Форум » Франция первой половины XVII века » Жан-Луи Ногарэ де Ла Валетт, герцог д’Эпернон (Jean-Louis de Nogaret de La Valette d'Épernon) » Ответить

Жан-Луи Ногарэ де Ла Валетт, герцог д’Эпернон (Jean-Louis de Nogaret de La Valette d'Épernon)

МАКСимка: Жан-Луи Ногарэ де Ла Валетт, герцог д’Эпернон Жан-Луи де Ногаре де Ла Валетт, герцог д’Эпернон (1554-1642) родился в замке Комон в Лангедоке. Родители - Жан де Ногаре де Ла Валетт и Жанна де Бельгард. Его отец и дед были военными, и вполне естественно, что молодой Жан Луи выбрал жизнь солдата. Он воевал на стороне католиков во французских религиозных войнах; при осаде Ла-Рошели (1572-1573), он впервые попал в поле зрения герцога Анжуйского, будущего Генриха III. К декабрю 1578 году, Жан-Луи Ногарэ был принят в кругу самых близких фаворитов король - миньонов. В 1581 г. фавориту было пожаловано новое герцогство Эпернон. Новый герцог купался в милости короля, который осыпал его званиями - губернаторство Ферэ (1580), генерал-полковник пехоты (1581), кавалер ордена Святого духа, губернатор Булони, Лоша, Меца и его окрестностей (1583), губернатор Прованса (1586) и многие другие . После смерти герцога де Жуаеза(1587) Эпернон стал адмиралом Франции, губернатором Нормандии, Кана и Гавра. В 1587 он женился на богатой наследнице Маргариты де Фуа-Кандаль (1567-1593) из рода Монморанси, и имел четырех сыновей: Генрих, герцог де Фуа-К;андаль (1591-1639); Бернар, герцог Эпернон(1592-1661); Пьер (1589 -?), Луи (1593-1639), кардинал де Ла Валетт. Со своей второй женой, Энн де Монье, у него был сын, Жан-Луи (1600 -?). Он также имел детей с Дианой, сестрой Габриэли д'Эстре. После убийства Генриха III в 1589 году, Эпернон выступал против Генриха Наваррского и попытался установить независимое правительство в Провансе. Его попытка не удалась, и в 1596 году он был вынужден смириться и покориться Генриху IV. В 1610 году он был вовлечен в заговор, который привел к убийству Генриха IV от ножа Равальяка. Эпернон сыграл большую роль в процессе провозглашения регентшей вдовы убитого короля Марии Медичи. Герцог Д'Эпернон активно заседал в правительстве до 1618 , в 1617 году он участвовал в преследовании и убийстве гугенотов в Гиени. Он был назначен военным губернатором Гиени в 1622 году, где он спокойно жил в течение более десяти лет в замке Кадийак. В 1634 году произошло событие, которое вызвало широкий общественный резонанс - герцог ударил Анри де Сурди, архиепископа города Бордо. Тут же , естественно, Эпернон впал в немилость и был сослан. Он оставил свой пост в Гиени в 1638 году и умер в замке Лош в январе 1642. Ему было 88 лет. Жан-Луи и его жена Маргарита были похоронены в замке Кадийак. Была построена великолепная гробница из мрамора и увенчанный крылатой женской фигуры в бронзе. Гробница была разрушена в 1792 году и бронзовая статуя сейчас находится в Лувре; другие фрагменты гробницы, включая мраморные головы герцога и герцогини, находятся в Музее Аквитании, в Бордо. 1) Кардинал де Ла Валетт (Louis de Nogaret d'Épernon, cardinal de La Valette) 2) Кадийак (Cadillac)

Ответов - 44, стр: 1 2 3 All

МАКСимка: Бернар де Ногаре де Ла Валетт (1592, Ангулем - 1661), герцог Д'Эпернон, французский генерал, сын первого герцога Д'Эпернона, миньона Генриха III. В 1622, Бернар взял себе в жёны Габриэль-Анжелику де Верней, узаконенную дочь Генриха IV и маркизы де Верней, с которой у Бернара был сын, Луи-Шарль-Гастон де Кандаль, и дочь, Анна-Луиза-Кристина де Фуа-де-ла Валетт. Габриель-Анжелика умерла в 1627 году ,и в 1634 году Бернар женился на племяннице кардинала Ришелье. Как и его отец, Бернар сделал карьеру военного. Он был назначен генералом-полковником пехоты . 15 мая 1633, Бернар стал кавалер ордена Святого духа. Бернар воевал в Пикардии (1636), в Гиени, и, наконец, против испанцев, и также сыграл большую роль в подавлении восстания кроканов в 1637 году. Печально известная осада Фонтораби (1638 год) и предательство принца Конде вынудили кардинала Ришелье обратить свой гнев на Ла Валетта, он уступил свой пост вице-адмирала де Сурди и был судим чрезвычайным постанвлением под председательством самого короля (1639). Суд выдвинул смертный приговор, но Ла Валетт, который хорошо знал Ришелье, предусмотрительно сбежал в Англию, где получил орден Подвязки. А наказанию подверглось лишь чучело Ла Валетта. В 1642 герцог Д'Эпернон умер, и Бернар унаследовал титул своего отца. После смерти Людовика XIII, Бернар вернулся во Францию, где парламент Парижа отменил в отношении него приговор (1643). В 1648 году он стал губернатором Гиени. В том же году Бернар был ответственным за подавление беспорядков в Бордо. Бернар также был губернатором Бургундии (1654-1660). Он умер в Париже в 1661 году.

МАКСимка: Про второго сына Эпернона - Луи де Ногаре, кардинала де Ла Валетта (1593-1639), друга кардинала Ришелье, читаем у нас на форуме: http://richelieu.forum24.ru/?1-0-0-00000050-000-0-0-1258565411

МАКСимка: Герцог Эпернон. Гравюра Только вот меня одолевают смутные сомнения - а не второй ли это сын герцога Эпернона, миньона Генриха III, который после смерти отца также стал герцогом Эперноном под номером два?


МАКСимка: Жан-Луи де Ногаре, сеньор де Ла Валетт (1554-1642) - - сын гасконского дворянина Жана де Ногаре и Жанны де Сен-Лари, будущий герцог д'Эпернон (1581) и «архиминьон» Генриха III. В 1575-1576 гг. — камер-юнкер герцога Алансонского. В 1576 году сопровождал Генриха Наваррского во время его бегства из Лувра, позже (в 1577 году) перешел на службу к королю Франции в должности камер-юнкера. Сыграл важную посредническую роль между обоими монархами в 1580-е годы. Во времена малолетства Людовика XIII приобрел огромную самостоятельность, которой лишился при кардинале де Ришелье.

МАКСимка: Жан-Луи де Ногаре де Ла Валетт, герцог д’Эпернон. Автор Бальтазар Монкорне Жан-Луи де Ногаре де Ла Валетт, герцог д’Эпернон. Автор Доминик Сорник

МАКСимка: МАКСимка пишет: Бернар де Ногаре де Ла Валетт (1592, Ангулем - 1661), герцог Д'Эпернон, французский генерал, сын первого герцога Д'Эпернона, миньона Генриха III. В 1622, Бернар взял себе в жёны Габриэль-Анжелику де Верней, узаконенную дочь Генриха IV и маркизы де Верней, с которой у Бернара был сын, Луи-Шарль-Гастон де Кандаль, и дочь, Анна-Луиза-Кристина де Фуа-де-ла Валетт. Габриель-Анжелика умерла в 1627 году ,и в 1634 году Бернар женился на племяннице кардинала Ришелье. Необходимо добавить, что второй герцог Эпернон также имел титулы герцога де Фуа и де Кандаль. Они достались ему от матери - Маргариты де Фуа-Кандаль. А вот и изображения второго герцога Эпернона и его первой жены Габриэли-Анжелики де Верней: Автор Даниэль Демунстье

МАКСимка: Жан-Луи де Ногаре де Ла Валетт, герцог д’Эпернон (1554-1642):

Radamate: Портрет очень юного д’Эпернона. Вероятно, в бытность его среди миньонов.

