Марсель: Гастон Орлеанский (фр. Gaston duc d'Orleans, 25 апреля 1608, Фонтенбло — 2 февраля 1660, Блуа) — младший сын короля Генриха IV и Марии Медичи. До 1626 известен как герцог Анжуйский, затем ему присвоены титулы герцога Орлеанского, графа Шартрского и графа Блуа. Носил при жизни брата, Людовика XIII, титул «Месье» (фр. Monsieur) и «Единственный брат короля» (фр. Frère unique du Roi), до рождения будущего Людовика XIV (1638) являлся престолонаследником. После смерти брата титуловался «Монсеньёр» (фр. Monseigneur), как это обычно для герцогов. В 1628 двадцатилетний герцог номинально командовал знаменитой осадой Ла-Рошели. У Гастона были сложные отношения с венценосными братом и племянником. В 1630-е годы он поднимал против короля и фактического хозяина государства кардинала Ришелье мятеж в Лангедоке (1635), затем, будучи прощён, участвовал в заговоре Сен-Марса с целью сместить и убить Ришелье в 1642, избежал казни, но за это был лишён прав на регентство в случае смерти короля. После смерти брата в 1643 был назначен наместником королевства (но регентшей стала вдова короля Анна Австрийская), командовал войсками государства против Испании. Однако в 1650-е, во время Фронды, постоянно переходил с одной стороны на другую. Мазарини приказал выслать его в Блуа, где Гастон и умер. В 1626 году Гастон женился на богатейшей герцогине де Монпансье, Марии Бурбон. Именно после свадьбы ему были присвоены титулы герцога Орлеанского, графа Шартрского и графа Блуа. Мария умерла при родах дочери Анны (1627—1693), носившей впоследствие титул мадемуазель де Монпансье и имевшей известный литературный салон (привлекавший многих интеллектуалов того времени, таких, как Ларошфуко, в лагерь Фронды). В 1632 году герцог Орлеанский женился на Маргарите Лотарингской, сестры Карла IV. У них было пять детей: трое выживших дочерей, сын и дочь умершие в раннем детстве. После кончины Гастона следующим герцогом Орлеанским стал младший брат Людовика XIV Филипп.
МАКСимка: Дмитрий пишет: Видно, эта дама его любила, наверное, и он ее тоже. О любви Маргариты историки пишут часто. Сам Гастон, как мне кажется, был очень ветреным и был подвержен мимолетным увлечениям и страстям, но именно любил, вполне возможно, Маргариту. Об этом тоже исследователи упоминают.
Amie du cardinal: Видеоклип о портрете Гастона кисти Ван-Дейка в Шантийи.
МАКСимка: Вот, что пишет о шестнадцатилетнем Гастоне Франсуаза Кермина: "В 1624-м году Гастон привлекал всех своим легкомыслием, в котором пока не было ничего криминального. Он был красив, с голубыми глазами и черными волосами, с губой Габсбургов, которая сопровождалась более галантной улыбкой, чем у Людовика XIII. Гастон обладал живым умом, был очень болтливым и очень любезным. Глубокие скверные черты характера не были видны, но при этом от отца принц перенял лишь отблеск благородства. Образование Гастона было строгим, по крайней мере в начале, когда его воспитатель мсьё де Брэв постоянно держал при себе хлыст и при пробуждении заставлял мальчика читать Священное Писание. Граф дю Люд, который сменил Брэва в 1617-м году, позволял Гастону больше вольностей. Именно тогда он начал играть и распутничать. Образованный и просвещенный, Гастон унаследовал вкус Медичи и коллекционировал античные произведения искусства. Позже, когда принц находился в Лотарингии, он выступал в качестве покровителя и ученика известного гравировщика Жака Калло".
МАКСимка: 23 апреля 1643-го года Парламент отменил королевскую декларацию от 1 декабря 1642-го, которая исключала Гастона из каких-либо претензий на регентство. Тогда же ему вернули губернаторство в Оверни. 29 апреля граф де Фонтен-Шаландрэ отбыл из Парижа в Брюссель, дабы сообщить Маргарите Лотарингской о согласии короля на их брак. Правда лишь 6 мая Людовик дал своё согласие на урегулирование всех семейных проблем. Но брак должен был быть заключенным заново во Франции с соблюдением всех формальностей и с подписями шести докторов Сорбонны, четырех иезуитов и трех отцов-ораторианцев. Лишь в день смерти Людовика XIII Маргарита въехала на территорию Франции, а 25 мая состоялась церемония бракосочетания в капелле замке Мёдон.
