Форум » Франция первой половины XVII века » Франсуа де Бассомпьер (François de Bassompierre) » Ответить
Франсуа де Бассомпьер (François de Bassompierre)
МАКСимка: Франсуа де Бассомпьер, (15.4.1579 - 12.10.1646), маркиз д'Аруэ, маршал Франции. Лотарингский дворянин, будучи еще юношей попал ко двору Генриха IV-го и скоро сделался его фаворитом. Участвовал в большинстве войн, которые вели Генрих IV-ый и позже его сын, Людовик XIII-ый. В 1614-ом году стал командующим наемного полка швейцарцев, а в 1622-ом году - маршалом Франции. Людовик XIII неоднократно посылал его за границу с различными дипломатическими миссиями. Тайно сочетался браком с Луизой Маргаритой де Лоррен, вдове герцога де Конти (по утверждениям Таллемана де Рео, у них родился сын Франсуа де ла Тур, вскоре после смерти отца.). Несмотря на успехи Бассомпьера на государственной службе, он не угодил кардиналу Ришелье тем, что был замешан в нескольких заговорах, и в 1631-ом году Бассомпьер был посажен в Бастилию. В том же году он овдовел, а из тюрьмы вышел лишь после смерти кардинала в 1643-ем году. После он прожил еще три года и умер от апоплексического удара. После себя оставил мемуары, описывающие события эпохи 1598-1631 годов.
Ответов - 20 новых
МАКСимка: Бассомпьер, портрет Балтазара Монкорне, XVII-ый век Маршал де Бассомпьер Маршал де Бассомпьер, художник Jean Alaux
МАКСимка:
МАКСимка: Франсуа де Бассомпьер (апрель 12, 1579 - октябрь 12, 1646), знаменитый французский придворный, впоследствии маршал Франции. Франсуа был сыном Кристофера де Бассомпьера (1547-1596), родился в замке Haroué в Лотарингии. Он происходил из древнего рода, который в течение нескольких поколений служил герцогам Бургундии и Лотарингии, и после учёбы со своими братьями в Баварии и Италии был представлен ко двору Генриха IV в 1598 году. Франсуа тут же стал значимым фаворитом короля и разделил в полной мере все прелести жизни королевского фаворита при дворе Франции. В 1600 году он принял участие в краткой кампании в Савойе, а в 1603 сражался в Венгрии в войсках императора Рудольфа II против турок. В 1614, он помогал Марии Медичи, которая вот уже как четыре года являлась Королевой - Матерью, в борьбе против знати, но после её падения в 1617 оставался лояльным к молодому королю Луи XIII и помогал роялистам справиться с мятежом Марии Медичи в 1620, известным как «шутка при Пон-де-Сэ». Его услуги, оказанные монархии в связи с возвышением партии гугенотов в 1621-1622, побудили Людовика XIII ввести Бассомпьера в достоинство маршала Франции. Новоиспечённые маршал участвовал в знаменитой осаде Ла-Рошели в 1628, а в 1629 отличался в кампании против мятежников Лангедока. В 1615 купил у Анри, герцога де Рогана, желанное звание генерала-полковника швейцарцев и гризонов, и Бассомпьер сразу же был направлен собирать армию в Швейцарии, чтобы помочь Людовику XIII воевать против Савойи в 1629. После короткой компании в Италии военная карьера маршала была закончена. Карьера Франсуа на дипломатическом поприще оказалась провальной. В 1621 году, он поехал в Мадрид в качестве посланника, чтобы урегулировать спор относительно Вальтелины, но подписал совершенно бесплодное соглашение с Мадридом. В 1625, его отправили в Швейцарию, где его качества дипломата вновь оказались бесполезными, а в 1626 в Лондон, чтобы договориться о содержании католического окружения Генриетты Марии , супруги короля Карла I. Личные отношения с Генрихом IV помешали браку Бассомпьера и Шарлотты де Монморанси, дочери коннентабля Монморанси, которая впоследствии стала принцессой де Конде, и маршал тайно женился на вдове принца де Конти, которая и способствовала его вовлечению в заговор против Ришелье в «День одураченных». Участие Бассомпьера в заговоре было ничтожным, но его жена была близким другом Марии Медичи, и ее враждебность кардиналу пробудила подозрения. По приказу Ришелье, маршал Франции был арестован 25 февраля 1631 года и посажан в Бастилию, откуда он смог выйти лишь после смерти всесильного кардинала в 1643 году. После освобождения всё имущество маршала было возвращено владельцу, и он провёл остаток жизни в замке Tilliиres в Нормандии. Он оставил сына по имени Франсуа де Ла Тур, и незаконного отпрыска Луи де Бассомпьера ,который впоследствии стал епископом Сента. Мемуары Бассомпьера стали важным источником информации о дворе Франции первой половины XVII века и были впервые изданы в Кёльне в 1665 году. Он также оставил неполный отсчет о своих дипломатических миссиях в Испанию, Швейцарию и Англию (Кельн, 1668), а также множество бесед на различные темы.
