Форум » Эпоха последних Валуа » Карл IX, Елизавета Австрийская и Мари Туше (биогр. сведения, истор. документы)(начало) » Ответить
Карл IX, Елизавета Австрийская и Мари Туше (биогр. сведения, истор. документы)(начало)
МАКСимка: Карл IX, Елизавета Австрийская и Мари Туше (биогр. сведения, истор. документы) (продолжение-1): http://richelieu.forum24.ru/?1-16-0-00000031-000-0-0 Карл IX, его жена Елизавета Австрийская и любовница Мари Туше (портреты, гравюры, бюсты и прочее): http://richelieu.forum24.ru/?1-16-0-00000027-000-0-0 Статья из Википедии: [more]Карл IX ( 27 июня 1550, Париж - 30 мая 1574, там же) король Франции из рода Валуа, правивший в 1560-1574 гг. Сын Генриха II и Екатерины Медичи. Жена: с 26 ноября 1570 Елизавета, дочь императора Максимилиана II. Карлу было десять лет, когда, после смерти старшего брата, он сделался королём. Правление на многие годы перешло в руки его матери Екатерины Медичи, женщины очень умной, изворотливой и вероломной. Братья Гизы, направлявшие все поступки Франциска II, были оттеснены от власти, хотя и сохранили большое влияние на дела. Они были очень популярны в среде радикальных католиков (а таких было большинство в Париже), и поэтому королеве приходилось считаться с ними. Сама Екатерина была более гибкой в своей политике. Некоторое время казалось даже, что она готова примириться с гугенотами. В начале 1562 появился Сен-Жерменский эдикт, разрешавший приверженцам нового учения свободу богослужения вне стен городов и право собраний в частных домах. Но объявление послаблений ни в коей мере не привело к прекращению конфронтации. В марте в Васей герцог де Гиз со своими солдатами попытался разогнать сходку гугенотов и перебил более шестидесяти человек. После этого ничего уже не могло остановить кровопролитие: во Франции началась гражданская война. В апреле гугеноты захватили Орлеан и другие важные города в долине Луары. Королевские войска под командованием перешедшего в католичество короля Наваррского Антуана, герцога Гиза и коннетабля Монморанси выступили против них. Католикам противостояла небольшая, но очень боеспособная армия гугенотов, руководимая принцем Конде и адмиралом де Колиньи. Обе стороны сражались с большим ожесточением. В ноябре при осаде Руана погиб король Наваррский. Герцог Гиз взял Руан, одержал блестящую победу при Дре, подступил к Орлеану, но в феврале 1563 был коварно убит перебежчиком-гугенотом, подосланным адмиралом де Колиньи. Лишившись своего лучшего полководца, католики стали терпеть поражения. В марте утомленные войной партии заключили в Амбуазе мир. По его условиям права протестантов оказались значительно урезаны. В июле того же года Карл был объявлен совершеннолетним. Но на самом деле Екатерина осталась полновластной правительницей, потому что король по своему уму был ещё совершенным ребенком, а по характеру - преждевременно испорченным юношей. Он думал только о забавах, разъезжал из рощи в рощу, охотясь за оленями, не понимал дел, не заботился о них и соглашался на все, что считала нужным предпринять мать. Как и его старший брат Франциск, Карл был слаб здоровьем. Однако в поступках его видно больше энергии и воли. Он умел отлично трубить в охотничий рог, подковывать лошадей и необыкновенно метко стрелять. Позже он с удовольствием работал в кузнице, которую соорудил себе "в Лувре. Карл проявлял некоторый интерес к искусству и пробовал себя в стихах в стиле Ронсара. Не склонный, вообще говоря, к жестокости, он был подвержен частым приступам ярости, во время которых был способен на разные злодейства. В 1565 Карл вместе с матерью, братьями и Генрихом Наваррским (сыном Антуана, будущим Генрихом IV) ездил по разным областям Франции. Гугеноты по предложению Колиньи хотели захватить в плен королевскую семью. Но та благополучно прибыла в Париж под надежной охраной швейцарцев. Этот инцидент послужил поводом к возобновлению военных действий. На этот раз гугеноты терпели одно поражение за другим. В ноябре 1567 коннетабль Монморанси разбил их при Сен-Дени; затем, после перемирия в Лонжюмо, они опять были побеждены при Жарнаке (в марте 1569). Принц Конде попал в плен в этом сражении и был убит гвардейцем герцога Анжуйского. В