойными порицания путями, без какого-либо подобающего искупления. Сие же воистину нанесет великий урон чести нашей и христианнейшего имени Французского Дома, чьими верными заступниками и знатнейшими главными членами были и продолжаете быть вы и ваши благороднейшие родственники. По сим причинам, прегрозный и высокочтимый сеньор наш, мы снова смиреннейше просим вас, чтобы во имя веры в Нашего Спасителя, ради сохранности святой Церкви и защиты чести божественной, а также к великой пользе сего христианнейшего королевства, угодно было вашему Высочеству, как мы уже просили о том ранее, передать сию женщину инквизитору по делам веры и незамедлительно отправить ее сюда, или дабы ему было угодно передать сию женщину или велеть передать ее преподобному отцу во Боге монсеньеру епископу Бовескому, к чьей духовной юрисдикции относится земля, где она была пленена, дабы учинить над сей женщиной процесс по делам веры, как надлежит поступить согласно разуму, во славу Божью, ради прославления нашей святой веры и к выгоде добрых и верных католиков и всеобщего блага сего королевства, а также к чести и хвале вашего Высочества, кое да хранит Господь Наш в добром процветании, чтобы в конце концов даровать ему славу. Далее следует содержание копии послания матери нашей, Парижского Университета, благородному и могущественному человеку, монсеньеру Жану Люксембургскому, рыцарю 15 Благороднейший, почитаемый и премогущественный сеньор, сердечно препоручаем себя вашему благородному Высочеству. Ваша благородная премудрость ведает и хорошо знает, что все добрые рыцари-католики должны употреблять силу и могущество первым делом на служение Богу, а затем на благо народа. Первейшая клятва рыцарского сословия – охранять и защищать честь Божью, католическую веру и ее святую [19] Церковь. О сей клятве вы вспомнили, когда порадели о том, чтобы своею благородною личною властью захватить женщину, зовущую себя Девицей, из-за коей честь Божья была оскорблена безмерно, вера крайне осквернена, а Церковь в высшей степени опорочена; ибо от сей женщины пошли идолопоклонства, заблуждения, дурные учения и прочее зло и непомерные беды в сем королевстве. Воистину, все верные христиане должны величайшим образом возблагодарить вас за то, что вы так послужили святой нашей вере и всему королевству; а что же до нас, то мы от всего сердца благодарим за то Бога и вашу благородную доблесть, – разумеется, насколько сие для нас возможно. Но мало будет проку от такого пленения, если за ним не воспоследует то, что подобает для возмещения преступления, совершенного сей женщиной против сладостного нашего Создателя, его веры и святой Церкви, равно как и во искупление прочих ее бесчисленных злодеяний, как о том говорят. И беда придет доселе небывалая, и пребудет в народе заблуждение более великое, чем когда-либо, и станет сие нестерпимым оскорблением божественного величия, если оное дело не продвинется или случится так, что сия женщина будет освобождена или сбежит, ибо говорят, что некоторые из наших противников тщатся совершить сие всевозможными путями, употребляя на то весь свой ум, и, что еще сквернее, посредством денег или выкупа. Но мы надеемся, что Бог не попустит свершиться столь великому злу для его народа, а также, что ваша благая и высокородная премудрость сего не потерпит, но вполне сумеет поступить как подобает, ибо если освобождение сей женщины совершится таким образом, безо всякого возмещения, – сие будет непоправимым бесчестием для великого достоинства вашего благородия и для всех тех, кто будет к тому причастен. Однако, дабы как можно раньше пресечь подобный позор, имея в том нужду, и поскольку в данном деле промедление крайне опасно и крайне вредно сему королевству, мы сердечно и смиреннейше просим ваше могущественное и досточтимое благородие, чтобы во славу Божью, для сохранения католической веры и во благо и прославление всего королевства, вы изволили предать оную женщину правосудию и послать ее сюда к инквизитору по делам веры, каковой о том настойчиво просил и просит, дабы обсудить великие обвинения, выдвинутые против нее, – так, чтобы Бог, равно как и народ, должным образом наставленный во благом и святом учении, мог сим удовлетвориться; либо да будет вам угодно отправить ее и передать преподобному отцу во Боге, нашему досточтимому сеньору епископу Бовескому, каковой также о том просил и в землях, относящихся к юрисдикции коего, как говорят, она была схвачена. Оные прелат и инквизитор являются ее судьями по делам веры; и всякому христианину, какого бы сословия он ни был, следует им повиноваться в данном деле под страхом законной кары, каковая велика. Поступая так, вы обретете благодать и любовь Всевышнего, обеспечите прославление святой веры, а также преумножите славу святого и благородного имени вашего, равно как и [имени] высочайшего и могущественного принца, прегрозного и высокочтимого сеньора нашего и вашего, монсеньера Бургундского. И каждому следует молить Бога о процветании вашей благороднейшей особы, кою Бог, наш Спаситель, благодатью своей да соблаговолит направлять, хранить во всех ее начинаниях и вознаградить ее наконец радостью безмерной. [20] Далее следует содержание послания главного викария инквизитора монсеньеру герцогу Бургундскому Могущественнейшего и высочайшего государя Филиппа, герцога Бургундского, графа Фландрии, Артуа, Бургундии и Намюра, и всех прочих, кого надлежит, брат Мартэн, магистр теологии и главный викарий инквизитора по делам веры в королевстве Французском, приветствует во Иисусе Христе, нашем истинном спасителе. Всем верным христианским государям и прочим истинным католикам следует искоренять все вероисповедальные заблуждения и возмущения среди простого христианского люда, кои за сим возникают. Ныне же идет молва о том, что некоей женщиной по имени Жанна, каковую враги сего королевства называют Девицей, и из-за нее, во многих добрых городах и иных местностях сего королевства были посеяны, укоренены и обнародованы многие и разнообразные заблуждения, за коими уже воспоследовали и следуют многие великие скверны и позор для чести божественной и святой нашей веры на погибель душам многих простых христиан. Все сие суть вещи, кои не могут и не должны ни утаиваться, ни оставаться без доброго и подобающего возмещения; и затем, дела обстоят так, что, благодарение Богу, названная Жанна находится сейчас в вашей власти и подчинении или во власти ваших благородных и верных вассалов. Посему мы сердечно просим вас, могущественнейший принц, и просим ваших благородных вассалов, чтобы вами либо ими названная Жанна была послана сюда к нам, и в ближайшее же время, и мы надеемся, что вы поступите как истинные заступники веры и защитники чести Божьей и не учините в том никаких препятствий или промедлений, чего да не попустит Бог! По праву нашей должности, доверенной нам властью Святого Римского Престола, мы настоятельно требуем и присоединяемся в том, во благо католической веры и под страхом закона, к вышеназванным лицам и всем прочим католикам, какого бы сословия и происхождения они ни были, каким бы достоинством и властью ни обладали, чтобы так скоро, как только сие может быть надежно и благопристойно сделано, все они и каждый из них отправили и доставили к нам пленницей оную Жанну, сильно подозреваемую во многих преступлениях, отдающих ересью, дабы она предстала по судебному иску пред нами и обвинителем от святой Инквизиции и отвечала и поступала согласно разуму, заручась добрыми советами, благосклонностью и помощью докторов и магистров Парижского Университета и других находящихся здесь славных советников. Дано в Париже, скреплено нашей официальной печатью святой Инквизиции, в год 1430, 26 мая. Подписано: Лефурбёр 16. Эбер 17. [21]
Мария Терезия: Далее следует содержание нашей, означенного епископа, просьбы названным сеньорам, герцогу Бургундскому и Жану Люксембургскому Вот о чем просит епископ Бовеский монсеньера герцога Бургундского, монсеньера Жана Люксембургского и бастарда Вандомского 18 от имени короля, нашего сеньора, и от своего [имени] как епископа Бове. Да будет сия женщина, пленница, именуемая в народе Девицей, отправлена к королю, чтобы быть преданной Церкви для учинения против нее судебного процесса, ибо она покрыла себя позором и подозревается в совершении множества преступлений, таких, как колдовство, идолопоклонство, вызывание бесов и многих других, затрагивающих нашу веру и ей противных. И хотя, как представляется, если рассмотреть вышесказанное, ее отнюдь не должно считать военнопленной, тем не менее, для вознаграждения тех, кто ее пленил и содержал, король великодушно изволит даровать сумму до 6000 франков, а названному бастарду, пленившему ее, для поддержания его состояния, даровать и назначить ренту суммой до 200 или 300 ливров. И епископ просит от своего имени вышеназванных лиц и каждого из них, чтобы, поскольку сия женщина была пленена в его диоцезе и в землях, относящихся к его духовной юрисдикции, ему ее предоставили, дабы он, как и подобает, учинил против нее судебный процесс. Он полностью готов заслушать дело при участии инквизитора по вопросам веры, если сие необходимо, а также при участии докторов теологии и декретов 19 и других почтенных особ, сведущих в судействе, как того требует существо дела, дабы поступать основательно и здраво, как должно, ради возвышения веры и в назидание многим, кто был в сем деле обманут и введен в заблуждение из-за сей женщины. И, наконец, может статься, что вышеупомянутые лица, или некоторые из них, не пожелают ни удовлетвориться вышеуказанным образом действий, ни повиноваться тому, о чем было сказано. Разумеется, пленение сей женщины ни в коей мере не подобно пленению короля, принцев или иных высокопоставленных лиц; когда воистину пленено лицо такого положения, будь то король, дофин или иной государь, король мог бы им завладеть, если угодно, даровав тем, кто схватил его, десять тысяч франков, согласно праву, обычаю и кутюму Франции. Тем не менее, епископ просит и требует у названных лиц именем вышеуказанных властей предать ему сию Девицу с тем условием, что он обеспечит гарантию сей суммы в десять тысяч франков целиком и полностью. И епископ сам, согласно процедуре и под страхом закона, требует, чтобы она была ему передана и предоставлена в его распоряжение, как сказано выше. В год Господень 1430,14 июля, в 8 индикт, в 13 год понтификата святейшего нашего сеньора папы Мартина V, в крепости светлейшего принца, монсеньера герцога Бургундского, в его войске, расположенном под Компьенью, в присутствии благородных мужей – сеньоров Никола де Майи, бальи Вермандуа 20, и Жана де Пресси 21, рыцарей, и многих других знатных свидетелей, [собравшихся] в большом числе, etc., – преподобный отец