МАКСимка: Radamate пишет: Портрет очень юнного д’Эпернона. Вероятно в бытность его среди миньонов. Боже мой! Молодая девушка.

Radamate: Боже мой! Молодая девушка. Вероятно именно это и подумал ГенрихIII, когда увидел д’Эпернона впервые. Что до портрета, вызвавшего Ваше сомнение, полагаю, что это действительно второй герцог д’Эпернон. По виду ему около сорока, а одет он по моде примерно 30 г.г. XVIIв., есле не позже. В то время его отец был глубоким старцем.

МАКСимка: Radamate пишет: Что до портрета, вызвавшего Ваше сомнение, полагаю, что это действительно второй герцог д’Эпернон. По виду ему около сорока, а одет он по моде примерно 30 г.г. XVIIв., есле не позже. В то время его отец был глубоким старцем. Да нет, что вы, этот рисунок не вызвал у меня никаких сомнений, просто несколько удивил. Это рисунок XVI века. И мода соответствует как раз царствованию Генриха III. Думаю, что это - первый герцог д'Эпернон в молодости. По крайней мере, очень многих персонажей той эпохи изображали именно так, тот же Клуэ, например. Но, конечно, хотелось бы найти точное потверждение.

Radamate: МАКСимка Этот рисунок и у меня не вызывает сомнений. И с одеждой и с возрастом и со стилем все в порядке. Кстати приглядитесь, внизу надпись: Жан-Луи Ногарэ де Ла Валетт д’Эпернон... Вот и подтверждение. Под сомнительным я имел в виду другой портрет, гравюру которую Вы запостили 21.02.10, высказав при этом свое сомнение.

МАКСимка: Жан-Луи де Ногаре де Ла Валетт, герцог д’Эпернон:

МАКСимка: Из книги Пьера Шевалье "Генрих III": "Жан-Луи Ногаре де Ля Валетт родился в центре Гаскони, в замке Комон в мае 1554 года. С 1567 года примерно по 1570 он учился со своим старшим братом Бернаром в коллеже Наварр в Париже. В 1570 году братья вернулись к отцу, Жану де Ля Валетт, ведущему войну против гугенотов. Благодаря господину де Гизу они приняли участие в осаде Ля-Рошель. Затем они снова вернулись в Гасконь. Казалось, судьба благоволит к ним: в сентябре 1574 года король назначил их отца своим генерал-лейтенантом в Гюйенне. По совету последнего Жан-Луи представился королю Наваррскому, и тот принял его в штат придворных. Но к несчастью для молодых людей, их отец неожиданно умирает в сентябре 1575 года. Напрасно молодые Ля Валетт обращались к Гизам с просьбой о преемственности обязанностей отца. Их отказ они не простят никогда. И они остались на службе у Генриха Наваррского. Так в феврале 1576 года Жан Луи помог Беарнцу бежать из Лувра и сопровождал его до Алансона. Но когда король Наваррский стал гугенотом, Ля Валетт предпочел больше не находиться у него на службе. Проведя некоторое время у себя в Комоне, он направился прямо ко двору, не забыв из осторожности взяться за поручение маркиза де Виллара, командующего в Бордо, и маркиза де Руффек, командующего в Ангулеме, передать детальные сообщения о положении в провинциях. Прибыв ко двору, он исполнил поручения Виллара и Руффека. Король был потрясен рассказом и отправил молодого человека к матери. Она же вернула его к Генриху, считая полезным увеличить количество людей, окружавших короля. Однако молодой человек поступил на службу не к королю, а Монсеньору в качестве дворянина его спальни. Это было лучше, чем ничего. В остальном Комон постарался чаще появляться у короля, нежели у нового герцога Анжуйского. К тому же ему удалось одержать победы над сердцами многих фрейлин королевы-матери. Молодой, привлекательный, хорошо одетый и обладающий живым умом, он умел нравиться. Чуть позже, готовясь к отъезду со своим господином, которому было поручено привести в повиновение Ля Шарите и Иссуар, он был приятно удивлен, получив от короля на прощанье 1200 экю. Для успеха при дворе надо было уметь подать себя. С помощью полученных от короля денег Комон приобрел много новых вещей и среди прочих одну из самых великолепных палаток. Когда армия расположилась лагерем вместе со двором, он поставил ее как можно ближе к палаткам фрейлин королевы-матери. Все были потрясены удивительным зрелищем, и однажды вечером Екатерина показала палатку Комона королю. На следующий день Генрих пошел посмотреть на нее и так беседовал с ее владельцем, что все перестали рассматривать молодого человека как обычного дворянина из Гаскони. По окончании победной кампании Монсеньера против гугенотов, он перешел в услужение к королю. Среди молодых дворян из свиты Монсеньора Генрих выделял четверых: Можирона, Ливаро, Молеона и Комона. Маргарита Валуа называет их в своих «Мемуарах» «одними из самых честных людей» и сожалеет, что они перешли на службу к королю. Вероятно, именно в это время Комон вернулся к имени Ля Валетт. По окончании почти языческих праздников в Плесси-ле-Тур и Шенонсо он отправился к Иссуару и Бруажу, при осаде которых проявил себя очень активно и был особо отмечен своими командирами. Он вернулся в Париж в начале 1578 года. Но как потеснить плеяду молодых людей, составляющих кружок короля, д'О Арка, Можирона, Ливаро, Шомберга, Молеона, Сен-Мегрена и особенно Келюса, стоявшего на вершине славы? Ля Ва-летт прекрасно себя чувствовал в атмосфере двора, полной интриг и ловушек, и вскоре обратил на себя внимание Келюса, в то время, как двор был занят ссорами между домами короля и Мон-сеньора. Бюсси д'Амбуаз искал ссоры с фаворитами короля, вызывая их гнев прозвищем «любимчики в постели». Последние ответили 1 февраля 1578 года, напав на него, правда безуспешно, недалеко от ворот Сен-Оноре. Атмосфера двора стала невыносимой и для герцога Анжуйского, не оставалось другого выхода, кроме бегства, что он и сделал 14 февраля 1578 года. В конце апреля судьба предоставила Ля Валетту неожиданный шанс. 27-го числа произошла знаменитая дуэль фаворитов, в которой Келюс был смертельно ранен, Шомберг и Можирон убиты на месте, а Ливаро тяжело ранен в голову, после чего шесть недель находился между жизнью и гметъю. Олин Антпаге. победивший Келюса, вышел из драки невредимым и поторопился покинуть двор, чтобы ожидать вердикта короля. Несмотря на прозвище «любимчиков в постели», фавориты столкнулись «из-за дам». Шесть фаворитов, выведенных из строя ссорой,--это был неожиданный шанс для Ля Валетта, тем более, что Келюс рекомендовал королю молодого гасконца, прежде чем умереть после 33 дней агонии. Опустошение, нанесенное смертью, постепенно заполнилось вкрадчивой ловкостью Ля Валетта, сумевшего одновременно поддержать свою репутацию. Пока король еще находился у изголовья Келюса (20 мая), Ля Валетт поссорился с другим гасконцем, господином де Кастельно. Их разнял господин де Пигайяр с гвардейцами короля. С этого момента он проходит в глазах виконта де Ту-рен как «любимчик». Во всяком случае, придворным пришлось ждать еще несколько месяцев, чтобы узнать, кто в ближайшем окружении короля унаследует место Келюса и его погибших товарищей. 1 января 1579 года рассеяло все сомнения. Генрих III учредил орден Сен-Эспри (Святого Духа), новую форму награждения, о которой мечтала вся знать. Монарх пожелал сделать церемонию утверждения ордена самой торжественной и величественной. Он собрал 26 дворян, первых претендентов на награждение во дворце Нантуйе, недалеко от монастыря Гран-Огюстен (Великих Августинцев). При награждении присутствовали все придворные. Всеобщее любопытство и восхищение вызывали 26 цепочек с серебряным голубем и 26 плащей из черного велюра с соответствующими цифрами и отделанные золотым пламенем. Король появился в сопровождении многочисленной свиты, среди которой выделялись четверо молодых людей, которые держались ближе всего к монарху: Франсуа д'О, Анн барон д'Арк, Франсуа де Сен-Люк и Жан-Луи де Ля Валлет, одетые в такие же костюмы. Среди собравшихся произошло движение. Стало понятно, что король, одев их подобно себе, давал понять, кто отныне является его фаворитом. До конца правления Генриха III карьера Ля Валетта шла по восходящей линии".