октябре Колиньи, сделавшийся теперь вождем протестанской партии, был еще раз разбит при Монконтуре. Но воодушевление королевской армии угасло при осаде укрепленных районов вокруг Ла-Рошели. В августе 1570 в Сен-Жермене между гугенотами и католиками был заключен третий мир. На этот раз гугенотам были предоставлены все те права, которых они домогались: свобода совести и богослужения. В течение следующих двух лет военных действий не было, но взаимная настороженность сохранялась. В начале 1571 Екатерина Медичи стала настойчиво приглашать в Париж адмирала и наваррскую королеву Жанну. Видя, что они всеми способами уклоняются от поездки в столицу, она стала хлопотать об устройстве брака между молодым Генрихом Наваррским (сыном Жанны) и своей дочерью Маргаритой. Брак этот, по мнению Екатерины, был единственным средством для окончательного примирения партий. Энергичное сватовство, льстившее самолюбию Жанны, позволило растопить лед недоверия. Колиньи отправился в Блуа, где был встречен изъявлениями самого искреннего дружелюбия. Карл, обнимая адмирала, заверил его, что это счастливейший день в его жизни. Он ввел старика в государственный совет, пожаловал имения, деньги и с этого времени называл его не иначе, как своим отцом. Дворяне-гугеноты один за другим стали следовать примеру своего вождя и приезжать в Париж, где встречали неизменно ласковый прием. Один праздник сменялся другим, то и дело устраивались балы. После одного из них в начале июня 1572 наваррская королева заболела воспалением легких и скончалась через пять дней. Считалось, что она умерла от простуды, но ходил упорный слух, что причиной смерти послужили отравленные перчатки, подаренные ей Екатериной Медичи. 18 августа совершилось бракосочетание Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа, а через четыре дня адмирал Колиньи, возвращаясь от короля, был ранен выстрелом из мушкета и по чистой случайности остался жив. Когда о покушении сообщили Карлу, он казался чрезвычайно огорченным. Король приказал закрыть все парижские заставы за исключением двух, а всем гугенотам велел переселиться в квартал, где находился дом адмирала, под усиленную охрану королевской стражи. Он сам навестил раненого и обещал непременно разыскать убийцу. На гугенотов это покушение произвело тягостное впечатление. Некоторые из них предлагали спешно покинуть столицу, но Колиньи, словно ослепленный, не обратил внимания на их предостережения. Утром 23 августа особые комиссары ходили по домам и составляли перепись живших в них гугенотов, уверяя, что все это делается по королевскому повелению для их же собственной пользы. В одиннадцатом часу вечера Генрих Гиз оцепил Лувр швейцарцами. В то же время многие парижане собрались в городской ратуше, где купеческий старшина Иоанн Шарон, клеврет Гизов, страстной речью призвал католиков отомстить гугенотам за прошлые мятежи. После полуночи удары набата в церкви святого Германа Оксеррского возвестили о наступлении ночи святого Варфоломея. Это был условленный сигнал к началу резни. Движимый чувством мщения за убийство своего отца, Генрих Гиз с вооруженным отрядом устремился к дому адмирала Колиньи. Его приспешники ворвались внутрь, зарезали старика и выкинули труп на улицу к ногам герцога. После этого толпы фанатиков бросились умерщвлять других гугенотов. Одушевляемые криками, что король велел убивать заговорщиков, они ходили по всему городу, оставляя за собой груды тел в домах, на улицах и на мостах. Все храбрые сподвижники адмирала, все приверженцы принцев крови, приехавшие в Париж на свадьбу Генриха Бурбона, - Ларошфуко, Телиньи, Брикмон, Лафорс, а также многие другие вельможи и дворяне, поплатились жизнью за доверие к королю. В самом Лувре были зарезаны дворяне из свиты Генриха Наваррского. Бесстыжие дамы и девушки придворного штата приходили любоваться на красоту обнаженных убитых. На узких улицах Парижа раздавался непрерывный треск ружейных выстрелов, сверкали шпаги и кинжалы, ревели убийцы и хрипели умирающие. Толпы черни под предводительством вельмож врывались в дома, кололи и резали безоружных, гнались за убегающими. Сам король стрелял из окна Лувра в бегущих гугенотов и ободрительными криками