во Христе, монсеньер Пьер, Божьей милостью епископ Бовеский, означенному светлейшему принцу монсеньеру герцогу Бургундскому, представил бумагу, содержащую дословно [22] пять вышеприведенных статей 22. Сию бумагу монсеньер действительно вручил благородному Никола Ролену 23, рыцарю, своему канцлеру, каковой там присутствовал, и приказал передать ее благородному и могущественному монсеньеру Жану Люксембургскому, рыцарю, сеньору де Боревуару; в силу названного повеления. Монсеньер канцлер действительно вручил и передал сию бумагу монсеньеру Жану Люксембургскому, каковой тогда явился. И он, как мне кажется, прочел сию бумагу. [Подписано:] сие совершено так, в моем присутствии. Трикелло, гражданский секретарь апостолической канцелярии. Далее следует содержание послания матери нашей, Парижского Университета, обращенного к нам, епископу Преподобному отцу во Христе и господину монсеньеру епископу и графу Бовескому. Нас крайне удивляет, преподобный отец и сеньор, что дело сей женщины, кою простонародье именует Девицей, терпит столь долгие отлагательства, в оскорбление веры и церковной юрисдикции, особенно теперь, когда, как говорят, оная женщина находится в руках короля, нашего сеньора. Государи же христианские привыкли на деле столь благоприятствовать интересам Церкви и истинной веры, что когда некоему дерзкому лицу случается восстать против догматов оной католической веры, они немедленно предают его церковным судьям для исправления и наказания. И, может быть, если бы в продвижении сего дела ваше преподобие явило более живое усердие, случай сей женщины уже рассматривался бы пред церковным трибуналом. Вас же, хотя вы владеете в святой Церкви Божьей славнейшим прелатством, нисколько не интересует, что множатся позорные деяния против христианской религии, хотя суд над ними подпадает под вашу юрисдикцию. Следовательно, дабы из-за еще большей отсрочки в сем деле авторитет Церкви не понес бы еще более тяжкого ущерба, да изволит рвение вашего преподобия приложить большее усердие, чтобы названная женщина скорейшим образом была предана вашей власти и власти монсеньера инквизитора по делам ереси. После чего извольте постараться и направить ее незамедлительно в сей город Париж, где велико число ученых и эрудитов, дабы дело ее могло быть расследовано более тщательно и по нему было вынесено более справедливое решение, во здравое назидание христианскому люду и к чести Бога, каковой да соизволит направлять вас, преподобный отец, будучи вам прямой поддержкой во всех делах. Писано в Париже, в нашей генеральной ассамблее, торжественно заседающей в Сен-Матюрене 24, 21 ноября, в год Господень 1430. Ваши ректор (27) и Парижский Университет 25. Подписано: Эбер. [23] Далее следует содержание послания матери нашей, Парижского Университета, нашему сеньору королю Франции и Англии Светлейшему государю, королю Франции и Англии, прегрозному и суверенному сеньору и отцу нашему. Светлейший государь, прегрозный и суверенный сеньор наш и отец, мы вновь узнали, что сия женщина, прозванная Девицей, находится теперь в вашей власти, чему мы сильно рады, будучи уверены в том, что, по вашему благому повелению, сия женщина будет предана правосудию в возмещение великих несчастий и позора, постигших из-за нее сие королевство к великому ущербу для божественной чести, нашей святой веры и всего вашего доброго народа. И поскольку нам надлежит, ввиду ремесла нашего, искоренять столь явные беззакония, особенно когда ими задета наша католическая вера, мы не можем в деле оной женщины молчать о долгом промедлении правосудия, каковое промедление должно претить каждому доброму христианину, а вашему королевскому величеству особенно и даже более, чем кому бы то ни было, в силу великого долга, каковой у вас пред Богом в благодарность за великие блага, почести и достоинства, кои он даровал вашему высочеству. И, хотя мы писали [вам] о сем многократно, ныне, прегрозный и суверенный сеньор и отец наш, мы, держа себя по-прежнему смиренно и преданно, дабы не быть замеченными в какой-либо небрежности в деле столь значительном и нужном, смиреннейше умоляем и, во имя Спасителя нашего Иисуса Христа, настоятельно просим ваше величество приказать, чтобы сия женщина была предана церковному правосудию, то есть преподобному отцу во Боге, досточтимому сеньору нашему епископу и графу Бове, а также инквизитору, поставленному [искоренять ересь] во Франции. Злодеяния оной женщины должны быть в их ведении, – в особенности те из них, что затрагивают нашу веру, – дабы они разумными путями учинили подобающее рассмотрение дела по выдвинутым против нее обвинениям и назначили положенное в ее случае воздаяние, блюдя святую истину нашей веры и изгоняя прочь из душ ваших добрых верноподданных христиан всякое заблуждение, всякое ложное и постыдное мнение. Нам кажется весьма подобающим, если вашему высочеству будет угодно, чтобы оная женщина была доставлена в сей город, дабы мы могли учинить над ней процесс достойным и надежным образом; ибо ввиду [присутствия в Руане] большого количества магистров, докторов и прочих именитых лиц, следствие над сей женщиной получит здесь более широкую огласку, чем где-либо еще. Также вполне подобает, чтобы воздаяние за сей позор свершилось в том месте, где деяния сей женщины получили наибольшую огласку и известность. Поступая так, ваше королевское величество выкажет великую преданность по отношению к высшему и божественному Величию, кое да соблаговолит даровать вашему высочеству долгое процветание и безмерное блаженство. Писано в Париже, в нашей генеральной ассамблее, торжественно заседающей в Сен-Матюрене, 21 ноября, в год 1431. Ваша смиреннейшая и покорная дочь, Парижский Университет. Подписано: Эбер. [24] Далее следует содержание королевской грамоты о передаче названной женщины нам, епископу Бовескому Генрих, Божьей милостью король Франции и Англии, приветствует всех, кто узрит данную грамоту. Вполне признано и общеизвестно, что с некоторых пор некая женщина, именующая себя Девицей, оставив женское платье и одеяние, вопреки божественному закону, – дело богопротивное, оскверняющее и отрицающее всякий закон, – облачилась, оделась и вооружилась по подобию и обычаю мужскому; она содеяла и совершила жестокие убийства и, как говорят, внушила простому люду, дабы прельстить его и обмануть, что, будучи послана Богом, ведает Его тайны; кроме того, она изрекала множество других весьма опасных, возмутительных и вредных для нашей святой католической веры догматических утверждений. Продолжая творить сии обманы и сражаясь против нас и нашего народа, она была схвачена в полном вооружении под Компьенью некоторыми из наших верноподданных и после приведена пленницей к нам. И поскольку, как говорят, многие считали ее подозрительной, покрывшей себя позором и уличенной в суевериях, ложных догматических утверждениях и прочих преступлениях, состоящих в оскорблении божественного величия, мы получили весьма настоятельную просьбу от преподобного отца во Боге, нашего возлюбленного и преданного советника епископа Бовеского, церковного и ординарного судьи названной Жанны, каковая была взята и схвачена в границах и пределах его диоцеза. Наша дражайшая и возлюбленная дщерь, Парижский Университет, также призвала нас, чтобы мы соблаговолили передать, отдать и предоставить оную Жанну названному преподобному отцу во Боге для допроса и следствия по вышеназванным пунктам, а также учинить против нее процесс, в согласии с велениями и установлениям канонического и божественного права, вызвав всех тех, кого следует вызвать. Итак, из благоговения к чести Божьей и во имя нее, в защиту и ради возвышения святой Церкви и католической веры, мы как истинные и кроткие сыны святой Церкви, стремимся покорно повиноваться настоятельным просьбам названного преподобного отца в Боге, а также призывам докторов и магистров дщери нашей, Парижского Университета. Посему мы согласны и повелеваем, чтобы столько раз, сколько покажется нужным названному преподобному отцу во Боге, сия Жанна ему в действительности и на деле передавалась и предоставлялась нашими людьми и служителями, ее охраняющими, дабы названный преподобный отец во Боге допрашивал ее, испытывал и вел процесс над ней, согласно установлениям Божьим, разуму, божественному праву и святым канонам. Итак, мы повелеваем оным нашим людям и служителям, охраняющим сию Жанну, чтобы они отдавали и предоставляли в действительности и на деле, не отказывая и никоим образом тому не переча, названную Жанну означенному преподобному отцу во Боге столько раз, сколько он от них потребует. Мы приказываем, кроме того, всем нашим судейским, служителям или подданным, как французам, так и англичанам, не чинить на деле, ни как-либо еще никаких [25] препятствий или беспокойств названному преподобному отцу во Боге и всем прочим, кои получили или получат назначение присутствовать и исполнять свои обязанности на сем процессе и в нем участвовать; но, если от них того потребует означенный преподобный отец во Боге, пусть они предоставят ему охрану, помощь, защиту и окажут содействие, под страхом тяжкой законной кары. Мы по-прежнему намерены увидеть пред собой и получить в свое распоряжение названную Жанну, если случится, что она не будет изобличена по вышеназванным вопросам или по одному из них, либо же по иным вопросам, касающимся нашей веры. В освидетельствование чего мы повелели приложить к сей грамоте нашу обычную печать, в отсутствие большой печати. Дано в Руане, 3 января, в год благодати 1431, а в год нашего правления – девятый. [Подписано:] Именем короля, по представлению его большого Совета, Ж. Де Ринель 26. Далее следует содержание грамоты о предоставлении территории нам, епископу, от досточтимого церковного капитула Руана, при ваканции архиепископского престола Всех, кто узрит данную грамоту, церковный капитул Руана, имеющий при ваканции архиепископского престола духовную юрисдикцию, приветствует во Господе. Преподобный отец во Христе и сеньор наш, монсеньер Пьер, Божьей милостью епископ Бовеский, сообщил нам, что, являясь по должности ординарным судьей, а также по иным причинам, он, в соответствии с законом, предлагает свои услуги для ведения следствия по делу некоей женщины, именуемой в народе Девицей, каковая жила в распутстве, презрев свое положение и женский пол, оставив всякий стыд и позорно себя ведя; более того, она, как говорят, посеяла, обнародовала и совершила многое, что является чуждым, посторонним и противным истинной вере; таким образом, она злоумышляла [против веры], покрыла себя позором и навлекла на себя наши подозрения; названный сеньор епископ желал бы учинить против нее судебное производство, поскольку она содеяла вышеуказанные преступления, находясь в его диоцезе. Богу