МАКСимка: Первая миссия, доверенная королем Ля Валетту, привела его на юго-восток. Бывший фаворит Генриха III, маршал де Белльгард был дядей Ля Валетту. Встревоженный могуществом Данвиля король предложил Белльгарду правление в Лангедоке. Ради этого маршал согласился оставить правление в маркизате Салюс. Но Данвиль отказался передать ему правление Лангедоком и маршал передумал и захватил маркизат при содействии герцога де Савой и Филиппа II. Однако некоторое время спустя, 20 декабря 1579 года он внезапно умер. Его сын Сезар претендовал на сохранение маркизата. Не без труда Ля Валетт, уже ведший безуспешные переговоры с дядей, уговорил его подчиниться королю и уступить Салюс Бернару де Ля Валетт, его старшему брату, которого король назначил правителем маркизата. Вернувшись ко двору, Жан-Луи увидел, что его конкурент Сен-Люк в опале отослан от двора. Таким образом, для него и других любимцев открылось новое поле деятельности. Ля Валетт был командиром полка из Шампани, и его люди участвовали в осаде Ля Фер. Перед отъездом король дал ему и Жуаезу по 20000 крон, а также ткани и серебра для костюмов их свиты! 1 июля 1580 года они покинули Париж. Осада Ля Фер началась 7-го числа под командованием маршала де Мартиньона. Во время одного из штурмов Ля Валетт и Жуаез были ранены. 12 сентября маленький городок сдался. Ля Валетт попросил предоставить ему правление в Ля Фер, которое хотел получить Мартиньон, и добился своего. Итак, в возрасте 26 лет он был гораздо более заметен, чем молодой Жуаез, которому исполнилось лишь 18 лет. Один маленький знаменательный инцидент показывает вкусы Генриха III, чуть было не оказавшись решающим для судьбы Ля Валетта. Историю эту рассказывает Жирар в книге «Жизнь герцога д'Эпернона». Король хотел, чтобы к нему в аппартаменты входили только в белых туфлях лодочкой с надетыми на них черными велюровыми туфлями без задников, и не терпел никаких отступлений от правила. А Ля Валетт однажды предстал перед ним в расстегнутом камзоле. Его Величество сурово отчитал его и запретил показываться перед ним. Ля Валетт в отчаянии стал готовиться к отъезду. Но Генрих III справился со своим возмущением и приказал найти его и привести. С этого момента Ля Валетт стал очень холоден по отношению к другим и старался держать всех на расстоянии. Жуаез же, по словам Жирара, обладал более гибким и мягким характером от природы, и король часто помыкал им, иногда даже избивал его. Очень рано Генрих III решил женить своих фаворитов (это никак не совпадает с приписываемой ему гомосексуальностью): в отличие от него Луи XIII не любил, когда его фавориты женились. 17 октября 1580 года англичанин Кобгейм упоминает о несостоявшемся проекте брака Ля Валетта с Жанной де Ля Мейре, дочерью маршала. В тот момент Ля Валетт был страстно влюблен в прекрасную вдову, мадам де Карнавале, которой было около 50 лет. Молодой фаворит удовлетворился бы положением любовника. Натолкнувшись на отказ, он предложил жениться, тем более что дама была очень богата. Здесь он тоже не имел успеха, хотя за фаворита просил сам король. Как рассказывает Брантом, мадам де Карнавале хотела остаться свободной и удовольствоваться воспоминаниями о своих двух мужьях, «которыми она уже пресытилась». Оставив мысль о немедленной свадьбе, Ля Валетт нацелился на должность генерал-полковника пехоты. В то время ее занимал Филипп Строззи, сменивший Франсуа д'Андело, брата Колиньи. Строззи согласился обменять ее на должность адмирала и обещание колониального вице-королевства, ведь тогда готовилась экспедиция в Асор. Но адмиралом был Гиз, Шарль де Майен. Тем не менее в октябре 1581 года Строззи передал должность Ля Валетту, получив от короля в благодарность 50 000 экю и ренту в 20 000 ливров. 15 сентября король подписал необходимые бумаги. 21 сентября он возвел в герцогство и пэрию округ Эпернон, что недалеко от Шартра, недавно купленный у Генриха Наваррского. Новый герцог был по положению выше всех герцогов и пэров, за исключением принцев крови и герцога де Жуае-за, так как, женившись на Маргарите Лотарингской, сестре королевы Луизы, тот становился свояком короля. Заботясь о женитьбе больше, чем когда-либо, король выдал замуж младшую сестру Эпернона, Екатерину де Ногаре де Ля Валетт, за одного из братьев Жуаеза, Генриха де де Батарне, графа дю Бушажа. Их свадьба была отпразднована 28 ноября. 11 декабря Кобгейм отмечает, что д'Эпернон уехал к себе домой в Фонтене-ан-Бри, чтобы сесть на диету и подлечить бедро и колено, поврежденные во время падения на одном из последних праздников. Заботясь об укреплении связей между семьями Ля Валетт и Жуаез, 13 февраля 1582 года Генрих III выдал мадмуазель дю Бушаж, сестру Жуаеза, за старшего брата д'Эпернона, Бернара де Ля Валетт. Через несколько недель два породнившихся фаворита (это не мешало им оставаться соперниками) выехали в Лотарингию с 80 000 экю, которые король своей властью взял у приемщика рантье городской ратуши, Франсуа де Виньи, протест которого был услышал. Жуаезу предстояло навестить семью своей жены, а д'Эпернон - представиться родителям своей невесты Кристины Лотаринг-с кой: король наметил ему в жены этого 8-летнего ребенка, на котором, впрочем, он так и не женился. 9 апреля они вернулись в Париж. 31 декабря 1582 года Генрих III принял двух своих фаворитов в члены ордена Святого Духа, так же как и герцога де Майен, чтобы компенсировать адмиральскую должность. 1 июня 1582 года Анн де Жуаез стал адмиралом. 12 февраля, во время путешествия в Мец, он получил правление этим городом от господина де Рамбуйе и 28 июля торжественно вошел в город, чтобы вступить в должность. В течение всей своей долгой жизни эта должность была его главным средством в общественной деятельности. Смерть герцога Анжуйского, прямого наследника короля, в июне 1584 года дала Генриху III новый повод доверить д'Эпернону важнейшую миссию. 16 мая, еще до того, как Франсуа-Эркюль умер в Шато-Тьери, фаворит отправился на юг, чтобы встретиться с Генрихом Наваррским и убедить его вернуться к католицизму. Сопровождаемый 500 дворян, он выехал с истинно королевским размахом. 26 мая он остановился в Лош и пожелал получить охотничий королевский округ донжона. Его желания были практически приказами и 11 июля Клод де Шатр, правитель города, сообщал королю о передаче д'Эпернону упомянутого округа. 7 июня герцог прибыл в Бордо, где ему навстречу выехал Мартиньон, генерал-лейтенант короля в Гюйенне. Но д'Эпернон ограничился одним приветствием (они не любили друг друга, поссорившись во время осады Ля-Рошель). 29 июня герцог остановился в замке Ко-мон в Саматане, где продолжала жить его мать, отказавшись от жизни при дворе. Он проявил к ней глубокие чувства и большое уважение, так как, несмотря на гордость, умел любить близких. 13 июня король Наваррский, выехавший из По в графство Фуа, первый раз встретился с д'Эперноном в Савердене, второй раз в Памье 25-го числа. После чего они оба вернулись в По, где с 9 по 11 июля Беарнец торжественно принимал королевского посла. Еще около месяца последний провел в Гаскони: 6 августа он вновь увиделся с Генрихом в Нераке. Но, так и не добившись от собеседника согласия на предложения Генриха III, он выехал в Лион, где находился в то время его господин. Из-за отсутствия официальных протоколов бесед мы не знаем, какими предложениями они обменялись и к каким прибегали аргументам. Неудача д'Эпернона была провалом для Генриха III и короля Наваррского и успехом для Испании и Гизов. Отклоняя предложения короля, Генрих Наваррский и с ним партия гугенотов не предполагали, что волнения продлятся еще на 9 лет и они, несмотря на свое желание, окажутся во главе Святого Союза. 31 декабря 1584 года был подписан договор в Жуанвиле между Филиппом II и Гизами и появился на свет Союз. В Лионе недовольный Генрих III, конечно, приготовил д'Эпернону не самый радушный прием, но в дороге в результате несчастного случая герцог повредил плечо, были даже слухи о его смерти. Узнав об этом, король проявил большую тревогу. По-прежнему высокомерный, герцог прибыл в Париж в середине августа, нимало не заботясь о лживых измышлениях Лиги и Гизов, обвинявших его в предательстве. Думая о будущем, поскольку наследник трона упорствовал в ереси и большинство нации отклоняло его в силу этого факта, герцог д'Эпернон счел нужным заручиться поддержкой могущественной семьи Гизов и попросил руки родной сестры Меченого, Екатерины-Марии Лотарингской, вдовы герцога де Монпансье, Луи де Бурбона. Был ли он искренен? Тосканец Бузини высказывает сомнения на этот счет и говорит, что герцог просто хотел прощупать истинные намерения Гизов в отношении к королю и к нему самому. Для Д'Эпернона подобный брачный проект был чисто политическим делом. То же самое можно сказать про его свадьбу в 1587 году с Маргаритой де Фуа-Кандаль, родной племянницей могущественного Монморанси-Данвиля, когда он таким образом ясно занял позицию против Гизов, Лотарингского дома и против королевы-матери, склонявшейся к ним с 1585 года. В 32 года он был генерал-полковником пехоты и держал в руках три ключа к королевству: Мец, Булонь и Прованс. Казалось, ничто не может помешать его восхождению. Он был практически вице-королем. Однако в том же 1585 году начала изменять ему фортуна. Его закат шагал в ногу с судьбой короля. Но если Генрих III исчез с политической сцены 1 августа 1589 года, то Жан-Луи де Ля Валетт находился на ней до 88 лет, до 1642 года.