МАКСимка: "При жизни Бассомпьер скрывал за маской внешней галантности и учтивости, за естественной для той эпохи фривольностью поведения и природным сарказмом, за манерами заядлого игрока и волокиты черты выдающегося война, искусного дипломата, умеющего ловко провести противника, а главное - учёного высокого полёта. Будучи специалистом по античным языкам, он к тому же свободно говорил на четырёх современных. В зависимости от настроения он писал - просто так, развлекаясь, - то "Мемуары", то научные труды по истории или военному делу так же легко, как и мандригалы. У него была самая большая библиотека из всех имевшихся в то время - две тысячи томов - каталог которой (вероятно, первая публикация книги такого рода) позволяет оценить чрезвычайно высоко и разнообразие вкусов владельца, и его культурный уровень. В этом каталоге фигурируют, причём в первых изданиях и на языках оригиналов, самые главные произведения литературы разных стран, там перечислены книги, посвящённые всем видам и жанрам искусства, известным в ту эпоху, всем наукам. Вперемешку с ними перечисляются средневековые исторические манускрипты, драгоценные инкунабулы, имеющие великое значение документы самого разнообразного происхождения. Стихи и романы тоже были не на последнем месте, и естественно, что это знатный сеньор привечал и поэтов, и романистов. Мальвиля, весьма молого римфоплёта, он сделал своим секретарём. Писатели чевствовали себя под крышей его особняка почти как у себя дома. Он с готовностью принимал их посвящённые ему сочинения и с такой же готовностью, без всяких сожалений, открывал им свой кошелёк." Из книги Эмиля Маня "Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII".
МАКСимка: Таллеман де Рео о Бассомпьере: Маршал де Бассомпьер происходил из знатной семьи, чьи земли лежат между Францией и Люксембургом, большинство населенных мест в этом краю носят и немецкое и французское название: Бетштейн — это немецкое название его поместья, а Бассомпьер — французское. Рассказывают довольно забавную легенду. Некий граф фон Ангвейлер, женатый на графине фон Киншпейн, имел от нее трех дочерей, которых выдал замуж за трех сеньеров — де Круи, де Сальма и де Бассомпьера, — дав в приданое каждой земельный надел и волшебный дар неизвестной феи. Круи получил кубок и поместье Ангвейлер; Сальм получил перстень и поместье Фенштенг или Фенештранге, а Бассомпьер — ложку и поместье Аусвейлер. До совершеннолетия детей волшебные дары хранились в трех аббатствах: в Нивелле для Круи, в Ременкуре для Сальма и в Эпинале для Бассомпьера. Говорят, будто граф фон Ангвейлер однажды, возвратясь с охоты, застал некую фею, лежавшую на небольшой кушетке в комнате, расположенной над главным входом в Ангвейлерский замок: было это в понедельник. С той поры в течение пятнадцати лет Фея неизменно появлялась каждый понедельник и Граф приходил к ней. Он привык спать над этим порталом в те дни, когда возвращался поздно с охоты или когда отправлялся на нее рано поутру и не хотел будить жену, ибо комната эта находилась далеко от главной башни. Наконец Графиня, заметив, что муж ее по понедельникам непременно ночует в верхней спальне и в этот день обязательно в любую погоду выезжает на охоту, пожелала узнать, [179] в чем причина; и, приказав сделать себе второй ключ, она застает мужа в постели с какой-то красивой женщиной; они спали. Графиня только снимает со стула головную повязку женщины и, расстелив ее в ногах кровати, бесшумно уходит. Оказавшись уличенной, Фея сказала Графу, что не может с ним более видеться ни здесь, ни в каком-либо другом месте, и после того, как они вволю наплакались, она поведала ему, что рок заставляет ее удалиться от него более чем на сто лье, но что в знак своей любви она дарит ему кубок, ложку и перстень, которые он должен передать своим трем дочерям, и что каждая из дочерей принесет много счастья в тот дом, куда она войдет, пока дар ее будет в сохранности, но ежели кто вздумает украсть один из этих даров, на него обрушится несчастье. Именно это и случилось в семье г-на де Панжа, Лотарингского сеньера, который, застав однажды князя де Сальма заснувшим после сильной попойки, украл у него с пальца перстень. Сей г-н де Панж имел доход в сорок тысяч экю, владел прекрасными землями и был Суперинтендантом финансов герцога Лотарингского. Но вот по возращении из Испании, где он ровно ничего не сделал, хоть и довольно долго там пробыл и потратил много денег (его направили послом, дабы сосватать одну из дочерей короля Филиппа II за своего повелителя), он застал свою жену беременной от некоего иезуита, и все его состояние оказалось промотанным; с горя он умер, а все три дочери, которых он выдал замуж, были покинуты мужьями. Никак нельзя сказать, из какого материала сделаны эти волшебные дары: они шершавы и грубы. Маркиза д'Авре, из рода де Круи, показывая кубок, уронила его, он раскололся на множество кусков, кои она собрала и положила в ларец со словами: «Ежели я не могу обладать целым кубком, я буду хотя бы обладать его осколками». На следующий день, открыв ларец, она увидела, что кубок стал таким, как прежде. Вот вам прелестная маленькая легенда. Отец Маршала был заядлым приверженцем Лиги; г-н де Гиз называл его «сердечным другом»: этот человек был верным слугою. Именно в его доме знатные сеньеры поклялись на верность Лиге. Он умер внезапно вскоре после создания этого Союза. Его убили мужчины, переодевшись женщинами, из-за какой-то любовной истории. Маршал, скончавшийся от апоплексии, умер скоропостижно, как и его отец. У отца его было изрядное количество долгов. Бассомпьер, в ту пору еще очень