стало тогда угодно, чтобы сия женщина была пленена, задержана и арестована в диоцезе названного епископа и в пределах его духовной юрисдикции; но она была переведена в другие места. Когда сие дошло до сведения оного преподобного отца, он самолично и через иных лиц, просил и побуждал светлейшего принца монсеньера герцога Бургундского и благородного рыцаря монсеньера Жана Люксембургского, и прочих удерживающих при себе оную женщину, предать ее ему как ординарному судье, поскольку она была, как говорилось, подозреваема в ереси и, совершив преступление в землях его духовной юрисдикции, была пленена, задержана и арестована; он мог бы, согласно внушению разума и права, вести следствие и процесс против нее и поступков, ею совершенных. [26] Сии сеньоры и прочие, кто удерживал названную женщину, коих с той же целью просил и христианнейший государь сеньор наш Генрих, Божьей милостью король Франции и Англии, а также мать наша, Парижский Университет, склонившись, во имя веры, к оным требованиям, побуждениям и просьбам, как добрые католики, выдали и передали сеньору нашему королю или его представителям сию Жанну, каковая вскоре была доставлена в сей город Руан. Помещенная ныне под надежную стражу, с согласия и по велению сеньора нашего короля, она была вверена, отдана и передана названному преподобному отцу во Христе. В сем же городе Руане 27 он, под влиянием различных причин и соображений, подлежащих ныне еще более внимательному рассмотрению, вызвался вести следствие по упомянутому уже делу, согласно теологическому праву и каноническим законам, собрать для него необходимые сведения, допрашивать сию женщину, подозреваемую как сказано выше, и, если необходимо, удерживать ее в тюрьме и совершать все прочее, что относится к инквизиционному делу такого рода или может к нему относится своими последствиями. Не желая, однако, без нашего ведома заронить плевела в наш урожай, он просит нас соблаговолить предоставить ему в качестве законного вспомоществования территорию для исполнения всего вышесказанного и прочих действий, касающихся сего процесса. Вот почему, во имя католической веры милостиво соглашаясь как с просьбой означенного преподобного отца, поскольку она соответствует праву, так и с самим преподобным отцом, мы ему выделили, отдали и предоставили, ныне выделяем, отдаем и предоставляем названную территорию как в самом городе Руане, так и всюду в пределах Руанского диоцеза, где он сочтет удобным учинить, провести, оценить и должным образом довести до конца всякий процесс, касающийся оной женщины, относящийся к ней или с нею связанный. Мы уведомляем всех и каждого из наших подданных в городе и диоцезе Руана, какого бы пола или сословия он ни был, и, во имя святого послушания, предписываем всем им и каждому из них подчиняться, повиноваться в сем деле и его следствиях названному преподобному отцу, слушать его и обеспечивать ему помощь и поддержку, выступая свидетелями, предоставляя совет и всеми иными способами. Мы соглашаемся и предоставляем ему [право] полностью и по своему усмотрению вести оный инквизиционный процесс, в порядке судопроизводства, вплоть до вынесения приговора и его исполнения, как если бы он находился в собственном диоцезе Бове, дабы мог он действовать как самолично, так и через своих представителей или уполномоченных, или людей, кои будут назначены или уполномочены, или же действовать отдельно или сообща с инквизитором по делам ереси, с его представителем или с любым лицом, кое будет уполномочено, и в конце концов придти к заключению. Мы даруем и предоставляем ему сии полномочия и возможности, насколько сие необходимо, должно и посильно пред Богом, а также права и достоинство архиепископа, управляющего Руанским диоцезом, но лишь в том, что касается сего дела. Дано под большой печатью Руанской курии, со знаками, кои мы ныне используем. В год Господень 1430, 28 декабря. Подписано: Р. Герульд 28. [27]
Мария Терезия: Далее следует содержание грамоты о судебном делопроизводителе Всех, кто узрит сии грамоты, Пьер, милостью Божьей епископ Бовеский, приветствует во Господе. Итак, спустя менее года после своего пленения и задержания в границах и пределах нашего диоцеза Бове, некая женщина, именуемая обычно Жанной Девицей, была нам предана и отдана светлейшим и сиятельным государем, королем, нашим сеньором, как покрывшая себя позором, породившая смуту и подозреваемая в применении многих чар, заклинании бесов или вызывании злых духов, сношении с ними и множестве иных дел, затрагивающих вопросы нашей веры, дабы мы как ординарный судья поступили с ней согласно положениям права, относящимся к оным вопросам. И мы, стремясь учинить процесс веры без промедления и согласно праву, по совету и суждению многих людей, сведущих как в божественном, так в каноническом и гражданском праве, призванных нами ради того в сей город Руан, духовная юрисдикция над коим была нам предварительно предоставлена для рассмотрения дела и принятия решения по данному вопросу, – итак, мы сочли, что в деле подобного рода нам необходимо и подобает иметь главного должностного судебного делопроизводителя, советников и нотариусов или писцов, а также пристава для исполнения повелений и вызовов, кои последуют в сем деле. Итак, мы уведомляем что, стремясь поступать сообразно сим суждениям и советам, а также положениям права, будучи должным образом осведомлены и пребывая в полном доверии во Господе относительно преданности, честности, ума, способностей и пригодности преподобного отца, мессира Жана д’Эстиве (43), священника, каноника церквей Байё и Бове, мы, в силу нашей должности, сделали, назначили, определили и направили, мы делаем, назначаем, определяем и направляем оного мессира Жана судебным делопроизводителем, или обвинителем – главным либо особым, – дабы вести дело или процесс подобного рода. Сей грамотой мы даруем оному делопроизводителю или главному обвинителю дозволение, возможность и полномочия предъявлять иск и вызывать в суд, в судебном и внесудебном порядке, выступать против названной Жанны, давать, составлять, предоставлять, выставлять и предъявлять статьи обвинения, допросы, свидетелей, послания, документы и прочие виды доказательств, обвинять и изобличать сию Жанну, просить, приказывать и требовать, чтобы она была испытана и допрошена, постановлять, совершать, продвигать, обеспечивать, вести и исполнять все прочее, вкупе и по отдельности, что относится, как известно, по праву или обычаю, к должности делопроизводителя или обвинителя. Вот почему всем и каждому, кого сие касается, мы повелеваем выказывать всяческое покорство, повиновение и почтение оному мессиру Жану при отправлении его обязанностей, предоставлять ему помощь, равно как совет и поддержку. В освидетельствование чего мы приложили нашу печать к сей грамоте. Дано и писано в доме мэтра Жана Рюбе 29, руанского каноника. В год Господень 1431, 9 января. Подписано: Э. Де Розьер. [28] Далее следует содержание грамоты о нотариусах Всех, кто узрит сию грамоту, Пьер, Божьей милостью епископ Бовеский, приветствует во Господе. И вот, спустя менее года... (см. на с. 27 исходный формуляр грамоты)...вызовы, кои последуют в сем деле. Итак, мы уведомляем, что стремясь поступать сообразно сим суждениям и советам, а также положениям права, будучи должным образом осведомлены и пребывая в полном доверии во Господе относительно преданности, честности, ума, способностей и пригодности достойных особ, мессиров Гийома Колля (22), именуемого иначе Буагийомом, и Гийома Маншона (95), священников Руанского диоцеза, публичных присяжных нотариусов апостолической и имперской канцелярии и нотариусов архиепископской курии Руана, – также ввиду ваканции престола, с согласия и дозволения преподобных викариев Руанского архиепископства, – мы поставили, избрали и назначили их обоих и каждого из них, ставим, избираем и назначаем нотариусами и секретарями в сем деле и сем процессе. Мы даруем им, и каждому из них, дозволение, возможность и полномочия являться к названной Жанне или в иные места всякий раз, когда понадобится, допрашивать ее или выслушивать допросы, приводить к присяге и опрашивать свидетелей, кои будут привлечены к сему процессу, записывать речи и признания оной Жанны и свидетелей, равно как мнения докторов и магистров, давать нам о них устные или письменные отчеты, отмечать в письменном виде всякое деяние, совершенное или подлежащее свершению, облечь весь процесс в должную форму и изложить его письменно, и делать все, что по праву относится к обязанностям нотариусов, всюду и всегда, когда представится возможность. В освидетельствование чего мы велели приложить нашу печать к данной грамоте. Писано и дано в доме мэтра Жана Рюбе, каноника руанской церкви. В год Господень 1431, 9 января. Подписано: Э. де Розьер. Далее следует содержание грамоты о советнике Всех, кто узрит сию грамоту, Пьер, милостью Божьей епископ Бовеский, приветствует во Господе. И вот, спустя менее года, ... (см. с. 27) ...вызовы, кои последуют в сем деле. Итак, мы уведомляем, что, стремясь поступать сообразно сим суждениям и советам, а также положениям права, будучи должным образом осведомлены и пребывая в полном доверии во Господе относительно преданности, честности, ума, способностей и пригодности преподобной и достойной особы, мэтра Жана де Ла Фонтана (67), магистра искусств, лиценциата декретов, мы назначили, [29] поставили и сделали названного мэтра Жана нашим представителем и советником в том, что касается допроса свидетелей, каковые будут вызваны судебным делопроизводителем в ходе сего процесса. Мы даруем и предоставляем оному мэтру Жану дозволение, возможность и полномочия принимать названных свидетелей, приводить их к присяге, опрашивать их, оправдывать ad cautelam 30, записывать или приказывать записать их речи и показания и совершать все прочее, вкупе и по отдельности, что должным образом назначенный полномочный советник и следователь может и должен совершать и что совершили и могли бы свершить в сем отношении мы, если бы присутствовали лично. В освидетельствование чего мы велели приложить к сей грамоте нашу печать. Писано и дано в Руане, в доме мэтра Жана Рюбе, каноника руанской церкви. В год Господень 1431, 9 января. Подписано: Э. де Розьер. Далее следует содержание грамоты о судебном приставе Всех, кто узрит сию грамоту, Пьер) милостью Божьей епископ Бовеский, приветствует во Господе. И вот, спустя менее года, ...(см. с. 27)...