МАКСимка: ВЫСТУПЛЕНИЯ ЛИГИ ПРОТИВ ГЕРЦОГА Д'ЭПЕРНОНА И КОРОЛЯ Первым, кто требовал опалы д'Эпернона, был не кто иной, как Филипп II. 25 января 1588 года он приказал Мендозе пустить против фаворита все средства: «Постарайтесь дать понять королю, но так, чтобы никто не заподозрил ваших истинных намерений, что он подвергается большой сности, опираясь на д'Эпернона, питающего расположение к Беарнцу». Герцог был изолирован и мог рассчитывать только на короля. Об этом свидетельствует депеша нунция Морозини от 15 февраля: «Покинув меня, герцог д'Эпернон явился к королеве-матери, перед которой преклонил колено с шляпой в руке. Он стоял так перед королевой целый час, а она не просила его ни подняться, ни покрыть голову». Будучи прекрасным политиком-комедиантом, герцог протестовал против того, чтобы в будущем полностью зависеть от королевы. Но если гордый д'Эпернон принял унижение, которое его заставила вынести наедине королева-мать, то он не был склонен сносить малейшую грубость публично. Не у него одного было вствительное самолюбие. Командир полка охраны, Крийон,- - «человек жестокий и храбрый », -рассказывает Каврина, рассердился )пернона за то, что тот не сдержал некоторых обещаний о повышении по службе. Однажды ночью со своими друзьями он предпринял попытку захватить дом д'Эпернона и убить его. Попытка провалилась, но слуги д'Эпернона оставались на ногах всю ночь с двумя артиллерийскими орудиями. В начале марта 1588 года теперь уже герцог д'Омаль из Лотарингии решил покончить с ненавистным врагом его семьи и почти всего мира, «но заговор был раскрыт, и убийство д'Эпернона пришлось отложить. Подстрекаемые Лигой парижане смертельно ненавидели этого человека и называли его руководителем сторонников короля Наваррского и «политиков», отмечает Л'Естуаль. Понимая, что его ненавидят, д'Эпернон выходил только с хорошо вооруженным эскортом. Однажды, когда он проходил по мосту Нотр-Дам, его узнали прохожие и долго сопроводи свистом и насмешками. В то время, как его ора с Крийоном еще на закончилась, он поссорился с маршалом д'Омоном, но благодаря вмешательству короля, это дело быстро прекратилось. Н. Пулен рассказывает о еще одной попытке нападения на д-'Эпернона на ярмарке Сен-Жермен. Нунций Морозини и тосканец Кавриана датируют это событие февралем 1588 года. Пулен, информацию которого некоторые придворные не считали достоверной, сообщил д'Эпернону о готовящемся покушении. Последний, действительно, часто посещал ярмарку Сен-Жермен ради развлечения. Вместо того, чтобы отложить свои посещения, герцог захотел проверить все сам: и правда, его окружили мнимые студенты (наемные убийцы) и убили бы его, если бы он не принял лежащих мер предосторожности. По словам Морознини и Каврианы, руководил заговором Ги де Сен-Желе, господин де Лансак, готовый ради денег на что угодно. Положение герцога становилось все более и более сложным. Генрих III понимал это. Как рассказывает нунций Морозини в депеше от 28 марта, король безуспешно пытался договориться с фаворитом. В марте д'Эпернон на несколько дней вернулся в свое имение в Фонтенеан-Бри, чтобы вылечить горло. Король приехал к нему и попросил отказаться от правления в Булони и некоторых других районах, чтобы он мог доверить их «дворянам католикам, сторонникам Его Величества, но, конечно, не господам из Лиги». Герцог ответил, что, по его мнению, подобные гупки будут напрасны, но он отказался бы от правления в Провансе и Меце, только при условии, что последний будет отдан его родственнику, графу де Бриану: должность генерал-полковника пехоты он уступил бы только своему брату Ля Валетту, и ни в коей мере не хочет отказываться от Булони и Валенсии. Конечно, он был не против соглашения с Гизами. Но не лучше ли королю взять на себя должность генерал-полковника пехоты и лично принять участие в операциях против герцога д'Омаля? Морозини сообщает, что королева-мать и другие члены Совета считали очень опасным намерение короля и предпочитали отдать здесь предпочтение д'Эпернону, не хотевшему, чтобы король участвовал в кампании против короля Наваррского. 30 марта д'Эпернон вернулся в Париж. Чтобы доказать, что он по-прежнему пользуется расположением, он добился назначения маркизом виконта Кадене и Лоньяка, капитана Сорока Пяти, ответственным за гардероб короля. Положение Д'Эпернона и его покровителя становилось критическим. Вновь строились планы свержения короля и убийства герцога. Сторонники Лиги планировали захватить короля во время его вращения из Буа де Венсенн, так как в этих обстоятельствах у Генриха была только его карета, два верховых и четыре лакея, при этом он проезжал через городок Ля Рокетт перед домом, принадлежащим мадам де Монпансье. Заговор провалился благодаря Пулену. В другой раз короля его фаворита хотели захватить во время религиозной процессии. Без сомненья, во всех этих случаях была замешана мадам де Монпансье, покоясь о безопасности короля и своей с собственной, д'Эпернон организовал патрулирование города с 10 часов вечера до 4 чосв утра. 15 апреля, опять по словам Пулена, у Бюсси-Леклерка был составлен новый план убийства д'Эпернона и захвата короля. 22 апреля шпион информировал об этом короля в Лувре в присутствии Франсуа д'О. Генрих III усилил охрану и разместил на ночь во дворце Сорок Пять. Одновременно он вызвал из Ланьи 4000 швейцарцев и поставил их охранять стены в пригородах Сен-Дени и Сен-Мартен. Эти постоянные угрозы и неспокойная атмосфера сказывались на нервах каждого человека. 20 апреля королева-мать и д'Эпернон схлестнулись на Совете, когда обсуждалась необходимость принять меры безопасности. Герцог не без оснований подозревал королеву-мать в расположении к Лиге и рассказал об этом ее сыну. Надо ли напоминать, что одна из дочерей Екатерины, Клавдия, вышла замуж за Карла III Лотарингского? Королеве-матери не было дела до салического закона, и она с удовольствием видела бы в своем внуке из Лотарингии, маркизе де Понт-а-Муссон, наследника Генриха III. Когда 26 апреля Николя Пулен прибыл в Лувр и сообщил в присутствии д'Эпернона, Франсуа д'О и господина де Ля Гиш о готовящемся мятеже, герцог предложил судить Балафрэ и казнить. Генрих III отказался верить информации Пулена и в тот же день вместе с д'Эперноном выехал в Сен-Жермен. 28 апреля они провели ночь у Франсуа д'О во Фресн. Утром 29-го д'Эпернон отправился в Руан, а король в Вен-сенн, где собирался провести 7 дней у иероними-тов в уединении и молитвах. Крайне серьезное положение еще не могло изменить мистическую веру Генриха III в божественный ореол его королевской власти. Д'Эпернон тоже еще не мог предвидеть, что его непоколебимое благополучие будет вдребезги разбито готовящимися против него жестокими атаками.