молодой, созывает шестерых стряпчих, желая узнать, что ему делать. Пятеро из них были того мнения, что ему для уплаты долгов следует продать свои земли. Шестой, по имени Брессон, сказал Маршалу: «Сударь, не продавайте ваших земель, ибо от вашего дохода в тридцать тысяч экю у вас не останется и десяти тысяч: вы станете захудалым дворянином; а так вы всегда будете считаться знатным сеньером и, может быть, Король уплатит ваши долги». Бассомпьер бросился этому человеку в ноги, назвал его своим братом, поблагодарил его и последовал его совету. [180] Маршалу было от кого унаследовать любовь к женщинам, а также привычку к острословию, ибо его отец отличался и тем и другим. . . . Рассказывают, будто, когда однажды он играл с Генрихом IV, Король заметил, что среди пистолей попадаются монеты в полпистоля. Бассомпьер сказал: «Это Вашему Величеству было угодно, чтобы они сошли за пистоли». — «Нет, это было угодно вам», — ответил Король. Тогда Бассомпьер забирает все деньги, кладет пистоли на стол, а монеты в пол-пистоля выбрасывает в окно пажам и лакеям, Королева заметила на это: «Бассомпьер разыгрывает из себя Короля, а Король — Бассомпьера». Король рассердился на эти слова и сказал: «Она не возражала бы, чтобы он в самом деле был Королем: у нее был бы тогда более молодой муж». Бассомпьер был красив и хорошо сложен. Мне кажется, он в данном случае заслуживал отповеди в той же мере, что и Королева. Появившись при Дворе, — а это было после осады Амьена 275, — Бассомпьер на свою беду столкнулся с Сигонем, известным насмешником. Этот старый лис занимал должность Королевского шталмейстера; он заметил, что молодой человек очень высокого о себе мнения, ему захотелось посбить с него спеси и, прикинувшись неопытным провинциалом, он с глуповатым видом попросил Бассомпьера представить его Королю. Бассомпьер решил, что перед ним новичок, над которым можно подшутить. Он входит к Королю и говорит смеясь: «Государь, тут вот один дворянин, только что прибывший из провинции, желает засвидетельствовать почтение Вашему Величеству». Все разразились смехом, и наш голубчик был весьма посрамлен. Говорят, что щедрость его была скорее показною, нежели подлинной; его обвиняли в том, что он лучшего друга не пожалеет ради красного словца. Он никогда не слыл храбрецом. Были написаны шутливые стихи к балетной сцене «Геридон», где он был изображен вылезающим из барабана: Ах, Бассомпьером 6ыть, Скрываться в барабане, И так любовь любить, И так бояться брани! О Геридон, и т. д. Однако в боях при Сабль-д'Олонн 276 он добыл себе добрую славу, проявил самоотверженность и показал дорогу другим, войдя в воду по шею. Что до военного искусства, он знал о нем столько, сколько знает человек, слышащий о нем впервые. Все же его сделали маршалом Франции; но он пожелал, чтобы прежде маршалом стал г-н де Креки: они называли друг друга братьями. При всем том, он собирался жениться на принцессе де Конде. После г-на де Рогана, который купил за тридцать тысяч экю должность полковника Швейцарцев, эту должность получил Бассомпьер и проявил себя на ней куда заметнее, чем его предшественник; впрочем, [181] он был очень ловок и всегда был занят какими-нибудь делами. При Дворе не было никого другого, кто бы жил на столь широкую ногу и кто бы так заботился о своих людях. Когда однажды был объявлен розыск какой-то девицы, это дело предпочли поручить его секретарю Ламе, а не советнику Парламента. Поговорим немного о его любовных делах. Рассказывали, будто он был слегка влюблен в Королеву-мать (он-то уверял, что приятнее говорить об этом, нежели действовать), и утверждали, что единственная должность, которой он домогался, это должность главного Стольника, ибо именно при нем накрывают стол для Короля. Он любил пышность и взял на себя обязанности коменданта замка Монсо, дабы принимать там Двор. Королева-мать сказала ему однажды: «Вы станете возить туда шлюх» (в ту нору так выражались). «Ручаюсь, Государыня, — ответил он, — что вы станете возить их туда чаще, чем я». Как-то он ей сказал, что мало кого из женщин нельзя назвать шлюхой. «А меня?» — спросила она. «О, что до вас, Государыня, — откликнулся он, — ведь вы — Королева!». Одной из его самых громких любовных связей была связь с м-ль д'Антраг, сестрою г-жи де Вернёй; ему выпала честь быть некоторое время соперником короля Генриха IV. Тэтю, начальник дворцовой стражи, прислуживал в этих случаях Его Величеству. Однажды, когда сей молодой человек пришел побеседовать с м-ль д'Антраг, она спрятала Бассомпьера за стенным ковром и сказала Тэтю, который упрекал ее в том, что она менее сурова по отношению к Бассомпьеру, нежели к Королю, что к Бассомпьеру она совершенно равнодушна, и в то же время ударяла хлыстом по ковру в том месте, где стоял Бассомпьер. Я полагаю все же, что Король удовлетворил свою прихоть и где-то переспал с ней.................... Генрих IV спросил как-то у иезуита, отца Коттона: «Что бы вы стали делать, ежели бы вас положили в одну постель с м-ль д'Антраг?». — «Я знаю, что мне надлежало бы делать, Государь, — ответил тот, — но не знаю, что бы я сделал». — «Он сделал бы то, что надлежит сделать мужчине, — заметил Бассомпьер, — а не то, что должен был бы сделать отец Коттон». В ту пору Ботрю в присутствии Королевы как-то приставил ему сзади рожки; все рассмеялись. Королева спросила, в чем дело. «Да это Ботрю, Государыня, — отозвался Бассомпьер, — показывает то, что он всегда носит». У м-ль д'Антраг от Бассомпьера родился сын, которого долгое время называли аббатом де Бассомпьером; ныне это г-н де Сент. Она добивалась от Бассомпьера, чтобы тот женился на