Форум » Французский и мировой кинематограф » Наши, отечественные мушкетеры » Ответить
Наши, отечественные мушкетеры
МАКСимка: Здесь всё о наших мушкетерах.
Лилит:
Арамис: Уважаемые дамы!Откуда вы берёте картинки из фильма "Мушкетёры.Двадцать лет спустя"?
Арамисоманка: Лилит Про старого Арамиса читайте мой фанфик ИСПАНСКИЙ ПОСОЛ в кабачке фикрайтеров. Я его тоже люблю именно такого http://www.dumasfera.forum24.ru/?1-9-0-00000008-000-0-0-1241149681 пока в процессе, но про ошибки и осознание уже сказано, и еще впереди.
Арамисоманка: Арамис Вообще-то "Мушкетеры 30 лет спустя" Из интернета, из альбомов.
Арамис:
Арамис:
Арамис:
Арамис:
Арамис:
Арамис:
Арамис: Родился 10 июня 1944 года в Москве. В 1965 году окончил Театральное училище им. Б.Щукина. Работал у Анатолия Эфроса в "Ленкоме" и в Театре на Малой Бронной. В кино дебютировал в картине М.Богина "Двое". За 35 лет снялся почти в пятидесяти картинах, в том числе в "Семь стариков и одна девушка" (1968), "Щит и меч" (1968), "Преждевременный человек" (1971), "Д'Артаньян и три мушкетера" (1978), "Однажды двадцать лет спустя" (1980), "Отцы и деды" (1982), "Прохиндиада, или Бег на месте" (1984), "Визит к Минотавру" (1987), "Мушкетеры двадцать лет спустя" (1992), "Дон Кихот возвращается" (1997), "Любовь зла..." (1998) и др. В настоящее время актер Театра Луны ("Путешествие дилетантов", "Ночь нежна"). Был трижды женат, имеет сына и дочь. Инервью Валентин Георгиевич, вы ведь оказались в Щуке в очень хорошей компании? - Да. Но не на одном курсе, а одновременно со мной учились и Андрей Миронов, и сестры Вертинские, и Валя Малявина, и Инна Гулая, и Никита Михалков - он был младше меня (его, правда, выгнали за плохое поведение, и он поступил потом во ВГИК и стал режиссером). В общем, талантов хватало... - А ваш курс? - Оказался не очень счастливый. Профессию продолжили очень немногие. Самый известный актер с нашего курса - Саша Калягин. А ведь наши педагоги были легендарными личностями - ученики второй студии МХАТа, основатели Театра Вахтангова - Русинова, Мансурова, Андреева, Рапопорт, Кольцов, Львова, Шехматов, Этуш - тогда просто молодой педагог, сейчас ректор. - Вы поступили с первого захода? - На удивление легко. - Имелся опыт? - В школе меня привлекли в драматический кружок. Я там успешно дебютировал в роли Хлестакова. И закралась шальная мысль: а не стать ли мне артистом? И я стал заниматься в полусамодеятельной студии вместе с Сережей Шакуровым, Васей Бочкаревым. Настроился, пошел и достаточно легко поступил. Хотя в то время все стремились в творческие вузы, особенно в Щуку. Там был колоссальный конкурс - чуть ли не тысяча человек на одно место. - А что читали? - Я, такой худой, смешной, читал ни больше ни меньше как Маяковского - "Облако в штанах", что вызвало у принимающей комиссии такую смешливую реакцию. Все на сопротивлении материала. Я все делал очень серьезно - читал прозу, по-моему, Гоголя, басню Крылова, естественно. - Сниматься начали во время учебы? - В конце. - Это ведь не приветствовалось? - Ну, запрещалось. Но у нас стипендии были очень маленькие, и мы везде подрабатывали. Либо на сцену театра выходили за три рубля в массовках, либо подрабатывали в массовках в кино. А как же? Жить-то надо было. - Никита Михалков тогда предложил роль "по знакомству?" - По дружбе. И я уже был актером. Мы с ним одно время тесно общались, и он предложил мне, молодому тогда Леве Дурову и еще нескольким актерам сняться у него в дипломной картине "Последний день в конце войны". Мы как друзья с удовольствием согласились и поехали с ним в экспедицию в село Вознесенское на Оке под Тарусой. - Сегодня хотели бы у него сняться? - Я бы с удовольствием. Он исповедует свою школу, у него свои актеры. Он очень силен, талантлив, замечательный художник, совершенно оригинальный, отличающийся от всех, исповедующий свои принципы, свое искусство. Вообще режиссер замечательный, и актерский, как мне кажется. ШКОЛА ГЕНИЯ - Как вы оказались в театре Эфроса? - Я показывался. Меня после училища брали в три московских театра и еще в Ленсовет к Владимирову (он прислал на меня заявку). Но ехать в Ленинград мне, коренному москвичу, не было смысла. А вот Эфрос - это казалось заманчивым... - Почему? - Мне нравились его спектакли, мне казалось, что это то, что мне надо. И я был очень рад, когда меня пригласили в "Ленком". Моя первая роль была достаточно серьезная - я играл Треплева в "Чайке" - нашумевшем, скандальном в то время спектакле, поставленном в пику всем классическим канонам... Затем был Андреем Прозоровым в "Трех сестрах" -- спектакль прошел 30 раз, его запретили за искажение русской классики. Играл мольеровского Дон Жуана, Кассио в "Отелло", Меркуцио в "Ромео и Джульетте", Кочкарева в "Женитьбе", во