Форум » Французский и мировой кинематограф » Я, Франсуа Вийон, вор, убийца, поэт... / Je, François Villon, assassin, voleur, poète » Ответить
Я, Франсуа Вийон, вор, убийца, поэт... / Je, François Villon, assassin, voleur, poète
МАКСимка: Я, Франсуа Вийон, вор, убийца, поэт... / Je, François Villon, assassin, voleur, poète Страна: Франция Жанр: Биографическая драма Год выпуска: 2010 Режиссер: Серж Мейнар / Serge Meynard В ролях: Франсис Рено (Франсуа Вийон), Филипп Наон (Гийом де Вийон), Патрик Лизана (Тибо д'Оссиньи), Сагамор Стевенен (Колин де Кайо), Кантен Байо (Ги Табари), Дени Лаван (Безон), Брижжит Буше (Марго) Описание: По роману Ж. Теле "Я, Франсуа Вийон". Величайший из поэтов французского средневековья родился в нищете, среди мертвых и чумных в день, когда Жанна д'Арк сгорела на костре. Поэтический дар в нем причудливым образом сочетался с необузданным характером. Когда капризная муза отворачивалась, автор прекрасных баллад черпал вдохновение в самых низменных человеческих страстях... Скачать: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3896582
Ответов - 4
МАКСимка: Этот фильм про Франсуа Вийона показывали вчера по "Культуре". Кто-нибудь смотрел? Какие впечатления? Мне фильм в общем, наверное, понравился. По крайней мере, отлично показана среда парижских низов в эпоху всеобщего обнищания и кризиса после Столетней войны. Среди всего этого родился и воспитывался Вийон. Известно, что он принимал участие в разгульной студенческой жизни и даже в уголовных преступлениях. Режиссер фильма не упустил из виду и такое громкое преступление, как ограбление Наваррского коллежа, в котором был замешан поэт. Скитания Вийона по стране не занимают много времени по фильму, но даже показан немного двор известного поэта Карла Орлеанского в Блуа. Ведь Франсуа для альбома баллад на тему «От жажды умираю над ручьем», заданную Карлом Орлеанским поэтам его окружения и многократно разработанную самим герцогом, написал знаменитые стихи, известные под названием «Баллада поэтического состязания в Блуа». По условиям конкурса, поэты должны были написать шуточное стихотворение, но стихотворение Вийона оказалось не шуточным, а полным философского трагизма: От жажды умираю над ручьем. Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя. Куда бы ни пошел, везде мой дом, Чужбина мне — страна моя родная. Я знаю все, я ничего не знаю. Мне из людей всего понятней тот, Кто лебедицу вороном зовет. Я сомневаюсь в явном, верю чуду. Нагой, как червь, пышней я Всех господ. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Я скуп и расточителен во всем. Я жду и ничего не ожидаю. Я нищ, и я кичусь своим добром. Трещит мороз — я вижу розы мая. Долина слез мне радостнее рая. Зажгут костер — и дрожь меня берет, Мне сердце отогреет только лед. Запомню шутку я и вдруг забуду, Кому презренье, а кому почет. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Не вижу я, кто бродит под окном, Но звезды в небе ясно различаю. Я ночью бодр, а сплю я только днем. Я по земле с опаскою ступаю, Не вехам, а туману доверяю. Глухой меня услышит и поймет. Я знаю, что полыни горше мед. Но как понять, где правда, где причуда? А сколько истин? Потерял им счет. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Не знаю, что длиннее — час иль год, Ручей иль море переходят вброд? Из рая я уйду, в аду побуду. Отчаянье мне веру придает. Я всеми принят, изгнан отовсюду. (И. Г. Эренбург «Французские тетради».) В принципе, конечно, режиссер допустил ряд вольностей, но это вполне можно ему простить, покуда о жизни и судьбе Вийона нам известно очень и очень мало. Главное, что весь трагизм бедности, нищенского студенческого существования, разбоя, краж, убийств раскрыт замечательно. И мы имеем возможность проследить судьбу поэта от момента его рождения до изгнания из Парижа, после чего следы Вийона обрываются.