МАКСимка: Герцог Эпернон:

МАКСимка: МАКСимка пишет: Бернар де Ногаре де Ла Валетт (1592, Ангулем - 1661), герцог Д'Эпернон, французский генерал, сын первого герцога Д'Эпернона, миньона Генриха III. Два изображения второго герцога Эпернона:

МАКСимка: Первый герцог Д'Эпернон, гравюра Бальтазара Монкорне:

Amie du cardinal: МАКСимка пишет: Герцог Эпернон. Гравюра Только вот меня одолевают смутные сомнения - а не второй ли это сын герцога Эпернона, Да, эта гравюра выполнена в 1650 году Робером Нантейем, она подписана Bernard Duc d'Épernon.

Amie du cardinal: Бернар де Ла Валетт женился в 1622 году на узаконенной дочери Генриха IV и Катрин Анриэтт де Бальзак, маркизы де Верней, Габриэли Анжелике де Бурбон (1603-1627). Иногда её ещё называли мадемуазель де Верней. Она скончалась в возрасте 24 лет, в 1627 году. Её сыну в момент её смерти было только десять дней. Муж, жестокий, высокомерный человек, очень плохо с ней обращался и даже как-то публично избил. Считалось, что он её отравил, но это не было доказано.

Amie du cardinal: Портрет Эпернона-отца в фамильном замке Кадийак.

Amie du cardinal: Приписываемый Анри Тетлену портрет Бернара де Ногаре де Ла Валетта. Портрет висит над камином в замке Кадийак.

Amie du cardinal: Ещё один из рода Ла Валеттов. Анри де Фуа де Ла Валетт, герцог де Кандаль (1591-1639) А вот внук старого герцога и короля Генриха IV, сын Бернара от первого брака. Луи Шарль Гастон де Фуа (1627-1658), герцог де Кандаль по прозвищу Красавчик Анна Луиза де Фуа Ла Валетт д'Эпернон (1623-1701), дочь Бернара от первого брака, сестра Луи Шарля Гастона.

ЛапинАВ: Здравствуйте, уважаемые знатоки истории Франции и ришманы! Вы не подскажете, в каком отношении родства был Жан-Луи де Ногарэ де ля Валетт, герцог д'Эпернон к Беарнцу? Не могу найти нужные сведения, и не хочется искажать реалии. С уважением, ЛапинАВ.

ЛапинАВ: У Жана Кастареда в книге -Jean Castar'ede, 1610: L'Assassinat d'Henry IV. Un tournant pour l'Europe?- дословно сообщается следующее: *Le cortège repartit pour Bordeaux en bateau sur la Garonne, après des étapes à Port-Sainte-Marie, Aiguillon, La Réole, Cadillac, le château du duc d'Épernon, descendant de la famille des Foix et, à ce titre, cousin du futur Henri IV.* Однако, французский cousin - очень многозначное понятие. Или это просто соотношение короля Франции и принца крови?

МАКСимка: Здравствуйте! ЛапинАВ пишет: Вы не подскажете, в каком отношении родства был Жан-Луи де Ногарэ де ля Валетт, герцог д'Эпернон к Беарнцу? Насколько я знаю, род Ногарэ восходит к XIV столетию и имеет гасконское происхождение. Сын первого герцога д'Эпернона - Бернар (1592-1661) породнился с Генрихом IV через брак с Габриэль-Анжелик де Бурбон (1603-1627), дочкой короля и Анриетты д'Антраг. У Бернара и Габриэли родился сын Луи-Шарль-Гастон, герцог де Кандаль (1627-1658). Изображения всех членов семьи Эпернон есть в этой теме. ЛапинАВ пишет: Однако, французский cousin - очень многозначное понятие. Или это просто соотношение короля Франции и принца крови? Вы правы, во Франции Старого Режима слово "cousin" имело много значений. Король обращался к другому королю, принцу крови или пэру "mon cousin" (так, например, Людовик XIII к Ришелье).

Amie du cardinal: МАКСимка пишет: Король обращался к другому королю, принцу крови или пэру "mon cousin" Да, кстати и Анна Австрийская обращалась к Ришелье "мой кузен" (в письмах). Разумеется, это не значит, что они были родственниками.

МАКСимка: Жизнь герцога д'Эпернона, написанная мсьё Жираром

МАКСимка: В городке Конфолен, что в регионе Пуату-Шаранта расположен так называемый дом герцога д'Эпернона XVI века: Именно в этом доме собирались заговорщики, которые готовили побег Марии Медичи из Блуа в 1619-м году. Конфолен ведь расположен недалеко от Ангулема.

МАКСимка: Франсуаза Кермина пишет, что первый герцог д'Эпернон был очень маленького роста. Из-за досады по этому поводу он был грубым и раздражительным, имел при дворе огромное количество недругов. Герцог всегда оставался настроенным происпански. В апреле 1610-го года он писал нунцию: "Мы все погибли, если наступит война". Герцог д'Эпернон принадлежал к лагерю оппозиции королю, который ему не очень-то доверял. Незадолго до своей смерти, Генрих IV ограничил полномочия герцога в Меце, присоединив к нему лейтенант-генерала. Эпернон затаил злобу.

Дмитрий: Jean-Louis de La Valette, duc d'Épernon, colonel général de l'Infanterie (1632). Старичку д’Эпернону здесь за 70 лет... А на знаменитой картине Рубенса "Бегство Марии Медичи из замка Блуа" в феврале 1619 года, опять же герцог д’Эпернон приветствует королеву.

