Форум » Эпоха последних Валуа » Карл IX, Елизавета Австрийская и Мари Туше (биогр. сведения, истор. документы)(начало) » Ответить
Карл IX, Елизавета Австрийская и Мари Туше (биогр. сведения, истор. документы)(начало)
МАКСимка: Карл IX, Елизавета Австрийская и Мари Туше (биогр. сведения, истор. документы) (продолжение-1): http://richelieu.forum24.ru/?1-16-0-00000031-000-0-0 Карл IX, его жена Елизавета Австрийская и любовница Мари Туше (портреты, гравюры, бюсты и прочее): http://richelieu.forum24.ru/?1-16-0-00000027-000-0-0 Статья из Википедии: [more]Карл IX ( 27 июня 1550, Париж - 30 мая 1574, там же) король Франции из рода Валуа, правивший в 1560-1574 гг. Сын Генриха II и Екатерины Медичи. Жена: с 26 ноября 1570 Елизавета, дочь императора Максимилиана II. Карлу было десять лет, когда, после смерти старшего брата, он сделался королём. Правление на многие годы перешло в руки его матери Екатерины Медичи, женщины очень умной, изворотливой и вероломной. Братья Гизы, направлявшие все поступки Франциска II, были оттеснены от власти, хотя и сохранили большое влияние на дела. Они были очень популярны в среде радикальных католиков (а таких было большинство в Париже), и поэтому королеве приходилось считаться с ними. Сама Екатерина была более гибкой в своей политике. Некоторое время казалось даже, что она готова примириться с гугенотами. В начале 1562 появился Сен-Жерменский эдикт, разрешавший приверженцам нового учения свободу богослужения вне стен городов и право собраний в частных домах. Но объявление послаблений ни в коей мере не привело к прекращению конфронтации. В марте в Васей герцог де Гиз со своими солдатами попытался разогнать сходку гугенотов и перебил более шестидесяти человек. После этого ничего уже не могло остановить кровопролитие: во Франции началась гражданская война. В апреле гугеноты захватили Орлеан и другие важные города в долине Луары. Королевские войска под командованием перешедшего в католичество короля Наваррского Антуана, герцога Гиза и коннетабля Монморанси выступили против них. Католикам противостояла небольшая, но очень боеспособная армия гугенотов, руководимая принцем Конде и адмиралом де Колиньи. Обе стороны сражались с большим ожесточением. В ноябре при осаде Руана погиб король Наваррский. Герцог Гиз взял Руан, одержал блестящую победу при Дре, подступил к Орлеану, но в феврале 1563 был коварно убит перебежчиком-гугенотом, подосланным адмиралом де Колиньи. Лишившись своего лучшего полководца, католики стали терпеть поражения. В марте утомленные войной партии заключили в Амбуазе мир. По его условиям права протестантов оказались значительно урезаны. В июле того же года Карл был объявлен совершеннолетним. Но на самом деле Екатерина осталась полновластной правительницей, потому что король по своему уму был ещё совершенным ребенком, а по характеру - преждевременно испорченным юношей. Он думал только о забавах, разъезжал из рощи в рощу, охотясь за оленями, не понимал дел, не заботился о них и соглашался на все, что считала нужным предпринять мать. Как и его старший брат Франциск, Карл был слаб здоровьем. Однако в поступках его видно больше энергии и воли. Он умел отлично трубить в охотничий рог, подковывать лошадей и необыкновенно метко стрелять. Позже он с удовольствием работал в кузнице, которую соорудил себе "в Лувре. Карл проявлял некоторый интерес к искусству и пробовал себя в стихах в стиле Ронсара. Не склонный, вообще говоря, к жестокости, он был подвержен частым приступам ярости, во время которых был способен на разные злодейства. В 1565 Карл вместе с матерью, братьями и Генрихом Наваррским (сыном Антуана, будущим Генрихом IV) ездил по разным областям Франции. Гугеноты по предложению Колиньи хотели захватить в плен королевскую семью. Но та благополучно прибыла в Париж под надежной охраной швейцарцев. Этот инцидент послужил поводом к возобновлению военных действий. На этот раз гугеноты терпели одно поражение за другим. В ноябре 1567 коннетабль Монморанси разбил их при Сен-Дени; затем, после перемирия в Лонжюмо, они опять были побеждены при Жарнаке (в марте 1569). Принц Конде попал в плен в этом сражении и