вызовы, кои последуют в сем деле. Итак, мы уведомляем, что, стремясь поступать сообразно сим суждениям и советам, а также нормам права, будучи должным образом осведомлены и пребывая в полном доверии во Господе относительно способностей, преданности и живейшего усердия достойной особы, мэтра Жана Массьё (98), священника, старосты христианской общины Руана, мы сделали, назначили, уполномочили и определили оного мэтра Жана судебным приставом для исполнения повелений и вызовов, кои будут нами сделаны в ходе сего процесса. Мы предоставили ему и сим предоставляем на то дозволение. В освидетельствование сего мы велели приложить к сей грамоте нашу печать. Писано и дано в Руане, в доме мэтра Жана Рюбе, каноника руанской церкви. В год Господень 1431, 9 января. Подписано: Э. де Розьер. Далее, в субботу, 13 января Мы, означенный епископ, созвали в доме нашего пребывания в Руане... (см. с. 27) ...сеньоров и магистров: Жилля, аббата св. Троицы в Фекане (38), доктора теологии; Никола де Вандре (127), лиценциата канонического права; Уильяма Хейтона (59) и Никола Купкена (26), бакалавров теологии; Жана де Ла Фонтэна (67), лиценциата канонического права; Никола Луазеллёра (92), каноника Руанской церкви 31. [30] Мы сообщили им о том, что было сделано на прошлом заседании, и спросили их совета относительно того, что нам осталось совершить в связи с делом, кое мы предприняли. Кроме того, мы велели зачитать пред ними сведения, собранные в родном краю названной женщины и во многих иных местах, а также некоторые сообщения, кои доносит людская молва как по существу сих сведений, так и по другим вопросам. Рассмотрев и выслушав все сие, заседатели рассудили, что по сим вопросам будут составлены в должной форме отдельные статьи, дабы взятое к рассмотрению дело выглядело более ясным и можно было бы впоследствии выносить более надежные суждения, если будет достаточно оснований для вызова в суд кого-либо по вопросам веры. Так, по совету означенных заседателей, мы постановили, что перейдем к составлению сих статей, для подготовки коих мы отрядили, в присутствии названных нотариусов, неких именитых лиц, весьма сведущих в божественном и человеческом праве. Пусть же они, повинуясь с готовностью нашему приказу, в течение последующих дней, а именно, в воскресение, понедельник и вторник, трудятся над составлением означенных статей. Далее, во вторник, 23 января Явились в дом нашего пребывания вышеназванные сеньоры и магистры, а именно: монсеньер Жилль, аббат Фекана (38), Никола де Вандре (127), Уильям Хейтон (59), Никола Купкен (26), Жан де Ла Фонтэн (67) и Никола Луазелёр (92). Мы велели зачитать перед ними статьи, составленные по нашему приказанию, как было изложено выше, и спросили их мнения, подсказанного им их великой премудростью, о самих статьях, а также о том, что надлежит сделать в дальнейшем. Они ответили, что статьи составлены в хорошей и подобающей форме и что надлежит приступить к допросам, сообразуясь с названными статьями. Затем они рассудили, что мы, означенный епископ, можем и должны приступить к рассмотрению предварительных сведений о деяниях и речах сей названной женщины, узницы. Так что мы, полагаясь на их мнение, велели и постановили собрать сии предварительные сведения и, будучи заняты иными делами, уполномочили преподобного и достойного отца, мэтра Жана де Ла Фонтана, вышеназванного лиценциата канонического права, собрать сии сведения 32. Далее, во вторник 13 февраля того же года Утром явились в дом нашего пребывания сеньоры и магистры: Жилль, аббат Фекана (38), Жан Бопер (8), Жак де Турен (124), Никола Миди (102), Пьер Морис (101), Жерар Фёйе (47) – доктора; Никола де Вандре (127) и Жан де Ла Фонтэн (67) – лиценциаты канонического права; Уильям Хейтон (59), Никола Купкен (26) и Тома де Курселль (27) – бакалавры теологии 33; и Никола [31] Луазеллёр (92), каноник Руанской церкви. Мы велели призвать лиц, ранее введенных в должность и назначенных нами для сего дела, а именно: мессира Жана д’Эстиве (43), делопроизводителя; мэтра Жана де Ла Фонтана (67), уполномоченного; Гийома Буагийома (22) и Гийома Маншона (95), нотариусов; и мессира Жана Массьё (98), пристава по судебным вызовам и исполнению наших повелений. Мы попросили их, всех и каждого, принести, как подобает, присягу о неукоснительном исполнении своих обязанностей. Повинуясь нашему требованию, они поклялись, вложив свои руки в наши, неукоснительно блюсти и исполнять свои обязанности. Предварительные сведения за среду, четверг, пятницу и субботу В среду, четверг, пятницу и субботу, кои за сим последовали, названный де Ла Фонтэн (67), уполномоченный, вместе с двумя уже упомянутыми нотариусами, приступил к сбору предварительных сведений, как мы и велели ранее. Понедельник, 19 февраля Далее, в день после Факельного воскресенья, 19 февраля, в год Господень 1431, около 8 часов утра явились в дом нашего пребывания 34 сеньоры и магистры: Жилль, аббат Фекана (38), Жан Бопер (8), Жак де Турен (124), Никола Миди (102), Пьер Морис (101), Жерар Фёйе (47) – доктора священной теологии; Никола де Вандре (127), Жан де Ла Фонтэн (67) – лиценциаты канонического права; Уильям Хейтон (59), Никола Купкен (26), Тома де Курселль (27) – бакалавры теологии; и Никола Луазеллёр (92), каноник Руанской церкви. Мы, означенный епископ, сообщили им, что по выдвижении некоторых статей [обвинения] относительно того, что доносят о речах и деяниях сей женщины, каковую, согласно вышеизложенному, король, сеньор наш, отдал в наше распоряжение, мы велели собрать некие предварительные сведения, дабы можно было видеть, имеется ли достаточно оснований для вызова сей женщины на судебный процесс по делам веры. Мы велели зачитать в их присутствии означенные статьи и показания свидетелей, содержащиеся в данных статьях. Оные сеньоры и магистры, полностью выслушав и оценив то, что было сказано, долго и степенно по сему поводу совещались. Наконец, мы, полагаясь на их мнение, решили, что в сих и в прочих сведениях имеются достаточные основания для того, чтобы вызвать сию женщину в суд на процесс веры, и мы постановили вызвать ее на процесс веры, дабы она ответила на некоторые вопросы, кои будут ей заданы. Кроме того, дабы само сие дело могло быть проведено более подобающим и успешным образом, из почтения к Святому апостольскому Престолу, каковой особо направил к нам сеньоров инквизиторов по делам ереси для устранения заблуждений в нашей истинной вере, а также по совету оных ученых лиц, мы решили призвать монсеньера инквизитора по делам веры [32] в королевстве Французском и просить, чтобы он присоединился к нам для ведения сего процесса веры, – согласно его усмотрению и если он сочтет, что в сем заинтересован. И, поскольку монсеньера инквизитора не было тогда в сем городе Руане, мы велели призвать и просить, как было сказано, его викария, находящегося в Руане. В тот же день после полудня Далее, в тот же понедельник, около 4 часов пополудни. По нашей просьбе в доме нашего пребывания пред нами, названным епископом, предстал преподобный и достойный брат Жан Ле Мэтр (81) из ордена Проповедников, викарий монсеньера инквизитора в королевстве Французском, направленный им в город и диоцез Руана. У оного викария мы попросили и потребовали присоединиться к нам и вести совместно с нами вышеозначенное дело, предлагая поведать ему, вкупе и по отдельности, обо всем, что было сделано нами по сему поводу и что предстоит сделать в будущем. На сие названный викарий ответил, что он готов предъявить нам грамоты о своих полномочиях викария, кои были ему вручены монсеньером инквизитором. Сообразуясь с их содержанием и с распоряжениями святой инквизиции, он охотно совершит то, что должен, в ходе сего процесса. Но, поскольку он располагал особыми полномочиями в городе и диоцезе Руана, а мы сами, хотя нам была предоставлена территория в оном городе, учинили сие дело по праву нашей юрисдикции в Бове, названный викарий усомнился, что его полномочия могут распространиться на ведение сего процесса. Мы велели ему прийти на следующий день, а мы тем временем устроим совещание по данному вопросу. Вторник, 20 февраля Далее, в следующий за тем вторник, 20 февраля. Предстали пред нами, означенным епископом, в доме нашего пребывания, названные брат Жан Ле Мэтр (81), викарий монсеньера инквизитора, магистры Жан Бопер (8), Жак де Турен (124), Никола Миди (102), Никола де Вандре (127), Пьер Морис (101), Жерар Фёйе (47), Тома де Курселль (27), Никола Луазеллёр (92) и брат Мартэн Ладвеню (69) из ордена Братьев Проповедников. Мы доложили им, что видели грамоты о полномочиях викария, кои были вручены брату Жану Ле Мэтру монсеньером инквизитором. Показав сии грамоты людям сведущим и посовещавшись, мы теперь полагаем, что названный викарий, в силу сих полномочий, может присоединиться к нам и вести сей процесс вдвоем с нами в сем городе, на каковой, равно как и на весь диоцез, распространяются его полномочия. Тем не менее, для пущей основательности сего процесса, мы решили просить и требовать у монсеньера инквизитора посредством грамот, ему адресованных, либо самолично прибыть в город Руан [33] для ведения сего процесса, либо назначить викария, каковой имел бы более значительные особые полномочия, как то явствует из содержимого грамоты, приведенной ниже. На сие, нами, означенным епископом, изложенное, брат Жан Ле Мэтр (81) ответил, что ради чистоты его совести, равно как и для более основательного ведения процесса, он не желает вмешиваться в данное дело иначе, как имея на то полномочия и [оставаясь] в границах сих полномочий. Но, насколько он может и насколько ему дозволено, он предпочел бы, чтобы мы, названный епископ, продолжали сие дело, меж тем как он испросит более подробного совета о своих полномочиях, то есть о возможности взять на себя, в силу названных полномочий, ведение сего процесса. Таким образом, заручившись его согласием, мы вновь предложили посвятить его в суть процесса и сообщить ему о том, что уже было сделано или предстоит сделать в будущем. Затем, после совещания заседателей, мы решили, что названной женщине будет нашей грамотой о судебном вызове предписано предстать пред нами в ближайшую среду, 21 февраля. Содержание сей грамоты приведено ниже. Сначала следует содержание грамоты о викариате брата Жана Ле Мэтра «Брат Жан Гравран (55) из ордена Братьев Проповедников, профессор священной теологии, поставленный апостолической властью инквизитором по делам ереси в королевстве Французском, приветствует во начальнике и совершителе нашей веры, Господе Нашем Иисусе Христе, своего дорогого брата во Христе Жана Ле Мэтра (81) из того же ордена. Зло ереси прорастает украдкой, словно опухоль, и тайком убивает простой люд, если скальпель инквизиции в неусыпной заботе не отсечет ее; следовательно, полагаясь на пыл вашей веры, вашу осмотрительность и честность, именем апостолический власти, обязанности коей мы исполняем в сей области, мы сделали, назначили и определили и данной грамотой делаем, назначаем и определяем вас нашим викарием в городе и диоцезе Руана, даруя и