возбуждал католиков к убийству. Всего в Варфоломеевскую ночь и в три следующих дня в Париже было убито более 2 тысяч человек. Трупы в течение нескольких дней свозили возами на берега Сены и сваливали в воду. Уцелели лишь немногие гугенотские вожди. Карл после долгих совещаний с матерью и братом, герцогом Анжуйским, решил пощадить короля Наваррского и принца Конде. В манифестах, рассылаемых по государству, говорилось, что гугеноты наказаны смертью за преступный заговор. При этом правительство объявляло, что эдикт о веротерпимости сохраняет свою силу, но общественное богослужение кальвинистов запрещается. Впрочем, злодейство не достигло своей цели - гугеноты остались так же сильны, как и до Варфоломеевской ночи. Война возобновилась, но не привела к победе ни одной из партий. В 1573 король подписал эдикт, предоставлявший гугенотам свободу богослужения в городах Ла-Рошель, Ним и Нонтобан, а также во владениях вельмож. Всем остальным гугенотам предоставлялись свобода совести и право молиться в своих домах. В следующем году двадцатичетырёхлетний Карл умер, вероятно, от грудной болезни, которой он страдал около года. В последние недели жизни он постоянно дрожал, не мог ни стоять, ни лежать, ни сидеть. По некоторым известиям, перед смертью в нём пробудилось что-то похожее на угрызения совести: он метался по постели и постоянно проклинал тех, кто подстрекнул его на убийства. [/more]
МАКСимка: Елизавета Австрийская (5 июля 1554, Вена — 22 января 1592, там же) — дочь императора Максимилиана II, жена короля Франции Карла IX. Елизавета была пятым ребенком и второй дочерью императора Максимилиана и его кузины, испанской инфанты Марии, дочери Карла V и сестры короля Испании Филиппа II. В 1570 году она вышла замуж за короля Франции Карла IX, который умер в 1574 году. У них была одна дочь. Ребенком она жила вместе со своей старшей сестрой Анной и братом Маттиасом в павильоне в саду Штальбурга в Вене. Там провела она счастливое детство. Ее отец Максимилиан II часто посещал ее, Елизавета была его любимицей. Она была похожа на него не только внешне, но и характером: она была интеллигентна и обходительна как и ее отец. Она считалась одной из красивейших принцесс Европы, с отливающими рыжим золотистыми волосами, прелестным лицом и обворожительной улыбкой.
Ортанс : Личной эмблемой Карла (немым девизом) были две колонны.
Ann Datrie: Получила огромное удовольствие, прочитав этот топик. Отдельное спасибо участникам за выложенные портреты.
Ann Datrie: С удовольствием расскажу то, что знаю. Государь этот действительно, как Вы очень точно заметили, был интересной личностью. В дополнение к тому, что я уже писала на форуме "Дюмания" в топике, посвященном этому королю, я могу добавить, что Карл обладал очень большим потенциалом как государя, но, к сожалению, этот потенциал не успел раскрыться, т.к. Карл умер слишком молодым. Все историки рисуют его в "тени" его матери, Екатерины Медичи, но мало кто знает, почему Екатерина предпринимала такие усилия, чтобы фактически отстранить Карла от власти. Во время малолетства Карла это было вполне обоснованно, но вот позже, когда Карлу было уже лет 20-ть слишком явно прослеживалось противостояние между Карлом и матерью. Екатерина понимала, что если не мешать Карлу, а направлять в нужном направлении, то из него впоследствии выйдет очень хороший государь, а она отойдет в тень и будет всего лишь матерью блистательного монарха. Но, если бы она согласилась на такую будущность, то была бы самой счастливой матерью на свете, потому что Карл искренне ее любил, в отличие от Генриха, который, как мне кажется, был просто привязан к м-м Екатерине. Мало того, я думаю, что если бы Карл прожил дольше, то Франция намного лет раньше познала бы мир, потому что Карл был воспитан в идеях гуманизма и война в глобальном плане была для него неприемлема. Подчеркиваю, все, что я написала - это лишь мое субъективное мнение, основанное на моих знаниях, ощущениях и многолетнем анализе. Понимаю, что может возникнуть много вопросов насчет роли Карла в ночи св. Врфоломея и в других ситуациях, плохо сочетающимися с идеями гуманизма. Если Вас что-то заинтересует - спрашивайте - попытаюсь ответить.