МАКСимка: Герцог д'Эпернон, витраж церкви монастыря Кордельеров в Париже:

МАКСимка: Les artistes du duc d'Épernon : Chateau de Cadillac, Chapelle Funéraire, Mausolée, Statue de la Renommée au Musée du Louvre : Colonne Funéraire de Henri III, a Saint-Denis : Fabrique de Tapisseries de Cadillac : Notices biographiques sur les artistes employés par les ducs (1888)

МАКСимка: МАКСимка пишет: Эпернон сыграл большую роль в процессе провозглашения регентшей вдовы убитого короля Марии Медичи. Кстати говоря, а какую все-таки роль сыграл Эпернон в провозглашении регенства? Будучи вместе с Генрихом IV в карете во время его убийства, Эпернон, генеральный полковник инфантерии, отправился в Парижский парламент, заседавший тогда в монастыре Больших Августинцев. Пьер Шевалье считает, что следует отказаться от небылиц, которые приписывают герцогу угрозы и размахивание мечом перед магистратами. Он, после Отель де Вилля, прибыл к магистратам и потребовал объявить Марию Медичи регентшей Франции, якобы обладая, как сообщает нам Бассомпьер, письмами покойного короля, наделявшими Марию Медичи властными полномочиями. Его поступок был на самом деле очень ловким. Первый раз к членам Парламента обратились по поводу политической ситуации в связи с малолетством короля, что всем им льстило.

МАКСимка: МАКСимка пишет: Жан-Луи и его жена Маргарита были похоронены в замке Кадийак. Была построена великолепная гробница из мрамора и увенчанный крылатой женской фигуры в бронзе. Гробница была разрушена в 1792 году и бронзовая статуя сейчас находится в Лувре; другие фрагменты гробницы, включая мраморные головы герцога и герцогини, находятся в Музее Аквитании, в Бордо. Всё, что сохранилось от гробницы супругов д'Эпернон, заснял в музее Аквитании еще летом: Трофей, Пьер Бийар, 1597 год, мрамор Герб герцогов д'Эпернон, Пьер Бийар, 1597 год, мрамор, капелла Сен-Блез: Головы герцога и герцогини:

МАКСимка: Помимо Кадийака, у Эпернонов был замок в Фонтене-Трезиньи (Fontenay-Trésigny) в Иль-де-Франсе. Он сооружен в первой половине XVII века и сильно перестроен в XIX. Там бывал вроде как и кардинал Ришелье.

МАКСимка: МАКСимка пишет: Жан-Луи де Ногаре де Ла Валетт, герцог д’Эпернон (1554-1642) родился в замке Комон в Лангедоке. Родители - Жан де Ногаре де Ла Валетт и Жанна де Бельгард. У родителей герцога д'Эпернона была помимо него еще пятеро детей. В частности, старший брат по имени Бернар де Ногарэ де ля Валетт (1553-1592), бывший адмиралом Франции, кавалером ордена Святого Духа с 31 декабря 1583-го года, губернатором Салюса. Он принимал участие в религиозных войнах, в 1585-м году командовал королевскими войсками в Дофинэ. Он погиб 12 февраля 1592-го во время осады Рокбрюна. Бернар был женат на Жанне де Батарнэ (Jeanne de Batarnay). Известна еще сестра герцога д'Эпернона по имени Катрин (1567-1587). Она вышла замуж в 1581-м году за Анри де Жуаёза, ставшего после кончины супруги монахом-капуцином. Катрин была погребена в монастыре Кордельеров в Париже, а сегодня ее статуя находится в музее Изящных Искусств в Алансоне:

Amie du cardinal: Статья, посвящённая Бернару де Ногаре, герцогу де Ла Валетту, из книги Biographie universelle, ancienne et moderne ou Histoire, par ordre alphabétique, de la vie publique et privée de tous les hommes..., изданной в Париже в 1827 году. Валетт (Бернар, герцог де Ла) - второй сын герцога д'Эпернона, родился в Ангулеме в 1592 году. Поместье Вильбон в Ангумуа было возведено в герцогство-пэрство в пользу Бернара де Ла Валетта в то же время (1631), что и поместье Ришелье для кардинала-министра; и герцог и министр были возведены в звание в парламенте в тот же день. Ла Валетт женился на племяннице Ришелье (дочери барона Поншато), чтобы закончить преследования герцога д'Эпернона этим министром по поводу досадного происшествия, когда этот вельможа избил архиепископа Бордо. Когда испанцы вступили на территорию Лабура (1636), Ла Валетт выступил против них с гвардейцами своего отца и несколькими наспех собранными ополченцами. Он победил кроканов: так называли в Гиени восставших крестьян, численность и дерзость которых беспокоили правительство. Он был генералом-полковником пехоты, когда армия, где он занимал должность под командованием принца Конде, переправилась через Бидасоа (1638). Началась осада Фонтраби. Флоту под командованием архиепископа Бордо вменялось не допускать поставок продовольствия и припасов. Было принято решение о штурме, и герцог де Ла Валетт должен был им руководить. Солдаты, полные задора, ждали сигнала. Герцог медлил, утверждая, что брешь недостаточной ширины. Принц Конде, не доверяя смелости или верности герцога, приказал ему отступить на удалённые позиции и уступить свой пост архиепископу Бордо, который сжёг или пустил ко дну испанский флот, несущий на себе четыре или пять тысяч человек и пятьсот пушек. Ла Валетт повиновался: но штурм ещё не был произведён, когда испанские войска атаковали и прорвали французские рубежи. Скоро поднялась крайняя сумятица. Архиепископ стремительно вернулся на свои корабли; принц де Конде последовал за ним и шагал по воде, добираясь до шлюпки. Герцог де Ла Валетт остался на линии фронта. Скоро герцог де Сен-Симон, граф де Граммон, маркиз де Жевр и де Бово, епископ Нанта, явились перед ним. Ла Валетт объединил остатки армии и повёл её в Байонну. Лагерь был захвачен без боя с артиллерией и всем имуществом. Принц де Конде и архиепископ Бордо поспешили вменить в вину Ла Валетту эту неудачу. Герцог опубликовал статью, чтобы оправдаться; принц Конде выступил с пространным опровержением; кардинал де Ришелье, которого герцог несколько раз задел в своих сатирических и едких высказываниях, всенародно заявил, что если герцог де Ла Валетт судья, он будет против него в должности генерального прокурора. Король приказал герцогу приехать ко двору, чтобы дать отчёт в своём поведении. Герцог, опасаясь гнева кардинала, скрылся в Англии. Ришелье тщетно приказывал послу Франции требовать его выдачи. Машо и де Ла Потери, государственным советникам, поручили продолжать следствие по его делу: «Я осмеливаюсь ручаться, - говорил Ришелье, - что господин де Ла Валетт не может быть уличён в измене; но я только опасаюсь, что ему будет трудно оправдаться в чрезвычайной зависти, которая помешала ему выполнить свой долг и породила столь плохие последствия, как будто он был в сговоре с врагами. Он оказался виновным в преступной зависти или весьма неспособным к военному ремеслу, или ему не хватило смелости в подобных обстоятельствах». Кардинал де Ла Валетт, который командовал тогда французской армией в Италии, обращался за советом к кардиналу-министру по поводу поведения, которого он должен придерживаться в этом деле, и завершил, написав ему :« Так как мой брат продолжает вести образ жизни, который не может быть вам приятен... я первый против него.» Однако принц де Конде не прекращал выступать против герцога д'Эпернона и всех его детей в Гиени. Герцог де Ла Валетт опубликовал резкое возражение, которое отыскали, но не на своём месте, в Мемуарах герцога де Роана. Он обзывает принца злым оратором, который умеет лучше пользоваться языком и пером, чем шпагой. Он силится оправдать своё поведение при Фонтраби: «Раз вы отобрали мою должность, что вам мешало лучше действовать на другой? Хватило бы часа активных действий, говорите вы, чтобы вы стали хозяином города. Этим вы сами приговариваете себя. Я вам не связывал ни язык, ни руки, дабы помешать командовать и действовать... Если вы вменяете мне в вину ваше бегство, я могу ответить, что если бы там сохранялся ещё какой-то остаток удачи и чести, я бы спас его от катастрофы; я не допустил, чтобы вся кровь армии пролилась с бесчестьем, и что не так велика потеря, как позор.» В заключение, намекая на любовную связь кардинала де Ла Валетта с принцессой де Конде, герцог добавляет это оскорбительное замечание: «Мои братья не более виновны, чем мой отец. Я не знаю, почему вы желаете вовлечь их в мою опалу: возможно, вы их ненавидите по некой причине, которую не желаете назвать.» Продолжение следует.