Snorri: Давеча по "Культуре" показали очередное творение французского кинопрома, художественный фильм "Я, Франсуа Вийон, вор, убийца, поэт..." (Je, François Villon, assassin, voleur, poète). Резюмируя свои впечатления, скажу одно: фильм не понравился от слова "совсем". Претензия на "авторское кино", со всеми положенными ему длиннотами, метафорами и неестественными поступками, монологами и т.д., вышла унылой и безнадежной поделкой, на которые в последнее время так богата земля галльская. Как и положено либеральному творцу, режиссер показал, что его героя с самого рождения угнетает тоталитарная организация под названием Римско-католическая церковь, действующая в связке с кровавым режимом Валуа. Инквизитор, пытающий грешников в полном литургическом облачении, бесноват и непроходимо темен, ректор Наваррского коллежа - отпетый содомит с маслянистым взглядом, на занятиях пресекающий нежелательные расспросы и факультативно завлекающий юного Франсуа в подвалы, где постигает с ним либеральные искусства крайне любопытным способом. С королевской власти авторы также срывают покровы: на страже порядка стоят рычащие монстры, отрывающие бедным хулиганящим студентам конечности, а святым ворам отрезающая уши или отправляющая их на Монфокон. Что касается действий самого Вийона, то мотивация, придуманная то ли Жаном Тёле, автором одноименного романа, то ли сценаристом, совершенно неубедительна. Богатая на уголовно наказуемые подвиги жизнь поэта могла бы стать основой как для криминального триллера (или, как заведено у французов, комедии), так и для серьезного психологического исследования: как человек, наделенный талантом и отнюдь не прозябающий в нищете, опустился до грабежей, предательств и убийства. Из фильма становится ясно лишь, что знаменитый балладописатель жаждал изучить воровской жаргон, плюс творимые пакости стимулировали его творчество. Заявленная в первой сцене Борьба Художника с Системой вышла вязкой и несъедобной, как прогорклая манная каша. В результате, благодаря стараниям режиссера, получается, что несчастный Вийон, даром что грабитель и душегуб, невинно страдает от монахов-мракобесов и, будучи непонятым пророком в своем отечестве, уходит в никуда, с печатью родного Парижа на лбу (в прямом смысле). Умолчу о хождениях любимой поэтом благородной девицы по городу без сопровождения кого бы то ни было, на фоне всего вышесказанного это даже несущественно, поскольку история на экране показана весьма условно. Ни упоминаний о только что завершившейся войне - не считая цитирования Вийоном собственной строчки про сожженную Жанну, ни о только что павшем Константинополе... С полным успехом актеры могли сменить наряды - и получился бы фильм про любую другую эпоху. Из того немногочисленного, что понравилось, надо отметить самого Вийона. Актера подобрали с удивительно средневековым лицом, он старательно и даже убедительно играет то, что ему сказал режиссер, и, как и Шейлок в исполнении Аль Пачино, в финале скорее вызывает сострадание, нежели справедливое осуждение.
МАКСимка: Snorri пишет: Умолчу о хождениях благородной девицы по городу без сопровождения кого бы то ни было, на фоне всего вышесказанного это даже несущественно, поскольку история на экране показана весьма условно. Да, это мне тоже не понравилось. Если уж вводить выдуманного персонажа, то необходимо это сделать грамотно и продуманно. Раз вышла на улицу без сопровождения, до этого сидя за витражом окна, два вышла, три... И что это они придумали за смерть девушки, живой девушки, которую замуровали в гробницу? Какая-то фантастика! Я сидел и поражался. Ну а потом была показана рука со странно прогнившими пальцами - противно и неубедительно. Snorri пишет: Из того немногочисленного, что понравилось, надо отметить самого Вийона. Да-да-да! Я из-за него собственно и продолжил смотреть. У него и правда средневековое лицо, которое совместно с атмосферой, смотрится очень убедительно. Snorri пишет: Как и положено либеральному творцу, режиссер показал, как Вийона с самого рождения угнетает тоталитарная организация под названием Римско-католическая церковь. Инквизитор, пытающий грешников в полном литургическом облачении, бесноват и непроходимо темен, ректор Наваррского коллежа - отпетый содомит с маслянистым взглядом. Королевская власть не лучше: на страже порядка стоят рычащие монстры, отрывающие бедным студентам конечности, а ворам отрезающая уши. Нет, безусловно, определенное преувеличение присутствует, но разве в середине XV века церковь не достигла апогея, когда при нравственном разложении духовенства пытки и доносы приобретали особую жестокость? Ведь до реформации рукой подать. Содомит, инквизитор, королевская власть конца правления Карла VII и начала царствования Людовика XI - все это показано с целью передать настроения эпохи. В принципе, жизнь низов после Столетней войны я так себе и представлял. Не знаю, правда, насколько я прав. И, конечно же, режиссер многое преувеличил.
Snorri: но разве в середине XV века церковь не достигла апогея, когда при нравственном разложении духовенства пытки и доносы приобретали особую жестокость? В любое время есть и святые, и грешники, а здесь прямо-таки маниакальное неприятие власти какой бы то ни было, ни церковной, ни светской. Очередной креатив про борьбу Художника с Системой. Что инквизитор дегенерат (а главное, не очень понятно, что он делает в обществе уголовников, это же не его "контингент"), что рыцарь, стоящий на страже закона и порядка. А доносы особенно усилились в конце XV - начале XVI вв., и это было косвенно связано с географическими открытиями и Реформацией.
полная версия страницы