ней; жалоба была направлена в Руанский парламент; Бассомпьер выиграл этот процесс. Защитником его выступал Бертиньер; это был человек, который утверждал, что не понимает, как можно смущаться, выступая публично, поелику его [182] ничем удивить нельзя. Маршал помог Бертиньеру получить согласие Двора на занятие им должности Генерального прокурора в Руанском парламенте и устроил это за двадцать тысяч экю. По возвращении из Руана м-ль д'Антраг показала однажды Ботрю своего сына. «Не правда ли, как он мил», — спросила она. — «О да, — отвечал Ботрю, — но я нахожу, что после вашей поездки в Руан он более походит на байстрючонка, чем на барчонка». М-ль д'Антраг упорно продолжала, да и поныне продолжает именоваться г-жой де Бассомпьер. «Пусть ее, — ответил Бассомпьер, — коли ей нужно прозвище, пусть себе берет хотя бы это имя». Позднее Маршалу сказали: «Маршальшей она себя не называет». — «Еще бы, — отвечал Бассомпьер насмешливо, — я уже давненько не вручал ей жезла». Когда он приобрел особняк Шайо, Королева-мать сказала: «К чему вы его купили? Это просто загородный дом для увеселений». — «Государыня, — ответил Бассомпьер, — я-то из немцев». — «Но это даже не за городом, это же пригород Парижа». — «Государыня, я так люблю Париж, что не хотел бы никогда покидать его». — «Да ведь этот дом только и годен на то, чтобы туда девок возить». — «А я их и буду возить, Государыня». Полагают, что он был женат на принцессе Конти. Причиною его заточения послужили интриги Гизов, а отчасти и его собственный язык, ибо он как-то сказал: «Мы будем так глупы, что возьмем Ларошель». А однажды он спросил, покажут ли нынче Кардинала. От принцессы де Конти у него родился сын, которого назвали Латур-Бассомпьер; полагают, что он бы его усыновил, будь у него на это время. Этот Латур был храбр и очень ловок. На одном поединке, где он выступал секундантом и имел дело с противником , который пользовался левой рукой, так как правая была у него давно искалечена, он велел привязать свою правую руку к телу и тем не менее вышел победителем. Жил он у Маршала и умер от какой-то болезни . Бассомпьер ежегодно выигрывал у г-на де Гиза пятьдесят тысяч экю; г-жа де Гиз предложила выплачивать ему десять тысяч экю в год, только бы он не играл с ее мужем. Он ответил словами дворецкого маршала де Бирона: «Я на этом слишком проиграю». Бассомпьер не был большим мастером в любовных поединках. Одному приятелю, который как-то спросил, на сколько раз его хватает в деле, когда он желает особо отличиться, Бассомпьер ответил, что всего на один раз. А обычно и на раз не хватает. Однажды его... — ну да вы понимаете кто — остановился на полпути. «А, — пробормотал он, — вот я тебя сейчас отрежу». — «О, — откликнулась его дама, — простите ему и на этот раз». Он любил крупных женщин, говоря, что, когда имеет дело с ними, ему кажется, что перед ним не одна, а две. Я с этим не согласен. Маленькие женщины более пылки и более игривы. Но хорошо бы, чтобы к тридцати пяти годам они подрастали, дабы обрести хотя бы представительность и величие, коих им не хватает, ибо с годами они становятся просто омерзительны. Что же до Бассомпьера, который утверждал, что ему нравятся женщины в летах, я не удивляюсь, откуда у него такие вкусы. Он был всегда весьма учтив и галантен. Один из его лакеев, увидев, что какая-то дама проходит по двору Луврского Дворца и никто не несет ее шлейфа, тотчас же подхватил его, сказав: «Пусть не говорят, что лакей г-на маршала де Бассомпьера не услужит даме». Это была покойная графиня де Ла-Сюз; она все рассказала Маршалу, и тот сразу же сделал этого слугу камер-лакеем. Хотелось бы, чтобы при Дворе был всегда кто-нибудь на него похожий: ведь он поддерживал его славу, он принимал и развлекал иностранцев. Я бы сказал, что он был при Дворе чем-то вроде Любезного Кавалера из «Романа о Розе» . Вот почему «Бассомпьерами» называли всех тех, кто отличался приятной наружностью и щегольством. Одна куртизанка по этой причине велела называть себя «Бассомпьершей», другую прозвали так потому, что у нее был веселый нрав. Какой-то парень, который носил господ в портшезах в Савойских горах, был прозван «Бассомпьером» из-за того, что он обрюхатил двух девиц в Женеве. В связи с этим прозвищем с Маршалом произошел забавный случай на Луаре. Он направляется в Нант в ту пору, когда там обезглавили графа де Шале 280; некая особа попросила место у него в каюте для себя и своей служанки; она ехала ко Двору, чтобы добиться милости для своего сына. Плыли всю ночь. В темноте Маршал прокрался к служанке и был уже готов переступить заветный порог, когда лодочник крикнул: «К рулю, Бассомпьер». Это поразило Маршала и, я полагаю, расхолодило. Потом он узнал, что именем этим звали рулевого, и звали потому, что он был самым приятным лодочником на всей Луаре. Одна известная сводница говаривала, что г-н де Гиз самый щедрый, г-н де Шеврез — самый дородный, г-н де Терм — самый бойкий, а г-н де Бассомпьер — самый красивый и самый большой насмешник. Все вышеупомянутые, а также г-н де Креки и отец де Гонди, в ту пору Генерал галерного флота, часто вместе обедали и любили подтрунивать друг над другом, но как. только они чувствовали, что предмет их шуток конфузится, переходили к другому. Те, кто сидел с ними за столом, предпочитали ничего не есть, а только их слушать. Я уж как-то говорил, что Маршал никогда хорошо не танцевал; да и верхом выглядел неважно; в нем было что-то грубоватое, он был довольно неуклюж. Однажды Маршал участвовал в Королевском балете; перед самым его выходом кто-то имел глупость сообщить ему, что умерла его мать. Она слыла прекрасной хозяйкой, и он был ей многим обязан. «Вы ошибаетесь, — сказал Маршал, — она умрет, когда кончится балет». Маршал не раз входил в состав Посольства. Он рассказывал покойному Королю, что в Мадрид он въехал верхом на прехорошеньком муле, которого ему прислали от имени Короля. «О, и было чем полюбоваться, — воскликнул покойный Король, — осел верхом на муле!».