Ann Datrie: Долго думала, как систематизировать всю информацию о Карле, чтобы лучше представить его личность и начну я, пожалуй, с самого распространенного его образа - образа короля-охотника. Человек небывалой энергии, он мог по 10-12 часов преследовать оленя.Однажды он преследовал оленя 10 часов подряд, не спуская свору, загнав при этом 5 лошадей. Примечательна история замка Шарлеваль. Этот изящный павильон короля-охотника так и не был возведен в долине Андель. Именно здесь, в Лионском лесу Карл во время охоты увидел "блуждающий огонь". Карл преследовал оленя, сильно опередив свой эскорт. Внезапно на вершинах деревьев появился огромный огонь, который"метался с одного дерева на другое. Карл, со свойственным ему бесстрашием, решительно взял в руку шпагу и начал преследовать это видение, невзирая на рану в груди. Губы Карла шевелились, шепча молитву королей, которой его научил Амьо." " Именно в этом лесу, - пишет Брантом, - он велел заложить первые камни в фундамент самого великолепного дома, который когда-либо существовал во Франции, и назвал его Шарлеваль.""Охота- его королевство", - пишет М.Симонин. И это- правда. Это - единственное королевство, куда не распространяется авторитет его матери и враждебность его брата. Испытывая неприязнь к придворным интригам, Карл пропадал в зеленых лесах, которые предоставляли ему свободу быть самим собой.
Ортанс : Могу добивать еще одну вещь. Да, Карл воспитывался в духе гуманизма, но известно, что у него были вспышки беспричинной ярости, когда он практически не контролировал себя. В наше время можно легко найти причины этих вспышек. Карл был тяжко болен и умер от туберкулеза. Есть много описаний его смерти, кровавый пот и пр., что было принято за последствия яда. Так вот, такая форма туберкулеза часто приводит к изменению личности, к раздражительности, подозрительности и попросту к вспышкам неконтролируемой ярости. Так что стоит пожалеть человека и его окружение, ставших жертвой болезни, которую тогда не умели лечить (ее и в наше время трудно лечить). Ann Datrie пишет: Понимаю, что может возникнуть много вопросов насчет роли Карла в ночи св. Врфоломея и в других ситуациях, плохо сочетающимися с идеями гуманизма Я бы не сказал, что так уж и не сочетается. Мы воспринимаем гуманизм в современном смысле этого слова, а ведь в то время он имел иное значение. Добрейший Амио был воодушевлен Варфоломеевской ночью (сохранилось его письмо) и не испытывал никакого ужаса, а ведь он был философом, а не королем.
Ann Datrie: Ортанс пишет: "Да, Карл воспитывался в духе гуманизма, но известно, что у него были вспышки беспричинной ярости, когда он практически не контролировал себя. такая форма туберкулеза часто приводит к изменению личности, к раздражительности, подозрительности и попросту к вспышкам неконтролируемой ярости." Полностью согласна с Вами. Дело в том, что вне этих вспышек Карл был совершенно другим человеком, я бы сказала сочувствующим, а в те времена эта черта в людях встречалась не так часто. Но во время этих ужасных приступов ярости Карл действительно не соображал, что творит: он мог до смерти забить собаку или, еще того хуже, избить кого-нибудь из своих приближенных, мало того, он частенько выходил на парижские улицы и избивал прохожих. Я вовсе не оправдываю Карла, но я понимаю, что делал он все это неосознанно: после того, как эти приступы проходили, он ужасно мучился, видя результаты своих зверств. А что касается болезни, то, когда после смерти Карла его тело по-обычаю того времени вскрыли, то врачи были просто поражены до какой степени был разрушен его организм: Карл еще очень прилично пожил, учитывая те разрушения, которые нанесла его телу болезнь. Остается только строить догадки, сколько бы он прожил, будь он здоровым человеком. Что касается Амьо, то я думаю, что написав это письмо, он пошел на сделку со своей совестью, потому что он был прежде всего придворным, хотя и философом: осуждать действия могущественных особ( все прекрасно понимали, что за Варфоломеевской ночью стоят м-м Екатерина и Гизы) было чревато нехорошими последствиями для того, кто осмеливается на подобную дерзость. Впрочем, я скажу лишь одно: мы сейчас никогда не узнаем всей правды и потому я не смею расписываться за чью-то искренность или неискренность, хотя бы потому, что не знаю достаточно хорошо данного человека, чтобы оценивать его действия - это всего лишь мое субъективное мнение.