МАКСимка: Сердце Гастона Орлеанского было погребено в церкви Иезуитов (сегодня церковь Святого Венсана де Поля) в Блуа. Старая капелла коллежа, переданного иезуитам в 1622-м году, была перестроена в новую церковь согласно духу Контрреформации. Но строительство шло медленно, пока не вмешался Гастон Орлеанский, благодаря которому это религиозное учреждение обогатилось полотнами, статуями и скульптурами. В 1793-м году урна с сердцем Гастона была осквернена. Сегодня в церкви Святого Венсана де Поля в Блуа расположен мавзолей в память о Гастоне Орлеанском.
МАКСимка: BRIDGETTE SHERIDAN At Birth:The Modern State, Modern Medicine and the Royal Midwife Louise Bourgeois in Seventeenth-Century France Из этой статьи, размещенной Amie du cardinal в теме о Людовике XIII, выясняется, что смерть первой жены Гастона Орлеанского Мари де Монпансье (5 июня 1627-ой год) сопровождалась скандалами. Роды принцессы принимала всё та же знаменитая акушерка Луиза Буржуа (1563-1636), с помощью которой появились на свет дети Генриха IV и Марии Медичи. Её кончину оплакивали в анонимной речи и подносили, как наказание Господа за грехи Парижан. Но именно Луиза Буржуа заплатила за смерть Мари самую большую цену. Акушерка даже написала защититительную речь, направленную против донесения медиков (1627-ой год). Она пыталась доказать, что не имеет отношения к смерти принцессы. Беременность Мари де Монпансье проходила трудно. Меркюр Франсэ сообщало, что всю беременность она болела. Приходы и монастыри Парижа молились за принцессу. Родовые муки продолжались с 22:00 28 мая до 11 часов утра 29 мая. Когда Мари скончалась, Луизу Буржуа стали обвинять в том, что часть плаценты, оказывается, не вышла из матки. То есть, насколько я понимаю, у супруги Гастона началось внутриматочное заражение, что было обычным явлением в XVII веке. При этом акушерка настаивает, что и малыш, и плацента были проверены докторами сразу после родов. Она обвиняет врачей, которые запустили насморк, кашель и боли в животе у бедной Мари де Монпансье. По словам Луизы Буржуа, у принцессы началась гангрена в брюшной полости. В любом случае, факты крайне любопытные.
Amie du cardinal: МАКСимка пишет: смерть первой жены Гастона Орлеанского Мари де Монпансье (5 июня 1627-ой год) сопровождалась скандалами Да-да, я тоже обратила внимание на это. Думаю, не стоит винить в этом акушерку, ученицу знаменитого Амбуаза Паре. Наверное, всё, что могла, она сделала. Печально знаменитая родовая горячка (послеродовой сепсис) бывала не только от не вышедшей полностью плаценты, а просто от несоблюдения стерильности. Даже если акушерка мыла руки перед родовспоможением (рекорд чистоплотности по тем временам), всё остальное было настолько нестерильным... Выдающуюся страницу в историю борьбы с родовой инфекцией вписал венгерский акушер И. Земмельвейс (1818-1865 гг.). Работая ассистентом в акушерской клинике в Вене, он столкнулся со страшной статистикой: в одном из их отделений каждая третья роженица умирала. На второй - третий день после родов возникала лихорадка, и все попытки помочь часто оказывались тщетными. В другом акушерском отделении той же клиники летальность была ниже более чем втрое. Один факт, остававшийся незамеченным для многочисленных комиссий, не ускользнул от опытного взгляда Земмельвейса: смертность была ниже в отделении, куда не приходили студенты, проходившие практику в анатомическом театре. Окончательно все прояснилось в 1847 г., когда в Вене умер профессор судебной протектуры Коллешко, порезавший себе палец при вскрытии трупа. Земмельвейс обнаружил, что картина смерти коллеги была такой же, как и у жертв родильной горячки. Сомнения исчезли: причина послеродового заражения - занесение в родовые пути трупного яда. Сейчас это звучит дико, но просьба Земмельвейса к врачам и студентам, входящим в послеродовую палату, переодеваться и мыть руки хлорной известью была встречена с насмешкой. Но молодой врач оказался настойчив. Его требования - мыть руки и дезинфицировать их перед каждым обследованием - стали выполняться. И смертность в этих палатах резко снизилась. Впрочем, и после этого многие врачи, даже профессора, считали предостережения Земмельвейса бредовыми и подвергли его гонениям. Оскорбленный Земмельвейс уехал в свой родной Пешт, но нападки на него продолжались. Не прекратились они и тогда, когда он пригрозил обратиться к мировому общественному мнению и призвать к суду над акушерами. Пожалуй только в России венгерский акушер быстро нашел союзников. В петербургском повивальном институте, ссылаясь на работы Земмельвейса, рекомендовали отделять больных рожениц от здоровых, окуривать воздух палаты хлором, следить за чистотой белья, вымораживать тюфяки и подушки. Земмельвейса поддержал Н.И. Пирогов. МАКСимка пишет: По словам Луизы Буржуа, у принцессы началась гангрена в брюшной полости. Несчастная! Какая мучительная смерть!