был убит гвардейцем герцога Анжуйского. В октябре Колиньи, сделавшийся теперь вождем протестанской партии, был еще раз разбит при Монконтуре. Но воодушевление королевской армии угасло при осаде укрепленных районов вокруг Ла-Рошели. В августе 1570 в Сен-Жермене между гугенотами и католиками был заключен третий мир. На этот раз гугенотам были предоставлены все те права, которых они домогались: свобода совести и богослужения. В течение следующих двух лет военных действий не было, но взаимная настороженность сохранялась. В начале 1571 Екатерина Медичи стала настойчиво приглашать в Париж адмирала и наваррскую королеву Жанну. Видя, что они всеми способами уклоняются от поездки в столицу, она стала хлопотать об устройстве брака между молодым Генрихом Наваррским (сыном Жанны) и своей дочерью Маргаритой. Брак этот, по мнению Екатерины, был единственным средством для окончательного примирения партий. Энергичное сватовство, льстившее самолюбию Жанны, позволило растопить лед недоверия. Колиньи отправился в Блуа, где был встречен изъявлениями самого искреннего дружелюбия. Карл, обнимая адмирала, заверил его, что это счастливейший день в его жизни. Он ввел старика в государственный совет, пожаловал имения, деньги и с этого времени называл его не иначе, как своим отцом. Дворяне-гугеноты один за другим стали следовать примеру своего вождя и приезжать в Париж, где встречали неизменно ласковый прием. Один праздник сменялся другим, то и дело устраивались балы. После одного из них в начале июня 1572 наваррская королева заболела воспалением легких и скончалась через пять дней. Считалось, что она умерла от простуды, но ходил упорный слух, что причиной смерти послужили отравленные перчатки, подаренные ей Екатериной Медичи. 18 августа совершилось бракосочетание Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа, а через четыре дня адмирал Колиньи, возвращаясь от короля, был ранен выстрелом из мушкета и по чистой случайности остался жив. Когда о покушении сообщили Карлу, он казался чрезвычайно огорченным. Король приказал закрыть все парижские заставы за исключением двух, а всем гугенотам велел переселиться в квартал, где находился дом адмирала, под усиленную охрану королевской стражи. Он сам навестил раненого и обещал непременно разыскать убийцу. На гугенотов это покушение произвело тягостное впечатление. Некоторые из них предлагали спешно покинуть столицу, но Колиньи, словно ослепленный, не обратил внимания на их предостережения. Утром 23 августа особые комиссары ходили по домам и составляли перепись живших в них гугенотов, уверяя, что все это делается по королевскому повелению для их же собственной пользы. В одиннадцатом часу вечера Генрих Гиз оцепил Лувр швейцарцами. В то же время многие парижане собрались в городской ратуше, где купеческий старшина Иоанн Шарон, клеврет Гизов, страстной речью призвал католиков отомстить гугенотам за прошлые мятежи. После полуночи удары набата в церкви святого Германа Оксеррского возвестили о наступлении ночи святого Варфоломея. Это был условленный сигнал к началу резни. Движимый чувством мщения за убийство своего отца, Генрих Гиз с вооруженным отрядом устремился к дому адмирала Колиньи. Его приспешники ворвались внутрь, зарезали старика и выкинули труп на улицу к ногам герцога. После этого толпы фанатиков бросились умерщвлять других гугенотов. Одушевляемые криками, что король велел убивать заговорщиков, они ходили по всему городу, оставляя за собой груды тел в домах, на улицах и на мостах. Все храбрые сподвижники адмирала, все приверженцы принцев крови, приехавшие в Париж на свадьбу Генриха Бурбона, - Ларошфуко, Телиньи, Брикмон, Лафорс, а также многие другие вельможи и дворяне, поплатились жизнью за доверие к королю. В самом Лувре были зарезаны дворяне из свиты Генриха Наваррского. Бесстыжие дамы и девушки придворного штата приходили любоваться на красоту обнаженных убитых. На узких улицах Парижа раздавался непрерывный треск ружейных выстрелов, сверкали шпаги и кинжалы, ревели убийцы и хрипели умирающие. Толпы черни под предводительством вельмож врывались в дома, кололи и резали безоружных, гнались за убегающими. Сам