Ann Datrie: Да, Карл был плохим государем, но лишь ввиду своего возраста и того факта, что Екатерина делала все возможное, чтобы царствовать единолично. Отношения Карла и Екатерины это- отдельная история: Карл очень любил свою мать и соглашался с ней даже тогда, когда она заставляла его принимать компрометировавшие его решения. Это сложный комплекс недолюблености человека, который всю жизнь пытается снискать любовь и понимание близких. В современном мире это тоже имеет место и не так уж редко. Насчет того, что Генрих командовал армией, так тут все гораздо сложнее. Карл как раз и понимал свою царственную должность и сам рвался командовать армией и многие считали, что из него выйдет лучший воин, чем изнеженный Генрих, но то, что армией командовал последний - это результат блестящих семейных интриг, на которые м-м Ектерина была большая мастерица: она просто хотела создать своему любимцу Генриху имидж великого воина, ну а второй причиной было то, что она попросту боялась, что Карл с его горячностью найдет смерть на поле брани. Карл на самом деле очень страдал от такого несправедливого решения. Когда Генрих вернулся с победой под Жарнаком, придворный поэт Дора представил Карлу хвалебную оду в его, Карла, честь, на что Карл ответил с досадой и горечью: -Не пишите ничего более для меня, ибо это будет лишь ложью и лестью обо мне. Посвятите свои прекрасные творения моему брату, который будет каждый день вдохновлять вашу музу. Хочу добавить, что " Карл всегда мечтал о войне, к которой был склонен. Он очень мало ел и пил, постоянно упражнялся в военных упражнениях, особенно охоте. К тому же он очень храбр и мужествен. Однажды, меняя рубашку, он подозвал к себе своих приближенных и сказал, указывая на шрам на плече: -Это даст возможность узнать меня, если я погибну в бою." Да, избиение гугенотов было роковой ошибкой Карла. Но, я думаю, мало найдется людей, которые после такой чудовищной расправы найдут в себе мужество полностью взять ответственность за это чудовищное деяние единолично на себя, а Карл поступил именно так, не говоря уже о том, что некоторых протестантов он пытался спасти, но безуспешно. Кстати знаменитый Амбруаз Паре обязан жизнью лично Карлу: король запер его в своей гардеробной и тем самым спас. Единственное, в чем Карл проявил непростительную слабость, так это в том, что он не попытался более решительно спасти молодого Ларошфуко, с которым был дружен. Насчет Екатерины я не соглашусь, что она была умнее и талантливее, хитрее и опытнее, чем молодой человек 22 лет - это да.
МАКСимка: Ann Datrie , хочу привести цитату из книги Филиппа Эрланже, она очень сюда подходит и в какой-то мере отражает ваши слова: "Король (т.е. Карл IX) был подвержен приступам необузданной ярости. На охоте он почти никогда не пользовался огнестрельным оружием, дабы не лишать себя удовольствия пронзить ножом живую плоть. Казалось, он одержим дъяволом. И тем не менее в нём жило желание верно служить своему народу, творить добрые дела. Но, увы, у него не было ни влияния, ни друзей!И только два существа -кормилица-протестантка Нанон и любовница Мари Туше - понимали его. Остальные, во главе с Екатериной, старались отодвинуть его на второй план, противопоставить ему славу младщего брата. К Екатерине Карл испытывал сложное чувство, состоящие из нежности, страха, злобы и восхищения. Он жестко страдал оттого, что не был её любимцем, но не осмеливался ей перечить."
Ann Datrie: МАКСимка, я думаю, что приведенная Вами цитата вполне соответствует истине. Карла действительно мало кто понимал, некоторые даже побаивались, чувствуя его внутреннюю силу. Я думаю, что Карл был довольно незаурядным человеком для своего времени. Эту незаурядность почти невозможно доказать, поскольку сохранилось очень мало сведений касающихся именно его личности - необычность этого человека нужно просто прочувствовать.
МАКСимка: Большой любитель охоты Карл IX держал при дворе 35 собак. Очень близкие к фарфоровым гончие де ла Лу (de la Loue), давно утраченная порода, славившаяся во времена Карла IX и Генриха II; позднее они были известны в королевской охоте под названием Regents. Эти собаки имели рост и внешность фарфоровых, которые, быть может, от них происходят. Карл IX очень любил охоту; по этому поводу сохранилось множество историй, свидетельствующих о силе и ловкости короля как всадника и охотника, рассказывали, например, что он преследовал оленя до его полного изнеможения, не спуская свору собак. Другой раз, проскакав без устали 10 часов и, загнав пять лошадей, он так громко дунул в свой рог, что из того потекла кровь. К концу жизни Карл написал стихотворный Трактат о королевской охоте (Trait de la chasse royale), опубликованный в 1625. В этом Трактате впервые описывалась рыжая бретонская собака (современный рыжий бретонский гриффон), которая использовалась крестьянами в охоте на волков в провинции Бретань. Александр Дюма так описывал привязанность Карла IX к собакам при дворе в своих произведениях (""Королева Марго"): «...на турецких Коврах и бархатных подушках лежали любимые борзые короля... Она(прим. Королева-мать) бесшумно подошла к Карлу IX, раздававшему собакам остатки пирога, нарезанного ровными ломтями... Карл IX проводил мать глазами, но на сей раз не стал ее удерживать; он принялся ласкать собак, насвистывая охотничью песенку...»