Amie du cardinal: Чтобы судить герцога де Ла Валетта, был учреждён чрезвычайный трибунал. Этот трибунал, возглавляемый королём, состоял из герцогов и пэров, государственных советников, всех президентов палат и дуайена парламента. Они были вызваны в Сен-Жермен, без указания причины их приглашения в записках. Был подан великолепный обед; затем государственный секретарь Ла Виль-о-Клер пришёл объявить им, что король призвал их именно в качестве государственных советников, согласно очерёдности и дате их грамот, но члены парламента ответили, что приехав в полном составе, не могут разделяться. Последовали переговоры: члены парламента настаивали на своём, король уступил: они вошли и разместились в полном составе в зале советов. Справа от короля сидели кардинал де Ришелье, герцоги д'Юзе и де Ла Рошфуко, Бутийе, сюринтендант финансов, Жак Талон, Брюлар де Леон, Обри и Ле Бре, государственные советники; слева канцлер, герцог де Монбазон, маршал де Сен-Люк, президенты парламента и дуайен Пинон. Докладчики, Машо и де Ла Потри, уселись за стол. Капитан гвардейцев и первый камер-юнкер стояли за креслом короля. Четыре секретаря также оставались на ногах в течение заседания согласно обычаю тех времён. «Я вас вызвал к себе, - сказал король, - ради суда над герцогом де Ла Валеттом. Вы сейчас заслушаете отчёт.» Первый президент Ле Жей берёт слово: «Сир, мы очень покорно умоляем Ваше Величество избавить нас от высказывания своего мнения в настоящий момент; мы можем это сделать только в парламенте. Если Вашему Величеству будет угодно отослать дело отсюда в другую инстанцию в соответствии с королевскими указами, мы там будем вести дело против обвиняемого в установленном порядке.» - «Я этого не хочу, - отвечает король. - Вы противитесь, и кажется, что вам хотелось бы опекать меня; но я являюсь господином, и смогу заставить мне повиноваться. Вот грубая ошибка - воображать себе, что не в моей власти приказать судить пэров моего королевства, где мне угодно; более не говорите об этом; довольствуйтесь одобрением процесса.» Тогда канцлер постарался доказать, что парижский парламент не имеет ни ранга, ни королевских указов, ни определённого общественного признания, которое обеспечивает ему исключительное право судить пэров. Никто не осмелился ему возразить. Был сделан доклад: он длился более двух часов. Зачитали выводы генерального прокурора Моле: он требовал взятия под арест герцога де Ла Валетта, чтобы доставить его в Бастилию. Потом приступили к прениям. Король собирает голоса: он начал с дуайена Пинона. «Каково ваше мнение? - Сир, поскольку господин де Ла Валетт герцог и пэр Франции, я умоляю Ваше Величество препроводить его в парламент. - Высказывайте своё мнение. - Я полагаю, господина де Ла Валетта надо отправить в парламент, дабы там судить. - Я этого не хочу. Налицо отсутствие мнения. - Сир, передача дела - соответствующий закону совет. - Высказывайтесь по существу, в противном случае, я хорошо знаю, что буду делать. - Сир, поскольку Ваше Величество мне это приказывает, я одного мнения с решением прокурора». Президент де Немон и президент де Сегье заявляют что, раз, несмотря на их предостережения и их прошения, король хочет обсуждать это дело в своём совете, они согласны с постановлением согласно решению прокурора. Президент де Мем им поддакивает. Президент Байель, заметив, что, перед тем, как занять своё место, Ришелье сказал, что король прикажет вызвать второй раз герцога де Ла Валетта перед тем, как его судить, заявляет, что одобряет подход, предложенный господином кардиналом. Канцлер обращает внимание, что кардинал ещё не высказал своего мнения:« Я это хорошо знаю, - продолжает Байёль, - поэтому я не говорю, что одного мнения с Его Преосвященством, но что я одобряю его предложение. - Не прикрывайтесь моей мантией, - говорит кардинал, - у меня нет желания одолжить её вам» и сконфуженный президент не находит другого способа выбраться из затруднительного положения, как заявить, что он согласен с решением прокурора. Президент де Новьон замечает королю, что судебная процедура не соответствует установленным требованиям, так как возраст свидетелей не определён. «Это правда, - говорит монарх. - Моя совесть, - добавляет президент, - не позволяет мне высказать здесь мнение; но поскольку я к этому принуждён ясным приказанием Его Величества, я того мнения, что вызвать бы в суд господина де Ла Валетта лично». Президент Белльевр говорит в свой черёд и адресует эти благородные слова королю: «Сир, Ваше Величество могло бы защитить здесь точку зрения дворянина на скамье подсудимых, которого выведут в вашем присутствии, только чтобы умертвить на эшафоте? Это несовместимо с величием короля. Государь повсюду приносит с собой милости; если он войдёт в осквернённую церковь, где запрещены богослужения, запрет немедленно отменится согласно установленному правом порядку. Все те, кто появляется перед ним, должны уходить довольными и счастливыми. - Высказывайтесь по существу. - Сир, у меня не может быть другого мнения.» Канцлер желает настойчиво требовать: «Месье, - продолжает Белльевр, - если вы намереваетесь дать мне здесь наставления, вы на этом потеряете своё время, я настаиваю на своём мнении.» Первый президент Ле Жей, после настаивания на передаче дела, соглашается с решением прокурора. Государственный советники, герцоги и пэры, канцлер, кардинал и сам король высказываются также за указ об аресте. Когда заседание заканчивается, король взывает к президентам и дуайену парламента:« Я, - говорит он им, - очень вами недоволен. Вы мне вечно не повинуетесь. Те, кто говорит, что я не могу давать моим подданным каких мне угодно судей, когда они меня оскорбляют, не знают, что недостойны занимать свои должности.» Говорили, что потворствуя своему министру, Луи XIII хотел заставить верить в великую твердость своего характера, но, к несчастью, он её проявлял против правил, и говорил как полный хозяин. Государственного секретаря Ле Бре обвиняли в том, что он ставил королю в пример персидских софи или константинопольских султанов, чтобы ему показать его власть во всём размахе; а государственного секретаря Брюлара упрекали в том, что он ссылался, чтобы настоять на своём мнении, на жестокие процессы трибуналов Германии. На другой день приговор совета предписывал, что герцог де Ла Валетт« будет арестован и помещён в Бастилию, если не явится в суд; тем временем его имущество будет конфисковано...» 14 мая судьи всей комиссией собрались в кабинете короля. Кардинал де Ришелье удалился как родственник обвиняемого. Ла Потри сделал доклад. Потом заслушали выводы генерального прокурора Моле: он произнёс обвинительную речь, что герцог де Ла Валетт, объявленный преступным в оскорблении величества, виновным в измене, трусости, неповиновении, приговаривается к отсечению головы, а его имущество конфискуется. Все судьи-члены комиссии сошлись во мнении с решением прокурора, исключая президента Бельевра, который заявил, что не видит никаких следов измены и не находит достаточных доказательств в пересудах женщины из Фонтраби, которая, продавая плащ принца де Конде, говорила: «Так никогда не продавали личные вещи герцога де Ла Валетта; он чересчур из наших друзей.» Король, положив свою шляпу на стол, высказался в следующих выражениях: «Господа, так как я не воспитан в парламенте, я не выражаю своего мнения также хорошо, как вы. Я скажу только в своей манере, что здесь не идёт речь ни о трусости герцога де Ла Валетта, ни о незнании им обязанностей своей должности. Он очень хорошо в этом разбирается и храбр. Я лично видел его смело действующим в нескольких стычках; но он не хотел взять Фонтраби... Он мог вести себя, как вёл, только из побуждений зависти, которая не может быть оправдана никаким предлогом... Я имел намерение рассказать вам о том, что случилось в год Корби; но это обстоятельство вне процесса. Правда, что герцог де Ла Валетт хотел подговорить герцога Орлеанского и графа де Суассона повернуть свои войска против меня и лишить меня господина кардинала де Ришелье. Именно он и господин де Ла Валетт собирались похитить господина кардинала; но эта операция им не удалась, он сам об этом заявил, что знакомит с характерной чертой его сознания». Кажется, что кардинал знал эту черту и боялся её. Несколько раз слышали, как он говорил:« Амьенское дело не забыто. » «Это обстоятельство вне процесса», - сказал Луи XIII. На самом деле его там не было; но оно должно было его отягощать! и кто осмелился бы утверждать, что не оно единственное породило процесс, где не должно было бы фигурировать? Смертный приговор был исполнен заочно над его изображением. Картина, изображающая герцога де Ла Валетта, была принесена палачом из Бастилии на Гревскую площадь 8 июня 1639 года; и это подобие казни прошло также в Бордо и Байонне. Тщетно Ришелье хотел оправдать в своём Политическом завещании жестокость этого приговора: она не была одобрена современниками ни по сути, ни по форме, которая казалась угрожающей ниспровержением старинных принципов монархии. Луи XIII умер, Ришелье случилось опередить его в могиле. Герцог де Ла Валетт вернулся во Францию, и единственный указ против него был отменён парламентом 16 июля 1643 года. Он получил титул герцога д'Эпернона после смерти отца (1642). Он унаследовал от него пост губернатора Гиени и был также губернатором Бургундии. Он торжественно вступил в Дижон в 1655 году. Несчастья герцога де Ла Валетта, казалось, не изменили его характера. Он был мало озабочен тем, как заставить уважать свою жизнь и любить своё управление. Он умер в Париже 25 июля 1661 года. После него осталась только одна дочь, которая сделалась монашкой.