король стрелял из окна Лувра в бегущих гугенотов и ободрительными криками возбуждал католиков к убийству. Всего в Варфоломеевскую ночь и в три следующих дня в Париже было убито более 2 тысяч человек. Трупы в течение нескольких дней свозили возами на берега Сены и сваливали в воду. Уцелели лишь немногие гугенотские вожди. Карл после долгих совещаний с матерью и братом, герцогом Анжуйским, решил пощадить короля Наваррского и принца Конде. В манифестах, рассылаемых по государству, говорилось, что гугеноты наказаны смертью за преступный заговор. При этом правительство объявляло, что эдикт о веротерпимости сохраняет свою силу, но общественное богослужение кальвинистов запрещается. Впрочем, злодейство не достигло своей цели - гугеноты остались так же сильны, как и до Варфоломеевской ночи. Война возобновилась, но не привела к победе ни одной из партий. В 1573 король подписал эдикт, предоставлявший гугенотам свободу богослужения в городах Ла-Рошель, Ним и Нонтобан, а также во владениях вельмож. Всем остальным гугенотам предоставлялись свобода совести и право молиться в своих домах. В следующем году двадцатичетырёхлетний Карл умер, вероятно, от грудной болезни, которой он страдал около года. В последние недели жизни он постоянно дрожал, не мог ни стоять, ни лежать, ни сидеть. По некоторым известиям, перед смертью в нём пробудилось что-то похожее на угрызения совести: он метался по постели и постоянно проклинал тех, кто подстрекнул его на убийства. [/more]
Мари: МАКСимка пишет: Мне кажется. что такая дальновидная женщина. как Екатерина, всё равно примерно знала обстановку. Дело не в дальновидности, а в информированности. Вот, например, Вам говорят, что дорога пуста, а на самом деле там засада. А источник казался таким надежным. Париж накануне 24 августа просто кишел фанатиками-проповедниками, которые на деньги Гизов и Филиппа подогревали и так горячие головы. Да и твердое желание Карла найти и судить виновников покушения спокойствия не вносило. Несмотря на распространение новой веры, Франция оставалась страной католического большинства, а мирное сосуществование двух и более религий даже в наше время все еще неосуществимо. МАКСимка пишет: Екатерина сделала для Франции в сто раз больше, чем Карл IX. Без неё, но с Колиньи только к Испании в вассалы. Екатерину не любили как иностранку, а ее в некоторых случаях откровенное лавирование между двумя полюсами часто принимали за двоедушие и коварство. Екатерине так и не удалось примирить непримиримое, а Генрих ведь в конце жизни поступил точно так же, как и она с Колиньи, - физически устранил Гиза, который тогда был фактическим королем. МАКСимка пишет: Мудрость?Вы уверены? Война с Испанией - шаг далеко не мудрый и вы это знаете. Можно было бы использовать Колиньи как советника, но , к сожалению, не король руководил адмиралом, а адмирал королём. Колиньи не только войну предлагал, а его явными сторонниками или сочувствующими были не только гугеноты, но и здравомыслящие умеренные католики. Так что в качестве противовеса амбициям Гизов он вполне мог бы стать. Колиньи к тому моменту пришел к пониманию, что гражданской войной проблемы Франции не решить. Кстати, он еще и заморские колонии для Франции обеспечил. А ведь Испания во многом была обязана именно колониям своим могуществом. МАКСимка , не стоит сводить все тогдашние проблемы страны только лишь к войне с Испанией. Франциск Первый вообще был взят в плен, а потом отправил вместо себя своих сыновей и наследников престола - и ничего, Франция выжила. Франции тогда больше всего не хватало сильной руки, а как тут быть сильным, когда все твои начинания рубятся на корню, как правитель ты скредитирован своими же советниками, а мать родная, вместо того, чтобы помогать, только и думает о том, как бы не выпустить тебя из-под собственной юбки. Может, более сильный и опытный государь и стал бы бороться, но Карл еще слишком молод, да и болезнь дает о себе знать. В какой-то момент он просто устал и, видимо, инстинктивно чувствуя приближение конца, стал стремиться пожить на полную катушку, полностью отдаваясь своим увлечениям и желаниям. Можете винить его за это.