Ann Datrie: МАКСимка, спасибо за интересную информацию и за портреты. Дело в том, что охота в то время не воспринималась такой жестокой забавой, как сейчас. В те времена охота была вполне обычным занятием для мужчины, как в наши дни, скажем, занятие спортом. Мало того, если дворянин по каким-либо причинам не чувствовал склонности к охоте это воспринималось как недостаток мужественности. Дамы, кстати, тоже принимали участие в охоте(кроме охоты на кабана), но, чаще всего, в соколиной: мало находилось охотниц - и в прямом и в переносном смысле - способных выдержать многочасовую погоню за зверем, особенно за оленем - это и не каждому мужчине было под силу, вот почему сверхчеловеческая способность Карла преследовать оленя по 12-14 часов изумляла не только современников, но и потомков. Кстати, охотничьи трофеи, как, например, оленьи рога, охотник, загнавший и убивший зверя, мог преподнести даме своего сердца.
Ортанс : МАКСимка пишет: На охоте он почти никогда не пользовался огнестрельным оружием, дабы не лишать себя удовольствия пронзить ножом живую плоть. Казалось, он одержим дъяволом. А это уже лирика. Эрланже очень часто пишет не ккак историк, а как автор дамского романа. Итак, охота. Нормальное развлечение дворян. Кстати, для многих дворян это было не развлечением, а жизненной необходимостью. Используемое оружие. Почему не огнестрельное? А по самой простой причине. Жестокость в данном конкретном случае была не при чем. Дело было в оружие и в искусстве охоты. Долгое время считалось, что огнестрельное оружие распугивает дичь (странное, конечно, мнение. На охоте шуму было много и без выстрелов). Но самое главное, так это то, что охотничье оружие было не очень удобно. Самое распространенное охотничеье ружье было фитильным. В некоторых ситуациях это очень и очень неудобно. Правда, были ружья с колесцовым замком, но замок был очень сложным и часто ломался. А до кремневого замка додумались только в самом конце 16 века. При таких условиях рогатина или арбалет бывали мнго надежнее.
Ann Datrie: Согласна с Ортанс: огнестрельное оружие в то время было не совсем удобно не только на охоте, но даже на войне. Хочу добавить несколько слов о " Трактате об охоте на оленя", сочиненном Карлом и процитировать М. Симонина: " Первый король-писатель, помышляющий, возможно, опубликовать это произведение, если смерть оставит ему на это время, Карл не собирался предназначать свою книгу королю, еще менее кому-либо из тех господ, которые настолько омрачали его правление смутой. Нет, он посвятил свое произведение Шарлю де Жувину, сеньору дю Менилю, командующему псовой охотой. Стиль отличается прямотой, несущей отпечаток братства, рожденного в лесах во время погони за оленем: " Мениль, я почувствую себя весьма неблагодарным и самоуверенным, если этот небольшой трактат, который я хочу написать об охоте на оленя, прежде, чем кто-либо начнет его читать, я не покажу вам, дабы посоветоваться с вами, ибо признаю, что тому немногому, что я знаю об этом научили меня вы. В доказательство чего я хочу посвятить его вам, уверенный, что вы получите такое же удовольствие от того, что написано вашим учеником, какое получает садовник, собрав первые плоды с дерева, которое он посадил.(...) Я также прошу вас, Мениль, исправлять все, что будет неудачным в этом маленьком трактате. Когда же сие предприятие совершится настолько, что в нем ничего не надо будет критиковать и менять, слава прежде всего достанется вам - тому, кто так хорошо меня обучил, и лишь после - мне, тому, кто столь хорошо все запомнил. Итак, будучи обучен столь хорошим учителем, я рискну начать, умоляя вас принять от всего сердца то, что я вам представляю и посвящаю."