— «Осторожнее, Государь, — отвечал Бассомпьер, — я представлял собою вас» ......................... Королева-мать говорила: «Я так люблю Париж и так люблю Сен-Жермен, что хотела бы одной ногой стоять здесь, а другой — там».— «А мне, — сказал Бассомпьер, — хотелось бы тогда быть в Нантерре». Это на полпути от Парижа. Г-н де Вандом говорил Маршалу, встретившись с ним где-то: «Вы, небось, сторонник г-на де Гиза, вы ведь спите с его сестрой де Конти?». — «Это ровно ничего не значит, — отвечал Маршал, — я спал со всеми вашими тетками, из этого вовсе не следует, что я вас больше люблю» ......................... Основываясь на том, что де каждый человек напоминает какое-нибудь животное, Маршал в шутку говорил, что маркиз де Темин — его вьючное животное. Г-н де Ларошфуко, злой насмешник, хотел по этому поводу высмеять Темина, но тот заявил, что не потерпит от него того, что терпит от г-на де Бассомпьера. Дело меж ними едва не дошло до дуэли. . . Когда Бассомпьер оказался в Бастилии, он дал обет не бриться, пока не будет выпущен на свободу; однако через год он велел себя постричь и побрить. У него была мимолетная любовная связь с г-жой де Гравель, которая тоже находилась в заточении; эта женщина была на содержании у маркиза де Рони, а потом из-за интриг была арестована. Кардинал де Ришелье был настолько бесчеловечен, что приказал подвергнуть ее пытке. После смерти Маршала она имела глупость надеть по нему траур, так же как и г-жа де Бассомпьер. Г-н Шаплен написал сонет по поводу лихорадки, которую схватил г-н де Лонгвиль во время переправы через Рейн; он назвал его там «французским львом». — «Он скорее французская крыса», — сказал Бассомпьер ....................... Каждый пленник Бастилии говорил: «Я смогу выйти отсюда тогда-то». — «А я, — говорил Маршал, — уйду отсюда, когда уйдет г-н дю Трамбле». Когда Кардинал заболел, Трамбле сказал Маршалу: «Ежели Кардинал умрет, вы здесь не останетесь». — «Вы тоже», — ответил Маршал. Он не хотел уходить из тюрьмы, пока Король его о том не попросит. «Я королевский офицер, — говорил он, — верный слуга Короля, а со мною обошлись недостойно; да и к тому же мне не на что жить». Его земли были разорены. Маркиз де Сен-Люк сказал ему: «Выходите, что вам стоит? Попасть обратно вы сумеете всегда». Выйдя из тюрьмы, Маршал говорил, что, на его взгляд, «в Париже теперь остается ходить только по империалам карет, до того запружены улицы, мужчины все безбородые, а лошади без грив и хвостов». Он тотчас же вступил в свою прежнюю должность полковника Швейцарцев: Куален был убит при Эре; его сменил Ла-Шатр, но, поскольку он в известной степени сочувствовал Высокомерным и его подозревали в приверженности г-ну де Бофору, в должности Полковника восстановили г-на де Бассомпьера, который получил за нее четыреста тысяч ливров, а предшественнику пришлось купить ее у г-жи де Куален. Ла-Шатр и его жена, оба еще молодые, умерли потом в прискорбных обстоятельствах. Бассомпьер за должность так ничего и не уплатил. Вскоре он снова наладил при Дворе превосходный стол и стал ворочать большими делами. Ему мы обязаны тем, что Кур-ла-Рен существует и поныне, ибо это он позаботился одеть камнем ее спуск к воде и соорудить каменный мост через городской ров. Он был еще приятен собой и хорошо выглядел, невзирая на свои шестьдесят четыре года; по правде говоря, он стал немного строить из себя шута и все еще норовил отпускать остроты, но молодого задора ему уже недоставало и они у него зачастую не получались. Принц Конде и его щеголи над ними потешались. Встретившись с ним на крыльце Люксембургского дворца , одна весьма знатная дама, отпустив ему множество комплиментов по поводу непринужденности его обращения, сказала: «Вы сильно поседели, г-н Маршал». — «Сударыня, — ответил он ей, как истый крючник, — я вроде лука порея: голова белая, а хвостик зеленый». Зато некоей молодой девушке он как-то сказал: «Мадемуазель, как мне жаль, что я не молод, когда я вас вижу». О Марескo, который вернулся из Рима совершенно простуженным и не привез кардинальской шляпы для г-на де Бове, Маршал сказал: «Неудивительно: он вернулся без шляпы». Как-то он заявил: «Я недавно продул с такой-то восемнадцать денье: она — два лиара, а я — целое су». Еще он сказал однажды, что из всех женщин Парижа лучше всего проводит время жена Канцлера, ибо после смерти покойного Короля муж ее всегда наготове. Поскольку Маршал обладал прекрасным здоровьем и всегда говорил что не знает, где у него желудок, он был крайне невоздержан: поедал множество скверных дынь и персиков, которые в Париже никогда не вызревают. Затем он отправился в Танлэ, где предавался невероятному обжорству; по возвращении оттуда он десять дней лежал больным в Поне у г-жи Бутийе, которая не желала его отпускать, пока он совсем не поправится; но Ивлен, врач, направленный Королевой, у которого были дела в Париже, поторопил его вернуться в столицу. Маршал умер в Правене, ночью, во сне, и умер так спокойно, что его застали в той же позе, в которой он обычно спал, положив руку на подушку под голову и слегка согнув ноги в коленях. Он даже их не вытянул. Его грузное, толстое тело везли осенью по тряской дороге до Шайо, где при осмотре обнаружили, что в пути оно разложилось.