Ann Datrie: Мари пишет: "А на что он мог бы быть способен в одной связке с Ришелье - даже подумать боюсь! " Браво Разрешите высказать свое скромное мнение: у Карла как у государя был большой потенциал, который не успел реализоваться из-за ранней смерти ( я уже писала об этом выше в одном из своих первых постов на этом топике) и я бы не стала сравнивать Карла вообще ни с одним из королей Франции: каждый король по-своему сделал для Франции немало и каждый из них совершал ошибки. Карл в этом отношении не лучше, но и не хуже других. Да, он тоже делал ошибки, но я не согласна с утверждением, что король не имеет права на ошибку: король - это все таки человек, а не Господь Бог.
Мари: Какая великолепная версия! Пожалуй, стоит поискать труды этого историка и очень внимательно их проштудировать. Тьерри Ванегффелен считает, что одним из главных зачинщиков Варфоломеевской ночи является герцог Анжуйский, будущий король Генрих III. После неудавшегося покушения на Колиньи, которое было организовано Гизами и испанцами, итальянские советники Екатерины Медичи предложили уничтожить человек пятьдесят из гугенотской верхушки и, таким образом, воспользовавшись случаем, избавиться от гугенотской угрозы. Но король и королева-мать были против. И Генрих Анжуйский, бывший тогда наместником королевства и в составе Королевского Совета, увидел в предложенном преступлении возможность встать во главе правительства и сговорился с Гизом. Таким образом, ночь Святого Варфоломея родилась из этого объединения интересов, а люди герцога Анжуйского действовали от имени короля - как и полагалось по правилам той эпохи. Становится понятным, почему на следующий день после резни Екатерина - через заявление Карла IX - выносит приговор преступлениям, угрожая Гизам. Но, когда они узнают о том, что в них замешан и Генрих Анжуйский, они чувствуют себя связанными этой его инициативой, и Карл IX вынужден публично взять на себя ответственность за убийства, представив их как превентивный акт. С тех пор Екатерина старается убрать сына Генриха из линии наследования престола: сначала отправив его командовать осадой Ла Рошели, а потом способствовав его избранию на польский трон.
Ann Datrie: Очень интересный вариант развития событий. Генрих действительно играл не последнюю роль в Варфоломеевской ночи, но после старательно отказывался от своего участия, особенно когда его выбрали королем Польши.