Amie du cardinal: Известно, что первым браком Бернар де Ногаре был женат на побочной узаконенной дочери Генриха IV. Её звали Габриэль-Анжелик де Бурбон, мадемуазель де Верней. Одна из любовниц короля, Анриэтт Катрин де Бальзак, маркиза де Верней (1579-1633), родила её 21 января 1603 года в Венсеннском замке. Девочку крестили 9 декабря 1607 года в Сен-Жермен-ан-Лэ. Её крёстными стали Сезар, герцог Вандомский и его сестра мадемуазель де Вандом. Её сводный брат, король Луи XIII, хорошо к ней относился. Он даже не отослал её прочь, когда в 1622 году её беготня по Лувру с герцогиней де Шеврез и беременной Анной Австрийской лишила Францию наследника престола. Королева также её очень любила - именно она выдала ей в 1623 году королевскую грамоту, признающую её первенство среди всех герцогинь Франции. 12 декабря 1622 года она вышла замуж за сына герцога д'Эпернона маркиза де Ла Валетта во время пребывания двора в Лионе. Интересно, что именно в этот день Ришелье получил в Лионе из рук короля свою кардинальскую шапку. В 1622 году она родила дочь Анну-Луизу, а 14 апреля 1627 года в Меце - сына Луи, будущего герцога Кандаля (1627-1658). Через десять дней после родов она скончалась, предположительно, согласно современным представлениям, от эклампсии. Современники подозревали мужа в отравлении молодой женщины. Однако он казался искренне огорчённым её кончиной. Вот что он писал в письме от 12 мая 1627 года своему брату кардиналу де Ла Валетту: Месье, я до того скорблю, что вряд ли смогу выделить время, чтобы написать вам через сьёра де Грателупа. Он расскажет вам, как моя чрезмерная любовь сходна с утратой, которую я понёс и что я не могу её выразить... В конце мая он пишет брату второе письмо: Месье, моя скорбь так велика, как утрата, что я понёс, что я не могу найти никакого утешения, настолько от различных несчастных случаев возрастает моя справедливая горечь, что это было бы способно заставить меня лишиться рассудка, если бы Бог не одаривал меня своей поддержкой. Среди всех этих бед у меня нет другого утешения, как оплакивать свою потерю и вздыхать о ней, а ему вручать все мои желания. Это так хорошо и так справедливо, что он отомстит за обиды, которые измышляет гнусная и дьявольская злоба, что приумножает мои страдания и мои огорчения в этом скорбном происшествии.. Вначале Габриэль-Анжелик была похоронена в кафедральном соборе Меца Сент-Этьен, но 27 октября 1661 года её останки были погребены в Кадийаке одновременно с останками её мужа.

Amie du cardinal: Копируем, вставляем в строку поиска и читаем на Галлике статью Le duc d'Epernon à Loches. http://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k6553274q/f257.item.r

Amie du cardinal: Это портрет старшего брата герцога д'Эпернона, Бернара Ногаре, сеньора де Ла Валетта (1553-1592). Автор - Пьер Дюмонтье старший (около 1553 - 1601). Рисунок создан примерно в 1584-85 г.г. Братья были посланы в 1567 году в Париж, чтобы учиться в Наваррском коллеже, где провели три года. Затем они, избрав военную стезю, поступили в роту отца, Жана, барона де Ла Валетта. В 1573 году при осаде Ла -Рошели братья представлены Анри Французскому, герцогу Анжуйскому, будущему королю Генриху III. Они не принимают участие в его поездке в Польшу, но после его возвращения поступают к нему на службу. Младший брат быстро (с 1579 года) становится любимцем короля, что очень благоприятно влияет на карьеру старшего. В 1579 году он становится рядовым камер-юнкером и полковником, в 1580 году губернатором Салюса, в 1582 году камергером, в том же году входит в Совет, в 1583 году становится кавалером Ордена Святого Духа. Однако, надо заметить, что чаще он бывает на полях сражений, чем при дворе, являясь, прежде всего, военным. Растет и его состояние, ведь унаследованная им от отца в 1575 году сеньория была опустошена гугенотами и находилась в плачевном состоянии. Например, король дарит ему на свадьбу (в 1582 году) 200 тысяч ливров. Он женился на Анне Батарне дю Бушаж. Детей у них не было. В 1585 году он становится генеральным наместником Дофине, возглавляет там королевскую армию и сражается с гугенотами. Он вынужден оставить двор в 1588 году под давлением Лиги, против которой твердо выступает вместе с братом, который уступает ему должность губернатора Прованса и адмирала. но Генеральные штаты противятся совмещению двух этих постов, и король передает должность адмирала в 1589 году маркизу де Бовэ-Нанжи. Бернар остаётся верным Генриху IV и возглавляет при нём военные операции в Провансе. Он будет убит выстрелом из мушкета при осаде Рокебрюна 11 февраля 1592 года.

Amie du cardinal: В библиотеке Лейпцигского Университета хранится эта гравюра с изображением герцога д'Эпернона в молодости.



полная версия страницы