Amie du cardinal: Нашла цитату, которую просто ни могу не разместить в этой теме. Кардинал де Ришелье пишет: Полагать, что, будучи сыном или братом короля или принцем крови, можно безнаказанно производить смуты в королевстве, это значит обманывать себя. Гораздо разумнее позаботиться об укреплении государства и королевской власти, чем обращать внимание на их положение… Сыновья, братья и другие родственники королей так же подчинены законам, как и другие, а в особенности, когда идёт дело оскорбления его величества.
Amie du cardinal: Отрывок из письма Гастона Орлеанского графу Шавиньи, позволяющий судить о характере брата короля. Написано предположительно в мае 1641 года. Напечатано в книге Orest Ranum Richelieu and the councillors of Louis XIII. «Мсьё де Шавиньи, вчера вечером я встретился с монсеньором, который сообщил мне, что король был в Сен-Жермене и что мсьё Дофин испытывал недомогание. Скажите мне, должен ли я этим вечером приехать в Сен-Жермен или просто обязан послать записку или не придавать значения этой болезни. Он также сказал мне, что монсеньор кардинал ещё немного нездоров, и что они думали, что церемония в честь иезуитов была отложена. Расскажите мне обо всём этом для того, чтобы я мог распорядиться своим времяпрепровождением.»
МАКСимка: МАКСимка пишет: Акушерка даже написала защититительную речь, направленную против донесения медиков (1627-ой год). Она пыталась доказать, что не имеет отношения к смерти принцессы. Fidelle relation de l'accouchement, maladie et ouverture du corps de feue Madame: http://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k5440853z (*полностью копируем ссылку в адресную строку)
Amie du cardinal: Gaston, «le bon duc d'Orléans» В 2013 году вышла книга про Гастона « Gaston d’Orléans. Prince de la liberté ». Автор - Жан-Мари Констан. Jean-Marie Constant : «Gaston d’Orléans est l’ancêtre de la démocratie chrétienne» В интервью автор книги заявляет, что Гастон был предтечей христианской демократии.
Дмитрий: Я думал, он был предтечей аристократической анархии. Во всяком случае, он сильно бы удивился...если бы узнал, что его назовут предтечей христианской демократии.
Amie du cardinal: Дмитрий пишет: Я думал, он был предтечей аристократической анархии. Это точно. Дмитрий пишет: Во всяком случае, он сильно бы удивился Я даже подозреваю, что современная французская демократия Гастону бы не понравилась. Даже он бы признал, что всё-таки лучше Ришелье, чем Олланд.
МАКСимка: А еще историк называет Гастона умеренным, человеком согласия, склонным к консенсусу. Принц никогда не оспаривал власть у Людовика XIII, находясь лишь в оппозиции к Ришелье. Удивительно, как сегодня принято обелять всех исторических персонажей. Полагаю, жажда денег здесь играет не последнюю роль. Ведь сам Констан говорит: " Il a longtemps souffert d’une image d’affreux Jojo, de comploteur et d’homme assez peu intéressant. Pourtant, lorsqu’on y regarde de plus près, on découvre un portrait plus subtil". Нет, вполне можно допустить, что с веками образ Гастона Орлеанского излишне сильно пострадал и мы часто забываем, например, о заслугах принца в покровительстве искусствам. Но зачем же снижать его роль в заговорах и политической анархии того времени, зачем снимать с него ответственность? Затем, чтобы сказать что-то новое в том, где казалось бы и так всё предельно ясно, чтобы заинтересовать читателей новой трактовкой образа Гастона, принца, который вполне вероятно погубил бы Францию, если бы власть попала к нему в руки. Наверное, сложно сказать что-то новое о брате Людовика XIII после биографии Жоржа Детана и других исследований, поэтому Констан и выкрикивает громкие лозунги, называя Гастона предтечей христианской демократии.