МАКСимка: Ортанс спасибо за экскурс в историю оружейного дела, я много не знал, благодарю ещё раз. Но предположение Эрланже тоже имеет права на существование. Также Ann Datrie пишет: сверхчеловеческая способность Карла преследовать оленя по 12-14 часов изумляла не только современников, но и потомков Это конечно всё хорошо, только вот почему-то качества настоящего короля современников, а уж тем более потомков не изумляли и не преводили в восхищение. Ann Datrie пишет: Хочу добавить несколько слов о " Трактате об охоте на оленя Спасибо, очень интересно.
Ann Datrie: МАКСимка пишет: "Это конечно всё хорошо, только вот почему-то качества настоящего короля современников, а уж тем более потомков не изумляли и не преводили в восхищение." Как я уже упоминала выше, Карл не был создан для роли короля в том понимании, которое мы придаем этой роли. В этом, может быть, и есть слабость наследственной монархии. Вместе с тем, я не отказываюсь от своих слов в пользу того, что Карл, возможно был бы неплохим государем, если бы прожил дольше.
Ортанс : МАКСимка , давайте уточним некоторые моменты. Первое. Вопрос оправданий. Дело не в оправдании, а в понимании. Историк не выносит приговор -- он решает вопрос: что-кто, как и почему. Школьник или первокурсник во главе Франции -- в наше время это абсурд. А в 16 веке -- норма. Это и есть монархия. Отсутствие возрастного ценза для монарха, отсутствие ограничений в здоровье. Мы же не будем спрашивать с десятиклассника, почему плохо организован учебный процесс в школе. А с короля (являющегося таким же мальчишкой) спрашиваем, только потому, что его угораздило родиться сыном короля. Да, вы можете сказать, что Генрих Анжуйский в 16 лет стал генералиссимусом, но ведь это в большей степени была фикция, реально командовал не он, а маршал Таванн. Поэтому, чем предлагать Карлу: хотеть и править. лучше похвалить его за то, что он оставлял многие дела тем, кто в силу опыта умел это делать лучше. Или вот вы пишете: Это конечно всё хорошо, только вот почему-то качества настоящего короля современников, а уж тем более потомков не изумляли и не преводили в восхищение Понимаете, восторг людей дело такое своеобразное, что вообще ничего не доказывает. Они тогда и сейчас восхищались Бюсси, хотя по большому счету человека в приличное общество пустить нельзя, но ведь восхищались. Так что здесь остается сказать одно: "На вкус и цвет товарища нет". Далее. Предположения Эрланже. Имеют ли они право на существование. Смотря когда и где. На кухне за чашкой чая -- бесспорно имеют. В художественном произведении -- тоже. Но вот в якобы научном труде -- нет. Тут надо все доказывать. Мало ли кому что кажется, а где доказательства? К примеру, присьма короля, где он бы рассказывал, почему пользуется рогатиной, и что ему нравится убивать. Или свидетельства людей, которые хорошо относились к королю (потому что в устах недоброжелателей это может быть обычной клеветой). Вот если бы Эрланже привел эти доказательства -- тогда честь ему и хвала. Но их нет. А раз доказательств нет, то стоит вспомнить об очень простых вещах -- искусстве охоты и оружии 16 века. Есть очень хорошее правило, сформулированное еще в средневековье -- не вводить больше сущностей, чем необходимо, иными словами "бритва Оккама". И пользоваться ею при изучении истории так же необходимо, как и при исследованиях в других науках. Ну и наконец, последнее. Для того, чтобы давать психологические оценки тем или иным персонажам истории, надо собрать очень много фактического материала, после чего придется разобраться с терминологией. И тогда может оказаться, что: безволие и нерешительность взять власть в свои руки. будет не более, чем красивой фразой. Кстати, очень часто за безволие принимают уважение и благодарность по отношению к специалисту.