МАКСимка: Франсуа де Бассомпьер. Гравюра Франсуа де Бассомпьер Луи Бассомпьер, епископ Сента, сын Франсуа (1610-1676)
МАКСимка: Бассомпьер. Автор Мишель Ласн
МАКСимка: МАКСимка пишет: Франсуа был сыном Кристофера де Бассомпьера (1547-1596), родился в замке Haroué в Лотарингии. В таком изумительном месте родился будущий маршал де Бассомпьер! Замок Аруэ (фр. Château de Haroué) — резиденция Марка де Бово-Краона, наместника Лотарингии, возведённая в 1720-32 гг. по проекту архитектора Жермена Боффрана в местечке Аруэ (историческая область Сентуа департамента Мёрт и Мозель), в 25 км южнее Нанси. Другие названия — дворец Аруэ и замок Бово-Краон. В списке исторических памятников с 1983 года. Нынешний замок расположен на том же месте, где располагался более древний замок. Интересно, что архитектор включил в план нового замка четыре башни и ров его предшественника, которым некогда владел маршал де Бассомпьер. Ренессансные черты контрастировали с практикой классицизма и, таким образом, архитектура замка Аруэ является уникальной для этого периода. По ренессансной традиции замок имеет 365 окон (по числу дней в году), 52 камина (по числу недель в году), 12 башен и башенок (по числу месяцев) и 4 моста через ров (по числу времён года). Регулярный парк был разбит по проекту ландшафтного архитектора Эмилио Терри. Убранство принадлежит местным, лотарингским умельцам. Это Жан Ламур (1698—1771), который спроектировал ворота, балконы и лестничные перила, и скульптор Бартелеми Гибай (1699—1757), известный своими фонтанами на площади Станислава в Нанси. Часть роскошной мебели замка досталась в 1820 году семье Бово-Краон, владевшей им, от Зои Талон, графини дю Кейла, любовницы короля Людовика XVIII. Потомки Бово-Краонов владеют замком до сих пор.
Amie du cardinal: "Несмотря на большую чистоплотность г-на де Бельгарда, о которой мы уже говорили, у него лет с тридцати пяти стало течь из носу; со временем сие недомогание усилилось. Это весьма коробило покойного короля Людовика XIII, который, однако, не отваживался сказать что-либо Бельгарду, ибо тот пользовался известным уважением. Король велел г-ну де Бассомпьеру побеседовать с ним. Но г-н де Бассомпьер отговорился. «Государь, — сказал он, — в первый же раз, как появится г-н де Бельгард, прикажите всем высморкаться». Король так и сделал, но г-н де Бельгард догадался, кто дал такой совет, и сказал Королю: «Да, верно, Ваше Величество, я страдаю постоянным насморком, но вы отлично можете с ним примириться, коли миритесь с ногами г-на де Бассомпьера». А от ног г-на де Бассомпьера весьма попахивало. Постарались, чтобы размолвка эта дальше не пошла." (Таллеман де Рео. Занимательные истории). Мы тут в другой теме заговорили про косоглазие герцога Монморанси. И я вспомнила, что прочие любимцы дам были тоже небезупречны. Однако, я уверена, что насморк Бельгарда был благословением, а не проклятием. Он был избавлен от обоняния многих неприятных запахов. Хотя бы той же вони от ног Бассомпьера.
Amie du cardinal:
Amie du cardinal:
МАКСимка: "Мемуары маршала де Бассомпьера, содержащие историю его жизни", Кёльн, 1665-ый год: Первый том Второй том
Amie du cardinal: Луи де Бассомпьер (17 августа 1610 года, Париж - 1 июля 1676 года, Париж) был незаконнорожденным сыном Мари-Шарлотт де Бальзак д'Антраг (1588 - 1664), сестры любовницы Генриха IV Катрин-Анриэтт де Бальзак д'Антраг, и маршала Бассомпьера. Помимо того, что он стал епископом Сэнта в 1647 году, он был аббатом по комменде Сен-Жорж де Бошервиль в руанском диоцезе с 1626 года до самой смерти, а также аббатом Шези-сюр-Марн (1626-1647) и Сен-Волюзьен в Фуа (1658). Он был первым духовником брата короля Филиппа Орлеанского. В 1655 году он продал отель Бассомпьер на Королевской площади (ныне дом 23 на площади Вож в Париже). Интересно, что Луи был крещён два раза, оба в церкви Сен-Поль. Первый раз (в 1610 году) родители не были названы, а дальше я не понимаю. Акт крещения от 22 мая 1613 года говорит, что Мари-Шарлотт уже стала женой Бассомпьера. Луи назван "fils de Messire Françcois de Bassompierre, chevalier, seigneur dudit lieu, colonel general des Suisses, colonel de cinq cens chevaulx Restres, et de dame Marie-Charlotte de Balsac, sa femme". То есть сначала он был незаконным, потом его признали, о чём говорит его фамилия. Но разве Бассомпьер был женат?