предоставляя вам в сем городе и диоцезе против всех еретиков или подозреваемых в ереси, их учеников, пособников, заступников и укрывателей полную власть опрашивать, вызывать в суд, отлучать от церкви, арестовывать, задерживать, исправлять и преследовать их как-либо иначе, [всеми] возможными способами, вплоть до вынесения окончательного приговора, равно как оправдывать и назначать спасительные епитимьи, – словом, употреблять и применять, вкупе и по отдельности, всяческие меры, кои входят в означенные обязанности инквизитора по праву, обычаю либо по особой привилегии, и кои мы могли бы совершить и совершили бы сами, если бы лично при том присутствовали. В освидетельствование всего вышесказанного мы велели приложить к сему печать, коей пользуемся при исполнении нашей должности. Дано в Руане, в год Господень 1424, 21 августа». [34] Далее следует содержание послания, кое мы, названный епископ, направили монсеньеру инквизитору по делам ереси «От Пьера, милостью Божьей епископа Бовеского, – привет и искренняя любовь во Христе преподобному отцу мэтру Жану Граврану (55), доктору священной теологии, инквизитору по делам ереси. Сеньор наш король, воспламененный радением об истиной вере и христианском исповедании, отдал и предоставил нам как ординарному судье женщину по имени Жанна, называемую в народе Девицей, по общему мнению, покрывшую себя позором вследствие различных преступлений, совершенных ею против веры и христианского исповедания, плененную и взятую в нашем диоцезе Бове. Дабы начать процесс по сему делу, церковный капитул Руана, при ваканции архиепископского престола, выделил и предоставил нам территорию в сем городе и диоцезе Руана. Желая, чтобы всякое нечестивое заблуждение было устранено из Господнего стада и чтобы вера католическая всегда сохранялась невредимой в своей чистоте, дабы народ христианский, особенно в нашем диоцезе и прочих частях сего христианнейшего королевства, всегда был наставляем во спасение здравым учением, мы постановили рассмотреть дело сей женщины со всем усердием и прилежанием и учинить следствие по ее речам и деяниям, затрагивающим истинную веру. Созвав некое число докторов как священной теологии, так и канонического права, и прочих сведущих людей, мы, по зрелом и основательном обсуждении, начали над ней судебный процесс в сем городе. Но, так как дело сие относится исключительно к вашей должности инквизитора, коему подобает искать ясной истины при подозрении в ереси подобного рода, мы умоляем ваше преподобие, требуем и просим во имя веры незамедлительно прибыть в сей город для дальнейшего ведения процесса и приступить к сему делу, согласно нормам права и апостолических постановлений, как то входит в ваши обязанности, дабы мы также занялись сим делом при едином ходе мысли и процедуры. И если вас удерживает такая занятость, что вы сможете привести разумные причины для промедления, предоставьте, по крайней мере, особые полномочия на сие брату Жану Ле Мэтру (81), поставленному вами викарием в городе и диоцезе Руана, или же кому-либо иному, с тем, чтобы досадная задержка, претерпеваемая в сем деле, во вред вере и к возмущению христианского люда, не могла быть списана на ваше отсутствие, учитывая, что вы были должным образом приглашены. Как бы вы ни решили поступить, потрудитесь незамедлительно сообщить нам сие в ваших грамотах. Дано в Руане под нашей печатью, в год Господень 1431, 22 февраля. Подписано: Г. Буагийом (22), Г. Маншон (95)».
Мария Терезия: Комментарии 1. Формулировка соответствует библейскому образцу – см. Евр., 12,2 в синодальном переводе. 2. В разделе «История Жанны д’Арк» см. статью, «Бог и мое право», часть I, в которой объясняется, почему прозвище la Pucelle мы переводим здесь и далее как Девица, а не как Дева. 3. Вопрос о компетенции Кошона является спорным и дебатируется в современной историографии. 4. Мартэн Биллорэн, доминиканец, в 1416 г. был лиценциатом теологии. В 1425 г. числился среди магистров теологии в Париже. К началу процесса Биллорэн уже был главным викарием инквизитора Франции. Жанна попала в плен 23 мая 1430 г.; вскоре после 26 мая Мартэн Биллорэн написал герцогу Бургундскому послание, о котором идет речь на процессе. 5. Филипп Добрый (1396–1467) стал герцогом Бургундским в 1419 г. после того, как приближенные дофина убили его отца Жана Бесстрашного во время переговоров на мосту Монтеро. В 1420 г. он подписал в Труа договор, обязуясь не вступать в сношения с дофином без одобрения Генриха V. Он также присягнул на верность английскому королю. Тем не менее, в 1422 г., после смерти Генриха V, Филипп отказался от предложения англичан стать регентом Французского королевства на время малолетства Генриха VI, и этот пост занял Джон Бедфорд. В 1429 г., будучи приглашенным на церемонию коронации Карла VII, герцог Бургундский не дал никакого ответа. 17 июля, в день коронации, Жанна писала ему, умоляя увести бургундские войска с театра военных действий и заключить мир. Однако, вопреки желанию Жанны, герцог договорился с Карлом VII лишь о перемирии, которое было подписано 28 августа 1429 г. в Компьени. После этого Джон Бедфорд постарался всеми силами удержать Филиппа Бургундского на своей стороне: он назначил его своим главным наместником во французских землях и отдал ему на покорение Шампань и Бри. В конце апреля 1430 г. Филипп разорвал перемирие с Карлом VII – вероятно, для того, чтобы силой добиться выполнения секретных условий Компьеньского соглашения относительно городов, расположенных в долине Уазы. В мае герцог был уже у ворот Компьени. 23 мая он встретился с Жанной, плененной бастардом Вандомским. В тот же день он послал жителям Сен-Кантена известие о разгроме отрядов Жанны. Немного позже такое же известие было послано и его союзнику, графу Амедею Савойскому. Вскоре после казни Жанны сам герцог получил от англичан реляцию о Руанском процессе. Впрочем, его согласие с англичанами было далеко не полным. И ноябре 1432 г., после смерти своей первой жены, сестры герцога Бургундского, Джон Бедфорд вступил в новый брак с Жаклин Люксембургской, ни предупредив о том герцога. Это послужило поводом к серьезной ссоре, после которой англо-бургундский союз дал глубокую трещину. В июле 1432 г. между Филиппом Добрым и Карлом VII начались длительные переговоры. Они увенчались заключением мирного соглашения в Аррасе (21 сентября 1435 г.). 6. Предпочтительнее использовать здесь и далее термин «сеньор» вместо нейтрально-универсального «господин», поскольку он более точно отражает как общую ментальность участников процесса, так и суть их взаимоотношений и является специфическим элементом средневековой западноевропейской этики. 7. Жан Люксембургский (1390-1440), сеньор де Боревуар, граф де Линьи. Сразу после пленения Жанны он велел отвезти ее в замок Болье, находившийся в нескольких километрах от Компьени. Она попыталась сбежать, и тогда Жан Люксембургский перевел ее в свой замок Боревуар, расположенный между Камбре и Сен-Кантеном. Жанна попыталась сбежать и оттуда, чтобы поспешить на помощь осажденной Компьени. Хотя ее отчаянная попытка не удалась, 26 октября 1431 г. Жану Люксембургскому все равно пришлось снять осаду с Компьени, бросив свою артиллерию. Он долгое время не решался продать Жанну англичанам, так как его тетка, Жанна Люксембургская, испытывала к узнице Боревуара глубокую симпатию. Она пригрозила лишить племянника наследства, если тот жестоко поступит с пленницей. Но, к несчастью для Девицы, тетка Жана Люксембургского умерла в сентябре, и к середине ноября он принял предложение англичан. В 1456 г., на процессе реабилитации, Эмон де Маси, приближенный графа, рассказал, что во время суда над Девицей Жан Люксембургский прибыл в Руан и посетил Жанну в тюрьме. В 1431 г. Жан Люксембургский участвовал и рыцарских состязаниях ордена Золотой Подвязки. Умер в Гизе в 1440 г. 8. Известно три аутентичных списка данной части процесса (A, В, С,). В нижней части первого фолио манускрипта В присутствует аттестация нотариуса: «Я, Гийом Коль, иначе именуемый Боскгийомом, священник Руанского диоцеза, нотариус апостолической канцелярии и архиепископской курии Руана, присяжный секретарь, вместе с прочими утверждаю по сему делу, что сличение настоящего документа, содержащего 158 страниц с подлинным регистром сего процесса было должным образом проведено. Посему я отметил каждую страницу собственноручно и вместе с названными нотариусами, и я подписался в конце, поставив здесь свою роспись. Боскгийом». Эта аттестация воспроизведена на каждом фолио формулой: «Подтверждаю, как выше. Боскгийом». В манускрипте А говорится о 111 стр., а в манускрипте С – о 206 стр. 9. Генрих VI (1421-1471), сын Генриха V и Екатерины Французской, родился в Виндзоре 6 декабря 1421 г. и был провозглашен «королем Франции и Англии» после смерти отца, 31 августа 1422 г. Торжественная коронация состоялась в Вестминстере 6 ноября 1429 г. С 29 июля но 20 ноября 1431 г. он находился в Руане. Затем, 2 декабря 1431 г., Генрих VI был привезен в Париж и коронован 16 декабря как французский король в соборе Нотр-Дам. 26 декабря его доставили обратно в Руан. В 1445 г. Генрих VI женился на Маргарите Анжуйской, дочери короля Репе Доброго. Он был убит в лондонском Тауэре в 1471 г. 10. В 1431 г. пост архиепископа Руанского был вакантным. Прежний архиепископ, Жан де Ла Роштайе, получил сан кардинала и переехал в архиепископство Безансон (24 мая 1426 г.). После этого руанскому капитулу, представлявшему духовную власть в диоцезе, пришлось коллегиально назначать должностных лиц архиепископства. Лишь 29 мая 1431 г. папа Евгений IV предписал в своей булле руанскому капитулу принять в качестве архиепископа Юга д’Оржа. 11. Имеется в виду 15-летний цикл времяисчислении, введенный в 312 г. Константином Великим вместо цикла олимпиад. 12. Мартин V. Отон Колонна, избранный папой 11 ноября 1417 г., был признан почти всеми сеньорами королевства, кроме Жана IV д’Арманьяка, который в конце концов также подчинился мнению большинства. 13. После осады 1418 г. это место в окрестностях замка было приспособлено для заседаний чиновников бальяжа. 14. Роль Парижского Университета, и особенно теологического факультета, была в этом процессе весьма существенна. И дело не только в том, что большинство членов трибунала было связано с Сорбонной. В общественно-политической жизни позднесредневековой Европы страны университетское сообщество как таковое играло огромную роль . Достаточно попомнить события, произошедшие всего лишь четвертью века ранее руанского процесса, когда после убийства Людовика Орлеанского разгорелась жаркая полемика между сторонниками Жана Пти и приверженцами Жана Жерсона – именно универсанты выступили тогда протагонистами на политической сцене, и именно они во многом сформулировали кредо враждующих партий. Не меньшую роль университетское сообщество сыграло и на процессе Яна Гуса. «Если рыцарство хранит христианский мир от внешних, видимых врагов, то ученым выпала честь беречь внутреннее единство мира, следить за тем, чтобы соблюдались законы человеческие и божественные. Отсюда амбиции и раздражение университетских деятелей, видящих несоответствие окружающего мира своему представлению об этих законах, а их собственного реального положения – высокой самооценке <...