многих пьесах Арбузова... Чего перечислять? Много ролей было. Театральная биография у меня достаточно богатая. - Эфрос был строг, но справедлив? - Да, достаточно. Требователен. Главное - он был режиссер-педагог. Он воспитывал артистов своего вероисповедания, понимаете? У него играли Николай Волков, Лев Круглый, Александр Ширвиндт, Валентин Гафт, Плеяда артистов. В то время можно было отличить актеров театра "Современник" от артистов Эфроса или Таганки. - А почему тогда ушли? - В 86-м театр уже развалился. Эфрос в то время ушел на Таганку. - Он вас туда не звал? - Нет, на Таганку он никого не звал - взял одну Яковлеву. А в оставленном театре начался разлад. Это ведь как живой организм - детство, отрочество, старость и умирание. Все это и с театром происходит. Об этом можно прочитать в записях Немировича. С уходом Эфроса театр стал валиться в пропасть, собственно, и продолжает поступательно туда падать. Сейчас уже от него ничего и не осталось - одни воспоминания и легенды. О съемках "Трех мушкетеров" во Львове в 78-м году до сих пор ходят легенды. Что, действительно там царил мушкетерский беспредел? - Эту атмосферу мы сами создали. Наша дружба, которая сохранилась до сих пор, завязалась во время съемок. И наши веселые задорные отношения со взаимными подколами автоматически переносились на экран. И наверное, это и заражало зрителя: было видно - все делается очень искренне. - А вы не удивились, когда Юнгвальд-Хилькевич предложил вам стать Портосом? - Удивился. Очень. Я не ожидал. Когда у меня раздался звонок из Одессы и мне предложили приехать попробоваться, то мне даже конкретно не сказали, на кого. А я в то время сломал ногу и был два месяца на бюллетене. И мне нечего было делать. Хотя уже был подписан контракт с Рижской киностудией - режиссер Алоиз Бренч собирался снимать очень интересный двухсерийный детектив, все съемки должны были проходить в Германии и Польше. И вот я с удовольствием полетел в Одессу. Там выяснилось, что он меня пробует на Портоса. Я удивился и как бы несерьезно к этому отнесся. Сказал Хилькевичу: мол, видишь, я в таком состоянии... Он: ничего, поправишься, мы оденем тебя... - Вы ведь не очень соответствовали и комплекцией... - Не не очень, а совсем. Но у него были какие-то свои режиссерские аргументы, что-то ему во мне "показалось". И вот меня сняли по пояс, я говорил какой-то текст, он стал за камерой, отвечал мне, и затем я уехал. Затем, как ни странно, меня утвердили на самом высшем идеологическом телевизионном уровне - этот телефильм делался по заказу Гостелерадио. И мне пришлось отказаться от контракта с Бренчем - совпадали съемки. Я начал сниматься в этой картине, о чем не жалею. Время как бы расставило все по своим местам. Фильм популярен до сих пор, как это ни парадоксально и ни смешно... - А кем видели себя в детстве, когда читали книгу? - Прежде всего Д'Артаньяном... В крайнем случае- Атосом. Арамисом? Ну, он немножко попротивнее... А вот Портосом совсем себя не видел. - Как все-таки появилась эта приятная вальяжность? - Мне делали искусственно всякие накладки. Вообще было сложно. Мне впервые в кино пришлось сыграть характерную роль - то, что в театре часто вытягивается за счет грима. Но в кино это всегда очень опасно. Более реалистичный экран "продает" грим, накладки. Если не играть убедительно, можно сразу себя разоблачить. - Гедонистическая философия Портоса повлияла на ваши взгляды? - Вообще-то моя жизненная философия во многих вещах соприкасалась с его. Поэтому мне было, наверное, не трудно... - Вам не обидно, что многие зрители до сих пор видят в вас Портоса? - Что делать? Это не только моя такая судьба, а многих очень хороших актеров, которые попали под пресс сериальной популярности. И не только. Потрясающий, гениальный артист Борис Иванович Бабочкин всю жизнь проходил как Чапаев! Серьезнейший артист, великолепный педагог. Надо философски относиться... - Но роли-то потом предлагали "мушкетерские"? - Ну, пытались по проторенной дорожке, но я отказывался. Кстати, когда режиссеры видели меня воочию, сильно разочаровывались. Я в картине их обманул... - И вы радовались? - А я радовался. - Сейчас по-другому сыграли бы Портоса? - Наверное. Конечно. Я же играл его совсем в другие, молодые годы... Сейчас уже с позиций своих лет и своего возраста я бы по-другому что-то интерпретировал. Кстати, Депардье именно это пытается делать в фильме "Железная маска" - я недавно его дублировал. Там есть несколько забавных находок. И получился яркий блокбастер.
Арамис:
Арамис:
Лилит: Пожалуй добавлю, а то Портса слишком мало.
Арамис: Лилит пишет: а то Портса слишком мало. Не переживайте,будет ещё!
Арамис:
Арамис:
Арамис:
Арамис: Очень эффектная картинка:Атоса и Портоса
Арамис:
полная версия страницы