МАКСимка: Amie du cardinal пишет: Но разве Бассомпьер был женат? Нет, насколько я знаю, Бассомпьер не был женат. Но Антуан Адам в примечаниях к изданию Исторьеток Тальмана (1960 год) пишет: "22 мая 1613-го года Луи де Бассомпьер был снова крещен в церкви Сен-Поль, и акт крещения не оставляет никакой неясности на реальность брака его родителей. Крестным отцом выступил Шарль де Бальзак, епископ Нуайона, а матерью стал Шарлотта де Монморанси, графиня Оверньская". Сам Тальман де Рео писал: "Мадемуазель д'Антраг имела сына от Бассомпьера, которого мы долгое время называли аббат де Бассомпьер; сегодня он мсьё де Сент. Она (*д'Антраг) пыталась вынудить Бассомпьера на ней жениться; дело было отправлено в парламент Руана, и он выиграл процесс". Оливье Лефевр д'Ормессон сообщает в своем Журнале, что во вторник 23 октября 1646-го года гражданский лейтенант снял печати (* то есть, как я понимаю, разорвал отношения) с мсьё де Бассомпьером и мсьё де ля Туром, оставаясь скептичным по отношению к качествам внебрачных сыновей Франсуа де Бассомпьера. Дело в том, что Франсуа де Бассомпьер имел еще одного брачного узаконенного ребенка, на этот раз от принцессы де Конти. Его называли Франсуа де ля Тур-Бассомпьер, как сообщает нам Тальман. Кстати, есть информация, что Бассомпьер и принцесса заключили секретный брачный договор.
МАКСимка: МАКСимка пишет: Сам Тальман де Рео писал: "Мадемуазель д'Антраг имела сына от Бассомпьера, которого мы долгое время называли аббат де Бассомпьер; сегодня он мсьё де Сент. Она (*д'Антраг) пыталась вынудить Бассомпьера на ней жениться; дело было отправлено в парламент Руана, и он выиграл процесс". Amie du cardinal пишет: Луи де Бассомпьер (17 августа 1610 года, Париж - 1 июля 1676 года, Париж) был незаконнорожденным сыном Мари-Шарлотт де Бальзак д'Антраг (1588 - 1664), сестры любовницы Генриха IV Катрин-Анриэтт де Бальзак д'Антраг, и маршала Бассомпьера. Мари-Шарлотт де Бальзак д'Антраг в молодости была фрейлиной Екатерины Медичи, как и ее старшая сестра. Мари Туше приметила для своей младшей дочери прекрасную партию. Жертвой был выбран Франсуа де Бассомпьер, с которым Мари-Шарлотт уже состояла в интимных отношениях. Но несмотря на обещание жениться и появление ребенка, Бассомпьер не желал связывать себя брачными узами. Целых двенадцать лет длился спектакль, который представительницы рода д'Антраг так хорошо умели устраивать. В дело шли процессы, обвинения в изнасиловании, проклятия, финансовые сделки. В конце концов, Бассомпьер сумел добиться того, чтобы Мари-Шарлотт было запрещено пользоваться его именем. Угомонившись, Мари-Шарлотт отошла от мирских забав, посвятила себя религии, делала многочисленные дары членом ордена Святой Клары на улице Сен-Поль в Париже. Она скончалась 29 июля 1664-го года и была погребена в церкви Сен-Поль-де-Шан. Что касается их сына Луи, то он стал одним из самых выдающихся и святых епископов своего века. Он рано пришел к пониманию высокой морали и сделал примерную духовную карьеру. Погребен был в Сенте, где был епископом и принял участие в реставрации сводов и хоров кафедрального собора. В наши дни Луи де Бассомпьера называют епископом-благотворителем (évêque bienfaiteur). Одна из площадей в Сенте на правом берегу реки Шаранты носит его имя, а часть моста через реку была построена именно на деньги епископа. Прелат два раза принимал у себя Людовика XIV, которого вдохновил на создание больницы для бедных. Во время событий Фронды Луи де Бассомпьер стремился поддерживать мир в своем диоцезе. Изображения Луи: Статья, посвященная Луи де Бассомпьеру.
Amie du cardinal: François de Bassompierre, le beau Maréchal.
Дмитрий: Большая и интересная статья о Бассомпьере. Petit fait, grands effets : la bataille de Champlay (21 octobre 1615), au temps de la seconde révolte des princes.