Мари: Посмертная трагедия Карла IX заключается в том, что его предали забвению даже те, кто пользовался его благосклонностью. Ни Ронсар, ни Брантом, ни его старый воспитатель Амио, ни маршал де Рец, ни министр Вилльеруа, ни члены Академии, которую он основал, не удостоились почтить его память. Его брат и преемник Генрих III приложил все усилия, чтобы окончательно стереть память о нем. Только памфлетисты-гугеноты взяли на себя труд рассказать о его жизни, и в их глазах он мог быть только тираном собственного народа или безумцем. Мишле и другие историки XIX века шли по их следам, даже не стараясь быть хоть чуточку объективными. ... Я постараюсь - через факты и документы - вернуть настоящее лицо этому королю, что так часто отодвигается в тень Екатерины Медичи. ... Если б он мог прожить больше и продолжить политику своих предшественников (*), он стал бы великим королем. Нужно ли напоминать, что такая политика была присуща Людовику XIII, Ришелье и Мазарини, и что еще до них Генрих IV был убит именно за это? Жорж Бордонов, писатель и историк, лауреат премий Французской Академии и Гонкур, кавалер Почетного Легиона, автор книги "Короли, что построили Францию: Карл IX, коронованный Гамлет". (*) имеется в виду война с Испанией.
Ann Datrie: Мари, огромное спасибо за отрывок! Согласна с каждым словом!
Ann Datrie: Хотя, наверно, немного погорячилась - согласна не со всем всем вышесказанным: что касается Брантома, то он как раз с большой похвалой отзывается о короле Карле, называя его "благородным и славным монархом"- чувствуется, что он относится к Карлу с гораздо большей человеческой симпатией, нежели к его брату Генриху; насчет Генриха я думаю(уже писала об этом выше), что он "стирал"скорее всего память о Варфоломеевской ночи и о своем в ней участии, а кроме того Генрих был для того времени монархом совершенно нового типа: он не столько старался предать забвению своего старшего брата, сколько просто устанавливал совсем новые обычаи и этим, кстати, предавал забвению не только своего брата, но и своего деда и отца;он создал совершенно новый двор со сложным церемониалом и этикетом, где "феодальная вольница" не чувствовала себя так вольно - этим он, кстати, сильно отдалил от себя представителей старого дворянства. Моей целью вовсе не было "обелить" Генриха - я просто стараюсь смотреть объективно. Извините за оффтоп.
Мари: Он был как Гамлет одержим славой своего отца и своих предков, но и одновременно низведен до бессилия, борясь и стремясь освободиться от рока. Оба в поисках самих себя, кажущиеся слабовольными, а на самом деле скрывая свои намерения - один под маской безумия, второй полностью отдаваясь охоте - они оба преследовали одну цель, которая не переставала занимать их помыслы. Оба непостоянные, неспособные укротить всю ту ярость, что зрела в них и вырывалась наружу в один миг, оба обладали душами, сильно превосходящими их слабость. Обоих предали Эринии, что жили в них, и оба погрузились в один и тот же трагичный сумрак. (с)Жорж Бордонов
Мари: Карл IX никогда не испытывал особой привязанности ни к Колиньи, ни к некоторым знатным гугенотам (может только за исключением Ларошфуко, чье общество он очень ценил). Они все для него не более чем пешки в тяжелой шахматной партии, что он был вынужден играть на европейской шахматной доске. Вопреки всем легендам, Карл IX в первую очередь политик, холодный и реалистичный, который действует в своих интересах - а ими являются интересы Франции. Его проявления дружбы по отношению к адмиралу ("мой отец") были не более чем игрой, преувеличением, т.к. ему нужно было любой ценой сохранить доверие протестантского партнера в тот момент, когда правительство весьма осторожно отложило фландрское дело, что было так дорого сердцу Колиньи. Карл IX привлек к себе Колиньи, т.к. в тот момент он являлся незаменимым союзником, творцом гугенотского объединения вокруг королевской персоны, гарантом гражданского мира и национального примирения, скрепленного наваррским браком. Но как человек (и тем более кальвинист) он был ему глубоко безразличен. Его осмеянный авторитет, его опрокинутая с ног на голову политика, его унижение перед Гизами, его отступление перед испанской угрозой, его отречение от торжественно данного слова, его потерянная честь - вот что должно было потрясти его и, возможно, довести до болезненного состояния. В контексте мучительного политического срыва смерть Колиньи является не более чем вторичной. С губ Карла IX не срывается ни единого слова о достойной жалости судьбе своего союзника. Я убежден, что как только непоправимое случилось, Карл IX не пролил не единой слезинки по большому государственному мужу, так трагически погибшему. Наоборот, - и это делает ему честь - жестокие картины выпотрошенных женщин и зверски убитых невинных его глубоко потрясают. В стране варваров Карл IX вновь выступает в роли принца необыкновенно гуманного. Жан-Луи Буржон, историк и профессор Сорбонны, автор эссе "Карл IX накануне ночи Святого Варфоломея".