Ann Datrie: Ортанс, восхищаюсь Вашей логикой Хотелось бы добавить еще несколько "штрихов к портрету" короля-поэта: " Он ( король Карл) желал изучать поэзию и сам сочинял очень мило, - пишет Брантом. - Господин де Ронсар продемонстрировал в своей книге лишь небольшой образец; и меня удивляет, что он не продемонстрировал больше, ибо он (Карл) сочинил гораздо более того, что представлено там, в том числе четверостишия, которые он сочинял очень живо и экспромтом, не задумываясь, чему я много раз был свидетелем, когда он демонстрировал оные избранному кругу своих приближенных, а также четверостишия, которые он адресовал господину Никола, одному из своих секретарей, очень порядочному человеку и хорошему компаньону, который был счастлив ответить тем же и адресовал королю несколько шутливых ответов в стихотворной форме;и король сказал, что для него дело чести ответить на оные. Очень часто в плохую погоду, когда шел дождь или было слишком жарко, он приглашал господ поэтов в свой кабинет и проводил время вместе с ними; и проводил это время не зря; ибо в хорошую погоду он пребывал всегда вне апартаментов, в компании, в движении, или играя в мяч, а особенно в "длинный мяч", который он очень любил, быстрый и в большинстве других забав и упражнений вне дома, говоря, что: "Пребывание в домах, дворцах и крепостях - Это гробница для живых" Вот еще отрывок из стихотворения Карла, посвященного Ронсару: " Твой дух, Ронсар, более бодр, нежели мой: Но мое тело более молодо и крепко, нежели твое. И в знании ты обошел меня настолько, Насколько моя Весна сглаживает твою седину." В 1570 году Карл дает официальный статус проекту, предложенному поэтом Баифом и музыкантом Тибо. Так возникла знаменитая Академия, которая объединила весь цвет французской поэзии. Карл сам с удовольствием присутствовал на заседаниях, на которых выступало много поэтов и музыкантов, как французских, так и иностранных, а доказательством того, что он лично внес очень большой вклад в Академию , является то, что по его смерти она была на грани исчезновения. Лишь спустя много лет Генрих III вернул Академии официальный статус или, вернее, возобновил ее функционирование.
Ортанс : Когда мы говорим о ранних карьерах (тех самых, в 16 веке), мы все очень хорошо рассуждаем о ранней зрелости, вот только забываем, что психику не обманешь. В наше время не случайно существует возрастной ценз, иначе юные политики науправляют, ой как науправляют (даже очень умные и волевые. Я скажу даже больше -- наиболее опасными будут именно умные и энергичные). Но тогда миром правили даже не молодые, а мальчишки. А что это были за мальчишки? Безотцовщина (Карл с братьями, Гиз, Беарнец и др.), чьи отцы не просто умерли, а были убиты, юнцы, воспитываемые истеричными матерями... Ну и что тут получиться? Вот оно и получилось. МАКСимка пишет: А Монсеньер герцог Анжуйский всегда дорожил дружбой и связями. О да. Так дорожил, что отдал приказ убить собственного зятя, я про Монморанси. По требованию Гизов то и дело увольнял вернейших людей, включая врача Мирона и даже д'Эпернона (другой вопрос, что д'Эпернон не подчинился приказу). Если говорить о безволии и слепом доверии, то как назвать отношение Генриха к Виллекье, убившему собственную жену? Или его привычка раздаривать огромные суммы своим друзьям, когда не было средств на армию? О какой приверженности связями может идти речь, если Генрих публично оскорбил сестру Гиза? А потом он еще удивлялся, почему она преследует его своей ненавистью и почему Гиз ей помогает. Вы скажете, что это не весь Генрих и можно найти другие примеры его поступков. Можно. Ну так и с Карлом можно. Приведенные вами примеры лишь парочка граней его характера (и то, не совсем точно описанного), а ведь граней много. Уж совсем нелепо объяснять резню дружбой Карла с Колиньи. Во-первых, это была не первая резня, а первая случилась в 1562 году в Васси и потом все это регулярно повторялось. Население не требовалось особо подогревать, чтобы начать кого-то резать. К тому же, никуда не делись феодальные вендетты. К тому же, когда в столице собирается несколько тысяч вояк, которые пьют, ссорятся из-за женщин и вспоминают старые обиды, до беды требуется немногое. И вояки молодые, горячие, за 10 лет войны начисто отучившиеся жить нормальной жизнью. Да если в Париже из-за банальных ссоры то и дело проходили сражения, в которых дрались по сто человек с каждой стороны, что говорить в этой ситуации. Здесь даже организовывать ничего не надо. Даже наше время в праздники в цивилизованных странах сплошь и рядом происходят беспорядки, с битьем окон, машин и голов, а здесь то всерьез ждать всеобщего мира? Полноте. Все попытки усидеть на двух стульях всегда заканчивали плохо. Здесь будь даже Карл гением ничего бы не удалось исправить.
Ann Datrie: Ортанс, спасибо за то, что пытаетесь посмотреть объективно на политическую ситуацию, при которой имел несчастье править король Карл, да и на самого государя.
полная версия страницы