Дмитрий: Вот, сделал небольшой общий перевод вышеизложенных событий. Возможно, будет интересен гостям Форума (основные участники и так хорошо читают по французски). P.S. прошу извинить, если сделал небольшие ошибки при переводе на русский в названиях населенных пунктов и т.д. СРАЖЕНИЕ ПРИ ШАМЛЕ 21 ОКТЯБРЯ 1615 ГОДА: ВОЙНА БЕЗ ВОЙНЫ В КОРОЛЕВСТВЕ ФРАНЦИЯ. Об этом, достаточно оригинальном боевом столкновении, возможно повлекшим за собой только 3 смерти, мы знаем во многом благодаря мемуарам Бассомпьера, который непосредственно в нем участвовал. А также анонимным агитационным брошюрам, которые распространялись в городах Франции сторонниками королевской власти и их оппонентами - принцами крови, протестантами, парламентариями. Само сражение было выиграно королевской армией Марии Медичи, противостоящей войскам принцев крови (т.н. Второй мятеж принцев). Победу в столкновении одержал маршал Урбан де Монморанси Лаваль, самый старший по званию и самый молодой среди военачальников (его возвышению способствовал фаворит Марии Медичи - Кончини). Кроме него в бою упоминается и маркиз Праслен. Интерсно отметить, что сам Бассомпьер, в своих мемуарах в присущей ему хвастливой форме, пытается уменьшить роль в победе Лаваля и Праслена, приписывая себе основную инициативу в этом бою, в котором, по его мнению, эти двое проявили боязливую осторожность. Итак...с войском в 3.000-5.000 чел. своих приверженцев, а также солдат частично завербованных благодаря деньгам, предложенным Шарлоттой Маргарит де Монморенси, его красивой и богатой супругой, мятежный принц Конде (отец более знаменитого - младшего Конде) хочет сделать большой круг, дабы присоединиться в Гиени и Пуату к волнующимся протестантам, которые были крайне недовольны "испанским браком" (по сути католическим) молодого короля Людовика ХIII. Дабы противостоять этой "брюильи", как были названы мятежники, были созданы три королевские армии, каждая приблизительно в 1.000 чел. 1-ая, под началом Кончини, маркиза д'Анкра маршала Франции с осени 1613 года, должна была охранять от мятежников Иль-де-Франс (окрестности Парижа) и Пикардию. 2-ая, под командование генерал-лейтенанта герцога Гиза, сопровождает короля и королеву - мать из Парижа в Бордо. 3-ая армия Монморанси Лаваля, должна была двигаться непосредственно за войсками мятежников, чтобы мешать Конде занять юго-запад страны. А тем временем принц Конде пытается преодолеть реку Йонну в направлении к своему замку Валери (в котором он будет похоронен в 1646 г.). Однако, маршал Лаваль нагоняет его и идет параллельно с ним, по левому берегу Йонны, но Конде знает эти места на много лучше, и ему удается перейти на другой берег через брод в районе Жоини, городка верного французскому королю, мятежник готовится штурмом брать и грабить его кварталы. Тем временем бригадный генерал Праслен доносит Лавалю, что авангард армии принца расположился в деревне Шамле. Праслен, получив подкрепление из Жоини и соседней деревни, вместе с маркизом атакуют авангард и разделяют славу легкой победы, которую удалось одержать чуть ли не пушечными залпами, не смотря на то, что мятежники до последнего клялись погибнуть нежели отступить... Эти события более подробно описываются в мемуарах Бассомпьера с множеством мелких деталей: "Офицер моих швейцарцев - Ламберт (а Бассомпьер с 1614 г. был генерал-полковником гвардейских швейцарцев короля) и офицер господина де Праслена - Дескомбе нашли Шамле закрытым и с поднятыми мостами". Благодаря этому мы можем понять, что Шамле представлял из себя укрепленный поселок с насыпями и воротами, при захвате которого необходима артиллерия. Бассомпьер также уточняет, что ему принадлежит план наступления принятый маршалом Лавалем, и как следствие - победа. " Я расположил там наших "внебрачных дочерей" (имеется в виду легкая полевая артиллерия), и нашел что господа Ришелье (старший брат будущего кардинала) и Вобекур (лотарингский дворянин) стреляют по углу башни построенному "грязью с плевком" (распространенное сленговое выражение, которое вскоре перестало употребляться), которую они разрушили при втором полете ядра". Это была либо каменная традиционная средневековая стена, не сопротивляющаяся металлическим ядрам, либо стена из земли грубо утрамбованная, в огнеупорной глине согласно материалу региона; такие ограды из земли, менее дорогостоящие и обычно более распространенные чем из камня, были поддержаны часто грубо с той и с другой стороны деревянными фашинами. Сегодня от этих укреплений абсолютно ничего не осталось, их также могли стереть с лица земли после указа короля 1629 года, согласно которому, внутри королевства не могло находиться никаких укреплений, в которых мятежники могли бы найти поддержку и убежище. Бассомпьер в своем рассказе приводит и другие детали, в частности, он упоминает, что королевские разведчики смогли захватить около ручья Ровильон человека, собиравшего там травы и овощи. Которого привели к господину Праслену, и, который, оказался никем иным как поваром герцога Люксембурга, командовавшего в армии мятежных принцев авангардом в 300 лошадей. Однако, сам герцог Люксембург убежал с нескоькими компаньонами на юг, чтобы там присоединиться к другим мятежникам. Другая интересная деталь это пожар устроенный в Шамле королевскими войсками, по выражению Бассомпьера: "солдаты подожгли Шамле согласно своему обычаю". Пасквили, напечатанные после победы добавляют, что была захвачена вся казна принца, включая деньги для раздачи жалованья солдатам..."и все одежды, кольца, драгоценности, драгоценные камни и посуда господина де Люксамбурга". upload БРАКОСОЧЕТАНИЕ ЛЮДОВИКА ХIII, КОТОРОЕ ПОСЛУЖИЛО ПОВОДОМ ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО КОНФЛИКТА.
Amie du cardinal: Письмо маршала Бассомпьера графу Шавиньи, написанное им через шесть недель (2 марта 1643 года) после освобождения из Бастилии.
Amie du cardinal: Гравюра с портретом Бассомпьера работы Луи Буассвена, 1652 год. Хранится в Национальной портретной галерее, Лондон.
полная версия страницы