Дмитрий: ЖАНДАРМЫ монсеньера ГАСТОНА ОРЛЕАНСКОГО Интересная переписка между королем Людовиком ХIII и его братом Гастоном Орлеанским, которая позволяет понять, что у этого принца крови были свои тяжелые кавалеристы. Соглашение между Луи XIII и его братом Гастоном, от 1-ого октября 1634. "Кроме этого, король дает ему часть своей роты жандармов, составленную из 100 человек, которую Его Величество приказывает поместить под начало господина Пюилорента, и если Монсеньер считает их достаточно хорошими, то он дает ему роту шевалежеров такого же количества, под командой господина Эльбена. Как только Монсеньер вступит во Францию, в течении двух месяцев эти две сотни будут при нем, по прошествии этого срока только по 50 кавалеристов из каждой части останутся у него, там где Его Величество позволит ему оставаться. Кроме этого его будут сопровождать части Французской и Швейцарской Гвардии хорошо приученные к службе". Ответ короля на письмо монсеньера, датированное 25 февраля 1635 года. "Монсеньер просит короля.... чтобы его рота жандармов насчитывала 200 человек, которые будут служить наилучшим образом в армии Его Величества. Ответ короля....Разрешаю, уверен, что рота будет хорошо служить в моей армии". Портрет Гастона в кирасирских доспехах. 1630-ые годы. хостинг картинок бесплатный
МАКСимка: МАКСимка пишет: после биографии Жоржа Детана Все-таки с работой Детана необходимо, конечно, познакомиться, ее отмечает Пьер Шевалье и разбирает два пункта этой биографии. Во-первых, Детан считает, что Гастон не был лишен физической храбрости на полях сражений, но ему не доставало моральной храбрости, т.е. терпения и решимости. Сам принц писал, что в присутствии "Сурового Ришелье" испытывал панический страх. Современники, как и большинство историков говорили лишь о трусости Гастона, поэтому Детан посчитал нужным в начале своей работы привести отрывок из надгробной речи принцу, произнесенной 14 февраля 1660-го года отцом Сено в церкви монастыря Минимов на Королевской площади в Париже: "Монсеньор никогда не был лишен мужества. Он его продемонстировал во время осады Ля Рошели, перед Корби, во время взятия Гравлина и Куртре". Во-вторых, Детан также считает Гастона сторонником либеральной монархии, антиабсолютизской. В некоторых ситуациях он выставлял себя защитником угнетенного народа. По мнение Детана, если мы обратим внимание на его выступления в Нанси, Андело, Монтеро и на речи, произнесенные в Парламенте во время регенства Анны Австрийской, то в Гастоне можно заметить предшественника Вобана, Фенелона или Сен-Симона. С такими взглядами, дескать, не найти согласия с Людовиком XIII и Ришелье. Только я не пойму, а как же постоянные предательства герцога? Как либеральные взгляды оправдывают внесение хаоса и анархии в построение сильной Франции? Находясь в оппозиции, можно кричать сколько угодно про другие взгляды и выставлять себя защитником бедного французского народа, на деле же, к счастью, в руки власть ему не попала, и результат от внедрения либеральной монархии остается неизвестным. Более того, меня шокировал пассаж о паническом страхе брата могущественного короля Франции перед кардиналом Ришелье. Почему я никогда не слышал, чтобы, например, Анна Австрийская дрожала при виде министра своего супруга, пусть и всесильного, но все же намного более низшего ей по рангу и происхождению.
Дмитрий: МАКСимка человек не может быть абсолютным трусом... это верно. К тому же он был кавалерист, а это уже показатель не полной "амебности"... Знаю, о чем говорю...
МАКСимка: МАКСимка пишет: У Бертьер церемония проходила в монастыре Якобинцев, у Мунье - в монастыре Минимов. Но вот церемонию проводил у Мунье также кардинал. Леви пишет, что Ришелье и Людовик просто присутствовали на свадебной мессе, а вот и Мунье, и Бертьер говорят нам о непредственном ведении мессы кардиналом; мессу освятил именно Ришелье, по словам Ролана Мунье. Наконец, Пьер Шевалье называет местом действия монастырь Минимов, а Ришелье же руководил церемонией.
Amie du cardinal: Летом 2012 года вышла очередная книга про брата Луи XIII и дядю Луи XIV. Pierre Gatulle, Gaston d'Orléans: entre mécénat et impatience du pouvoir Рецензия на книгу с сайта Ореста Реньюма. В целом, маститый историк одобряет эту работу. Судя по отзыву, в книге много интересного.
Amie du cardinal: В Версале хранится этот портрет первой жены Гастона Орлеанского. XVII век, автор неизвестен. Marie de Bourbon, duchesse de Montpensier (1605-1627)