> При участии университетов была развернута грандиозная охота на ведьм в XV– XVI вв. Если колдуний судил обычный суд, то в половине случаев он кончался освобождением обвиняемых, но стоило судьям обратиться к университетским экспертам – дело неизменно закапчивалось суровым приговором» (см. ст. П. Ю. Уварова в «Словаре средневековой культуры», под ред. Л. Я. Гуревича (М., 2003. С. 550–551)). 15. Деление на абзацы в посланиях отсутствует. 16. Венсан Ле Фурбёр из Mo, бакалавр декретов, нотариус Парижского Университета. Это единственный случай, когда в документах процесса встречается его подпись. 17. Мишель Эбер, магистр искусств, нотариус Парижского Университета с 1422 г. Он составлял и подписывал послания Университета о выдаче Жанны с мая по ноябрь 1430 г., а также послание королю и решения Университета в апреле-мае 1431 г. Согласно указанию в университетом картулярии, Эбер умер 6 августа 1449 г. «в великой бедности и болезни» в Богадельне (Отель-Дьё). 18. Бастард Вандомский. Мы знаем из финансового документа военного казначейства от 1428 г., что он именовал себя Гийомом и командовал одним из отрядов в войске Жана Люксембургского (NBP. ms. I. 4484, fol. 80). В 1456 г. у него было поместье в Лекиелль-Сен-Жермен, где он и проживал. 19. Под термином «доктор декретов» следует понимать «доктор канонического права». В XV в. факультетом декретов Парижского Университета назывался факультет канонического права. 20. Никола (или Кола) де Майи (?–1457). Сеньор Бланжи-сюр-Сомм и Конти, он с юности поддерживал партию бургиньонов и получал от англичан различные земли и должности. В 1426 г. англичане назначили его бальи Вермандуа. Судя по всему, номинально он оставался в этой должности до 1432 г., хотя Карл VII, со своей стороны, назначил на нее Ла Гира – в противовес незаконному, с его точки зрения, ставленнику бургиньонов. В 1428 г. Никола де Майи обратился к жителям Реймса с посланием, в котором настойчиво склонял их быть верными бургиньонской партии. В 1435 г. король Англии послал его на конгресс, проходивший в Аррасе. Ла Гир, который получил назначение от Карла VII во время проезда этого государя через Лан в июле 1429 г., заменит его в бальяже Вермандуа в 1432 г. В 1441 г., при осаде Понтуаза, Никола де Майи находился среди людей Жана Люксембургского. 21. Жан де Пресси-ан-Артуа, рыцарь, сир дю Мениль, советник и шамбеллан герцога Бургундского, член Большого королевского совета. В 1425 г. он собирал в Шампани налог для содержания войска, осаждавшего Муанье. Он сопровождал Генриха VI во время его пребывания в Руане (29 июля 1430 г. – ноябрь 1431 г.). По воспоминаниям Жанны, она видела его в Аррасе; он предлагал ей принять от него в дар женское одеяние. 22. Вопрос о наличии этих пяти статей в названном документе остается спорным. 23. Никола Ролен, канцлер Бургундии с 1422 г., играл видную роль при Филиппе Добром. Позднее он подвергся опале. Ян ван Эйк запечатлел его в своей знаменитой картине «Дева Мария с донатором», находящейся в Лувре. 24. Речь идет о монастыре тринитариев, который находился в центре Парижа. Церковь этого монастыря служила залой заседаний для ректорского совета Университета. Mathurins – монахи, занимавшиеся выкупом пленных из стран Северной Африки. 25. Ректором Парижского Университета на 21 ноября 1430 г. являлся Тома де Курcелль (27). 26. Жан де Ринель служил нотариусом Большого Совета при Генрихе VI. По свидетельству Тома де Курселля, именно Жан де Ринель ездил в Париж, чтобы привезти оттуда докторов Сорбонны, приглашенных участвовать в руанском процессе. В 1434 г. он был назначен секретарем короля Генриха VI, был женат на Гильметте Бидо, племяннице Пьера Кошона. В 1439 г. сопровождал Кошона, когда тот отправился в Англию. В одном из документов от 1443 г. говорится, что он пробыл на службе у короля в течение 24 лет. 30 сентября 1444 г. вдова Жана де Ринеля добилась от капитула Нотр-Дам и Руане предоставления ему гробницы в кафедральном соборе, в капелле Сент-Эспри. 27. Руан являлся опорным пунктом англичан в Северной Франции. 28. По мнению П. Шампьона, существовали два человека с таким именем. Один из них, упомянутый в 1420 г. как нотариус, вел регистры руанского капитула с 1421 по 1441 г. 29. Пьер Кошон избрал местом жительства дом мэтра Жана Рюбе, кюре прихода Сен-Никола-Ле-Пэнктёр и члена капитула. Упоминание этой резиденции встречается в грамотах о назначении делопроизводителя, советника и нотариусов. Кошон многократно проводил в этом доме заседания асессоров. Именно там проходило и голосование о применении к Жанне пыток. Один из секретарей процесса, Г. Маншон, в 1452 г. уточнит, что в этом доме проживал тогда мэтр Жан Бидо, руанский каноник, племянник Кошона. 30. Оправдание ad cautelam являлось условным оправданием. Оно давалось свидетелю, чтобы тот мог выступить с показаниями в том случае, если боялся навлечь на себя какую-либо жесткую санкцию, – к примеру, отлучение от церкви: Ego te absolvo a tali excommunicatione, si eam de facto contradixisti. 31. Здесь и далее под слонами «каноник какой-либо церкви» подразумевается «каноник какого-либо капитула». Принимая во внимание, что в тексте процесса присутствуют обе формулировки, целесообразно сохранить эту вариативность и придерживаться всякий раз буквального перевода. 32. Известно, что де Ла Фонтан, выполняя поручение Кошона, отправил своих людей «во Францию» (в том числе в Лотарингию и Барруа), чтобы те собрали сведения о Жанне. Собранная таким образом информация не удовлетворила Кошона, поскольку не содержали ничего дурного о Девице. 33. Здесь впервые появляются лица, вызванные Кошоном из Парижа: доктора теологии Жан Бопер, Жак де Турен, Никола Миди, Пьер Морис и Жерар Фойе, а также Тома де Курселль, получивший степень бакалавра. Начиная с 18 февраля, им будет выплачиваться из английской казны по 20 турских су в день. 34. В манускрипте О значится: «В доме мэтра Жана Рюббе». (пер. А. Б. Скакальской)
Мария Терезия: Часть 2 ПУБЛИЧНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ ИНКВИЗИЦИОННОГО ТРИБУНАЛА Среда, 21 февраля, 1431 года Первое публичное заседание Итак, в среду, 21 февраля, около восьми часов утра, Мы, названный епископ, явились в королевскую капеллу Руанского замка 1, куда в вышеуказанный день и час мы велели вызвать на суд означенную женщину. Там мы заседали в трибунале при участии почтенных отцов, сеньоров и магистров: Жилля, аббата св. Троицы в Фекане (38), Пьера, приора Лонгвилль-Жиффара (103), Жана де Шатийона (21), Жана Бопера (8), Жака де Турена (124), Никола Миди (102), Жана де Ниба (111), Жака Гедона (58), Жана Ле Февра (77), Мориса дю Кенэ (37), Гийома Буше (72), Пьера Удана (62), Пьера Мориса (101), Ричарда Прати (116) и Жерара Фёйе (47) – докторов священной теологии; аббатов Никола из Жюмьежа (86), Гийома из монастыря св. Екатерины (24), Гийома [Бюро] из Кормея (25), равно как и Жана Герэна (57) – докторов канонического права; Рауля Русселя (118), доктора обоих прав; Уильяма Хейтона (59), Никола Купкена (26), Жана Ле Мэтра (81), Ришара де Груше (56), Пьера Минье (105), Жана Пигаша (113), Рауля Ле Соважа (88) – бакалавров теологии; Робера Ле Барбье (71), Дени Гастинеля (53) и Жана Ле Ду (75), Никола де Вандре (127), Жана Бассе (5), Жана де Ла Фонтана (67), Жана Брюйо (12), Обера Мореля (107), Жана Коломбеля (23), Лорана дю Бюска (32) и Рауля Анги (4) – лиценциатов канонического права; Андре Маргери (97), Жана Алепе (2), Жоффруа дю Кротэ (35) и Жилля Дешана (29) – лиценциатов гражданского права. В их присутствии была вначале зачитана королевская грамота о выдаче и возврате 2 нам оной женщины, затем грамоты руанского капитула о [36] предоставлении территории; содержание сих документов приведено ниже. Окончив сие чтение, мессир Жан д’Эстиве, уполномоченный и назначенный нами в сем процессе судебным делопроизводителем, объявил, что назначенный по сему делу судебный пристав велел оной женщине по имени Жанна явиться в указанный день и час сюда, дабы по закону ответить на вопросы, кои будут ей заданы, что вполне очевидно из доклада судебного пристава, приложенного к нашей грамоте вызова. Следует содержание сих грамот вызова и отчета «Мы, Пьер, Божьей милостью епископ Бовеский, располагая в городе и диоцезе Руана территорией, предоставленной во время ваканции архиепископского престола досточтимым церковным капитулом Руана для проведения и завершения нижеуказанного дела, старосте христианской общины Руана, а также всем и каждому священнику – приходскому или не приходскому, – находящимся в городе и диоцезе Руана, до коего или до коих дойдет настоящая грамота во исполнение, шлем привет в начальнике и совершителе нашей веры, Господе Нашем Иисусе Христе. Некая женщина, именуемая в народе Жанной Девицей, была взята и пленена в нашем диоцезе Бове и была нам препоручена, предоставлена и отдана в наше распоряжение христианнейшим и светлейшим государем, нашим сеньором, королем Франции и Англии, как сильно подозреваемая в ереси 3, дабы мы учинили над ней процесс по делам веры. И мы, услышав распространившуюся не только повсюду в королевстве Французском, но и во всем христианском мире молву о делах и свершениях оной женщины, кои суть посягательства на нашу веру, а также собрав подробные сведения и мнения опытных людей и стремясь поступать в сем деле по зрелом размышлении, мы постановили, что оная Жанна будет призвана и выслушана по тем статьям и вопросам, касающимся веры, кои ей зададут и против нее выдвинут. Вот почему мы предписываем, чтобы все вы вместе и каждый из вас в отдельности, будучи [вызван] по требованию, не ждали друг друга и не ссылались один на другого. [Напротив,] без всяких возражений вызовите к нам в королевскую часовню Руанского замка, в среду 21 февраля, к восьми часам утра означенную Жанну, кою мы считаем сильно подозреваемой в ереси. Пусть она ответит правду по названным статьям и вопросам, а также по прочим, относительно коих мы ее подозреваем, или пусть свершится иначе, по разуму и справедливости, после того, как мы сообщим ей, что она будет отлучена от церкви, если не предстанет пред нами в сей день. Да будет нам с точностью доложено о том, что вы, исполнители сего, таким образом совершите. Дано в Руане под