Ann Datrie: Мари, большое спасибо за отрывок! Но я, например, не совсем согласна с эти историком. Определение" холодный и реалистичный политик", то, что "Колиньи как человек был ему глубоко безразличен", что " Карл не пролил ни единой слезинки по большому государственному мужу, так трагически погибшему" - все это совершенно не соответствует характеру Карла. На мой взгляд, Карл испытывал к Колиньи действительно теплые чувства.
Мари: Ann Datrie , с политической точки зрения устранение Колиньи вполне вписывается в эту схему. Кстати, Карл-человек вполне мог испытывать к Колиньи какие-то чувства, но Карл-король долго не мог ему простить, что в Мо он "заставил его идти быстрее чем шагом".
Ортанс : Ann Datrie, Мари Но не забудьте, у Карла все же были основания приблизить к себе Колиньи. Дело в том, что будучи посредственным полководцем, Колиньи был блестящим администратором. Он проигрывал сражения, но благодаря организации не проигрывал войн. А такие люди привлекают королей. Правда, по ним, когда их убивают, действительно не плачут.
Мари: Ортанс пишет: Но не забудьте, у Карла все же были основания приблизить к себе Колиньи. Абсолютно верно. Я привела цитату из Буржона, где он как раз пишет о политических мотивах приближения Колиньи. Судить же о чувствах Карла-человека практически невозможно, т.к. отсутствуют источники.
Ann Datrie: Я бы хотела добавить, что у Карла имелись еще личные причины сблизиться с гугенотской партией: это было его оппозиция ультракатолической клике, возглавляемой Гизами и его братом Анжу.
Мари: МАКСимка пишет: Карл IX ( 27 июня 1550, Париж - 30 мая 1574, там же) Сен-Жермен-ан-Лэ - Венсенн
МАКСимка: Заявление Карла IX после крушения очередного заговора Марии Стюарт в Англии, 1572 год: "Эта дура несчастная до тех пор не успокоится, пока не свихнёт себе шею. Она дождётся, что её казнят. А всё по собственной глупости, я просто не вижу, чем тут помочь".
Ann Datrie: Эту фразу Вы, скорее всего почерпнули из Цвейга, но ее не совсем корректно переводят: не "дура", а " дурочка"( с оттенком сочувствия). И потом, Карл оказался более, чем прав: если бы у Марии хватило ума понять, что ей не следовало бы связываться с Елизаветой, то она прожила бы долгую и счастливую жизнь. Марии следовало умерить свои амбиции.
МАКСимка: Ann Datrie , возможно и "дурочка", в руках подлинник слов Карла, увы, не имел счастья держать в руках. А по поводу судьбы и личности Марии Стюарт можно подискутировать в соответствующей теме, если вы не против, т.к. королева - личность необычайно интересная.
Ann Datrie: Спасибо за предложение: дело в том, что про Марию Стюарт знаю не слишком много, но с удовольствием почитаю, что пишут о ней другие участники форума.
Мари: К вопросу о войне с Испанией: Король Польши в ноябре отправился в свое королевство. Екатерина сопровождала его до Нанси. По пути, в Бломоне, она встретилась с Людвигом Нассауским, которому, по трудно объяснимым мотивам, она еще раз предложила план совместной интервенции в Нидерланды. http://www.world-history.ru/persons_about/1422/1401.html
полная версия страницы