нашей печатью, в год Господень 1431, во вторник 20 февраля. Подписано: Г. Буагийом (22), Г. Маншон (95)». «Преподобному отцу во Христе и сеньору, Пьеру, Божьей милостью епископу Бове, располагающему в городе и диоцезе Руана территорией, предоставленной вам при ваканции архиепископского престола досточтимым церковным [37] капитулом Руана, дабы провести и завершить нижеозначенное дело, ваш смиренный Жан Массьё (98), священник, староста христианской общины Руана, выказывает немедленное повиновение со всяческим уважением и почтением. Да будет известно вашему преподобию, что, во исполнение вашего повеления, кое было мне представлено и к коему приложен сей мой отчет, я немедленно назначил предстать пред вами в королевской часовне Руанского замка, в среду 21 февраля, к восьми часам утра женщине, именуемой в народе Жанной Девицей, каковую я задержал в крепости данного замка и каковую вы считаете сильно подозреваемой в ереси, дабы она правдиво ответила на вопросы, кои будут выдвинуты против нее в статьях, или на допросы по вопросам веры, коим ее подвергнут, а также на все прочее, в чем вы ее подозреваете, и дабы иным образом поступить по разуму и справедливости, вкупе с предписаниями, содержащимися в вашей собственной грамоте. Оная Жанна действительно сказала мне в ответ, что охотно предстанет пред вами и ответит правду на вопросы, кои ей зададут, и что сама она просит, чтобы вы изволили пригласить к участию в сем деле духовных лиц из французских земель, равно как и из Англии; и кроме того, что она смиренно молит ваше преподобие, чтобы завтра, прежде чем она предстанет пред вашим преподобием, она могла бы выслушать мессу; и чтобы я доложил вам о сем, как я и сделал. И о том, что сие было мною таким образом исполнено, я сообщаю вам, преподобному отцу, настоящей грамотой, скрепленной моею печатью и собственноручно мною подписанной. Дано в год Господень 1431, во вторник накануне означенной среды. Подписано: Жан». [Запрос делопроизводителя] Затем судебный делопроизводитель (43), по представлении сих грамот, настойчиво потребовал, чтобы оная женщина получила повеление явиться в сие место и предстать пред нами на суд, ибо она была вызвана сюда, и чтобы она была допрошена нами по некоторым статьям касательно веры, о чем мы ей и сообщили. Между тем, поскольку означенная женщина просила ранее дозволения выслушать мессу, мы сообщили названным заседателям, как мы, по совету именитых сеньоров и магистров, подумали, что, ввиду преступлений, коими опозорила себя оная женщина, а также из-за постыдности того наряда, в ношении коего она упорствует, надо повременить с допуском ее к мессе и присутствию на богослужениях. [Жанна доставлена в зал заседаний] Тем временем, пока мы оглашали сие, оная женщина была приведена судебным приставом. Поскольку она предстала пред нами на суд, мы приступили к изложению того, что сия Жанна была некогда пленена и взята в границах и пределах нашего диоцеза Бове; что людская молва, разнесшаяся уже почти [38] по всем христианским королевствам, доносила весть о ее многочисленных деяниях, оскверняющих истинную веру, свершенных не только в нашем диоцезе, но и во многих других землях; и совсем недавно светлейший и наихристианнейший государь, король, наш сеньор, отдал и предоставил ее в наше распоряжение, дабы учинить против нее процесс веры, в согласии с правом и разумом. Посему, принимая во внимание общественную молву и слухи, равно как и некоторые сведения, о коих мы упоминали выше, тщательно посовещавшись прежде всего со знатоками права божественного и человеческого, мы, в силу нашей должности, повелели вызвать Жанну письменной грамотой, дабы она правдиво ответила на вопросы, кои ей зададут относительно веры и дабы иными способами поступить согласно праву и разуму, как сие явствовало из предшествующей грамоты, предъявленной судебным делопроизводителем. [Первое увещание Жанне] Посему мы, стремясь с помощью Иисуса Христа, чьему суду [поистине] подлежит обсуждаемое дело, исполнить в сем процессе нашу должностную обязанность по сохранению и возвеличиванию католической веры, прежде всего милосердно призвали и просили Жанну, сидевшую тогда пред нами, во ускорение данного дела и во облегчение ее собственной совести отвечать всю правду на вопросы, кои ей зададут касательно веры, не ища ни уловок, ни хитростей, кои могли бы уклонить ее от искренней исповеди. [Жанна призвана принести присягу] Кроме того, в силу нашей должности, мы просили оную Жанну принести законную присягу, прикасаясь к священному Евангелию, в должной форме, о том, что она будет говорить правду, как было указано выше, по вопросам, кои ей зададут. Каковая Жанна ответила так: «Я не знаю, о чем вы хотите меня спрашивать. Возможно, вы спросите меня о таких вещах, о коих я вам не скажу». Поскольку мы ей говорили: «Вы поклянетесь говорить правду о том, о чем вас спросят относительно веры и того, что будет вам известно», – она вновь ответила, что охотно поклянется говорить правду о том, что касается ее отца и матери и о том, что она сделала после ухода во Францию; но об откровениях, кои были ей от Бога, она не говорила никогда и никому, кроме единственно Карла, коего зовет своим королем, и [сих откровений она] не откроет никому, даже если ей велят отрубить голову, ибо знает от своих видений или своего тайного совета, что не должна их никому открывать; и что по истечении ближайших восьми дней она будет твердо знать, должна ли сие открыть. Мы, означенный епископ, снова многократно предупреждали оную Жанну [о необходимости присягнуть] и просили, чтобы она присягнула говорить правду о том, что касается нашей веры. Названная Жанна, на коленях, возложив [39] обе руки на книгу, – в сем случае, миссал, – поклялась говорить правду о том, что у нее спросят и что будет ей известно относительно веры, не упоминая вышеизложенного условия, а именно, что она не расскажет и не раскроет никому явленных ей откровений 4. [Первый допрос после присяги] Далее, принеся таким образом присягу, Жанна была спрошена нами о своем имени и прозвище. На что она ответила, что в ее краях ее звали Жаннеттой, а после того как она ушла во Францию, назвали Жанной. Но о прозвище сказала, что ничего не знает. Затем, спрошенная о месте своего происхождения, ответила, что родилась в деревне Домреми, каковая объединена с деревней Грё, и именно в Грё находится главная церковь 5. Затем, спрошенная об имени своих отца и матери, ответила, что отца звали Жак Дарк 6, а мать – Изабелла 7. Спрошенная, в каком месте была она крещена, ответила, что в церкви Домреми. Спрошенная, каковы были ее крестные отцы и матери, сказала, что одну из крестных звали Агнесса, другую – Жанна, другую – Сибилла; одного из крестников звали Жан Лэнге, другого – Жан Барре; у нее было много других крестных матерей, как она слышала от собственной матери 8. Спрошенная, какой священник ее крестил, ответила, что то был мессир Жан Мине 9, как она думает. Спрошенная, жив ли он еще, ответила, что да, как она думает. Затем спрошенная о своем возрасте, ответила, что, как ей кажется, ей около 19 лет. Она сказала, кроме того, что мать обучила ее молитвам Pater Noster, Ave, Credo; и что она восприняла свою веру ни от кого иного, как от названной матери. Затем, по нашем требовании произнести Pater, она ответила, чтобы мы выслушали ее на исповеди и что она охотно нам сие произнесет. И поскольку мы вновь просили ее многократно, она ответила, что не произнесет Pater, etc., если мы не выслушаем ее на исповеди. Мы сказали тогда, что охотно дадим ей одного или двух именитых особ с французской стороны 10, коим она скажет Pater, etc. На что Жанна ответила, что она не станет им говорить, если они не выслушают ее на исповеди 11. Исполнив сие, мы, названный епископ, запретили оной Жанне без нашего дозволения покидать тюрьму, назначенную ей в Руанском замке, под страхом быть уличенной в преступлении ереси. Но она ответила, что не принимает сего запрета, добавив, что если б она сбежала, никто не смог бы бранить ее за разрыв или нарушение клятвы, поскольку она таковой никогда никому не давала. Затем она пожаловалась на то, что ее держат в оковах и железных цепях. Мы сказали ей тогда, что, будучи в иных тюрьмах, она многократно пыталась сбежать и что именно из-за того, дабы ей быть под более надежной охраной, ее приказали заковать в железные цепи. [40] На что она ответила: «Верно, что я уже хотела и захочу сбежать вновь, ведь сие дозволено любому, кто заключен в темницу или пленен». Затем мы отрядили для надежной охраны оной Жанны благородного Джона Грея 12, оруженосца на службе нашего сеньора короля, а с ним Джона Бервойта и Уильяма Тальбота, повелев им хорошо и верно стеречь оную Жанну, никого не допуская говорить с нею без нашего на то разрешения; в чем они торжественно поклялись, касаясь святых Евангелий. Наконец, исполнив все вышеизложенное, мы предписали названной Жанне явиться завтра, в четверг, в восемь часов утра, в палату заседаний, что рядом с большой залой Руанского замка 13. Четверг, 22 февраля, 1431 года Второе заседание Далее, на следующий день, в четверг 22 февраля, Мы, означенный епископ, явились в палату заседаний близ большой залы Руанского замка, где собрались также преподобные отцы, сеньоры и магистры: Жилль, аббат св. Троицы из Фекана (38), Пьер, приор Лонгвилль-Жиффара (103), Жан де Шатийон (21), Жан Бопер (8), Жак де Турен (124), Никола Миди (102),Жан де Ниба (111), Жак Гедон (58), Жан Ле Февр (77), Морис дю Кенэ (37), Гийом де Буше (72), Пьер Удан (62), Пьер Морис (101), Ричард Прати (116) и Жерар Фёйе (47) – доктора священной теологии; аббаты Никола из Жюмьежа (86), Гийом из монастыря св. Екатерины (24), Гийом из Кормея (10), а также Жан Герэн (57) – доктора канонического права; Рауль Руссель (118), доктор обоих прав; Уильям Хейтон (59), Никола Купкен (26), Жан Ле Мэтр (81), Ришар де Груше (56), Пьер Минье (105), Жан Пигаш (113), Рауль Ле Соваж (88) – бакалавры священной теологии; Робер Ле Барбье (71), Дени Гастинель (53), Жан Ле Ду (75) – лиценциаты обоих прав; Жан Бассе (5), Жан де Ла Фонтэн (67), Жан Брюйо (12), Обер Морель (107), Никола де Вандре (127), Жан Пэншон (114), Жан Коломбель (23), Лоран дю Бюск (32), Рауль Анги (4) – лиценциаты канонического права; Андре Маргери (97), Жан Алепе (2), Жоффруа дю Кротэ (35) и Жилль Дешан (29) – лиценциаты гражданского права; аббат Прео (109), брат Гийом Лермит (85), Гийом Дежардэн (30), доктора медицины; Робер Морелле (108) и Жан Ле Руа (87) – церковные каноники Руана. Прежде всего, мы рассказали им, что потребовали и попросили лично у брата Жана Ле Мэтра (81), викария монсеньера инквизитора, присоединиться к нам в настоящем процессе, предложив поставить его в известность о том, что было сделано о сию пору в сем деле и что будет сделано далее. Мы рассказали также, как викарий ответил, что он поставлен инквизитором только над городом и диоцезом Руана; данный же процесс был учинен нами на территории, по праву восходящей к нашей юрисдикции над Бове. Вот почему, дабы ни коим образом не повредить процессу, он воздержался от того, чтобы присоединиться к нам вплоть до той поры, пока не получит более обстоятельного совета и больших полномочий от монсеньера инквизитора; викарий, тем не менее, от своего [41] имени выразил удовлетворение тем, что мы покамест продвинемся далее в нашем мероприятии. Слушая, как мы излагаем сие, названный викарий ответил: «То, что вы говорите, правда; я одобрил и одобряю, насколько позволяют мои полномочия и насколько сие в моих силах, продолжение процесса». Затем, поскольку Жанна предстала перед нами в означенном месте, мы призвали ее и потребовали, под страхом закона, принести присягу, каковую она принесла накануне, и присягнуть просто и безоговорочно что она будет отвечать правду на все вопросы, кои ей зададут, о том, в чем она была обвинена и чем опозорена. На что она ответила, что уже присягнула вчера и что сего должно быть достаточно. И вновь мы попросили ее поклясться; воистину никто, даже государь, будучи допрошен по делам веры, не может отказаться принести сию присягу. Она вновь ответила: «Я принесла вам сию присягу вчера, вам сего должно быть вполне довольно. Вы слишком меня обременяете». В конце концов она поклялась сказать правду по вопросам, каковые будут касаться веры. После чего преславный профессор священной теологии метр Жан Бопер (8), по нашему приказу и повелению, допросил оную Жанну по следующим вопросам. Для начала он призвал ее сказать правду о том, о чем ее спросят, как она и поклялась. Она ответила: «Может статься, на одни ваши вопросы я отвечу правду, а на другие – не отвечу вовсе». И она прибавила: «Будь вы лучше осведомлены обо мне, вы пожелали б, чтобы я не была в ваших руках. Я ничего не сделала иначе, как по откровению». Спрошенная далее о возрасте, в коем пребывала, когда покинула отчий дом, она сказала, что не сможет его указать. Спрошенная, обучилась ли она в юности какому-либо ремеслу, сказала, что да: шить суконные полотна и прясть; и она не уступит ни одной женщине Руана по части прядения и шитья. Далее она призналась, что из страха перед бургиньонами 14 покинула отчий дом и пошла в Нёфшато, что в Лотарингии, к некоей женщине, прозванной Рыжей (la Rousse), где пробыла около пятнадцати дней 15 ; затем она добавила, что пока жила в отчем доме, занималась обычными домашними делами 16 и не ходила в поле пасти овец или другую скотину. - Затем, спрошенная, исповедовалась ли она в своих грехах ежегодно, ответила, что да, своему личному кюре 17, а когда кюре был занят, то она исповедовалась другому священнику, с разрешения кюре. Несколько раз, – дважды или трижды, как ей кажется, – она исповедалась нищенствующим монахам; и было сие в Нёфшато 18. И она получала таинство причастия на Пасху. Спрошенная, получала ли она таинство причастия в иные праздники, кроме Пасхи, сказала дознавателю, чтоб тот переходил к другому. Далее она призналась, что, когда ей было 13 лет 19, ей был голос, идущий от Бога, дабы помочь ей блюсти себя. И в первый раз она очень испугалась. И сей голос пришел около полудня, летом, в саду ее отца, и названная Жанна не постилась накануне 20. Она услышала голос справа, со стороны церкви 21, и очень редко она слышит его так, чтобы при том не было света. Сей свет идет с той же стороны, откуда она слышит голос, но там обычно всегда великий свет. И когда она пришла во Францию, она часто слышала сей голос. [42] Спрошенная, каким образом она видела свет, каковой, по ее словам, пребывал там, если сей свет был в стороне, она ничего не ответила, но перешла к другому. Она сказала, кроме того, что когда была в лесу, то очень хорошо понимала голоса, приходящие к ней. Сказала также, что, как ей кажется, сие был достойный голос (digne voix), и она верит, что он послан от Бога; а после того, как она трижды услышала сей голос, она узнала, что то был голос ангела. Она сказала также, что сей голос всегда хранил ее, и она всегда хорошо его понимала. Спрошенная о наставлениях во спасение души, кои давал ей сей голос, сказала, что он учил ее хорошо себя вести, посещать церковь; и [голос] сказал Жанне, что необходимо, чтобы оная Жанна, пошла во Францию. Жанна добавила, что дознаватель покамест не добьется от нее, под каким видом явился ей сей голос. Далее она призналась, что голос говорил ей дважды или трижды в неделю, что нужно, чтобы она, Жанна, ушла и отправилась во Францию; [она призналась также], что ее отец ничего не знал о ее уходе 22. Она сказала также, что голос говорил ей, чтобы она пошла во Францию; и она не могла более оставаться там, где была; и сей голос говорил ей, что она снимет осаду с Орлеана. Затем она сказала, что голос сказал ей, Жанне, пойти в крепость Вокулёр 23, к Роберу де Бодрикуру, капитану сего места 24, и что он даст ей людей, кои пойдут вместе с ней; Жанна ответила тогда, что она всего лишь бедная девушка, каковая не умеет ни ездить верхом, ни вести войну 25. Кроме того, она сказала, что пошла к своему дяде 26 и сказала, что хочет побыть у него недолгое время, и она пробыла там около восьми дней; она сказала тогда своему дяде, что нужно, чтоб она пошла в Вокулёр, и дядя проводил ее туда. Затем она сказала, что когда пришла в означенный город Вокулёр 27, она узнала Робера де Бодрикура, хотя прежде никогда его не видела, и она узнала оного Робера через сей голос; сей голос действительно сказал ей, что то был он; и Жанна сказала оному Роберу, что нужно, чтобы она пошла во Францию. Но оный Робер дважды отказывал и прогонял ее, а на третий раз принял ее и дал людей. И еще голос говорил ей, что так оно и случится. Далее она призналась, что герцог Лотарингский 28 послал за ней, чтобы ее к нему привели: она пошла туда и сказала ему, что хочет идти во Францию. Герцог же спросил ее о своем исцелении, но она сказала ему, что ничего о том не знает; и она мало чего рассказала герцогу о своем путешествии. Однако она попросила герцога дать ей его сына 29 и людей, чтобы они проводили ее во Францию, и [тогда] она будет молить Бога о его здоровье. Жанна поехала к герцогу под охранной грамотой, а оттуда вернулась в означенный город Вокулёр. Далее она призналась, что при отъезде из оного города Вокулёра она была в мужском платье, с мечом, каковой дал ей Робер де Бодрикур, и у нее не было другого оружия 30. В сопровождении рыцаря, оруженосца и четырех слуг 31 она доехала до города Сент-Урбэн 32 и там провела ночь в аббатстве. Далее она сказала, что по пути она проехала через город Осер и там отслушала мессу в главной церкви 33 ; и при ней тогда постоянно были ее голоса, вместе с тем [голосом], о коем она упомянула выше 34. Далее, спрошенная, по чьему совету она взяла мужское платье, она многократно отказывалась ответить. Наконец она сказала, что никого в том не винит; и многократно меняла показания. [43] Далее, она сказала, что названный Робер де Бодрикур заставил ее провожатых поклясться, что они довезут ее в целости и сохранности. И оный Робер сказал Жанне, когда она покидала его: «Езжай, езжай, и будь, что будет». Далее, сия Жанна сказала, что хорошо знает, что Бог любит герцога Орлеанского 35 и что откровений о нем ей было даже больше, чем о ком-либо из ныне здравствующих, за исключением того, кого она зовет своим королем. И она сказала еще, что нужно было, чтобы она сменила свой наряд на мужской. Далее, она верит также, что ее совет и вправду с ней говорил. Далее она сказала, что отправила англичанам, стоявшим под Орлеаном, послания, в коих говорилось, чтобы они оттуда ушли, как сие записано в копии послания, была ей зачитана в сем городе Руане 36, – однако, кроме двух или трех слов, содержащихся в сей копии; к примеру, там, где в сей копии значится: «сдайте Девице» – надлежит поставить: «сдайте королю». Там есть также сии слова: «всех до одного» и «военачальник», – коих не было в подлинных посланиях. Жанна сказала также, что проехала к тому, кого она зовет своим королем, без помех; и когда она прибыла в город Сен-Катрин де Фьербуа 37, то сперва послала гонца к своему названному королю; затем она пошла в Шато-Шинон 38, где находился ее названный король. Она прибыла туда около полудня и остановилась на постоялом дворе, а после обеда пошла к своему названному королю, каковой находился в замке. Далее, она сказала, что когда вошла в палату оного короля, то узнала его среди прочих по совету своего голоса, каковой открыл ей сие. И она сказала своему королю, что хочет идти воевать против англичан. Спрошенная, был ли в тот раз, когда голос показал ей названного короля, какой-нибудь свет в означенном месте, ответила: «Переходите к другому». Спрошенная, не увидела ли она какого-либо ангела над своим королем, ответила: «Увольте меня, переходите к другому». Она сказала, что прежде чем король допустил ее к делу, ему было множество видений и прекрасных откровений. Спрошенная о видениях и откровениях, кои были ее королю, ответила: «Я вам сего не скажу. Пока вам нет ответа; но вы пошлите к королю – и он вам расскажет». Далее, оная Жанна сказала, что голос пообещал ей, что вскоре после того, как она прибудет к своему королю, тот ее примет. Жанна говорит еще, что ее сторонники хорошо знали, что голос был послан ей от Бога, и они видели и знали сей голос; названная Жанна утверждает, что ей твердо сие известно. Кроме того, она сказала, что ее король и многие другие слышали и видели голоса, кои приходили к ней, Жанне; и там были Шарль де Бурбон 39 и двое или трое других. Далее, Жанна сказала, что нет дня, когда бы она не слышала сей голос и что она очень в том нуждается. Она сказала еще, что никогда не просила у названного голоса иной конечной награды, кроме спасения своей души. Затем Жанна призналась, что голос сказал ей оставаться в городе Сен-Дени во Франции 40 ; и она, Жанна, хотела там остаться; но сеньоры увели ее против воли. И все же, не будь она ранена, не ушла бы оттуда; и она была ранена во рвах у Парижа, когда прибыла туда, возвращаясь из названного города Сен-Дени; но через пять дней она выздоровела. Затем она призналась, что приказала совершить вылазку под городом Парижем 41. [44] И так как ее спросили, не было ли тогда божьего праздника, она ответила, что думает, что то был праздничный день 42. Спрошенная, было ли сие благим поступком, ответила: «Переходите к другому». Исполнив сие и поскольку для одного дня нам показалось достаточно, мы, означенный епископ, перенесли продолжение дела на ближайшую субботу, на 8 часов утра.
полная версия страницы